Осознание

Глава 32.       Эдвард вдруг понял, что отчаянно устал. Устал от всего, что у него было, от той бесконечной борьбы, войн и жестокости, что вел всю свою сознательную жизнь. Устал быть тем, кем его хотят видеть остальные, кто верит в него и надеется на него, забывая при этом, что сам он тоже простой человек. Устал жертвовать всем ради высших интересов, принося на алтарь победы все, что у него есть, без какого-либо исключения. Даже собственную жизнь и душу.       - Алис, - выдавил он из себя, оторвавшись от губ девушки, - У меня нет ничего дороже тебя. Только ты у меня и осталась… - девушка сама чуть не плакала, но сейчас посмотрела на него с некоторым недоумением, не до конца понимая, что сейчас Эдвард хочет сказать. Он обнял ее, прижав к себе, чувствуя, как слова уже сами рвутся наружу, и сдержать их уже не получается, - Алис, я устал… Понимаешь, я устал уже быть один. Всегда один, даже в окружении людей. Это очень сложно объяснить… Нельзя называть близкими друзьями вассалов и подчиненных. Им отдаешь приказы и указания, но не можешь поговорить по душам. Им нужен правитель, а не человек. И тот, настоящий я… всегда был одинок… У меня до этого лагеря уже не оставалось ничего… ни друзей, ни родных, ни тех, кому я действительно мог доверять. Я заставил себя забыть, что все это значит. Считал все это слабостью, которая будет только мешать, но здесь… здесь…       - Эд, - Алиса улыбнулась, - Кем же ты был раньше?       - Монстром, - честно признал ей в ответ, - Я был самым настоящим монстром, которым пугали маленьких детей. На ком крови больше, чем на ком-либо еще из живущих… Алиса, я тебе честно это говорю, это мое прошлое и настоящее, от этого убежать все равно не смогу.       - А может, мне все равно? – улыбнулась девушка, устраиваясь удобнее у него на плече, - Может, мне все равно, кем ты был раньше. Я тебя того не знаю, а здесь знаю совсем другого Эдварда, который пришел в «Совенок». Нет, ты странный, конечно, но… Эд, мне другого не надо.       - Алиса, спасибо тебе, - только прижал ее к себе еще крепче, - у меня теперь есть ты… Я больше не одинок, понимаешь? Наверное, для тебя это сложно понять, но для меня это очень важно. Это как возможность дышать, как право жить на этом свете. Можно только попросить об одном?       - Конечно, - девушка улыбнулась, - Если только это в пределах разумного.       - Я сейчас серьезно, - Эдвард все равно улыбнулся в ответ, пусть даже сквозь слезы, сейчас накатывавшие на глаза, - Алис, пожалуйста, не оставляй меня, ладно?       - Ты дурак, что ли? – девушка даже приподнялась, убрав голову с его плеча, чтобы встретиться с ним взглядом, - Ты сам сбегаешь непонятно куда и непонятно насколько, а теперь еще сам и просишь, чтобы я тебя не оставляла?       - Я слишком много прошу? – спросил Эдвард, но закончить свой вопрос не успел, Алиса закрыла ему рот еще одним поцелуем, долгим и страстным, обняв двумя руками за шею и тесно к нему прижавшись. Он чувствовал ее грудь, как под ней часто бьется сердечко, чувствовал ее дыхание, сейчас задержавшееся из-за поцелуя. Чувствовал счастье, которое она ему дарила одним только своим присутствием.       - Эд, я тебя никогда не оставлю, - у рыжей красавицы у самой потекли слезы из глаз, оставляя на щеках две влажные дорожки, - Никогда-никогда. Ты изменил мою жизнь за эти две недели, и я не хочу, чтобы все было как раньше.       - Не будет, - он уверенно покачал головой, - уже точно все не будет как раньше. Слишком сильно все изменилось. Алиса… ты ведь знаешь, что у нас осталось мало времени, всего лишь два дня. Что ты будешь делать потом?       - Не хочу об этом думать, - покачала головой девушка, шмыгнув носом. Эдвард только улыбнулся, несмотря на все остальное, открыто врать она так и не научилась, даже по первому взгляду понятно, что только об этом сейчас и думала, - ты точно знаешь, что не сможешь со мной поехать? Может быть, получится? Ведь сам сказал, что все может измениться…       - Этого я не знаю, - Эдвард покачал головой, - Если это в человеческих силах, то я не оставлю тебя. Ни за что. Уеду с тобой, начну все заново…       - Обещаешь? – Алиса вдруг как-то слишком доверчиво на него посмотрела, и Эдвард Тристанский впервые не смог выдержать человеческий взгляд. Человек, который смотрел в глаза смерти и смеялся в ответ, не смог выдержать взгляд молодой девушки, доверившейся ему, и лишь отвернулся, с трудом подбирая слова.       - Я не могу обещать, потому, что не уверен, что смогу сдержать данное обещание, - честно ответил Алисе, смотря куда-то в сторону, - Я должен думать и о том, что произойдет, если не смогу уехать с тобой.       - Ты все время думаешь только о плохом, - сказала Алиса, - Эд, ты хоть раз можешь позволить себе расслабиться и просто сделать то, что хочешь, а не то, что должен? Ты все время говоришь «должен, должен, должен». Почему ты все время кому-то что-то должен? Хотя бы раз, подумай о том, что тебе действительно хочется! Хочешь же остаться… хочешь же… и я этого хочу! Почему тогда не можешь просто остаться… ну почему?       - Потому, что не мне это решать… - покачал Эдвард головой, - из-за кого-то или чего-то я здесь оказался. И эта же сила вполне способна забрать меня обратно, понимаешь? Просто я не могу поверить, что такой подарок мне сделали просто так, ничего не потребовав взамен… Такое невозможно…       - Почему? Все возможно, если действительно захотеть, - уверенно сказала Алиса, - Эд, вообще, соберись! Ты прямо расклеился… Давай так, я тебе свой адрес напишу, телефон оставлю…в общем, все свои координаты, а ты мне свои оставишь. Может быть, еще свяжемся. Давай так? – глаза у девушки загорелись, но Эдвард только рассмеялся в ответ.       - Двачевская, я вашей наивности поражаюсь! Мы в разных мирах можем оказаться, но ты мне рассказываешь про телефонный номер! – он быстро поцеловал замершую от удивления девушку, не ожидавшую подобной реакции, - Ну посуди сама, какие я тебе координаты оставлю? Трехмерные координаты Тристанского замка? Или координаты точек выхода для кораблей? Территориальное положение моего бароната?       - Дурак, - вдруг надулась Алиса, - Я как лучше хочу, а ты…       - Это ты глупенькая, - Эдвард улыбнулся, - Если будет хотя бы малейший шанс, что смогу найти тебя, хотя бы только одно сомнение, что снова смогу тебя увидеть, то меня даже смерть не остановит, пока не сделаю все возможное и невозможное.       - Обещаешь? Хоть здесь ты можешь мне что-то пообещать? – продолжала настаивать Алиса, снова прислонившись к нему и положив голову на плечо, - Эд, мне сейчас хватит даже одного твоего слова, пусть даже без уверенности, что ты его сдержишь…       - Алиса Двачевская, - он снова ее поцеловал, - Я тебе клянусь, если будет хотя бы самая микроскопическая надежда на то, чтобы снова тебя найти, то переверну мир, но сделаю это. Я все равно уже не смогу о тебе никогда забыть.       В дверь постучались, прервав этот трогательный момент, но между ними хотя бы больше не осталось недосказанности. Эдвард уже было попытался подняться, чтобы открыть дверь, но Алиса его остановила.       - Я сама открою, а ты лежи, - ткнула пальцем его в грудь, заставив лечь обратно на подушку, - и вообще, обутым на кровати не лежат, тебе никто не говорил? – она улыбнулась, сама вставая с кровати и поправляя юбку.       - Не настолько уж я и больной, - попытался ответить Эдвард, но, босоножки все же снял, - И на кровати валяться не собираюсь целый день…       - А если не один? – усмехнулась Алиса и, увидев, как у Эдварда брови моментально поползли вверх, сразу же рассмеялась, - Ладно, шучу я. Сейчас открою.       За дверью, как ни удивительно, оказалась Славя с пакетом в руках, и как только увидела Алису, улыбка моментально сползла в ее лица.       - А Эдварда увидеть можно? – спросила как можно более спокойным тоном, - Мне сказали, что его нашли… Все волнуются.       - Заходи, конечно, - громко сказал Эдвард, снова усаживаясь на кровати, - Очень рад тебя видеть, - девушка сразу заулыбалась, протиснувшись между Алисой и дверным косяком, и зайдя внутрь. Забрав стул, прежде стоявший у стола, села прямо напротив его кровати, развязывая пакет.       - Эдвард, ты где вчера весь день пропадал? Мы тебя всем лагерем обыскались, - покачала Славя головой, почти не обращая внимания на Алису, стоявшую не с самым довольным видом, - Вожатая себе места не находила… да и я тоже…       - Не стоило обо мне так волноваться, - он покачал головой, все равно не скрывая улыбки от того, что кто-то о нем действительно беспокоится, - Все равно все бы рано или поздно закончилось. Не в первой в такие передряги попадать.       - Плохая привычка, - улыбнулась Славя, все-таки справившись с узлом на пакете, - Эд, у тебя все время что-то происходит. Вот и сегодня опять завтрак пропустил. Хотя я рада уже тому, что ты вообще нашелся, страшно даже подумать, что могло бы произойти. Я тебе принесла, вместо завтрака…       - А вот я совсем забыла, - призналась Алиса, усаживаясь на кровать рядом с Эдвардом, - честно. Мне как только вожатка сказала, что тебя Шурик нашел, так я сразу и выскочила со своего места, даже сама не доела… тут под дверью дежурила, когда к тебе можно будет… - она улыбнулась, но все-таки бросила быстрый и сердитый взгляд на Славю, деловито вынимавшую из пакета пару завернутых в масляную бумагу бутербродов, еще пару булок и треугольник с кефиром. Эдвард успел его заметить, и только улыбнулся, едва заметно ткнув Алису локтем в бок, чтобы не ревновала.       Есть действительно хотелось после всего произошедшего. Организм пережил серьезные нагрузки и сейчас требовал подпитки для восстановления сил. Извинившись за то, что будет есть руками и у них на виду, Эдвард буквально смолол бутерброды и булки, запивая их кефиром. Девушки за ним только с улыбкой наблюдали, о чем-то между собой перешептываясь, а каждый раз, когда посматривал в их сторону, только одаривали его новыми улыбками.       - Мои благодарности повару, - кивнул Эдвард, вытирая руки полотенцем, - Все невероятно вкусно. Действительно, проголодаться я успел. Надеюсь только, что вы меня дальше в кровати держать не будете? Кстати, я ведь так и не спросил, почему здесь оказался?       - Тебя Шурик приволок, - помрачнела Алиса, - Сам еле дошел, но тебя дотащил. Сказал, что нашел у старого корпуса, ты два шага сделал и упал…       - Серьезно? – испугалась Славя, - Эдвард, что с тобой случилось? Ты сознание потерял? Это ведь очень серьезно, я бы тебе посоветовала и дальше на кровати отлежаться. Могут быть осложнения…       - Осложнения, чудо ты мое северное, - улыбнулся Эдвард, - будут только в том случае, если я целый день проваляюсь на кровати. Стану ленивым и жиром заплыву.       - Ты не сказал, почему сознание потерял, - повторилась Славя, сложив руки на коленях, но рассказывать о том, что действительно произошло в подвалах того здания, Эдвард не собирался. Им вообще не стоит знать о подобных вещах, как бы ситуация не складывалась, подобное неведение будет для них настоящим спасением.       - Такое бывает, если очень сильно устать, - пожал плечами Эдвард, - а почему я устал… ну, нервы и напряжение, когда в подземных коридорах блуждаешь. Не самое приятное из развлечений, знаешь ли.       - Подземные коридоры? – удивилась Славя, да и Алиса сразу же заинтересовалась, внимательно посмотрев на Эдварда, - Это где? Под старым корпусом, что ли?       - А ты откуда про них знаешь? – удивился уже он, глянув на девушку, - Выглядят они совершенно заброшенными. Хотя, в сам корпус пионеры периодически наведываются, по ходу. Например, чтобы покурить, - и посмотрел в сторону Алисы, тут же вспыхнувшей красной краской ярче волос.       - Да про них много кто знает, но, насколько я знаю, еще никто туда не лазил особенно далеко, - пожала плечами Славя, - вообще, про то место много слухов нехороших ходит. Я в них не верю, конечно, но была у того корпуса всего лишь один раз, и во второй как-то не очень хочется. Нехорошее место…       - Так какие слухи? – еще раз спросил Эдвард, - Туман, черти по ночам вылезают? Призраки-убийцы или что-то подобное? Славя, не томи…       - Да не настолько уж и жуткие, - девушка рассмеялась, - Никто там никого не убивает, это точно. Легенда про него есть, про этот старый корпус, пионерская. Не знаю, насколько уж она реальная, больше всего на выдумку похожа, - под помрачневшим взглядом Эдварда улыбнулась, сообразив, что опять уходит в сторону, - В общем, рассказывают, что в этом корпусе обитает привидение вожатой, которая влюбилась в молодого пионера, но у них ничего не получилось. Никто уже и не рассказывает, какая между ними история там была, но, все говорят, что он уехал, а она осталась. В итоге повесилась в одной из комнат корпуса. И, - она уже чуть не засмеялась, - говорят, что ее призрак до сих пор ходит по этому корпусу, ищет молодых пионеров в надежде найти того, из-за которого покончила с жизнью.       - Вот уж действительно история! – рассмеялся Эдвард, - Страшная! Ладно, я там всю ночь бродил и потому имею право на официальное заявление, что никаких вожатых там не видел. Только грызуны мелкие пару раз попадались, но и те живые, а не призраки…       В дверь снова постучали, и Эдвард снова уже было попытался подняться, чтобы открыть новым гостям, но Алиса его опять остановила, положив голову на плечо и хитро посмотрев в глаза. Открывать пошла Славя, а его рыжая красавица все-таки поинтересовалась.       - Ты ведь и мне не расскажешь, что там было на самом деле? – тихо спросила она его, прошептав чуть ли не в самое ухо, - Я же все равно не поверю, что ты просто так заблудился.       - Не сейчас, - отказался Эдвард и обняв девушку, поцеловал ее в лоб, - Скажу только, что все закончилось хорошо, ничего опасного для тебя или еще кого-то в этом месте нет. Просто старый, заброшенный корпус.       - Хорошо, тогда дай еще одно обещание, - сказала Алиса, - Когда снова увидимся, ты мне все расскажешь, без утайки. Договорились?       - Договорились, - улыбнулся Эдвард, но Славя уже успела открыть дверь, и конец его фразы потонул в радостном девчачьем визге. Турбореактивное чудо под названием Ульяна ворвалось внутрь и тут же бросилось к Эдварду. Алиса едва только отскочить успела в сторону, когда мелкая рыжая повисла у него на шее, чуть не впечатав в стену.       - Эд! Тебя всем лагерем искали! – заявила мелкая, когда Эдвард все-таки смог ее отодрать от своей шеи и усадить рядом, - Вожатая со Славей настоящие поиски организовали. Вообще, это было даже здорово, весь окрестный лес обыскали, Электроник весь разнылся, Мику сама чуть не потерялась… Эд, рассказывай, куда ты делся, мы же все обыскали!       - Мику чуть не потерялась? – удивленно приподнял бровь Эдвард, вычленив из общего потока слов и вопросов что-то конкретное, - Это как же получилось?       - Да ничего вообще страшного и не случилось, - сама Мику, оказывается, тоже пришла, но, к большому удивлению, сейчас оказалась на втором плане, основное внимание было уделено сейчас Ульяне, производившей эффект звуковой бомбы, - Просто немножко в сторону от тропинки отошла…       - Вот только этого мне не хватало, - покачал головой Эдвард, - чтобы кто-то еще из-за меня пострадал. Мику, долго плутала?       - Нет, - девушка присела вместе со всеми остальными, покачав головой, - Ничего страшного и не произошло. Я только испугаться успела, что не понимаю, в какую сторону идти, как меня снова Ольга Дмитриевна нашла, - Мику покачала головой, - и за руку ко всем остальным отвела. Хотя, Эдвард, я понимаю, как ты заблудиться мог. Здесь леса действительно какие-то большие, если направление потеряешь, то уже и не понимаешь, куда дальше идти.       - Да чего там теряться? – удивилась Алиса, - я, наверное, всю округу обошла, и ничего, нигде не потерялась.       - Если постараться, то можно и в трех столбах заблудится, - сказал Эдвард, - у меня порой получается, например.       - Да тебя вообще не стоит никуда выпускать без сопровождения, - добавила Алиса, - А то вот так однажды окончательно заблудишься, и что тогда всем остальным делать? Тебя же никто не найдет…       - Сам найдусь, - улыбнулся Эдвард, - прежде как-то ведь выбирался. Хотя спасибо всем за то, что обо мне беспокоились…       - Глупость какая, - сказала Славя, - Конечно, мы о тебе беспокоились. Ведь ты в нашем отряде, и товарищ очень хороший. Надо друг другу помогать, без этого ведь никак нельзя, - закончила девушка уверенно.       - Если бы все на самом деле было так хорошо, - Эдвард тяжело вздохнул, вспоминая, как поступил с Мику из другого лагеря, когда понял, что никаких других шансов у них у всех не остается, - Тогда на земле давно был бы мир и всеобщее счастье.       - Зато ты целый день пропустил с репетициями, - сказала Мику, - нам ведь завтра уже выступать, а номер еще до конца не отрепетирован. А ты, может быть, теперь еще и выступать не сможешь…       - Сейчас, ждите! – возмутился Эдвард, - если сказали, что будем выступать, значит выступим. И свою партию я еще не забыл, повторить еще пару раз, и можно на сцену выходить…       - Все, успокойся, герой, - со смехом остановила его Алиса, - Если помнишь, за какую сторону гитару держать, то, может быть, еще и выступим, а пока сиди ровно. Вожатая и так едва успокоилась после всего произошедшего.       - Как скажешь! – развел руками Эдвард, - Слушаюсь и повинуюсь! – закончил под общий смех, и Алиса даже немного покраснела, не ожидавшая подобной реакции.       Сейчас ему было спокойно и хорошо, даже недавние воспоминания начали постепенно выветриваться из головы, вытесняемые положительными эмоциями и дружеской атмосферой всего лагеря и этой маленькой компании, сейчас собравшейся в домике. Для него все еще были очень странны такие вот посиделки, когда разговаривают просто ни о чем. Когда нет мрачных офицеров, с тяжелым видом раздумывающих над серьезными вопросами, требующих срочных решений, от которых зависят тысячи человеческих жизней и судьбы целых феодов.       Все время его голова была занята самыми различными вопросами, подобные находил даже в этом лагере, все время вынужденный влезать в какие-то проблемы или даже самостоятельно себе их придумывать. Сейчас же, сидя в окружении красивых девушек, действительно за него волновавшихся и только сейчас успокоившихся, убедившись, что с ним все хорошо, Эдвард чувствовал себя легко, как никогда прежде. Хотелось, чтобы такие моменты никогда не заканчивались. Единственное, что только омрачало всю ситуацию, так это воспоминания о том, что скоро смена заканчивается. Неудивительно, что Славя была одним из организаторов заключительного концерта смены, где Эдвард и должен был выступить с остальным музыкальным кружком. Больше всего ее, правда, волновали кибернетики со своим проектом, обещавшие предоставить свои наработки за эту смену, и все опасались, что же такое они могут показать, но, как многие считали, что то, что покажут, все равно не будет работать. Сильнее всех ожидала увидеть их разгром Ульяна, но Славя ее сразу остановила, что нехорошо смеяться над товарищами. Чужим неудачам надо сопереживать и помогать, а не издеваться над ними. И здесь Эдвард был полностью с ней согласен в этом вопросе.       А чуть позже Алиса с Мику вышли на несколько минут, о чем-то тихо переговариваясь и улыбаясь, а вернулись уже с Леной, еще немного бледной и даже несколько похудевшей, но зато счастливо улыбавшейся. Ее появление было встречено всеобщим одобрением и аплодисментами, так что девушка даже засмущалась еще сильнее, но все-таки осталась, присев на кровать рядом с Эдвардом. Здесь Алиса ревновать не стала, только довольно улыбалась, а он про себя отметил, что сейчас эти две девушки больше всего похожи на подруг, чем когда-либо раньше.       Окончательно атмосферу растопила гитара, принесенная Мику, так что девушку тут же попросили что-нибудь спеть. Песня, правда, оказалась на японском, руководительница музыкального клуба решила всех удивить своим одинаково превосходным знанием сразу двух языков, каждый из которых для нее являлся родным. Хотя, в данной песне слова даже были не самым важным, гораздо значимее оказались эмоции и музыка, а здесь равных Мику просто не было. Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на песню, Эдвард присел ближе к Лене.       - Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался у девушки, качавшей головой в такт музыке и даже немного дернувшейся от неожиданности.       -А? А, Эд. Нет, все отлично, - улыбнулась Лена, - Нормально, даже рука почти не болит, - показала плотно наложенную бинтовую повязку, сейчас белоснежно белую и без единой проступившей капли крови, чем Эдварда немного успокоила.       - Голоса больше не слышала? – он оглянулся, убедившись, что в этот момент на них сейчас никто особенного внимания не обращает, только Алиса, поймав его взгляд, тепло улыбнулась.       - Нет, спокойно стало, - кивнула Лена, - я это вчера днем почувствовала… а не знаю, как это объяснить. Оно словно ушло, отцепилось… Это ты что-то сделал, да?       - Я? С чего ты взяла? – Эдвард попытался изобразить выражения удивления на своем лице, но встретил серьезный взгляд Лены и тоже посерьёзнел.       - Ты пропал на день, а потом все прошло. И ты единственный, кто не называет сумасшедшим человека, который слышит голоса в своей голове, - совершенно спокойно сказала девушка, продолжая вполне уверенно и без сомнения говорить не самые правдоподобно выглядевшие вещи, - Потом ты исчезаешь на целый день, возвращаешься измотанный и избитый, а я чувствую, как меня больше никто не мучает. Эдвард, я может, и девочка, но все-таки могу сложить два плюс два.       - От тебя точно ничего не скроешь, - покачал головой Эдвард, удивленно посмотрев на девушку, - что не расскажешь, сама додумаешь. Никогда не думала в детективах работать?       - А что это вы тут шепчетесь? – к ним подсела Ульяна, и они оба сразу же отодвинулись друг от друга, хотя от мелкой рыжей все равно уже было не скрыться, - О чем разговариваете?       - Ни о чем особенно… - Эдвард пожал плечами, - Просто радуемся последним денькам в этом лагере.       - Да, - протянула Ульяна, тоже опустив голову, - жалко, что смена заканчивается так быстро. А так ведь все было здорово! Эд, ты ведь будешь мне писать, да?       - Писать? – не сразу понял о чем речь, и Ульяна довольно сильно стукнула его кулачком по коленке, состроив обиженную мордашку.       - Письма писать! – довольно громко заявила девчонка, но тут же заулыбалась во весь рот, - Обязательно! Пообещай, что будешь писать мне письма! А то еще раз стукну! – девочка даже пригрозила Эдварду своим кулачком, вызвав у него еще одну улыбку, - Не шучу!       - Ладно, убедила, буду тебе письма писать, - он потрепал ее по голове, - Как только смогу, сразу же напишу, договорились?       - И я тебе буду писать, - улыбнулась Ульяна, - Будем тогда весь год переписываться, а следующим летом опять все сюда приедем! Договорились?       - Рано еще договариваться, - утихомирила ее Лена, - вот когда поедем обратно, тогда и будем адресами обмениваться. В этот раз и правда очень интересная смена была, - Эдвард дернулся, когда девушка взяла его за руку, но успокоился, глядя в ее глаза, сейчас заметно подобревшие, - Я бы, наверное, не отказалась еще раз с вами со всеми увидиться. И надеюсь, что в следующий раз вы с Алисой приедете вместе, а не по отдельности?       - До следующего раза все может очень сильно измениться, - усмехнулся Эдвард, а потом вдруг вспомнил строки той песни, услышанной случайно по радио, и обратился к их гитаристке, - Мику! Можно тебя попросить об услуге одной?       - Конечно, - девушка улыбнулась и положила руки на гитару, - Что хочешь?       - А ты знаешь песню такую, там еще слова есть «а снится нам трава у дома…»? – напомнил Эдвард, вспомнив те цепляющие строки, столь странно звучащие в его ситуации, - Можешь ее сыграть?       - «Земляне», что ли? – приподняла голову Мику, - Конечно! Отличная песня!       Конечно, голос Мику отличался от того исполнителя, которого Эдвард слышал по радио, но слова были те же. Чужой дом, чужой мир, и тоска по родным местам для него были сейчас очень близкими по настрою. Там, в родном мире, его ждала война, смерть и разрушение, от такого невозможно отвыкнуть или даже просто забыть, отточенные инстинкты выживания все равно дадут о себе знать, а холодная логика войны, в которой люди всего лишь простой ресурс, причем даже не один из самых значимых, все равно останется. Даже все эти дни в лагере все равно не смогли до конца выжечь из него того старого, когда-то пришедшего к воротам лагеря, достаточно вспомнить, как поступил в том, втором «Совенке», захваченном демоном.       Да, снится Эдварду не та трава у дома, о которой поется в песне, здесь ему снятся боль, ужас и кровь его родного мира, словно напоминая, кто же такой на самом деле, не давая забыть свою истинную сущность. А если вернется отсюда домой, то что он вспомнит? Что заберет с собой в памяти об этом лагере? Девушек? Такие теплые вечера и посиделки, когда никто не мешает наслаждаться атмосферой тишины и покоя «Совенка», лица окружавших его сейчас людей?       Эдвард не строил иллюзий по этому поводу. Имена забудутся, воспоминания побледнеют и поблекнут, даже оставшиеся в памяти лица могут стереться и размыться, оставив после себя в памяти только светлые размытые контуры, за которые по ночам будет цепляться и мучать себя, пытаясь вызвать в голове более четкие образы, но никак не в силах этого сделать. Время неумолимо, оно закроет даже самое яркое и светлое пластами новых забот, проблем и насущных дел, не поможет и не поддержит, лишь затрет и сомнет то, что так хочется сохранить.       - Эд, ты опять погрустнел? – Алиса села рядом с ним, тоже завороженная словами песни, и уже привычно легла ему на плечо. Его сердце тут же забилось чаще, ускоряя ритм, и чувство теплоты захлестнуло грудь. А может быть, он ошибается, может быть, что-то у него действительно останется. Забыть можно все, и плохое и хорошее, но собственную душу Эдвард забыть не сможет, и пока будет жить, она будет в нем, а значит, будет жива память о том человеке, который когда-то помог ему эту душу вернуть.       - Алиса, - он обнял девушку, искренне радуясь тому, что она сейчас рядом с ним, - Я тебя действительно люблю. Поразительно и страшно такое говорить, но это так, - девушка моментально покраснела до самых корней волос от смущения, но вместо того, чтобы оттолкнуть его в сторону, только теснее прижалась к нему.       - Я тоже, - прошептала в ответ с довольной улыбкой, - Эд, я тоже ведь тебя люблю…       - Вы на обед не собираетесь? – в домик зашла Ольга Дмитриевна, застав тут сразу всю компанию, - Так… Даже Лену привели? Эдвард, ты прямо в центре всеобщего внимания! Как майская роза…       - Ольга Дмитриевна, все сами пришли! – попыталась защитить его Славя, но в ответ вожатая только махнула рукой, сама улыбаясь.       - Да ладно вам, я же не ругаться пришла. Все равно Мику пол лагеря уже слушает, - от этих слов японка моментально смутилась и даже играть прекратила, но Ольга Дмитриевна поторопилась оправдаться, - Хорошо играешь. На завтрашний концерт случаем не ее решили поставить?       - Нет, немного другое, - вмешался Эдвард, - Это я Мику попросил, просто вспомнил ту песню, какую по радио услышал на обратном пути из больницы.       - Почему-то я не удивлена, - вожатая и ему улыбнулась, - Ладно, вы действительно обедать пойдете или нет? Эдвард! – заметив, что он поднимается вместе с остальными, предупредила вожатая, - А ты куда собрался? Сиди тут, тебе кто-нибудь все принесет. У нас и так уже один ходячий больной завелся, - и подарила Лене строгий взгляд, от которого девушка сразу потупилась, - Не хватало еще, чтобы снова где-нибудь в обморок не свалился!       - Ольга Дмитриевна, я скорее обморок получу от сидения на одном месте! – возмутился Эдвард, - А вы меня даже укладываете еще!       - Я за ним присмотрю! – уверенно добавила Алиса, - Со мной он никуда не пропадет больше! Если понадобится, за ручку буду водить!       - Ладно, вас все равно не остановишь, я уже знаю, - вожатая даже спорить не стала, только разочарованно вздохнула, - Двачевская, тогда теперь на тебе вся ответственность за Эдварда. Если до конца смены опять куда-нибудь пропадет, то я знаю, с кого спрошу…       - Никуда он не пропадет, - усмехнулась Алиса, - А попытается, то я его вообще привяжу куда-нибудь, будет у меня знать… Кстати, а это действительно идея! – озорно подмигнула ему, на что он только возвел глаза к потолку.       Из домика выходили уже всей компанией, продолжая болтать о каких-то пустяках или просто вспоминая, что случилось за эту смену. Как-то так оказалась, что Эдвард, идущий за руку с Алисой, оказался рядом с вожатой, видимо, решившей лично проводить их до столовой, чтобы снова никуда не пропали.       - Куда потом направишься? – вдруг спросила вожатая, чуть притормозив, чтобы идти плечо к плечу с ним. Он оторвался от Алисы, с которой разговаривал просто ни о чем, начав с того, что девушка настаивала, чтобы опирался на нее, но в ответ отказывался, говоря, что может идти нормально вполне самостоятельно.       - Наверное, репетировать потом, - он пожал плечами, - концерт уже завтра, а у нас еще не все готово. Будем наверстывать упущенное за вчерашний день.       - Я не об этом, - покачала головой вожатая, удивившись, что он сразу не понял вопрос, - После того, как смена закончится, что делать будешь? Доучиваться это понятно, всего-то один класс остался, а что после?       - Что именно вы спрашиваете? – Эдвард даже удивился, - Мои дальнейшие планы? Ольга Дмитриевна, я так далеко еще не загадывал.       - Странно, - вожатая усмехнулась, - Ты же все на несколько шагов вперед просчитываешь, а тут, значит, ничего не решил еще? На тебя как-то не похоже.       - Ольга Дмитриевна, значит, не настолько уж я все и просчитываю, - Эдвард пожал плечами, - Я не знаю даже, что именно со мной произойдет после этой смены. Может быть, придется сразу домой возвращаться, там у меня строго определенные планы, - честно признался, - Все распределено уже. Даже лишний раз вздохнуть не получится, а может быть, - тут он посмотрел на Алису, идущую рядом с ними и внимательно слушавшую весь разговор, - Может быть, после этой смены у меня начнется действительно новая жизнь. Тогда буду планы выстраивать по ходу, начиная от обучения и заканчивая своим местом в обществе. Я уже не раз сталкивался с тем, что любые планы оказываются более или менее надежными только до тех пор, пока действительно не столкнутся с реальностью.       - Может, ты и прав, - Ольга Дмитриевна пожала плечами, - А ты, Алиса? Что-нибудь решила для себя?       - В музыкальное поступать она будет, - опередил ее ответ Эдвард, заметив, что девушка смутилась, - Вы же знаете, у нее от природы талант к этому, грех будет его терять. Так ведь?       - Так, наверное, - Алиса отвела взгляд в сторону, а потом резко повернулась к Эдварду и с вызовом сказала, - А вот возьму, и поступлю. Музыкантом стану и свою группу сделаю!       - Обязательно! – Эдвард только улыбнулся и обнял девушку за плечи, - Буду на каждый ваш концерт приходить, на место в первом ряду.       - Вот и хорошо, - вожатая тоже улыбнулась, - Эдвард, а ты не думаешь, что иметь хоть какие-то определенные устремления в будущем не так уж и плохо?       - Я бы сказал, что иметь будущее не так уж и плохо, - честно признался в ответ, не отпуская Алису, старательно делавшую вид, что ничего не происходит, - Каким бы оно ни было.       - Опять ты какой-то пессимистичный, - вожатая неожиданно улыбнулась и зачем-то ткнула Эдварда кулачком в плечо, - даже сейчас, когда все хорошо, ты опять начинаешь думать о чем-то грустном. Не думаю, что Алисе понравится, если ты все время будешь ходить с такой постной физиономией.       - Постараюсь исправиться, - улыбнулся Эдвард. Подобное у него получалось гораздо проще, когда Алиса была рядом, и даже вопросы о будущем, с каким сам никак не мог определиться, не вызывали у него никакого отторжения, а мрачные мысли забывались как-то сами собой. Вожатая в ответ только покачала головой, после чего заспешила вперед, к столовой, где в отсутствие Слави и ее собственной персоны младшие группы снова организовали непонятную давку, в которой сами же в первую очередь и запутались.       Алиса уже привычно остановилась рядом с Эдвардом, ожидая, пока очередь рассосется, и сейчас уже никого не стеснялась, стоя с ним в обнимку. Конечно, ловили на себе взгляды толпившихся пионеров, что-то тут же начинавших обсуждать, но их мнение уже никого не волновало. Они двое уже были друг у друга, и остальное казалось слишком мелким на этом фоне. Счастье, колотившееся сейчас в груди у Эдварда, не могли омрачить даже мысли о том, что вскоре все это может закончиться, и жизнь пойдет совсем другим чередом. Пусть у него и оставалось всего лишь два дня, но хотя бы будет действительно счастлив все это время.       Не могла его расстроить даже еда в столовой, над которой повара снова особенно не колдовали. Картофельное пюре, больше похожее на склизкую массу, вкупе с котлетой и каким-то растительным гарниром, тот же овощной суп, что был и в первый день, и снова стакан горячего чая вместе со сдобной булкой. Эдвард, забирая свой поднос и усаживаясь на освободившийся столик вместе с Алисой, Славей и Ульяной, подумал, что успел пропустить уже несколько таких обедов, снова ввязавшись в те дела, каких в лагере быть и не должно. Зато сейчас можно радоваться если не самой еде, то той компании, какая сейчас была рядом с ним.       - У кого какие планы на вечер? – спросила Ульяна, размазывая свое картофельное пюре по краям тарелки и заодно старательно делая вид, что ест его, - Мне понравилось, как сейчас у Эда сидели…       - Мне тоже, - кивнула Славя, но потом посерьезнела, - только на вечер у нас у всех общелагерное мероприятие, - от этих слов Эдвард остановил ложку на середине пути, с удивлением посмотрев на девушку. Алиса и Ульяна поступили так же, и Славя только тяжело вздохнула, - Ладно, Эд, ему простительно, на линейке не был, но вы же двое… Или вы вожатую не слушали? Сегодня вечером идем в поход. Все старшие группы.       - Опять? – искренне возмутилась Ульяна, - там же снова будет скука смертная!       - Опять? – повторил Эдвард, - Насколько я помню, при мне в поход не ходили.       - Не опять, а снова, - улыбнулась Славя, - Ты тут только две недели, поход был как раз до тебя. И сегодня его повторим. Только Эд, я тебя прошу, хоть в этот раз не потеряйся, ладно?       - Меня будет Алиса контролировать, - он подмигнул своей красавице, но та сделала вид, что внимательно изучает содержимое тарелки, - И что за поход предстоит? Я, получается, опять на правах новенького все расспрашиваю.       - Скука будет смертная, - уверенно заявила Ульяна, - погуляем по лесу гуськом, как первоклассники, потом сядем на полянке и разведем костер. Стемнеет, и все пойдут обратно. Вот и весь поход.       - Мы не должны отходить далеко от лагеря, - напомнила ей Славя голосом старшей, - Конечно, всякое бывает, но никто еще основные правила не отменял. Так что все здесь будет правильно, Ульяна, не возмущайся!       - А я хочу настоящий поход! – сделала обиженную мордашку Ульяна, - С палатками, ночевками и кострами! Вот это поход, а не такие детские игры!       - Ульяна, лучше тебе не знать, что такое настоящий поход, - спокойно заметил Эдвард более прохладным тоном, - Поскольку то, что ты описала, тоже не больше, чем прогулка под открытым небом.       - А ты был в походах? – у мелкой рыжей тут же загорелись глаза, да и Алиса со Славей тоже отвлеклись от своих тарелок, прислушиваясь к Эдварду.       - Конечно, - он только пожал плечами, - Я большую часть жизни провел в походах, и официально заявляю, что в них нет ничего хорошего. Это значит, что большую часть своего времени ты должен топать в пешем строю, и все равно, что у тебя под ногами, битый камень, болото или песок. Есть и запивать на ходу, если, конечно, интенданты не забудут раздать пайки, а свой неприкосновенный запас ты трогать не будешь, зная, что если потеряешься, то блуждать один сможешь неделями, и не факт, что потом вообще вернешься. Мыться не сможешь, и все надежды будут только на системы фильтрации твоего костюма, с которым за это время успеешь сродниться… а ночевки в палатках… поспишь несколько недель в такой, и будешь буквально мечтать о настоящей, удобной кровати с матрасом. Так что, прогуляться не мешает, - он кивнул Славяне, - а вот поход… хоть здесь его не устраивайте…       - Странное у тебя какое-то представление о походах, - пробормотала светловолосая девушка, несколько впечатленная описанной картиной, - я вроде тоже в походы ходила, даже на несколько дней, и все было гораздо веселее.       - Значит, мы в разные походы ходили, - Эдвард быстро сдался, не считая, что здесь нужно что-то доказывать. В этом мире природа и окружение гораздо добрее, чем в его родных местах, так что понятие «поход» для него оставалось чисто военным термином, гражданские подобными вещами не баловались. А здесь, может, и можно выехать с палатками куда-нибудь в лес на несколько дней, пусть для него это все равно больше похоже на детскую прогулку.       - Друзья! Можно минутку тишины! – голос Ольги Дмитриевны прозвучал гораздо громче обычного, и все разговоры, привычным гулом висевшие в столовой, постепенно замолчали, оставляя только напряженную тишину ожидания. Вожатая не торопилась продолжать, пока все окончательно не замолкли, а в столовой не установилась практически полная тишина. Только после этого, встав, как настоящий оратор, продолжила взятое слово, - Как многие из вас знают, вчера пропал один из наших товарищей, и многие из вас участвовали в его поисках. Только сегодня утром его нашли в полном здравии и спокойствии. Здесь в первую очередь надо благодарить человека, показавшего, что значит настоящая пионерская дружба… Шурик, поднимись, - юный кибернетик, смущаясь, как девушка при первом знакомстве, все-таки поднялся со своего места под всеобщие аплодисменты, старательно пряча глаза и стараясь ни на кого не смотреть, и почти сразу так же быстро сел обратно. Вожатая проводила его взглядом и продолжила, - Он нашел нашего пропавшего товарища и привел его в лагерь. По счастью, все обошлось, все живы и здоровы, но я посчитала, что такой повод необходимо отметить! Поэтому, у нас для всех вас есть сюрприз!       Эдвард почувствовал, как Славя, удивленная не меньше, чем он сам, от неожиданности схватила его локоть двумя руками, но хорошо, что Алиса этого не видела, тоже обратившая все свое внимание на происходившее в центре зала.       А там одна из поварих вывезла на небольшой тележке целый торт, розовый и украшенный взбитыми сливками, встреченный пионерами настоящими овациями, хотя Эдвард в первую очередь задумался о том, как они собираются делить такой относительно маленький тортик на такую толпу народа. Либо же каждому достанется по несколько грамм, либо же что-то должно случиться. Конечно, его мнения на этот счет никто не спрашивал, а потому Алиса со Славей просто потащили его к столу, где уже вожатая, вооружившись лопаточкой, пыталась разделить торт так, чтобы всем хватило, попутно пытаясь закрыть его одновременно со всех сторон от толпившихся мелких, пытавшихся отхватить свой кусочек торта раньше всех остальных.       И естественно, что-то и произошло, как Эдвард и боялся, и главным действующим лицом оказалась Ульяна, прорвавшаяся сквозь ряды своих собратьев по возрасту. С боевым кличем, напоминавший рев орочьих вождей при атаке, рыжий реактивный двигатель добрался до торта и тут же вцепился в него зубами, проскользнув под рукой вожатой. Ровно секунда тишины прошла, после чего все вдруг закричали в голос. Вожатая, забыв о дележе торта, теперь пыталась оторвать от него Ульяну, другие мелкие визжали, Алиса с Леной бросились вожатой на помощь, Славя пыталась утихомирить остальных, но громче всех, конечно, была сама Ульяна. Она пыталась одновременно визжать, кусать торт и жевать, в результате чего это произведение кулинарии разлеталось ошметками во все стороны. В какой-то момент девчонка просто схватила торт руками и тут же вместе с вожатой отскочила назад, сжимая в руках большой кусок того, что еще оставалось более или менее неповрежденным.       Продолжая что-то визжать, Ульяна так же быстро выскочила за дверь, прижимая с боем отобранный трофей к груди, оставляя всех в шоке и удивлении от происходящего. Только Эдвард, стоявший от всего происходящего в стороне, больше не мог сдерживаться. Больше не способный удерживать челюсти сжатыми, просто рассмеялся. Громко и не стараясь скрывать свое отношение к произошедшему, смеялся в полный голос над картиной произошедшего разгрома. Наверное, получилось даже заразительно, поскольку через несколько секунд смеялись уже все, в том числе и вожатая.       Ситуация разрядилась сама собой, сбежавшая с остатками торта Ульяна оставила на подносе только какие-то малопонятные руины, которые вожатая теперь пыталась разделить между остальными, а Эдвард, еще посмеиваясь, отошел в сторону. Вроде и глупость случилась, но от чего-то на душе было только легко и спокойно, ведь это действительно какие-то детские шалости, на которые и обижаться не получается. Ульяна проявила себя такой, какая есть, чего и следовало ожидать.       - Пошли, найдем нашу мелкую, - подошла к нему Алиса, прислонившись к стене рядом и тоже наблюдая за тем беспорядком, что происходил вокруг останков торта, - Интересно у нее спросить, что случилось.       - Мне больше интересно, как Ольга Дмитриевна будет дальше реагировать на произошедшее, - пожал Эдвард плечами, - Ульянке ведь и достаться может. Такое устроить на глазах всего лагеря.       - Тебе-то не досталось, - усмехнулась его рыжая красавица, - Только одна она сейчас глупость может какую-то устроить, - и взяла его за руку, - Поможешь?       - Конечно, - Эдвард улыбнулся и поцеловал девушку в щеку, - Неужели ты могла подумать, что посмею тебе отказать? Пошли искать наш реактивный двигатель.       Найти девчонку не было никакой проблемы. Мелкие кроши и капли растекшегося крема, оставшиеся на траве и аллеях, указывали дорогу не хуже, чем специально расставленные знаки. Алиса сначала и не обращала на них внимания, оглядываясь по сторонам и не зная, в какую сторону идти, пока Эдвард пальцем не указал на остававшиеся следы.       - Может, тоже хотела чем-то выделиться? – вслух предположила Алиса, пока шли по следу из крошек, - Тоже захотела, чтобы ее в смене запомнили? А то ведь только про тебя все говорят, как терялся, снова находился. Как физрука отмететил…       - Об этом тоже говорят? – Эдвард усмехнулся, - Вроде же я никому не рассказывал. И ты тоже, - посмотрел на нее с сомнением, но девушка тут же замахала руками, отказываясь от своего участия в распространении слухов.       - Я тоже никому ничего не говорила, - уверенно заявила Алиса, - Только ты же знаешь, у нас в лагере ничего не остается в секрете. Рано или поздно обо всем узнают.       - Хорошо, что хоть обо мне рассказывать не торопятся, - Эдвард пожал плечами, - А то бы уже попытались бы сжечь на костре и обложить томиками сочинений из библиотеки… Я не очень-то сочетаюсь с местной идеологией.       - Дурак, - спокойно сказала девушка и толкнула его в спину, - Вечно какие-то глупости говоришь! Вообще, что я в тебе нашла?       - А искала? – Эдвард усмехнулся. В нем снова заговорило какое-то детское ребячество, словно оставшееся еще с того времени, когда сам был лишь ребенком, но так и не растраченное до конца. Алиса покраснела, начиная злиться, но от этого казалась ему только еще более милой.       - Да ты вообще че о себе возомнил, а? Думаешь, можно просто так смеяться, да? – кажется, зацепил ее сильнее, чем стоило, и развивать тему дальше уже и не очень хотелось, - Сам пропадаешь, где ни попадя, все время что-то не договариваешь.       - Хватит, - он обнял девушку, даже не обратив внимания на то, что попыталась от него отступить, - Я действительно не знаю, что ты во мне нашла такого, что можно было бы полюбить. Алиса, я знаю, что я в тебе нашел. Ты добрая, милая и очень красивая девушка. Уже само по себе счастье просто находится рядом с тобой, и никогда бы не поверил, что такое чудо, как ты, действительно может найти что-то в таком, как я…       - Дурак, действительно большой дурак, - после его слов девушка сразу же размякла и тоже обняла, крепко вцепившись ему в спину пальцами. – Эд, я не хочу знать, что ты там о себе думаешь, но ты самый лучший из всех, кого я знаю. Ты… Рядом с тобой спокойно, понимаешь? Когда ты рядом, я уверена, что все будет хорошо. А когда тебя нет… я очень боюсь снова остаться одна, понимаешь? Только сейчас почувствовала, что значит, когда рядом кто-то есть, кому я действительно нужна. Я… ты просто такой хороший… - она говорила часто, запинаясь и краснея, и эти слова одновременно было приятно и очень больно слышать. Девушка доверяла ему без остатка, полностью положившись на него, и та возможность, что после смены ее оставит, становилась только еще болезненнее.       - А чего это вы тут делаете? – голос Ульяны прервал их небольшую сцену нежности, и только начавшийся поцелуй пришлось спешно прерывать. А мелкая, измазанная тортом с ног до головы, хитро на них смотрела, явно все видев и все слышав, - Целуетесь, да?       - Тебя ищем, - попытался изобразить строгость Эдвард, - Ты вообще что устроила в столовой? Разнесла весь торт, испортила всем праздник.       - Что хочу, то и делаю! – подняла свой носик вверх Ульяна, - Имею право!       - Права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого человека, - по привычке повторил старую фразу Эдвард, от чего Ульяна несколько растеряла свой бравый вид, - Ты хоть понимаешь, что о тебе вожатая сейчас думает? Накажет так, что мало не покажется!       - Тебя-то не наказали, - обиженным тоном напомнила ему мелкая, - Ты ведь пропадал на целый день, всем лагерем искали, а это ведь побольше будет.       - Я не устраивал представление на глазах у целого лагеря, - напомнил Эдвард.       - Ладно, хватит вам двоим, - примиряюще сказала Алиса, выйдя чуть вперед, - Уль, тебя сейчас отмывать надо, вся в сладком. Да и переодеться тоже. Пошли, я помогу. Хорошо хоть, что ты сама не убежала куда-то далеко. Эд, а ты тогда вернешься к вожатой, скажешь, что мы ее нашли и все нормально?       - Конечно, - кивнул он в ответ, - Алис, если что, в музыкальный клуб приходи. Я там буду, скорее всего, - девушка тоже кивнула в ответ и, взяв Ульяну за руку, повела ее к умывальникам, снова оставив его одного.       Когда Эдвард вернулся к столовой, там уже оставалось совсем мало народа, пионеры расходились, недовольно обсуждая устроенное Ульяной представление и то, что от торта им самим почти ничего не осталось. Такое вполне ожидаемо, и оставалось лишь надеяться, что девочке припоминать это событие не будут. А если попробуют, то пару зубов он выбить всегда успеет.       Внутри Ольга Дмитриевна как раз возвращала поднос обратно поварам, когда он вошел и поздоровался.       - Ой, Эдвард, хорошо, что ты здесь, - вожатая тепло улыбнулась, - Ой! Прости, тебе же торта, получается, не досталось. Да и ты сам куда-то пропал…       - Без торта как-нибудь переживу, - Эдвард покачал головой, - Мы с Алисой за Ульяной ходили. Я вернулся сказать, что нашли ее, с ней все в порядке.       - А, вот и хорошо! – Ольга Дмитриевна снова изобразила суровое выражение лица, - Передайте ей, что я очень недовольна ее поведением, и серьезно ее накажу.       - Полно вам, - заступился он за мелкую, - Не такое уж это и большое событие. Ну, не сообразила девчонка, что сотворила. Не стоит же ее так сразу наказывать.       - То есть, на моем месте ты бы не стал с ней ничего делать? – наклонив голову набок, поинтересовалась вожатая, решив самому ему предоставить право выбора. Конечно, маловероятно, чтобы Эдвард мог оказаться на месте вожатого в пионерском лагере, а там, где все-таки принимал решения, правила были куда жестче. Подобное нарушение дисциплины в войсках, игнорирование приказов вышестоящего офицера и сюзерена, срыв собрания. Он даже на секунду задумался, какое наказание предусмотрено для такого нарушителя. Кажется, что-то вроде сорока ударов хлыстом на плацу и карцер, и, конечно, штрафной батальон со всеми вытекающими отсюда последствиями. Только здесь не линия фронта и не строго иерархическая система армейских чинов, а детский лагерь, где о дисциплине вообще никто особенно не задумывается, предпочитая гражданские вольности.       - Нет, не стал бы, окажись на вашем месте, - кивнул Эдвард, потратив на размышления около минуты, - Можно ее отчитать, даже прилюдно, чтобы извинилась и пообещала подобное не повторять, но наказывать ее не стоит. Во всяком случае, серьезно.       - Хорошо, - вожатая улыбнулась еще раз, и в этот момент Эдвард почувствовал, что чего-то не заметил сразу, и упустил какую-то мысль из виду. Ольга Дмитриевна же действительно все-таки сделала свой ход конем, - Тогда в походе ты будешь следить за Ульяной, если и там что-то устроит, то я знаю, с кого за это спрошу, - и хитро прищурилась, упиваясь выражением разочарования на лице Эдварда. Сейчас он не видел нужды в том, чтобы скрывать свои эмоции, эти люди все равно действуют слишком открыто и безобидно.       - А за мной следить будет Алиса, - вернул он на свое лицо улыбку, - Прямо настоящая система контроля. Не боитесь, что так всем скопом и устроим какую-нибудь глупость?       - Я за вами за всеми буду присматривать, - успокоила его вожатая, - Будете все время рядом со мной. На всякий случай.       - Слушаюсь и повинуюсь, - кивнул Эдвард, - Приятно, когда руководство все уже просчитало. Спокойно на душе становится.       - Ой, иди уже, - отмахнулась вожатая, - тебя послушать, так не знаешь, то ли хвалить тебя, то ли по голове бить.       - Лучше второе, - кивнул Эдвард, - похвала обычно портит людей, если ее становится слишком много, - чуть поклонившись, вышел снова на улицу и, недолго думая, сразу направился через площадь к музыкальному клубу. В разгар дня здесь полно пионеров, но на него почти не обращали внимания, у каждого оказываются свои заботы в последние дни. Доделать недоделанные дела, рассказать недосказанные истории, договорить незаконченные разговоры. Много всяких вещей остается на последний день, которые все растягиваешь и растягиваешь, никак не желая заканчивать, поскольку после этого придется расставаться с уже привычным местом, оставляющим в душе столь значимый след.       Из музыкального клуба уже доносилась музыка, когда он подошел к дверям, а зайдя внутрь, нашел там Мику, наигрывающую на гитаре какую-то незнакомую мелодию. Заметив как скрипнула, открываясь, дверь, она сразу же подняла голову и встретилась с Эдвардом взглядами.       - Привет! Репетировать пришел? А где Алиса? Вы же вроде вместе выходили из столовой? Забавно очень получилось с тортом, - на него, как всегда, снова обрушился словесный поток из уст девушки, - А я тут решила пока просто вспомнить, что умею. Это одна из классических мелодий. То есть, в Японии классических, а здесь не знаю. Так сложно, когда сразу две страны родными называешь, и такие культуры еще разные… - тараторила без умолку, но он почти все пропускал между ушей. Прямо сейчас перед глазами как живая стояла другая Мику, за секунду до того, как нажал на спусковой крючок. Страх и непонимание в глазах, а потом крик боли, когда репульсорная пуля разрывает ей руку на куски.       - Мику… - спокойным голосом остановил ее Эдвард, снимая со стены гитару, на которой репетировал в последний раз, отметив, что держит ее более уверенно, уже успев запомнить, как надо класть руки и расставлять пальцы. Это как тот же автомат, только для другого предназначенный, все дело в привычке.       - Да? Эд, что такое, ты прямо весь загрустил как-то? – несмотря на свою говорливость, Мику была умной девочкой и сразу же замечала изменения в настроении своего собеседника. К тому же, весьма впечатлительной. Так что и сейчас, заметив, что он не такой веселый, какой был утром, когда сидели все вместе в домике вожатой, сразу же поинтересовалась о его состоянии.       - Нет, все нормально, - Эдвард покачал головой, - Мику, просто… прости меня, ладно? – это все-таки надо было сказать. Наверное, где-то действительно есть настоящая Мику, а не этот психофизический отпечаток, каким является и сам, и весь остальной лагерь, и вообще все в этом «Лагере», зацикленном во времени и пространстве. И та, настоящая Мику, чувствует и переживает все то, что произошло с каждым из ее отпечатков в каждом из лагерей. Наверное, что-то сильнее, что-то слабее, что-то и вовсе забудет, но может, в ее памяти останется его лицо, смотрящее на нее через прицельный блок ручного пулемета.       - За что? - удивилась девушка, - Ты же вроде ничего такого не сделал? – она снова по своей милой привычке сложила ладошки и приложила их к щеке, - Эд, ты иногда такой глупенький. Ну, за что тебе передо мной извиняться, если ты даже ничего не сделал?       - Все равно, - он покачал головой, - Может быть и сделал. Скажи, что ты прощаешь. Для меня сейчас это очень важно.       - Хорошо, - Мику улыбнулась еще сильнее, - если тебе это так важно, то я тебя прощаю. Во всем прощаю, что ты сделал. Хотя, ты ничего плохого и не сделал.       - Спасибо, - кивнул в ответ, - большего у тебя и не прошу.       - А я вот попрошу, - оживилась Мику, откладывая свою гитару в сторону и усаживаясь рядом с ним, - У нас завтра выступление, а вчера ты весь день пропустил и не репетировал. Так что сейчас мы с тобой твою часть как следует отыграем, чтобы не было никаких ошибок.       - Как скажешь, - кивнул Эдвард, вспоминая мелодию и как именно ее надо играть на гитаре. Под внимательным присмотром такого учителя, как Мику, у него даже должно что-то получиться.