Не бывает Дыма без огня

Ты так и не решилась открыть кулон. Ты не могла предать друзей после этого дня, который стал для тебя по-настоящему солнечным. Ненавидя себя за нерешительность, ты в конце концов закрылась в домике и проспала несколько часов, уставшая после дневных приключений. Эх, если бы не этот кулон, ты была бы сейчас невероятно счастливой… Тебе снился Нью-Красотаун. Даже во сне ты осознавала, как тебя влечёт к этому городу огней и видела яркие витрины, шумные балы и маскарады, огромные катки на воздушных подушках, ипподромы и стадионы, театры, парки, дельфинарии, аквапарки и другие достопримечательности города развлечений. Ты смотрела на всё с высоты птичьего полёта, как будто обратилась в дух и наблюдала за никогда не прекращающейся жизнью города. Ничто не держало тебя. Ты была абсолютно свободна, находилась там, где желала быть. Когда ты проснулась, очарование исчезло. Ты снова находилась в Дыме. От отчаяния ты вцепилась в подушку зубами. Дым не был местом, о котором ты мечтала. Ты никогда не хотелось быть здесь. Но теперь тебя здесь держали люди. А что же дом? Место или люди? Чтобы отвлечься от горьких раздумий ты выбрала ставший уже привычным способ. Взяла тоненький прутик и принялась елозить им по полу, дразня Уголька. Котёнок не заставил себя ждать, он весело носился по всей комнате за ускользающим прутиком, бросался на него, словно на добычу, перекатывался на спину и дрыгал лапами. Ты просто не могла не улыбнуться, глядя на забавного зверька. Его ты тоже не могла оставить… Вечером ты вышла к общему костру. Дымники собрались вокруг него, как обычно делясь впечатлениями за день и отдыхая после тяжелого дня. Кто-то собирался группками возле костров поменьше. Но сегодня в сборе были почти все. Наверное, потому что посередине снова сидел Адам с гитарой. Правда, играть он, похоже, не собирался. Он выглядел очень плохо. Глаза впали, кожа позеленела. Видимо, он несколько дней не принимал новую дозу, а сегодня эту дозу у него отняли. Адам закутался в смешное серое пальтишко с длинными полами, хотя на улице и было жарко, и глядел в костёр, не отрываясь. Люди разочарованно отворачивались от него, многие перешёптывались, осторожно на него поглядывая. Ты подошла к нему и прошептала: — Прости меня. Я рассказала Треву, потому что хотела помочь тебе. Потерпи, всё пройдет. Так будет лучше. Похоже, Адам тебя не услышал или не хотел услышать. Твоё сердце больно сжималось при одном только взгляде на него, поэтому ты села чуть поодаль, рядом с Хэлли. Напротив тебя сидел Тревор, к которому снова приклеилась Оливия. Однако на сей раз девушка не висла на руке дымника, а твоего взгляда избегала. Ты взяла несколько сушёных грибов и поделилась ими с Хэлли. Подруга с благодарностью приняла угощение и заговорила с тобой: — Тебе правда нравится Тревор? Ты едва сдержалась, чтоб не нахамить ей, но тем не менее ответила: — Ага. — Он и правда… офигенный, — закатила глаза подруга. — Когда Нэйт тогда сказал о твоих чувствах, Трев был так ошарашен. Ты бы видела. Он сразу вскочил с места, заволновался. А когда разобрался с Адамом, он куда-то позвал Нэйта, и теперь этот мудак даже носу не показывает. Я сначала подумала, что он его выгнал, но потом поняла, что так он сделать не мог. Может, Трев ему морду набил, а? — Не знаю, — сказала ты, но мысль эта тебя взбудоражила. Нэйта действительно нигде не было видно. Вдруг ты услышала тонкий голосок Оливии: -Тревор, в Дыме так замечательно! Мне здесь очень нравится. Тут всё по-другому, горожанам до нас далеко. Мы — особенные, мы — те, кто вырвался из замкнутого круга. Вот она — настоящая жизнь! Ты не знала, пыталась ли девушка снова подмазаться к Треву или действительно так считала, но дымники встретили её слова с одобрением. — Звучит как тост! — воскликнул кто-то из них, и раздался дружный гул и даже хлопки. Тоска, томившая тебя, наконец-то вырвалась наружу. Ты вскочила с места и обратилась к дымникам. Твой голос звенел от гнева и обиды: — Да вы что тут, с ума все посходили? Кем вы себя возомнили? Вы — всего лишь жалкая кучка беженцев, поддавшихся подростковым капризам. Зато самомнения у вас хоть отбавляй! Вы усложняете себе жизнь и своими руками рушите всё, чего добилась цивилизация! Вы думаете, что находитесь на увлекательной экскурсии? Вам весело от того, что вы живете как наши предки? А ничего, что они едва не истребили друг друга, человечество пожирало само себя изнутри! Недаром их называют ржавниками! Они уничтожали природу, как вы срубаете деревья, а в конце концов сгубили и себя, прогнили и заржавели. Вы повторяете за ними, и в конце концов всё это тоже приведёт к вашему концу. Вы хотите быть непохожими на других, — в этот момент тебе вспомнилась футболка Тревора, — но на самом деле Вы их хуже. Кучка бомжей! Посмотрите на себя! Адам поднял голову: — Ну посмотрел. И чем я хуже? — глухо прозвучал его голос. — Ты? — ты нервно засмеялась. — Ты выглядишь, мягко говоря, хреново. Ты — больной нарик, а на лицо твоё смотреть жалко! В твоём возрасте в Нью-Красотауне у людей абсолютно гладкая кожа и идеальное лицо. Они здоровы, сильны и молоды! А тебя скоро совсем обезобразят возраст и ломка. Ты — УРОД, Адам! Последняя фраза прозвучала в абсолютной тишине. Дымники смотрели на тебя, словно силясь что-то сказать, но все молчали. От одних этих взглядов тебе стало тяжело, будто на плечи рухнуло небо. Ясные голубые глаза Адама потемнели. Дымник выглядел так, будто ты ударила его. Он сгорбился и стал смотреть на свои руки. — Да что вы все…? С меня хватит! — крикнула ты и побежала к лесу. Ты неслась, не разбирая дороги, пока не показались срубленные пни на окраине лагеря. На траве виднелось покинутое кострище. Ты села подле обугленных веток, тяжело дыша, и достала спички. С нескольких попыток огонь снова охватил сухие сучья и весело заплясал, подкидывая вверх яркие искры. Ты сидела и со злостью швыряла в пламя щепки от пней, следя, чтобы огонь не перекинулся на древесину. Не хватало ещё лес сжечь. Внезапно тебе показалось, что ты слышишь чьи-то шаги. Прислушавшись, ты поняла, что это действительно так, к тебе кто-то шёл. Ты вскочила, готовая отразить любые обвинения, высказать в лицо пришедшему ещё раз всё, что ты сейчас сказала. Почему-то твои ноги подкашивались, а руки дрожали. Ты готова была заплакать, сама не зная, почему. Бежавшим за тобой человеком оказался Тревор. Сейчас примется защищать свой любимый Дым, да. Возможно, он уже догадался, что ты здесь не по своей воле. Иначе не стала бы говорить такое. Но что бы он сейчас ни сказал или ни сделал, ты не боялась. Если что ты просто откроешь медальон и решишь все свои проблемы. В нескольких шагах от тебя Тревор остановился. Он медленно приближался к тебе. В его глазах мерцал свет от костра, но сами они были непроницаемы. Губы дымника были плотно сжаты, и весь он напоминал грозный призрак, лишь жилка пульсировала на его виске. Неожиданно он схватил тебя за руки и нежно, но настойчиво прикоснулся губами к твоим губам. Когда-то давно Вы в шутку целовались с Джоном, чтобы просто попробовать, как это делается. Но этот поцелуй был совершенно иным. Губы Тревора ласкали поочередно то верхнюю, то нижнюю твою губу, словно пробуя на вкус. Ты зажмурилась. Затем, словно вопрошая, его язык дотронулся до твоих губ, и ты разрешила, ты поддалась. Ваши языки соприкоснулись, как будто в танце, и ты всем телом прижалась к дымнику. Одной рукой он нежно поглаживал твои волосы, а другая опустилась на твою спину. Долгий поцелуй становился всё более и более страстным. Удивительно, но ты чувствовала грудью биение его сердца, хотя твоё собственное готово было выпрыгнуть и билось так громко, что отдавалось в ушах. Ты открыла глаза и поймала взгляд посветлевших глаз Трева. От них исходил почти ощутимый свет, ласкающий тебя не хуже его губ. Дыхание кончалось, но тебе всё равно хотелось продлить этот момент. Желательно продлить навечно. Наконец он медленно отстранился от твоего лица. Его губы мягко скользнули по твоей щеке. Ты отвела взгляд, чувствуя пальцы дымника на своей спине и шее. Ты с трудом верила в то, что сейчас произошло. От слабости в ногах и руках не осталось и следа. Теперь тебе казалось, что твоё тело невесомо, ты могла карабкаться по горам, бежать наравне с гепардом или перепрыгивать пропасти. -Ну? Тебе понравилось? И чем я хуже городских красавцев? — внезапно спросил Тревор, когда вы оба перевели дыхание. В его голосе непонятным образом смешались обида и восторг, который ощущала и ты. — Ничем. Понравилось — это не то слово, — тихо ответила ты, по-прежнему избегая его взгляда. Вдруг твои плечи задрожали, и слёзы подступили к глазам. — Прости меня! Ты снова плакала, омывая слезами рукав с золотым огоньком. Тебе стало невероятно стыдно, как не было никогда в жизни. Всё, что ты отвергала, вдруг стало понятным и родным. Оливия была права. Это — настоящая жизнь, ничем не хуже жизни в Нью-Красотауне. А дымники — такие же люди. Дым стал для тебя домом, а ты едва не предала его. Тревор прижимал тебя к себе и нежно гладил по волосам. — Тише, тише, Энни, девочка моя, — уговаривал он, пытаясь посмотреть тебе в глаза. — Я не могу сердиться на тебя за это. Вдруг новая мысль напугала тебя, пронзив всё твоё существо. — Тревор, — новый приступ рыданий сотряс твою спину, — ты поцеловал меня только за тем, чтобы доказать что-то? Дымник наклонился и поцеловал тебя в макушку. — А ты считаешь достойным поступком целовать кого-то только чтобы доказать что-то? — Нет, — робко ответила ты. — Вот и я нет. Эти слова мигом высушили твои слёзы. Ты сделала глубокий вдох и обняла Трева за шею обеими руками. Его глаза гипнотизировали тебя, согревая своим теплом. Он улыбался, ямочки плясали на его щеках, а во взгляде читалось ответное счастье. — Одну минуту, — прошептала ты ему на ухо. Ты с сожалением отпустила Трева и обернулась к костру. Более не сомневаясь, ты сняла с шеи синее сердечко и кинула его в танцующий огонь. Языки пламени взвились в воздух, уничтожая последнее напоминание о твоей прежней жизни. — Что это было? — спросил Трев, подходя к тебе сзади и обнимая за плечи. — Это неважно, — пролепетала ты. — Тебе лучше… — Неважно, значит неважно, — мягко перебил тебя дымник и развернул к себе. — Позволь мне ещё раз тебя поцеловать. — Пожалуйста, — разрешила ты и сама потянулась к его губам с нескрываемым наслаждением.