Победителей не судят

В эту ночь Рёске не спалось. Закинув за голову руки, он смотрел в серый потолок перед собой – темноту в комнате едва разгонял свет ночного города из не зашторенного окна. Лег Рёске поздно: мало того, что вернулся незадолго до полуночи, так еще потратил уйму времени на подобранного котенка. Мать Рёске обожала кошек, потому все детство в его доме обитали пушистые любимцы. Рёске без преувеличения отлично знал, как следует обращаться с животными, но случайно найденный котенок был совсем мал – стоило порадоваться уже тому, что тот оказался в состоянии самостоятельно есть. После долгих раздумий Рёске все же решил искупать котенка – слишком уж грязным тот был, а на ночь запер его в ванной комнате, рассудив, что в противном случае животное полезет к нему в постель. - Я не готов к такой близости, - условно извинился он перед котенком, закрывая дверь. Ситуация последнего не устроила: он скребся и мяукал, лишь спустя час затихнув и, видимо, уснув. Если до этого момента в своей бессоннице Рёске винил неожиданного гостя, то теперь, ворочаясь с боку на бок, понял, что причина в ином. Он перебирал в памяти события ушедшего дня и все никак не мог выбросить произошедшее из головы. Перед глазами стоял Леда, и даже для себя Рёске не мог определиться, как относиться к талантливому нахалу. Группа, к которой он в первый момент отнесся скептически, почему-то перестала казаться совсем бесперспективной. Утро началось с непривычных хлопот: подобранный котенок поднял такой шум, что Рёске вперед всех своих потребностей был вынужден накормить его, а уж потом заняться собой. Из-за бессонницы он заснул под утро, поэтому проснулся поздно, успел сделать всего пару глотков кофе, но все же нашел минуту, чтобы набросать короткое объявление о найденном котенке с указанием своего номера телефона. Записку-объявление Рёске повесил внизу у входа, а котенка, после недолгих раздумий, запирать в ванной не стал, рассудив, что подобное заточение будет слишком жестоким. - Не разнеси мне тут все, - потребовал он перед уходом. Котенок смотрел на него смело и, как показалось Рёске, с наглостью в глазах. Рабочий день тянулся привычно медленно, посетителей в магазине было немного, а Рёске ловил себя на том, что засыпает. Погода тоже не располагала к бодрости: дождь, не прекращавшийся несколько дней, наконец закончился, но над городом висели по-прежнему низкие серые тучи. Разговоры по телефону на рабочем месте не поощрялись, но когда завибрировал сотовый Рёске, тот не стал игнорировать звонок. В первый момент он подумал о том, что нашелся хозяин котенка, и хотя Рёске в своем маленьком объявлении указал четкое время, когда ему можно звонить, обеспокоенный хозяин мог проигнорировать это уточнение. - Привет, Рёске, - бодро поздоровались в трубке, и Рёске мысленно чертыхнулся – голос Леды он узнал сразу. - А, это ты, - даже не пытаясь скрыть разочарования, протянул он и зачем-то воровато оглянулся. Никто наказывать его за этот разговор не стал бы, но все равно было неловко. - Я, - с готовностью согласился Леда. – А ты, что ли, мой номер не сохранил, что так удивляешься? "На черта мне твой номер?" – очень хотелось ответить Рёске, но он сдержался. - Я на работе, - вместо этого вздохнул он. – И у меня совсем мало времени. - Это плохо. Потому что я хотел обсудить нашу вчерашнюю встречу. Усилием воли Рёске подавил новый вздох. Он еще не принял никакого решения – слишком уж противоречивыми были его чувства после встречи с молодой группой, которая искала барабанщика. Но звонок Леды сам по себе говорил о том, что группа на его счет ничуть не сомневалась. Меньше всего Рёске хотелось, чтобы на него давили и подгоняли, да к тому же раздражала фамильярность Леды, который вместо того, чтобы извиниться за беспокойство и перезвонить позже, терпеливо молчал и ждал, что Рёске ему скажет. - Давай созвонимся вечером, - нашел единственное возможное решение Рёске. - Давай тогда уж лучше встретимся, - возразил на это Леда. - Я поздно заканчиваю, - сердито отрезал Рёске и тут же приврал: - А ехать к вам мне далеко. - Не проблема. Давай я к тебе подъеду. Где ты работаешь? Часы тикали, а нежелательный разговор никак не заканчивался, и, представив на секунду, как он пытается убедить своего собеседника, что звонка будет вполне достаточно и встречаться с ним не нужно, Рёске пожалел, что вообще взял трубку. - Запоминай адрес, - недружелюбно процедил он. – Приедешь к восьми. В эту минуту он понял, что этот номер надо действительно сохранить, чтобы потом игнорировать звонки. - Тебя Аюми искала, - сообщил Рёске его напарник, уже когда тот по окончанию рабочего дня натягивал курку. - Зачем? – удивился Рёске. - Не знаю, - пожал плечами его коллега и первым направился к выходу. – Я у нее спрашивать не стал. Аюми звали девушку-кассира, которая пришла на работу всего неделю назад. Рёске имел о ней весьма приблизительное представление и даже предположить не мог, что той от него понадобилось. Рассудив, что кому надо, тот и ищет, Рёске зашагал к дверям, когда его окликнули. Обернувшись, он увидел, что та самая Аюми спешит к нему через весь зал. - Привет, Рёске. Есть минутка? – протараторила она, и по ее смущенному виду Рёске сразу догадался, что сейчас его начнут о чем-то просить. О чем-то, чего ему совсем не захочется делать. - Здоровались уже, - тем не менее, добродушно протянул он, и девушка неуверенно улыбнулась. На вид Аюми была немного младше Рёске, совсем невысокого роста с короткой стрижкой и настолько заурядным лицом, что после первой встречи его сложно было запомнить. Девушку можно было назвать миловидной, но неинтересной – с Рёске сталось бы пройти мимо нее в метро и не узнать, хотя он и видел ее уже несколько раз. Униформа, которую та не успела сменить, делала внешность Аюми еще более невыразительной. - Тут просто такое дело… Я совсем недавно в городе, всего пару недель и совсем никого не знаю, а Рина сказала, что у тебя есть машина. Рёске вопросительно поднял брови. Из путаного заявления девушки не следовало никаких умозаключений, однако он все равно кивнул: машина у Рёске действительно была, вот только пользовался он ею нечасто, а в свете не самого лучшего своего финансового состояния подумывал и вовсе ее продать. Оплачивать парковочное место и прочие текущие расходы было накладно, в то время как на машине он практически не ездил – добираться в любую точку города на метро было куда быстрее и проще. - Ко мне на выходные сестра прилетает, она на Хоккайдо живет, и вот ее надо встретить, но… У меня машины нет. На этих словах Аюми опустила ресницы, и Рёске, глядя на нее, задался вопросом: действительно ли та испытывала демонстрируемое смущение, либо же это была обыкновенная женская уловка. - Ты хочешь, чтобы я съездил с тобой и встретил твою сестру? – вздохнул Рёске. Тянуть слова из девушки он был не в настроении, как и не желал терять время на этот разговор. - Да, если тебе будет несложно, - несколько раз, видимо, для пущей убедительности кивнула Аюми. – Я понимаю, что тебе покажется, будто можно и без машины обойтись, но у моей сестры всегда столько вещей с собой… А такси… Я просто достаточно далеко живу, и… Аюми совсем смутилась и замолчала, но Рёске и без лишних слов понял, что разъезжать по городу на такси девушке было накладно. - Когда надо встретить? – Рёске постарался, чтобы его голос не звучал слишком устало. - В пятницу, после работы, - выпалила Аюми, поднимая на Рёске полные надежды глаза. - Хорошо, встретим твою сестру. На лице Аюми отразилась такая неприкрытая радость, что на мгновение Рёске показалось – еще чуть-чуть, и девушка захлопает в ладоши или даже затопает ногами. Но вместо этого Аюми несколько раз торопливо поклонилось ему. - Спасибо! Спасибо огромное, Рёске, ты даже не представляешь, как выручаешь меня. - Не стоит, - отмахнулся Рёске. – Да и не за что пока. - Я не останусь в долгу, - заверила его Аюми, на что он повторил еще раз: - Не стоит. Мне несложно. Когда Рёске вышел на улицу, Леда уже ждал. В первую их встречу в баре Рёске не выделил его из толпы – парень показался ему ничем не примечательным, потому как в том заведении часто собирались музыканты, выглядящие не совсем заурядно. Накануне рядом со своими друзьями Леда тоже смотрелся как-то уместно, но теперь, просто на улице, где суетились и торопились обыкновенные люди, офисные работники, старики и кто только, Леда заметно выделялся. Рёске заметил его первым – сложно было не заметить. Леда был относительно высоким, стоял, гордо выпрямившись и даже немного откинув голову назад. Его белый пиджак резко контрастировал с серыми и черными зимними пальто большинства прохожих, а светло-рыжие волосы трепал несильный ветер. Усмехнувшись, Рёске направился к нему, даже позабыв, как сильно он хотел курить минутой назад. - Ты пунктуальный, - вместо приветствия заметил Рёске, и Леда тут же обернулся в его сторону, сразу улыбаясь. - Я всегда все делаю вовремя, - заявил он и, опомнившись, поздоровался: - Привет. - Привет, - вздохнул Рёске и, сунув руки в карманы, посмотрел в сторону. – Куда пойдем? - Мне все равно, - развел руками Леда. – Можем зайти куда-то. Можем просто прогуляться. - Я есть хочу, - возразил на это Рёске, тут же приняв решение, куда можно отправиться. – Пойдем. Я знаю, тут поблизости есть неплохая раменная. Возражать Леда не стал, вместо этого, не прекращая улыбаться, зашагал по улице рядом с Рёске. Отчего-то Рёске показалось, что обычно Леда ходит быстрее и теперь испытывает неудобство от его неспешного темпа. - А я все думал, где же ты работаешь, - нарушил ненадолго повисшее молчание Леда. Голос приходилось повышать: на широкой улице, ярко освещенной витринами и фонарями, было многолюдно и шумно. - И что придумал? – усмехнулся Рёске. - Ничего. Не смог представить тебя никем, кроме как музыкантом. - Музыка – это хобби, развлечение. А за хобби редко что-то платят. - Ты слишком хорошо играешь для человека, который считает музыку развлечением, - на Леду Рёске не смотрел, но по голосу понял, что тот перестал улыбаться. - Я все делаю хорошо, - отшутился Рёске и, чтобы закрыть эту тему, спросил: - А ты где работаешь? - Себя я тоже не могу представить нигде, кроме как в музыке, - серьезно ответил на это Леда. – Даже пробовать не стоит. - Ну, хорошо, когда есть такая возможность – не пробовать, - ответил Рёске и кивнул в сторону одной из стеклянных дверей, ничем не отличавшуюся от таких же вокруг. – Мы пришли. От еды Леда отказался, только уселся напротив Рёске и, облокотившись на стол, пристроил подбородок на собственные ладони. В этой позе было одновременно что-то детское и что-то выжидательное, а от взгляда, прямого и откровенно заинтересованного, Рёске становилось неловко. - Я тебя слушаю, но, извини, при этом буду есть, - предупредил Рёске, на что Леда только улыбнулся. - А я думал, что рассказывать будешь ты, - заявил он. - Что рассказывать? – опешил Рёске. – Вообще-то это ты меня позвал. - Рассказывать, как тебе наша группа. И что ты вообще думаешь о моем предложении. На мгновение Рёске растерялся, а после пожал плечами и придвинул ближе к себе тарелку. - С первого раза сложно составить впечатление, - нейтрально отозвался он. - Не понравилось, - перевел его слова Леда и выглядел при этом так невозмутимо, как будто такой отзыв его ничуть не расстраивал. - Нет, почему же, мы вроде неплохо сыгрались, - возразил на это Рёске, постаравшись быть честным. – Но так быстро выводы делать нельзя. - Можно, - не слишком вежливо перебил его Леда. – Некоторые считают, что самые правильные выводы – самые первые. - Я – не некоторые, - Рёске не хотел ввязываться в дискуссию, он собирался просто поужинать, но говорить с набитым ртом было некрасиво, да и сложно. Однако несмотря на деланно миролюбивый тон Леды, Рёске чувствовал напряжение в его голосе и подсознательно ждал от своего собеседника чего-то неприятного. - Ты хочешь играть с нами? – в лоб спросил Леда, и Рёске, который перед этим наконец приступил к еде, чуть ни подавился лапшой. Подняв глаза, он посмотрел на Леду, который уже не улыбался – его лицо вообще ничего не выражало. Только теперь Рёске отметил, что тот был без линз, и его карие глаза казались какими-то совсем темными, почти черными. Некстати мелькнула мысль, что это тоже могут быть линзы, но Рёске отмел ее. В контрасте со светлыми волосами глаза Леды показались Рёске очень красивыми, и от этой мысли он невольно смутился и опустил взгляд на руки Леды, которые тот сложил перед собой на столе. У Леды были длинные пальцы, аккуратные ухоженные ногти, и кисти в целом тоже красивые, что Рёске, к собственной досаде, снова про себя отметил. "О чем я думаю?" – одернул сам себя он, и эта пауза, которая потребовалась ему, чтобы рассмотреть Леду, пришлась совсем некстати. Леда ждал от него ответа, а голова Рёске была занята вовсе не тем, чем нужно. - Ты всегда так ставишь вопросы? – не придумав ничего лучше, хмуро поинтересовался Рёске. - Хочешь или нет? – упрямо повторил Леда. В эту секунду к Рёске пришла мысль, которая в дальнейшем очень часто посещала его в самые неприятные моменты жизни. Сидя в раменной над тарелкой, в который остывал его ужин, и глядя на Леду, которого он видел всего третий раз в жизни, но который с упрямым лицом задавал такой серьезный вопрос, Рёске пришел к выводу, что лидер группы, в которую его звали, плохой психолог и никакой дипломат. На своем веку Рёске сменил несколько групп, и самый главный вывод, который сделал из полученного опыта, заключался в том, что с посредственными музыкантами сработаться можно, а вот с морально тяжелыми людьми лучше не связываться. Даже если они трижды талантливы. Но мысль эта была секундной, промелькнула вскользь, и в тот момент Рёске отмахнулся от нее, сосредотачиваясь на разговоре. - Я хотел бы попробовать сыграть еще, - наконец подобрал правильные слова он. – После этого можно говорить о каком-то более серьезном сотрудничестве. - У нас нет на это времени, - отрезал Леда. - Вот как? – Рёске стало смешно, и он даже не подумал скрывать улыбку. – И куда же вы спешите? - Мы хотим уже сейчас начинать записываться, - Леда ничуть не разделял его веселости. - Чтобы записываться, надо иметь, что записывать, - резонно заметил на это Рёске. - У меня достаточно наработок, - пожал плечами Леда и откинулся на спинку стула. – Естественно, материал сырой, но если серьезно взяться за дело, начинать можно уже в этом месяце. Единственное, мне не хватает хорошего барабанщика, но из всех, кого мы слушали, мне понравился только ты. Вопреки тому, что слова были лестными, Рёске неприятно резануло слух это "мне", вместо "нам". Он уже понял, что в группе Леда был главным, и принятие решений тоже оставалось за ним, однако Рёске казалось, что с позиции лидера правильным было все же говорить не от своего лица, а от лица группы. Вслух он не сказал ничего. Пока Леда смотрел на него пристально и выжидающе, Рёске сперва дожевал, а потом, постучав пальцами по столу, вынес свой вердикт: - Без проблем. Давай тогда еще раз встретимся, ты покажешь свои наработки, и мы попробуем еще раз сыграть. Ответ Рёске на поставленный вопрос нельзя было назвать ни положительным, ни отрицательным, но для себя он решил, что не станет сразу беспрекословно подчиняться едва знакомому человеку, и если того что-то не устроит, пускай катится. Однако Леда то ли почувствовал, что требовать дальше не стоит, то ли посчитал слова Рёске согласием и медленно кивнул ответ. - Хорошо, давай так. Завтра в двенадцать встречаемся там же… - Минуточку, - перебил его Рёске. – У меня работа. В глазах Леды промелькнула плохо скрываемая досада, но пререкаться снова он не стал. - До которого часа ты работаешь? – вместо этого спросил он. - До восьми, как сегодня. Каждый день, кроме субботы и воскресения. - Плохие новости, - холодно заметил Леда. – Когда… То есть если все же мы сработаемся, тебе не будет хватать времени. - Ну извини, - теперь уже неподдельно возмутился Рёске. – Прослушивание твоих недоработанных песен не оплатит мою квартиру. Леда нахмурился – несильно, но заметно, и Рёске показалось, что тот вообще не привык слышать отказы или несогласие. Оттого Рёске с каким-то глупым удовлетворением подумал, что так этому мальчику и надо: таких людей сам бог велел ставить на место. - Ладно. Тогда завтра после восьми мы тебя ждем. Фраза далась ему с трудом, уступать "мальчику" – как его мысленно назвал Рёске – явно не хотелось, но почему-то именно его, Рёске, он хотел видеть барабанщиком в своей группе и потому шел на компромисс. - Договорились, - с самым доброжелательным видом кивнул Рёске. "Мы точно не сработаемся, - при этом подумал про себя он. – Ничего не получится". * Забирать черного котенка никто не спешил – Рёске ждал звонка, но потенциальный хозяин не объявлялся. Тогда Рёске отыскал сайт, на котором пользователи оставляли сообщения о потерянных и найденных животных, однако опять же ни одного похожего котенка никто не разыскивал. Оставляя свое сообщение вместе с фотографией, которую Рёске сделал с большим трудом – котенок вертелся и фотографироваться не желал, он уже не особо верил в успех. Держать кота в доме было накладно. В первый же день, вернувшись с работы поздно вечером, Рёске обнаружил, что чашка с остатками кофе, забытая на столе, превратилась в горсть осколков на полу в середине подсохшей бурой лужи. Как такое крошечное существо забралось на высокий стол, Рёске не представлял. Еду, которую не съел, котенок растащил по квартире, а о сюрпризе, который тот оставил прямо в центре комнаты, и говорить было нечего. - Так дело не пойдет, - сообщил Рёске провинившемуся коту. Последний угрызений совести не чувствовал, только сладко зевнул в ответ. Рёске решил подождать неделю, и если хозяин не отыщется, либо поискать нового, либо отдать котенка в какой-нибудь частный питомник. Когда Рёске был маленький, в соседнем доме жила эксцентричная старушка, одной из причуд которой было содержать кошек, потерявшихся или оставленных хозяевами. Сколько всего хвостатых питомцев та приютила, казалось, не знала даже она сама. Но именно о ней вспомнил Рёске, и пускай до родительского дома кота везти было далековато, Рёске не сомневался, что найдет таких же любительниц кошек и поближе. Впрочем, мысленно давая нерадивому хозяину котенка недельную фору, Рёске погорячился. Справляться с домашним животным оказалось сложно, и, кроме того, сам Рёске практически перестал бывать дома. На следующий вечер после встречи с Ледой, Рёске отправился на репетицию группы, чтобы теперь послушать, какие наработки у них были. И снова был удивлен. Не сказать, чтобы будущие, пока еще не законченные песни, ему безусловно понравились, да и песен-то было всего две – остальное Рёске мысленно окрестил "неплохими задумками", над которыми надо было еще хорошо поработать. Но сама идея, так называемый посыл, пришлась Рёске по душе. - Ты сам это написал? – только и спросил он Леду, хотя практически не сомневался, что авторство песен на сто процентов принадлежало именно ему. - Песни у нас только Леда пишет, - опередил лидера с ответом улыбчивый Такуя. – Как они тебе? - Впечатляет, - чуть замявшись, ответил Рёске, а потом, решив, что кривить душой незачем, сказал как есть: - Очень хорошо, на самом деле. В глазах Леды в этот момент отразился победный огонек, а губы тронула слабая улыбка, и Рёске сразу подумал, что хвалить этого человека надо осторожно – почему-то казалось, что он и так знает себе цену. - Не зазнавайся, - дружелюбно хлопнул Леду по плечу Такуя, который будто мысли Рёске прочитал. - И не собирался, - Леда пожал плечами, а после вопросительно поглядел на Рёске. Придя сюда во второй раз, Рёске, уже зная, чего ожидать, не испытал таких негативных эмоций, как до этого. Молчаливый и флегматичный басист, который за все время произнес от силы несколько реплик, веселый и доброжелательный вокалист, далеко не безнадежный, как теперь казалось Рёске, и гитарист, создававший весьма неплохую музыку, теоретически, могли претендовать на успех. И потому Рёске согласился присоединиться к ним. - Только теперь непонятно, как нам репетировать, - задумчиво произнес Леда, глядя как будто сквозь Рёске. – Все же ты очень поздно освобождаешься. - Когда мы станем знаменитыми и богатыми, работать вообще не придется, - рассмеялся Такуя, и Рёске невольно улыбнулся в ответ. - Ты и так не работаешь, - неэмоционально заметил на это Рё. - Но-но, попрошу! Я работал две недели назад, - возмутился Такуя. - Рекламировать тряпки – это не работа, - возразил Рё. - Еще какая работа! - Какая? - Тяжелая! - Переутомился переодеваться? – насмешливо поднял брови Рё, за что получил от Такуи локтем в бок. - Значит, будем собираться каждый день после восьми, а на выходных – с утра, - Вмешался в разговор Леда, как будто не слышавший, о чем говорили Такуя с Рё. - Да, босс. Как прикажете, босс, - отчеканил Такуя и снова фыркнул со смеху. Рёске подумал, что их связывают куда более близкие отношения, чем могло показаться со стороны – наверняка Такуя с Ледой были старыми друзьями. И отвлекшись на эту мысль, Рёске не сразу сообразил, что именно сказал Леда. "А жить я когда буду?" – больше всего хотел спросить Рёске в этот момент, но говорить ничего не стал. Получалось и правда не слишком красиво: вновь прибывший участник меньше всех рвался трудиться. - В эту пятницу не могу, - вовремя Рёске вспомнил об обещании, данном Аюми. - Почему? – тут же нахмурился Леда. Вопрос прозвучал невежливо, и Рёске имел полное право ответить, что это не его, Леды, дело, вот только хамить и спорить не хотелось. - Девушку в аэропорт везу, - ответил он, лишь с запозданием сообразив, как это прозвучало. - У тебя есть девушка? – почему-то обрадовался Такуя. – Здорово. Скоро не будет. - Почему не будет? – опешил Рёске, позабыв, что хотел сказать другое – объяснить, что имел в виду девушку-коллегу, а вовсе не свою девушку. Впрочем, кому какое до этого было дело, Рёске сам не знал. - Потому что если Леда не загонит тебя в гроб за первый же месяц, девушка от тебя просто сбежит, - развел руками Такуя, изо всех сил пытаясь сохранить серьезное выражение лица, однако смеющиеся глаза его выдавали. - Это не шутка, - веско вставил Рё. - Не такой уж я и страшный, - слабо улыбнувшись, отмахнулся Леда и тут же перевел серьезный взгляд на Рёске: - Давайте тогда в дальнейшем планировать личные дела так, чтобы репетиции не срывались. - Не вопрос, - невозмутимо пожал плечами Рёске, хотя завуалированный упрек в том, в чем он виноват не был, ему не понравился. Все же с Аюми он договорился раньше, чем с Ледой, да и вообще – как можно планировать свои дела, если свободного времени с таким графиком не останется? Решив подумать об этом позже и напомнив себе, что никто его насильно здесь удерживать не станет, если дело не заладится, Рёске, договорившись о завтрашней новой встрече, попрощался.