Я - это то, что я ем.

      Я ел задание тёти Петуньи по прополке сада.       При таком восприятии действительности как-то меньше стресса. Как-то производительность на нормальном уровне держится. И до этого я все задании тёти Петуньи делал по точно такому же методу. Благодаря чему уже в моём возрасте умею готовить, убирать, пропалывать сад, стирать и даже шить.       Конечно, пережёвывать всё это каждый день было тяжеловато, но я смиренно всё это ел. Зато ночью хорошо спалось каждый раз.       Но тёте Петунье и дяде Вернону всё равно я не нравился. И порой в мою голову прилетали очень нехорошие мысли. Но я просто не ел их. И эмоции я тоже не ел. Было тяжело их не есть - видно, плохие эмоции и мысли отличаются отменным вкусом.       Но в целом я держался.       Дадли меня избивал каждый день. Я же не отвечал ему никак - даже тогда я не ел плохие мысли и эмоции.       И это злило Дадли очень сильно.       Но если бы я отвечал, Дадли бы тоже злился очень сильно.       А так я хотя бы не ел плохие мысли и эмоции.       И так продолжалось ровно до одиннадцати лет.       Пришедшее мне письмо тётя Петунья перехватила первой. Потом дала почитать мне и спросила, что я думаю о написанном. Я честно сказал, что предпочёл бы жить больше там, чем в доме у Дурслей. На что Петунья сказала, что я правильно решил - она откровенно призналась, что уже сама хотела как можно более скорого прихода этого письма, так как видела, что меня такого, какой я есть, то есть - волшебника, в её доме никогда не будут в состоянии терпеть абсолютно все домочадцы, включая саму тётю Петунью. На мой вопрос "Почему?" тётя Петунья ответила, что я ещё слишком мал, чтобы это понять.       На следующий день с удовольствием съел поход по магазинам за волшебными покупками.       И вплоть до первого сентября я продолжал каждый день жевать у Дурслей то, что и жевал до этого.              На платформе "9 и 3/4" со мной познакомился мальчик по имени Невилл Лонгботтом и девочка по имени Гермиона Грейнджер. До того, как они зашли в вагон, я указал Невиллу на то, что его жаба может с лёгкостью выпасть из кармана. Невилл поблагодарил меня и предложил разделить купе с ним и Гермионой, "если она, конечно же, не против". Гермиона против ничего не имела.       В купе же Невилл сумел, наконец, меня узнать. Те люди в "Дырявом котле" опознали меня гораздо быстрее.       Гермиона и Невилл весело болтали. Меня болтать не тянуло. Я думал о том, что неплохо было бы и поесть. В гастрономическом смысле.       Словно в ответ на мои мысли появилась продавщица с тележкой, у которой я купил столько, чтобы хватило и мне, и моим двум соседям.              Нас троих распределили на Гриффиндор. Причём надо мной Распределяющая Шляпа думала долго. Я же просто терпеливо дожидался.       Распределённые к нам же на Гриффиндор Дин Томас и Рон Уизли сидели рядом. Видно, успели познакомиться в поезде, так же как мы с Невиллом и Гермионой.       Один из преподавателей на смотрел на меня с большой неприязнью. Точно так же на меня каждый день смотрел мой дядя Вернон.       Главное - это не есть плохие мысли и эмоции. Они всё равно не содержат в себе ничего полезного.       Если я захочу выяснить, почему этот преподаватель так на меня смотрит, то плохие мысли и эмоции мне уж точно не помогут, а только усугубят уже без того нерадостное положение дел.       Обед закончился, прощальная речь директора прозвучала. Староста Перси Уизли - видимо, брат Рона Уизли - раздал нам расписания и открыл паролем проход в спальню.       Странно - хоть я сегодня не ел особо ничего кроме еды, спать было здорово. Наверное, местная магия.