Сила богов

— Подожди, — вспомнил я. — Что с римлянами? — Пока ничего, — с большим подозрением он смотрел на меня. — Гарри… Кто ты? Я занервничал. Скажу, а они потом на волшебников войной пойдут. С них станется. Говорить не хотелось, я старательно подбирал слова, как знакомая вспышка поглотила окружающий мир. Я осматривал смутно знакомую уличку с журчащим фонтаном, шелестящими листьями на деревьях и тихим пением птиц. Франция. Я без сил опустился на лавочку и закрыл лицо ладонями. Это слишком странно. *** — Путешествия во времени? — нахмурила тонкие брови Ди. — Никогда о таком не слышала. Но, думаю, это возможно. Хотя почему именно Лагерь Полукровок… Об этом надо подумать. — Я рад, что я дома, — улыбнулся я, валяясь на кровати. — Хотя трангрессировать в десять лет... — она осуждающе посмотрела на меня. — Понимаю, виноват, — закивал в ответ. — У меня теперь детская травма, — ухмыльнулся. — Буду пользоваться порталами. Но… я скучал. Прости за то, что накричал. Я сам должен был напомнить. — Я прощаю, — смилостивилась Ди и хитро улыбнулась. — Но, вообще-то Гарри Поттер пропал и вернулся спустя месяц. Об этом даже писали в газетах. Этот несносный мальчишка пытался сбежать из дома, но вернулся. Эх, подростки, — она демонстративно закатила глаза. — Ага, пороть его надо, — поддержал я игру. — Но подожди, он же ещё ребенок, а не подросток. — Какая разница? — махнула рукой. — Что теперь собираешься делать? Я помолчал. — Пойду в Диснейлэнд. Флёр искать. Ди хитро подмигнула. — Просто пообщаться! — я обиженно посмотрел на Ди и выскочил из комнаты. *** Остальное время до Дня Рождения я провел во Франции. Часто встречался с Флер и её сестрой, гулял по достопримечательностям, читал дополнительную литературу (учиться надо!) и тренировался. За два дня до моего одиннадцатилетия я стоял перед домой номер четыре на Тисовой улице, готовый встать на место клона. Невольно почувствовав дрожь при виде этого дома, я мотнул головой и навесил на себя иллюзию забитого и слабого мальчишки. Мне понадобятся все мои способности актерского мастерства. Я неуверенно шагнул на дорожку и испуганно сглотнул. Из глубин сознания начали появляться старые воспоминания, которые я старательно забывал. Я будто никогда не уходил. Глубже вздохнул и постарался успокоиться. Как сражаться с монстрами – так пожалуйста, а как вернуться в дом родных тети и дяди – так ноги дрожат. Я грустно усмехнулся и зашел в дом. *** Сейчас я старался следовать самому сложному заданию, которое я когда-либо получал: не убить Дурслей. Я лежал на твердом полу и твердил про себя эти слова. За окном бушевал шторм, а я бормотал себе под нос что-то успокоительное, постоянно подновляя согревающее заклинание. Тонкая простыня совсем не грела. Рядом храпел Дадли, совершенно не замечая мои действия. Это к лучшему. Если бы он сказал хоть слово, я бы сорвался. О боги, я и забыл, какие у меня родственники. БУМ! — снова раздался грохот. Я среагировал мгновенно: секунда и я уже на ногах, готовый сорвать с рук заклинание. Дадли вздрогнул и проснулся. — Где пушка? — с глупым видом спросил он. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружье — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал. — Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен! За дверью все стихло. И вдруг… ТРАХ! В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Ага, а вот и гости. Я расслабился и накинул на лицо уже ставшее привычным тупое выражение. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка — уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я… Он приперся посреди ночи в чужой дом без приглашения, а теперь ещё и чай требует?! И что я должен об этом думать?! Точнее, не я, а глупый, забитый Мальчик-Который-Выжил, никогда не слышавший про магию. Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли. — Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец. Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно. — А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Я непроизвольно отшатнулся. Ну и страшилище, на монстра похож. Инстинкты так и кричат: опасность – нападать пора! Но роль поддерживать надо. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан. — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Да заткнись ты, Дурсль! Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. Уроки воспитанности от волшебников! Я тут, типо, должен полюбить его за то, что спас меня от страшного и злого Дурсля, но как-то это не красиво. Нормальный человек сразу подумает, что надо сделать всё возможное, лишь бы никогда не попасть в волшебный мир. — Да… Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да? Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» Я едва не скривился. Ну спасибо. Так, пора отвлекать его от этой противной… сладости. — Спасибо, но кто вы? – дрожащим голоском спросил я. Великан хохотнул. — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и, обхватив мою руку, энергично потряс ее. — Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть. Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Маааагия. Молодец, держи печеньку. Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, — Дадли беспокойно завертелся. — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон. Великан мрачно усмехнулся. — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил он. — Да мне б и в голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. Он протянул мне одну из них и брезгливо взял её. А тарелки не будет? Как дикари… Роль, Гарри, роль поддерживать надо. Я быстро проглотил сосиску. Достаточно вкусно, не ожидал. — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес я. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы. — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Э-э-э… Вообще-то нет, — робко выдавил из себя я. Фу, таким быть. Побыстрей бы вести себя нормально. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. — Извините, — быстро добавил я. — Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились… — Научились чему? — непонимающе переспросил я. — ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас! Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены. — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик — этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ? — Кое-что я знаю, — заявил я, похихикивая про себя. — Математику, например, и всякие другие вещи. Но Хагрид просто отмахнулся от меня. Невежливый какой. — Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей. — Каком мире? — непонимающе переспросил я. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется. — ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на меня полубезумным взглядом. Жуть. — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость. — Что? — глазки побольше и по недоверчивей. — Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми? — Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на меня изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Дядя Вернон внезапно обрел дар речи. — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику! Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге. — Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да? — Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался я, едва сдерживая смех от такого концерта. — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон. Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами. — Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь ко мне. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра. — Я кто? — Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать. Я протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Откуда они столько знают? Артефакт, который пишует адреса юных волшебник такое не может. И если они видели ещё на первом письме «В чулане под лестницей», почему не пришли проверить? Вот тебе и добрые волшебники. Я вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора. — Что это значит: они ждут мою сову? — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык: Дорогой мистер Дамблдор! Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке. Хагрид Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. У бедной совы было настолько несчастный вид, что я едва сдержался от слез. Затем это жестокое существо размером в слона вернулось и село обратно на софу. — Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость. — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит… — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, — упрямо продолжил дядя Вернон, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! — Так вы знали? — недоверчиво спросил я. — Вы знали, что я… что я волшебник? Потом веселье закончилось. Петунья долго возмущалась по глупым причинам, Хагрид рассказывал историю про Мальчика-Который-Выжил, точнее, про меня (откуда они всё это знают), а потом мы легли спать. Впереди оочень долгий поход в Косой Переулок.