Не бывает Дыма без огня

В отличие от подруги, ты работать на дымников не собиралась. И даже не потому, что считала это ниже своего достоинства. Тебе не хотелось оказывать даже толику помощи людям, которые считают тебя глупой и ни к чему не способной. Доказывать что-либо кучке дикарей ты не видела смысла. Поэтому дни твои были беззаботными, а скорее, бесполезными. Ты вдоль и поперёк исходила лагерь, выучила Уголька перепрыгивать через пеньки, облетела на скайборде даже самые дальние части Руин. Поэтому уже через неделю тебя охватила скука. Всё больше времени ты проводила, глядя откуда-нибудь с высоты на далёкий Нью-Красотаун. Ты чувствовала, что город манит, почти ощутимо зовёт тебя. Там была твоя стихия, твой мир. А тут ты медленно увядала, словно прекрасный цветок без воды. Лишь один раз тебя заинтересовало одно из ежедневных занятий дымников. Ты увидела молодого парня, неуклюже строгающего деревяшку. По непонятным самой себе причинам ты остановилась рядом, нервно наблюдая за его попытками. У тебя прямо-таки зачесались руки отнять у дымника инструмент и сделать всё за него. Однако стоило тебе представить, что твои нежные пальцы будут строгать грубое дерево, как ты отказалась от этой идеи и ушла. Кстати, порезы на руках начали заживать. Ты не беспокоилась об этом, зная, что на коже красотки не останется шрамов. Между тем, Джи тоже шёл на поправку. Цвет вернулся к его щекам, сам он всё больше выходил на прогулки и даже выполнял мелкую несложную работу в лагере. В Дыме ему было комфортно — он свободно общался со многими дымниками, которые почему-то, к твоей обиде, воспринимали его как равного, а не как безмозглого красавца. Также Джерард теперь был неразлучен со своим младшим братом — ты даже немного ревновала его. Уэй-старший и младший увлечённо обсуждали детство, записывали по памяти слова песен, не раз утаскивали в дом гитару, а Джи снова начал рисовать. — Энни, я Party Poison, — радостно заявил тебе твой парень, как только ты зашла в дом. Они с Майки сидели на полу, склонившись над рисунками. — Ага. А я чупакабра, -поздоровалась с ним ты. — Ты не поняла, — с каким-то сумасшедшим блеском в глазах объяснял Уэй. - Это мой комикс. Мои рисунки. Майки помог мне вспомнить. Когда ты ещё не была красоткой, — Джи всегда избегал слова «уродина» или «урод», — и я тоже был подростком, я показывал тебе свои рисунки, а ты просила рассказать об их значении. Помнишь вот такой? Парень поднял повыше рисунок, на котором был изображён человек в синей куртке и белых брюках. Один взгляд на его волосы, и перед твоими глазами пронеслось воспоминание — немного сутулый парень с такими же ярко-красными патлами берёт у тебя рюкзак и улыбается своей немного кривой, но такой искренней и детской улыбкой. Увиденное тебя несколько шокировало. Ты понимала, кого ты видела, но никак не могла сопоставить этот образ с сидящим на кровати красавчиком. — Ты просила меня рассказать про него, — напомнил Джерард. — Хочешь, расскажу? Я вспомнил! Майки-то и не забывал. Это киллджои! — А, так это ты придумал это, — хмыкнула ты, вспоминая прикид «Кобры Кида». – Нет, спасибо, давай ты расскажешь как-нибудь в другой раз, — ты совершенно не хотела слушать о детских выдумках Джи. Ей-богу, иногда твой парень ведёт себя странно. — Я вот что пришла, — начала ты. — Тревор просил тебя спеть сегодня вечером у большого костра. — А чего он сам не пришёл? — удивился Джерард. К твоему неудовольствию, Джи много общался с Тревом, будто не знал о твоём отношении к дымнику. Более того, как-то раз ты слышала, как красавец извинялся перед Тревором за твоё поведение. Тогда ему самому пришлось долго просить прощения у тебя, задабривая поцелуями и обнимашками. Долго обижаться на Джерарда ты не умела. Ему достаточно было виновато улыбнуться и взъерошить тёмные волосы, чтобы ты мигом растаяла. Возможно, ты стала немного мягкосердечна, потому что и на Тревора у тебя получалось злиться всё хуже и хуже. Тебя сбивал с толку его спокойный, даже добродушный взгляд, на который ты с тех пор натыкалась, в очередной раз оскорбляя Дым и его самого. И ещё ты не могла не заметить странную деталь: цвет глаз Тревора менялся. Его глаза то были небесно-голубыми, то шоколадно-карими, то тёмно-зелёными, то чисто-серыми. И независимо от цвета в них всегда как будто плясали искры, согревающие своим теплом. У тебя пропадала охота трепать дымнику нервы. И ты не могла не уважать его за терпение и доброту. Правда, ты по-прежнему старалась избегать его и принципиально не прислушивалась к его советам и словам. Хотя ваши встречи всё равно случались часто благодаря Угольку. Котик с собачьей преданностью был привязан не только к тебе, но и к Тревору. Зверёк никогда не упускал возможности потереться о ноги дымника и дождаться, пока его почешут за ушком или даже дадут припасённую вкусняшку. После таких нежностей ты дулась на питомца, переставала гладить его и брать с собой спать. Иногда тебе казалось, что Уголёк смеётся над таким твоим поведением. Его жёлтые глаза словно говорили: «Хозяйка, ты что, дурочка?» Тем не менее, ты до ужаса любила Уголька. Когда ты возила по полу тростинкой, за которой гонялся котик, когда ощущала под пальцами его бархатную шерсть, когда его мокрый нос утыкался тебе в шею, ты чувствовала себя почти счастливой. — Я просто невзначай услышала его разговор с Коби, — рассказала ты, — Трев говорил ему о том, что дымники постоянно заняты работой и совсем не отдыхают. Отдыхает только Джон, постепенно уничтожая запасы алкоголя в Дыме. Нет, ну, кстати, я его понимаю. Тут с тоски можно помереть, чего ему остаётся ещё делать? Это единственное занятие, которое напоминает о наших городских тусовках. Я не понимаю, зачем он идёт на поводу у Хэлли и помогает дымникам иногда. Глупое занятие. — Энн, — покачал головой Джи, — дымники дали нам приют, спасли меня. Я и сам рад помочь им, не хочу быть нахлебником. — Пф, — фыркнула ты и прекратила разговор на эту тему. — Короче сам ему говори, согласен ты или нет, я не хочу с ним лишний раз встречаться. — А ты хочешь, чтобы я спел? — склонил голову набок Джерард. — Конечно, хочу, — твой взгляд потеплел, — что я, зря тебя спасала? — Ну вот и решено, — улыбнулся Джерард. — Иди ко мне, — он притянул тебя к себе и посадил на колени. Ты поцеловала парня в лоб, но этого ему было мало. Он потянулся к тебе, и ты со смехом возмутилась: — Тут же Майки! — И что, пусть завидует, — пересёк все возражения Уэй-старший и на глазах у брата одарил тебя долгим поцелуем. — Фууу, — шутливо скривился младший братец. — Я пошёл, пожалуй. — До вечера ещё много времени, — подмигнул тебе Джерард. Ты хитро улыбнулась и расстегнула верхнюю пуговицу кофточки. На пол полетели рисунки.

***

Вечер выдался тёплым. Дым снова оправдывал своё название — небо казалось серым из-за серых клубов. К запаху гари ты давно привыкла, поэтому у большого костра тебе было уютно. Сегодня дымники были настроены мирно, и в твой адрес не летели замечания и насмешки. Обычно тебя недолюбливали больше остальных, потому что ты единственная не принимала участие в строительстве лагеря. Впрочем, он был итак почти завершён. Ты сидела рядом с Джерардом. Парень прижимал тебя одной рукой к себе, иногда шепча на ухо приятные нежности. Ты хихикала, иногда гладя рукой его волосы. Взгляд красавца был счастливым и мечтательным. Напротив вас сидел Трев. Скорее всего, к счастью, ты не видела боли, застывшей в его взгляде. Дымник не отрывал от тебя глаз, нервно сжимая в руке сигарету. — Ты же не куришь? — спросил у него Скотт. Это был второй его брат, как и Шеннон, улыбкой, скулами, подбородком неуловимо напоминающий Трева. Все три брата сейчас сидели вместе, обмениваясь новостями о проделанной за день работе. — Недавно начал, — сухо ответил Тревор. Шеннон и Скотт посмотрели на тебя и красноречиво переглянулись. Они-то давно поняли, откуда ноги растут. Тут же были и Хэлли с Джоном. В последнее время красавица была несколько холодна со своим парнем, что удивляло и тебя и самого Деппа. Ты догадывалась, что это было как-то связано с Джекоби, но до сих пор не понимала метаний подруги. Наконец, у костра сидел и Майки. В его руках была гитара, на которой он собирался аккомпанировать брату. Первым номером в этом концерте под луной был Джекоби. Дымники с интересом подвинулись ближе к нему. Многие даже не подозревали, что рейнджер умеет петь, хотя им сейчас счастьем было просто сидеть и слушать кого-то, как в былые времена Адама. Как оказалось, новый исполнитель их тоже не разочаровал: — When I see her eyes Look into my eyes Then I realize that she could see inside my head…* Дымники восхищённо присвистывали, кто-то начал медленно хлопать в такт. Низкий голос Коби оказался на удивление мелодичным, так, что даже ты заслушалась. — She Loves Me Not, Loves me not. Ты отлично видела, на кого был устремлён взгляд рейнджера на этих строчках. Пф, наивный. На что он надеется? Джерард был одним из активистов, всячески старавшихся поддержать певца. Он хлопал, подпевал своим звонким тенором и заряжал толпу хорошим настроением. Он терпеливо дождался своей очереди и сказал Джекоби: — Чувак, с этого момента я твой фанат. Коби поблагодарил его и вручил гитару Майки. Уэй-младший сел на приготовленное бревно, прикрыл глаза и провёл пальцами по струнам. Полилась музыка, и ты догадалась, что братья не раз репетировали вместе эту песню. — Well it rains and it pours When you’re out on your own…* Господи, это было шедеврально. Никогда, никогда ты ещё не гордилась им так. Джи был бесподобен. В кругу дымников его песня звучала куда увереннее, чем тогда на вечеринке красавцев. Эта песня с первых нот брала в плен своим драйвом и сумасшедшей энергетикой. Ты влюбилась в его голос, в эти слова, в каждые перелив мелодии. Между тем, ты осознала, что песня посвящена вашей прежней жизни, жизни красотулек. — Give me a shot to remember And you can take all the pain away from me A kiss and I will surrender The sharpest lives are the deadliest to lead Ты жила в тот момент в этой песне, и каждый из дымников в тот момент стал её частью. Толпа хлопала и двигалась в едином порыве. Ты знала, что теперь будешь любишь Джи ещё больше. Вдруг, под самый конец песни, раздался крик: — Тревор! Там фальшфайеры! Много человек, активно сигналят. Возможно, помощь нужна! Это были патрульные, которые каждый день облетали окрестности лагеря. Сегодня этими людьми были Нэйт и коренастый парень лет двадцати трёх по имени Шон. Трев нехотя поднялся с места. Песни впервые за долгое время заставили его забыть о собственных проблемах. — Сколько фальшфайеров? — деловито спросил он. — Восемь, — отчитался Нэйт. — Тогда нужно минимум четыре человека, — констатировал Трев. — Кто-нибудь ещё хочет встретить новичков? — обратился он к дымникам. Тебя внезапно как подбросило. Хоть какое-то разнообразие. Это твой шанс! Конечно, придётся потерпеть присутствие Тревора и Нэйта, но это не такая уж беда. — Я хочу! — вызвалась ты. Дымники удивлённо посмотрели на тебя. Впервые ты проявила интерес к жизни лагеря. — Хорошо, — кивнул Тревор. Кажется, он был рад. — Осторожнее, — крикнул Джерард, хотя он тоже был доволен, что ты слегка оживилась и не сторонишься Трева. Как и всегда, полёт на скайборде доставил тебе несравненное удовольствие. Ночной воздух раздувал твои длинные волосы. «Должно быть, я выгляжу очень эффектно», — довольно подумала про себя ты. И судя по восторженным взглядам Шона и противного Нэйта, так и было. Фальшфайеров всё не было видно. Беглецы были далеко от лагеря. Но вот вдали замаячили яркие огоньки. Ты прибавила скорости, то же сделали и патрульные, но тут Тревор остановил вас. — Ребята, вы летите, — сказал он Шону и Нэйту, — мы скоро вас догоним. Проверьте новеньких на наличие жучков, как я учил. — Что ты хочешь от меня? — ты попыталась недовольно скрестить руки на груди, но едва не свалилась со скайборда. — Поговорить, — невозмутимо отвечал Трев, — в лагере это сделать сложно, учитывая твою на меня реакцию. — Вот знала же, что с тобой лететь нельзя, — простонала ты. — Ладно, давай выкладывай и полетели за новенькими. Мне жутко интересно. — Давай спустимся, — предложил Тревор, и тебе пришлось последовать за ним. Дымник летел чуть ниже, и ты заметила, что у него на спине к футболке тоже приделана полоска с золотыми символами. Один вопрос давно тревожил тебя, и ты спросила: — Что означают эти огоньки на твоей одежде? — О, — улыбнулся Тревор, видно было, что этот вопрос ему приятен, — Это пламя. Пламя, которое горит внутри каждого человека.* То, что делает нас похожими. То, что нас объединяет. — То есть, ты хочешь сказать, что все люди одинаковы? — скептически поинтересовалась ты. — Нет, — чуть поразмыслил Трев, — но этот огонь внутри каждого из нас. У кого-то он горит ярче, у кого-то едва тлеет. А некоторые согревают своим огнём других. Так и я хочу быть спасительным пламенем для дымников. К тому же, не бывает Дыма без огня. Ты вздрогнула, и по твоей спине побежали мурашки. Эта фраза была знакомой до боли. Тебе показалось, что внутри твоей грудной клетки что-то зашевелилось. Мучительная боль застучала в висках. Это было важно, нужно, но почему? Что такого в этой фразе? «Энни, запомни, пожалуйста… Не бывает Дыма без огня» — зазвучал в ушах голос, похожий на змеиное шипение. Почему-то тебя охватил животный страх. Ты не видела ничего перед собой, пока вдруг не ощутила на своих плечах руку дымника. — Энни? Ты в порядке? — заботливо спросил Тревор, заглядывая тебе в лицо. От взгляда его лучистых глаз наваждение рассеялось, сразу стало легче, и боль отступила. — Д-да, — выдавила ты, — кажется. — Вот и хорошо, — Трев наклонился и вдруг… поцеловал тебя. Он сделал это нежно и страстно одновременно, дотрагиваясь языком до твоего нёба. Его руки прижимали тебя к себе, мягко поглаживали по волосам. Удивительно, но от былого отвращения не осталось и следа. Ваше дыхание слилось в одно, а ты не удержалась и положила руку на его мускулистую спину. Знакомое тёплое чувство прорвало воздвигнутый в сердце барьер. А та ночь у костра как будто вновь ожила. Вы оба были так увлечены, что не услышали два приглушённых выстрела. — Зачем ты это сделал? — спросила ты, как только его губы последний раз коснулись твоих. Он был такой живой, близкий, манящий… Но ты всё ещё держала при себе свои чувства, стараясь казаться возмущённой до глубины души. — Хотел тебе напомнить, — перевёл дыхание Трев, — неужели ты ничего не почувствовала? — Как это трогательно, — ответил ему холодный голос. В темноте зажёгся изумрудный взгляд. Его обладатель подошёл к вам совсем близко. За спиной Вало возвышались ещё три фигуры чрезвычайников. Сначала тебе показалось, что ты смотришь в зеркало — настолько пришелец был похож на тебя: высок, худ, кудрявые тёмные волосы, острые скулы, тонкие губы. И самое главное… Встретившись со взглядом змеиных глаз, так напоминающих твои, ты вскрикнула и опустила голову. Ты плохо помнила этого человека, но знала, что он опасен. И ты помнила его взгляд, лишающий воли и рассудка. — Здравствуй, Энни, — вкрадчиво поприветствовал тебя Вилле. — Не ожидал, честно говоря, тебя здесь с ним встретить. Ты молчала, схватив Трева за рукав. Тебе стало страшно, очень страшно. Ты пожалела, что не можешь порезаться чем-нибудь, чтобы хотя бы соображать ясно. Сейчас ты тряслась как самая настоящая напуганная красотулечка. — Ты не помнишь меня, Энн? — продолжал бархатный голос, — а я тебя помню очень хорошо. Ты стала очень красивой, я тобой горжусь. -Что вам здесь нужно? — твёрдо спросил Тревор. Он не казался испуганным, хотя противостоять четырём чрезвычайникам он, разумеется, не смог бы. От тебя вряд ли стоило ждать помощи. — Мы пришли к тебе в гости, — издевался Вало, — ты не рад? Ты же приходил к нам без приглашения. — Где Шон и Нэйт? — ты прятала лицо на плече дымника, пока он вёл беседу с чрезвычайниками. — Они мешали, — небрежно пожал плечами Вилле. — Ах ты мразь, — не повышая голоса, бросил Трев. Ты почувствовала, как напряглись бицепсы на его руке. Вало нехорошо прищурился, но Тревор легко выдержал его взгляд, не опуская головы. Он осторожно погладил тебя ладонью по спине, успокаивая. — Зря ты так, зря, — угрожающе произнёс чрезвычайник. — Что ж, ничего, ты ещё успеешь пожалеть об этом высказывании в мою сторону. В принципе, хорошо, что вы здесь оба. Потому что малышка Энн хоть и красивая, но бракованная, –он говорил о тебе, как о вещи, и ты снова содрогнулась, столько пренебрежения звучало в его голосе. — А от брака нужно избавляться. До тебя не сразу дошёл смысл его слов. А когда дошёл, ты не смогла в это поверить. Почему-то тебе казалось, что он блефует. Ты так и стояла, вцепившись в футболку Трева, пока он не шепнул тебе: — Беги! Беги и улетай как можно быстрее. Предупреди всех. Ты едва оторвала ватные ноги от земли. Происходящее казалось тебе тормозящим, как в замедленной съёмке. Вилле скомандовал двоим своим людям: «За ней». Трев рванулся вперёд. А ты на негнущихся ногах побежала сломя голову по кустам, ломая ветки. Надеяться можно было только на скайборд. Тягаться в скорости и выносливости с чрезвычайниками не было смысла. Твоя доска осталась совсем неподалёку, и ты вспрыгнула на неё так, что она аж затрещала. Позади послышался сдавленный крик. Сердце сжалось. Ты знала, кто кричал. Должно быть, невольно, сквозь зубы, но Трев не смог удержать этот крик. Его там убивают, с внезапной ясностью поняла ты. Или мучают. А ты должна убегать, ибо ничем не сможешь ему помочь. Надо добраться до дымников, возможно, ты успеешь привести помощь! Скайборд взмыл в воздух, ты стартанула с небывалой скоростью так, что стало больно от режущего ветра. Господи, неужели получилось? Неужели ты оторвалась? По краям от тебя возникли две тёмные фигуры. Ты повернула голову и обомлела. Чрезвычайники летели на скайбордах! Только более узких, с заострёнными концами и тёмных. Похоже, это были не просто доски, а какие-то хитроумные девайсы, потому что эти скайборды летели куда быстрее твоего, а чрезвычайники не прилагали для этого никаких усилий. Конечно, а как бы ещё они добрались сюда незамеченными… Аэромобиль был бы виден. Ближайший к тебе чрезвычайник слева победно осклабился и направил свою доску тебе наперерез. Какой-то миг ты ещё надеялась, что вырулишь, оторвёшься, скроешься из виду. И тут же ощутила, что ваши доски столкнулись, и ты падаешь. Чрезвычайник железной хваткой сжал твоё плечо, впиваясь сверхпрочными ногтями. Больно было так, будто он проткнул твою руку до кости. Несмотря на отменные физические навыки, чрезвычайнику было крайне тяжело осуществлять такое в воздухе, и вы бы точно упали, если бы не подоспел второй. Ты больно ударилась животом о край доски, дыхание перехватило, а в глазах потемнело. На несколько минут ты вырубилась. Болело всё, от ног до груди и руки. Тебя вернули назад, таща за волосы, как труп. От щиплющей боли на глазах выступили слёзы. Но всё это не могло сравниться с тем ужасом, который ты испытала, увидев открывшуюся перед тобой картину. На земле лицом вниз лежал третий чрезвычайник. Он не дышал. Ты бы могла удивиться, как Тревору удалось убить агента, который был вдвое сильнее и выносливее его, если бы не видела самого дымника. Избитый, он стоял на коленях на земле, опустив голову. Его лица не было видно. Футболка промокла от крови. Руки его скрутил за спиной потрёпанный Вилле. Его холёные волосы падали ему на лицо, теперь всклокоченные и спутанные. На щеке виднелся огромный порез. Чрезвычайник тяжело дышал и стоял, оперевшись на одну ногу. — Тревор! — отчаянно закричала ты. Дымник с трудом поднял на тебя голову. Слава богу, жив и в сознании! Но в следующий момент ты ужаснулась. Всё лицо Трева было в кровоподтёках, тонкая багровая струйка стекала из уголка рта. — Энни, — еле слышно выдохнул он. — Держи его! — приказал Вилле одному из агентов, догнавших тебя. Теперь чрезвычайник уже не был так доволен собой. Он больше не собирался играть с вами. Красивое лицо перекосилось от злости. Вало не отходил от пленника, пока его не сменил один из его подручных. Только после этого он направился к тебе. Ты уже не боялась, теперь страх за себя полностью тебя покинул. Вдруг Тревор нечеловеческими усилиями вырвался из хватки чрезвычайника и набросился на него, сразив мощным ударом в челюсть. Конечно, этого не хватило, чтобы убить агента, но Треву было достаточно и того, что тот без сознания. Вытащив откуда-то из ботинка нож он накинулся на Вало. Секундой позже, и чрезвычайник бы не успел обернуться. Но всё же реакция не подвела Вилле, и он перехватил руку с ножом ровно перед тем, как она вонзилась ему в спину. Противники повалились на землю. Ты, забывая дышать, смотрела на их поединок. В один момент нож оказался у самого горла чрезвычайника. Взгляды противников снова встретились. Вилле с трудом удерживал руку с лезвием, тянувшуюся к его шее. Его взгляд не работал, и чрезвычайник отчаянно шипел сквозь зубы. Второй агент подоспел как раз вовремя. Он оторвал дымника одним рывком, швырнув об землю. Тревор попытался было встать, но чрезвычайник несколькими пинками заставил его корчиться на земле от боли. Агент терпеливо ждал, пока Вилле поднимется с земли. Он встал подле поверженного дымника, ожидая приказаний. Ты пыталась подняться на ноги. К горлу подкатила кровь, и ты закашлялась ею. Тем временем Вилле встал и отряхнулся. Он выглядел потрясённым. Вало коротко кивнул своему подчинённому, и тот, насильно подняв Тревора с земли, заломил ему руку. Раздался душераздирающий треск и громкий крик. Ты кричала вместе с ним. Глаза застилали слёзы, паника переходила в агонию. Ты сотрясалась в рыданиях, сидя на земле, пытаясь выдавить из себя что-то вроде мольбы. - Оставьте, оставьте, оставьте его, — ты не слышала свой голос. Вилле снова сделал несколько шагов к тебе, и снова послышался шум возни и стоны. Тревор упорно пытался защитить тебя. На этот раз Вало обернулся сразу, как только услышал шум. — Ты что, готов умереть за девушку, которая тебя презирает, МакНивен? — обратился он к пленнику. — Зачем ты мучаешь себя? — Если с её головы упадёт хоть волосок, я убью тебя, тварь, — Трев поднял голову. В его взгляде читалась такая ненависть, что чрезвычайник отступил на шаг. — Я клянусь, что убью тебя. И тебе ничто не поможет. Его голос прозвучал так громко и гулко, что казалось, будто он был усилен рупором. Хотя дымник не кричал, и у него попросту едва хватало сил на то, чтоб говорить. Одна рука была неестественно вывернута, и ты не могла на него смотреть. Зато Вилле увидел во взгляде пленника что-то такое, что заставило его побледнеть. Он ещё не забыл нож, приставленный к его горлу. — Я отпущу её, Тревор, — сказал он, впервые называв дымника по имени, — но ты отправляешься с нами. Никаких выкрутасов. Никаких попыток. На этот раз ты наш. — Да, — глухо подтвердил Трев. — Я не буду пытаться сбежать. Я не буду сопротивляться. Ты не очень понимала, зачем вообще эти слова. Дымник был в таком состоянии, когда он итак вряд ли мог что-либо сделать. Но почему-то чрезвычайникам нужны были эти слова. Видимо, на то имелись причины. — И ты оставишь Дым в покое, — продолжил Тревор. — Ну разумеется, — легко согласился Вилле. — Видишь ли, твои щенки ничего без тебя не могут. Они сами разбегутся, как крысы, как только узнают, что их предводителя с ними больше нет. Не бывает Дыма без огня, — снова произнёс он заветную фразу и посмотрел на тебя. Только сейчас ты поняла, что означали эти слова. Тревор промолчал. — Прекрасно, — прежняя змеиная ухмылка пробежала по губам Вилле. — Как же это глупо, МакНивен. Она ведь даже не любит тебя. — Люблю! — что есть силы крикнула ты. Он должен знать. Господи, он должен это узнать. Как долго ты себя обманывала… Как ты могла забыть. И пусть это звучало комично, как в дешёвой драме. Ты отдала бы сейчас всё, чтобы вернуть время назад. Чтобы дать Треву хоть часть этой любви к нему, которая сейчас заставляла тебя страдать в миллионы раз сильнее, чем любая физическая боль. Тебе показалось, а может, на самом деле, Тревор улыбнулся. Вилле подошёл к тебе и едко возразил: — Нет, дорогая Энни. Ты неправа. Ты любишь меня. Он приподнял тебя за подбородок и заглянул в глаза. В ту же секунду ты поняла, что он с самого начала не собирался тебя убивать. А затем… Знакомые путы оплетали сознание. Как бы ты ни сопротивлялась, как бы ни старалась удержать свою волю, этот взгляд был сильнее. Сердце стучало медленнее, убавляя свой темп. Ты проваливалась в изумрудную бездну, мечтая о том, чтобы чрезвычайник прикоснулся к тебе, и он сделал это. Вилле уверенно запустил руку в твои кудрявые волосы и притянул тебя к себе. — Смотри! — громко и торжествующе воскликнул он, и чрезвычайник, держащий Трева, задрал ему голову за волосы так, чтобы дымник мог всё видеть. Вилле приблизился к твоему лицу и медленно, с наслаждением, принялся тебя целовать. Его руки ласкали твоё тело, а губы полностью овладели тобой. Ты даже не могла вдохнуть. Этот поцелуй был жёстким, собственническим, агрессивным. Чрезвычайник впивался в тебя, словно вампир. Его губы ненасытно ласкали твои, а ты стояла к нему так близко, что чувствовала, как из-под чёрного костюма выпирают ребра. И в то же время ты дрожала от удовольствия, периодически снова и снова попадаясь в плен зелёных глаз. Когда это закончилось, ты задыхалась. Однако ты готова была просить ещё, и ещё, и ещё… Ты забыла о боли, сковывающей тело. — Видишь, Тревор, Энни любит меня, — повернулся к своему пленнику чрезвычайник. — А теперь я хочу кое о чём её попросить, — он обратился к тебе, щекоча тонкими пальцами твою шею. — Сейчас ты никуда не пойдёшь и не полетишь. Ты просто останешься здесь. Никого не будешь звать, не будешь ждать помощи. Уверен, за тобой итак скоро придут. А пока не думай о том, что сейчас произошло. Дай нам улететь. Ещё увидимся, Энни. Ты послушно кивнула. На душе стало легко и спокойно. Всё, что тебе нужно делать — это сидеть здесь и ждать. — Энни! — сдавленно крикнул Тревор. Ты хотела обернуться, но Вилле не дал тебе повернуть головы. — Тише, тише, — покачал он головой. — Знаешь что, тебе лучше просто поспать. Ты очень устала. Сегодня был тяжёлый день. Взгляд его зелёных глаз как будто проник глубже в твои мысли, окончательно спутав их, и твои веки стали закрываться сами собой. Отяжелело тело, и ты почувствовала, как твои ноги подкашиваются. Чрезвычайник заботливо уложил тебя на мягкую траву, подложив под голову рюкзак. — Сладких снов, Энни, — бархатным голосом пожелал Вилле, и мир пропал во мраке.