Мы будем жить с чистого листа

Белый потолок, переходящий в бежевые стены, словно навис над кроватью и вот-вот обвалится. На больничной койке лежала девушка, перенёсшая сложнейшие операции по всему телу и находившаяся несколько недель в коме. Её правую руку и ногу заменяли протезы, выглядевшие точно, как настоящие, только на стыке с настоящей плотью их выдавали шрамы и видневшаяся металлическая часть. Но в связи с последними событиями новые конечности могли полноценно заменить старые, ведь выброс Горна позволил соединить органические и синтетические ткани, поэтому хозяйка не почувствует разницу. Около дверей в палату каждый день толпилось множество народа, но только несколько человек впускали внутрь. Адмирал Стивен Хакет был в числе тех, кому разрешали видеть девушку. Всё-таки он герой войны и глава комитета Альянса, ему не могли отказать, но не это было решающим фактором. Он был наставником больной, что заставляло каждый раз приходить сюда, невзирая на множество дел, которые нужно было сейчас решать. «Удивительно, что эта больница сохранилась в такой целостности. Вот что значит – строить на века»,- размышлял Хакет, вышагивая по белым коридорам по направлению к нужной палате. Адмиралу пришлось поблуждать, чтобы найти её. С прошлого раза, как он был здесь, девушку перевели из реанимации в диагностическое крыло. Наконец, достигнув коридора с толпой народа, Хакет отметил про себя, что пришёл куда надо. Увидев его, люди расступились. Солдаты, стоявшие тут и там, отдавали честь адмиралу, пока он шёл к палате. Хоть ему и не нравилось такое, да и сама толпа со временем начала раздражать, мужчина ничего поделать не мог. Этим людям хотелось здесь быть, их сюда тянуло, и только сама виновница такого паломничества могла бы их немного разогнать. Но для начала ей стоило бы очнуться. Перед дверью Стивен остановился, чтобы на секунду окинуть взглядом таблицу, на которой было написано имя пациентки и диагноз. «Джейн Шепард. Множественные травмы различной тяжести». Насколько Хакет знал, диагноз Шепард был куда длиннее, но напечатать всё не хватало место на полоске бумаги, да и смысла никого не имело. Под пристальными взглядами людей, адмирал открыл дверь и, сделав широкий шаг внутрь, закрыл её за собой, лишив возможности собравшихся узреть хоть краем глаза свою героиню. Мужчина быстро подошёл к окну, находившемуся на расстоянии вытянутой руки от постели, где лежала Джейн. Каждый раз, как он приходил к ней, он направлялся к окну и стоял около него минут десять, изредка произнося что-то вслух. Учёные давно выяснили, что люди в коме слышат то, что им говорят, но очень отдаленно, так, словно они погружены в воду, а говорящий находится на поверхности и пытается от туда что-то объяснить. Поэтому Хакет предпочитал молчать, хоть было много слов в его голове, которые он бы хотел сказать. - Знаешь, Шепард, толпа около твоей палаты нисколько не уменьшается. К тому же, половину из них я вижу уже не в первых раз. Интересно, они вообще ходят домой, спят? Разогнать их сложнее, чем управлять флотом целой галактики и бороться со Жнецами одновременно, - на последнем слове адмирал повернулся к девушке с долей надежды, что сейчас она, хрипя, скажет какую-нибудь саркастическую реплику по поводу Жнецов, но она безмолвно лежала, даже не шелохнувшись. Больше Хакет не говорил, а просто взирал на пейзаж. «Хороший пейзаж. Жаль, она не видит», - с горечью подметил он, выходя из палаты. Пока он выходил, сборище в коридоре, которое до этого немного разобщено стояло в стороне, как по приказу выстроилось так же, как было до этого, когда Хакет шёл в палату. Будь он не самим собой, наверно бы давно накричал на них, но он никогда не повышал голос, а был рассудительным и спокойным, к тому же он понимал, что движет этими людьми – безграничная благодарность перед той, кто спасла их жизни. Выйдя на крыльцо больницы, адмирал остановился. Ему предстояло выполнить столько дел, которые кончатся ещё не скоро, да и отдыха ему не видать, но здесь он набирается сил и уверенностью, что завтрашний день станет ещё лучше. Только собравшись идти, Хакет заметил фигуру, которая медленно, но верно направлялась к крыльцу. У Стивена не было сомнений в том, что за человек идёт сюда, да и какая было его цель визита. Его выдавала походка. Он похрамывал, немного волоча свою правую ногу. Да и его знаменитая кепка лишь окончательно подтверждала догадку адмирала. Джокер являлся частью списка тех, кому было разрешено посещать Шепард. И он, несмотря на свою инвалидность, пользовался этой возможностью чаще остальных. Однажды даже провел в палате весь день, уснув в кресле. Из-за этого ему хотели поставить лимит времени, но в тот момент удачно появился адмирал Хакет, и Джокеру теперь позволено находиться в палате сколько душе угодно. Но примерно через полтора часа его пребывания появляется медсестра, которая всем видом показывает, что пилоту пора уходить, и он, хоть и делает вид, что не замечает намёков, уходит через несколько минут, не забыв сказать пару едких шуток на прощание. Сегодня он пришёл позже своего обычного времени. Намного позже, так как обычно приходил рано утром, когда толпа около двери не такая активная, а медперсоналу не до него, а уходил около обеда. А сегодняшним утром ему пришлось поменять планы, потому что после долго затишья командование Альянса вызвало его к себе. Они хотели, чтобы он стал тренером-учителем для пилотов-новобранцев­, ведь после войны со Жнецами личный состав подкосило, и требовались новые кадры. После пару часов объяснения причин, почему ему стоит взяться за эту работу, адмиралы получили категорический отказ. Кстати, Хакет тоже должен был быть там, но он был уверен, что Джокер скажет «нет», поэтому решил посвятить себя другим делам и посещению Джейн. Джефф заметил адмирала лишь тогда, когда до крыльца оставалось пару шагов. После нескольких лет службы в армии выработался рефлекс, который заставил праву руку подняться вверх к виску, и тем самым отдать честь старшему по званию. Хакет же, вместо того, чтобы отдать честь в ответ, показал жест, который говорил, что, мол не нужно таких формальностей, и Моро быстро опустил руку. - Надеюсь, тебя не отдали по трибунал, пока ты отказывался? – с легкой улыбкой произнёс адмирал, спускаясь не по небольшой лестнице, пока Джокер к ней подошёл. - Я старался быть любезным, хотя сущей глупости ещё не слышал. Меня, лучшего пилота, да в учителя запихать? Адмирал, у меня сложилось впечатление, что вы плохо расписали мои способности. Обратитесь к Лиаре, я попросил её написать эпопею в мою честь, - парень поправил свою излюбленную кепку и усмехнулся. - Я предупреждал их, что ты откажешься, но они не поверили на слово. - Это вошло у них в привычку, - саркастично подметил пилот, а Хакет лишь кивнул. Тут терминал адмиралу пришло срочное сообщение из штаба, напомнив ему, что пора вернуться. Похлопав Джокера по плечу в качестве прощания, Хакет быстрым шагом направился к служебной машине, а Джефф зашагал по лестнице в больницу. Хоть больница и не пострадала, но из-за постоянных перебоев электричества, большой сейсмической активностью и деятельностью Жнецов, лифт в здании не работал. Поэтому прошло достаточное количество времени с того момента, как Моро вошёл в больницу, до того, как он оказался около палаты Шепард. Как ни странно, количество народу в коридоре резко убавилось с того момента, как тут был адмирал. «Наверно, на смену вступила Морган», - предположил Джокер. Морган являлась старшей медсестрой, единственная, кто наводил ужас на людей, заставляя их разбредаться кто куда. И единственная, кто нравился пилоту. В палату его проводил взгляд всего нескольких человек, чему Джокер был очень рад. Оказавшись внутри, Джефф сразу же плюхнулся в кресло, чтобы дать себе отдышаться, а ногам отдохнуть. Придя через несколько секунд в себя, он посмотрел на Шепард. В первых раз, когда он увидел её такой, он даже не узнал её. Лицо коммандера было слишком…безмятежно.­ Таким он его никогда не видел. Но через некоторое время он привык, а сейчас он уже не представляет её с другим выражением лица. - Сегодня, Шепард, меня хотели заставить работать учителем. Да, я не шучу, меня, Джокера, хотели заставить преподавать молодым пилотам. Я за твоим хомяком уследить не могу, хоть он и просто в колесе бегает, а тут за толпой подростков, - Джокер хмыкнул, подняв голову к потолку, - к тому же чему я могу их научить? Как угонять корабль или как врываться в борьбу в Властелином? Я их превращу в самого себя, а командование со мной справиться не в состоянии, а что будет, если таких станет хотя бы десяток? – Джокер издал пару смешков, но на лице образовалась грустная гримаса. Он ждал, что Шепард скажет: «Тогда адмиралы просто застрелятся», - или что-то в этом духе, но этого не произошло. Но Джокер, в отличие от Хакета, не собирался из-за этого замолкать. - И к тому же никто бы мне не позволил их обучать на Нормандии, потому что она «корабль стратегического назначения и является символом победы, поэтому нельзя допустить, чтобы его разбили на учениях». Так сказал один из адмиралов. Представляешь? Они думают, что я бы позволил разбить мой корабль?! Точнее, я хотел сказать…- он не успел договорить, так как послышался хрип, а за ним последовало: - Наш, - голос был тихим, почти неслышным, но сомнений не было – это произнесла Шепард.