Blue Backstreet

— Какого черта ты тут делаешь? — выпаливаю я, чуть вскинув брови. На самом деле, приятно здесь видеть его, а не разъяренную маму. — А ты? — спрашивает он и выпрямляется передо мной. Надо сказать, что Джастин одет хорошо, даже учитывая то, что его никто не видит. Белая футболка, с накинутой на ней черной курткой, и такие же темные штаны с кедами. Почти бесстыдно рассматриваю его, и задерживаю дыхание, поймав себя на том, что стою слишком близко к нему. — Не знал, что ты куришь, — говорит он и проходит к краю, усевшись на мое место. — Да. Ты, вообще-то, ничего обо мне не знаешь, — я подхожу к нему и усаживаюсь рядом. — Ты поняла, за что я поблагодарил тебя? — он поворачивает голову ко мне. — Нет, — честно отвечаю я, — я даже не думала об этом. — Потому что ты поняла меня, даже когда другие видели во мне психа. Вот за что спасибо, — и Бибер улыбается краем губ, отчего где-то в затылке повисает тяжесть. Смотрю в ночную пустоту, не понимая до сих пор, как я смогла понять его. Даже не прикладывала для это усилий, и вот, он сейчас сидит рядом со мной на крыше и благодарит меня за то, что я сделала абсолютно случайно. Это же был просто разговор, с чего он вообще взял, что я сделала это нарочно? В любом случае, это меньшее, что сейчас должно волновать меня. Он сидит рядом со мной на крыше в три часа ночи, и что-то болтает о благодарности. В недоумении я хмурю свои брови, и снова достаю пачку сигарет. — Почему? — задает Джастин краткий вопрос и я поворачиваю к нему голову. — Что «почему»? — я зажимаю сигарету между губ. — Ты куришь. Люди не курят просто так, да? — Это долгая, скучная история, — я поджигаю сигарету и выдыхаю, — и вообще, это, как бы, личное, и делиться своими откровениями с человеком, которого я едва знаю, будет ужасно глупо. — Хорошо, — отрезает он и поднимается. — Уходишь? — я поворачиваюсь к нему, держа в руке дымящуюся сигарету. — Да. — И зачем ты приходил? Серьезно. Он что, придурок, чтобы в три часа ночи идти на крышу другого дома, чтобы просто посидеть там пару минут? Иронично. Я ведь такая же. — За этим и приходил. Поговорить с тобой хотел. И что-то внутри меня накрывается дрожащей пленкой. Пальцы начинают постукивать по сигарете. Это, вроде, заботой называется? Или интересом. Что-то из этого. Синоним к этим словам, да? В любом случае, этот поступок был для меня, а я просто беру и нагло отказываюсь от этой заботы (хоть и иллюзионной, но хоть какой-то). Джастин медленными шагами двигается в сторону выхода, и я, потушив сигарету и выкинув с крыши, бегу за ним. Хватаю за рукав куртки и случайно тяну на себя. Он разворачивается, и дистанция между нами точь в точь такая же, как когда мы сталкиваемся с ним в школе. Невольно сбивается дыхание. Он смотрит на меня сверху вниз, и мне, почему-то, стало немного не по себе. Эта близость не была случайной. Она специальная, и создала ее я. — Что-то хочешь сказать? — Бибер возвращает меня в реальность. — Да, я… Я расскажу тебе. Только не уходи, — я опускаю взгляд к его кедам. Не хочется смотреть ему в глаза после этих слов. Мне противно от самой себя, и я даже понятия не имею, почему. Самое идиотское в том, что я хочу продолжить эту близость. Мне нравится быть с ним так рядом. От него веет теплом и душистым запахом мыла. — Ты вкусно пахнешь, — случайно выдаю я. Боже, да что за неуместный глупый флирт? Скай, успокой свои гормоны. Ведь, девочка, он не принц из детских сказок, и не будет рядом с тобой до конца твоих дней. Не держись за эту иллюзию. Я отпускаю его рукав и отхожу на один шаг, и тихо давлю из себя: — Прости. И он усмехается. Но делает это по-доброму, а не насмешливо или издевательски. Джастин снова подходит ко мне, и кладет руки на мои плечи, заставляя чуть вздрогнуть. — Извиняешься за комплимент? — он улыбается краем губ. — Я просто растерялась. Со мной такое редко бывает, поскольку к близости людей я не привыкла. — То есть, если тебя обнять, то ты вообще сознание потеряешь? — Бибер легко засмеялся. — Не знаю, — я пожала плечами, — не проверяла. И Бибер подталкивает меня к себе, отчего мои руки непроизвольно обхватывают его спину. Снова заглатываю холодный воздух и быстро хлопаю ресницами. Щеки розовеют вовсе не от уличного холода. В спину ударяет жар, разносящийся по всему телу. Тяжело сглатываю и поддаюсь объятиям, максимально расслабившись. — Ну как? Ты все еще в сознании? — спрашивает Джастин прямо мне в ухо. На шее появляются мурашки. Я не знаю ответа на вопрос Джастина, потому что не уверена, что буду в своем сознании еще долгое время. Это объятие настолько искреннее, что я даже подумываю о чувствах, как это делает любая другая девушка. Впервые со мной случилось такое. Но мне приходится ответить Биберу, иначе он поймет, что мне нравится его выходка. — Да, вроде, — запинаюсь на «вроде», и поднимаю голову, — ты странный человек. — Ты тоже странная. — Прозвучало, как оскорбление. — Зато правда. — Ты пришел сюда, чтобы просто поговорить со мной, а потом просто так допускаешь близость чужого человека. Не будь я сонной и спокойной, я бы скинула тебя с этой крыши прямо сейчас. Джастин хрипловато смеется, и отпускает меня, но придерживает за оба моих запястья. Он молча смотрит на меня, думая о чем-то запредельном. Вижу, как его радужки чуть подрагивают под тонкой прозрачной пленкой, и склоняю голову вбок, всматриваясь в темное золото, что в ночной тьме больше похоже на бронзу. Я задумываюсь о том, что у него чертовски красивые глаза. Они имели карий цвет, но он был больше похож на цвет волшебства, или чего-то сказочного. Думаю, поэтесса из меня никакая, но я не могу описать эти глаза обычным коротким словом. — У тебя красивые глаза. Опять, не подумав. В ответ слышу усмешку, и Джастин тянет меня за руки к выходу с крыши. — Пошли уже. Кажется, ты простудилась.