Blue Backstreet

Джастин был прав. Я простудилась, и поэтому пропускаю школу сегодня. Маму предупредила. На удивление, она была спокойной, и даже заварила мне сладкий чай. Неужели, моя жизнь становится нормальной? Слабо верится. Но у меня есть теория, что приход одного человека в твою жизнь, определенно изменит ее. Как будто, он подговаривает Бога сделать мне что-то хорошее. Наверное, такие мысли от простуды, а может, из-за симпатии к Джастину. Мы знакомы очень долгое время, но ни разу не поговорили так, как говорили вчера ночью. Мне понравилось. Даже хочется еще. Я рассказала ему о своей жизни, семье, о том, что со мной такого ни разу не происходило. Он понял, и даже дал совет не обращать внимания на негатив. Первый человек, который помог мне. Пусть он придет ко мне сегодня. Я так хочу снова увидеть его, Господи. Надеюсь, он действительно сделает мне визит. Синий переулок, 45. Отпускаю бумажку вниз, укутываясь поплотнее в плед, который я взяла с собой на крышу. Белый лист мчится с пятого этажа, кружась и дергаясь в этом невидимом, но красивом танце ветра. Даже улыбаюсь этому красивому зрелищу, а потом, просидев еще некоторое время там, наслаждаясь приятной теплой погодой, ухожу в свою комнату. Застаю там маму, убирающую мою постель. Ее волосы собраны в пучок, а поверх домашнего сиреневого платья у нее небольшой фартук с парой жирных пятен на нем. Он был чистым еще пару дней назад, и практически оставался нетронутым очень долгое время. Мама что-то готовила? Что на нее нашло? Вскидываю брови, наблюдая, как старательно моя мама меняет наволочку подушки. Подхожу к кровати и помогаю ей, делая то же самое с другой подушкой. Она поднимает на меня глаза. — Что на тебя нашло? — спрашиваю я. — Осознала кое-что за эту ночь. Иногда в жизни существуют вещи, которые нужно понять, но получается это не с первого раза, — ее голос такой спокойный, что даже жутко. — И что же поняла ты? — Что у меня единственный ребенок, которого я очень люблю. Я застываю от столь неожиданного признания. Мама наблюдает за моей реакцией, и мне даже показалось, что она загрустила на какую-то долю секунды. Обычно я наблюдала только гнев и раздражение в этих глазах, а теперь, там простое материнское чувство. Ближе к переносице, в уголке глаза блестит точка слезы. Не могу так больше. Обхожу кровать и кидаюсь в ее объятия. Как бы она меня не бесила, раздражала, она навсегда остается моей мамой. Женщиной, подарившей мне жизнь и человеком, обеспечивающим мне ее. Ее руки несильно обхватывают мои плечи, и своей щекой мама касается моей макушки. От этого легкого жеста мое доверие, которое ранее равнялось нулю, возросло до ста, и мне хочется обнимать маму очень-очень долгое время. *** Джастин, словно услышав меня, пришел в два часа дня, возвращаясь из школы. Он, оказывается, даже домой еще не заходил, и это как бы растрогало меня. Мы не сидели на крыше, потому что мама запретила мне выходить в таком состоянии на улицу, но мы с Джастином отлично прижились в моей комнате, где ели бутерброды и смотрели сериал по ноутбуку. Бибер комментировал все каждые пять минут, заставляя меня чуть ли не подавиться колбасой от смеха. Я была закутана в свое голубое одеяло, и Джастин попытался завернуть меня в рулет, но, в итоге, мы оба свалились на пол. Даже под тяжелым телом Бибера и будучи подобием какого-то кокона, мне было уютно как никогда, и я смеялась так, что мои глаза невольно наполнялись слезами. — Ты должна кое-что знать. Джастин поднимается с меня и усаживается на край кровати. Его руки сцепляются в замок, и парень слегка наклоняет голову, отчего русая челка спадает на брови. Он выглядит очень задумчивым, и я, насторожившись этим, поднимаюсь с пола и сажусь рядом с ним. Наверное, в образе рулета я выгляжу не очень серьезно, поэтому скидываю с себя одеяло и пододвигаюсь ближе к парню. Наши колени чуть соприкасаются. — Знать что? — с нескрываемым интересом, спрашиваю я. — Письма, которые ты писала, — Джастин развернулся ко мне, — я читал каждое из них. Мои глаза, наверное, стали квадратными в эту секунду, а потом и вовсе вылезли из орбит. Челюсть отвисла, и я смотрела на него таким взглядом, будто он сказал, что он девушка, или что-то вроде того. — И… сегодняшнее тоже? — я аж запинаюсь от шока. — Да. Поэтому я здесь. — Так вот почему ты… так сблизился со мной. Ты знал все, что происходит со мной, — смотрю на Бибера с раскрытым ртом. Я выгляжу по-идиотски, — но почему ты не отвечал мне? — Это было бы лишним. Ты бы испугалась. Вообще, твои письма попадали к дверям моей тети, и я часто навещал ее, и видел листы с текстом во дворе каждый день. Так что, она ничего не читала, будь уверена в этом, — Джастин чуть усмехнулся, — мы с тобой похожи в чем-то. Я бы не приходил на крышу посреди ночи просто так. — Это что, намек? — я выгнула бровь и улыбнулась. — Нет. Говорю прямо — ради кого-то другого, я бы этого не сделал. Странное ощущение тепла ударило по венам, и я опешила. Посмотрела на его губы и мои щеки запылали румянцем. Отвернув голову, я закусываю губу и смущаюсь еще больше. Боже, как же мне неловко. Первый флирт в моей жизни. Рука Бибера касается моей щеки и поворачивает к себе, и после, парень впивается в мои губы. В висках потяжелело, а грудную клетку разрывало от сильного сердцебиения. От неожиданности даже перехватило дыхание, и я почти не дышала в губы Бибера. Когда он приобнял меня, я уже выдохнула и поддалась поцелую. Это случилось так спонтанно, но в то же время, это безумно приятно. Первый поцелуй, а особенно такой, навсегда остается в памяти. И именно таким образом голубой переулок изменил мою жизнь. Хоть именно он и подарил мне тоску и апатию, я обрела то, чего так хотела. Чувство нужности. Мама с папой нуждались во мне ровно так же, как и Джастин. Это не эгоизм. Я почувствовала, что хочу жить и быть с этими людьми. Как оказалось, Джастин отправил маме письмо, где он писал о том, что нужно ценить семью. Он показал мне это письмо, а потом я снова уткнулась ему в шею и крепко-крепко обняла. Этот человек сделал для меня добро бескорыстно. Суть была в том, что я не знала, что в мире существует человек, которому я нравлюсь любой. Я всегда думала, что не нужна никому, и что всё, что есть во мне – только отталкивает людей. Джастин доказал мне обратное. Синий переулок, дом 45, счастливая Скай Манткасл. Опускаю лист из окна, навсегда прощаясь с таким монологом.