Осознание

Глава 9.       То время, что еще оставалось до ужина, Эдвард решил потратить на посещение домика, который он делил с вожатой. Но Ольги Дмитриевны там, как он отметил без особого удивления, не было, а у него самого до сих пор не было ключей, чтобы самостоятельно открыть дверь. Кроме обходного листа, следовало поговорить с вожатой и по этому поводу. Целыми днями она перемещается по лагерю в поисках провинившихся пионеров, а у Эдварда, получается, нет даже возможности проникнуть в свое жилище, если вдруг возникнет такая необходимость. Так что, посидев несколько минут на ступеньках перед домом, он решил отправиться к столовой, где скоро должен начаться ужин и, соответственно, должна появиться вожатая, которую словно привлекают большие скопления пионеров.       Возвращаясь по зажатой между старыми деревьями и пионерскими домиками аллее обратно на площадь, откуда до столовой было рукой подать, Эдвард снова столкнулся с девочкой с удивительными фиолетовыми волосами, прижимавшей к груди книжку и задумчиво идущей куда-то. Погруженная в свои мысли, она не замечала Эдварда, пока он с ней не поздоровался, и, испуганно вздрогнув, слишком резко вышла из состояния душевного покоя. От неожиданности она выпустила книжку, тут же упавшую на аллею. Покраснев до самых кончиков волос, Лена - так, кажется, зовут эту девушку - отступила на шаг, испуганно смотря на Эдварда, и книгу пришлось подбирать ему самому. В руках у него оказался томик в простом твердом синем переплет, на котором золотой краской проходило тиснение «Унесенные ветром».       - Еще раз добрый вечер, - улыбнулся Эдвард, протягивая девушке книгу, - Кажется, это ты сейчас выронила?       - Да… - неуверенно кивнула Лена, принимая к себе книгу, - кажется, я. Спасибо большое, - смущение у нее никак не проходило, и девушка явно торопилась закончить разговор, разительно этим отличаясь от всех других представительниц прекрасной половины человечества, с которыми Эдвард здесь успел познакомиться, способных вести непринужденный диалог ни о чем, тратя при этом огромное количество времени. И ему была любопытна причина подобного отличия.       - Хорошая книга? – спросил он, указывая взглядом на название, не зная, как еще можно поддержать разговор с этой скромницей, - Мне читать не доводилось, но хотелось бы узнать, стоит потраченного времени или нет.       - Стоит, - кивнула Лена, посмотрев прямо ему в глаза, - Такие книги стоит читать, - и снова ее взгляд утыкается в землю, а сама девушка продолжает старательно уходить от разговора, но убегать почему-то не спешит. Поэтому ей, видимо, можно задать еще один вопрос, определяя полученный лимит общения.       - И про что же она? – Эдвард отошел чуть в сторону, освобождая проход, но Лена, бросив на него быстрый взгляд, осталась стоять на месте, вероятно, слишком воспитанная, чтобы просто так оборвать диалог и уйти. Однако от услышанного вопроса она покраснела еще больше.       - Про любовь… - чуть ли не себе под нос ответила она. Но, когда Лена снова подняла на него взгляд, Эдвард прочитал там почти что вызов, словно она ожидала смеха или пренебрежительной реакции от собеседника.       - Любовь - это очень сильное слово, - пожал плечами Эдвард, - не стоит о нем говорить без повода, но, судя по толщине книги, автор подошел к этому со всей ответственностью, - он улыбнулся, и Лена тоже улыбнулась кончиками губ, обрадовавшись, что высмеивать ее не будут, - Счастливая история?       - Нет, - покачала головой Лена, - Это драма… Скарлетт надо пройти через очень многое, чтобы получить свою любовь… Ей тяжело, но все равно не сдается, - она снова улыбнулась, - наверное, поэтому мне она и нравится…       - Таковы прихоти богов, - кивнул ей в ответ, - Мы должны бороться за то, что любим, чтобы потом все равно потерять, - он вздохнул, мыслями снова возвращаясь к Изабелле. Сколько всего он сделал, чтобы дать ей то, чего заслуживала? И лишь для того, чтобы все так бездушно закончилось…       - У них все будет хорошо, - неожиданно твердо сказала Лена, прижав книгу к груди, - Я уверена… - в этот раз без улыбки, но с готовностью защищать высказанную точку зрения.       - Будет счастливый финал? – спросил Эдвард, усмехнувшись, - Наверное, потому что это всего лишь книга. Плохих исходов нам хватает и в реальной жизни…       - Не веришь в хороший конец? – прямо спросила Лена, серьезно на него посмотрев. Такое чувство, что девочка пережила что-то такое в своей жизни, отчего душа загрубела раньше времени, медленно и неуверенно затягивая старые рубцы, но была еще слишком слаба, чтобы заново встретиться с жестокостями мира, - Надо верить, что все будет хорошо… ведь если не верить, то… то все будет очень плохо… - девушка вцепилась в свою книгу, задетая за живое пессимизмом Эдварда.       - Если ты так сильно в это веришь, то у тебя обязательно все должно быть хорошо, - кивнул Эдвард, - Как у героев книги. А я больше верю плохим концовкам, если уж ты спрашиваешь. Их не надо даже придумывать… - Лена хотела еще что-то сказать, но передумала, не набравшись смелости спорить дальше, - Ты сейчас не в столовую случаем?       - Нет, я домой, книжку отнести, - покачала Лена головой, - До ужина еще есть немного времени… Я пойду тогда… - снова отведя от Эдварда взгляд, она пошла дальше по аллее, не оборачиваясь. Он был готов поклясться, что девушка тяжело вздохнула, чем-то явно расстроенная. Наверное, следовало не высказывать ей собственные суждения, а поддержать ее отношение к миру, еще хранившее какую-то надежду. Может быть, все на самом деле наоборот, и только у него так сложилось, что самое худшее, что только может произойти, обязательно случается и обрушивается на его голову. Наверное, на самом деле существуют и такие люди, у которых жизнь складывается в лучшую сторону. Как, например, у этой девушки, которая так смущается даже от общения с ровесниками.       Полупустая площадь, оказавшаяся вскоре на его пути, не встретила Эдварда ничем примечательным, кроме нескольких пионеров, не находящих себе занятия, а потому шатавшихся по лагерю. Впрочем, они могли, наоборот, найти себе такое занятие, при котором появление в тени памятника неизвестного Эдварду деятелю этого мира было крайне необходимо. Знакомых среди них все равно не было, а потому он не стал здесь задерживаться, только помахал кому-то рукой в ответ на такой же жест. Зато у входа в столовую он обнаружил даже слишком знакомого человека. Ольга Дмитриевна сидела на скамейке на крыльце столовой, углубившись в чтение книжки с весьма интригующим названием «Советы по воспитанию ребенка», как Эдвард успел заметить, прежде чем вожатая обнаружила его присутствие и закрыла книжку, отложив ее в сторону.       - Здравствуй, Эдвард! – она помахала ему рукой, - Уже закончил с обходным?       - Только что. Вам нес его как раз, - кивнул он в ответ и протянул смятый листок, постаравшись сложить его как можно ровнее, но вожатая даже не стала проверять подписи и просто сунула обходной к себе в карман. В голове у Эдварда мелькнула мысль, что заморачиваться с обходом стоило лишь потому, что это был повод посетить другие места лагеря, а в действительности можно было и самому поставить несколько ничего не значащих кривых загогулин, чтобы разобраться с этим заданием.       - Вот и хорошо, - она улыбнулась, а потом строго на него посмотрела, - Ты ведь куда-нибудь записался? Настоящий пионер должен участвовать в общественной жизни лагеря! – кажется, большинство теорий по воспитанию своих подчиненных вожатая берет как раз из такой вот педагогической литературы, но у нее получается претворять их в жизнь только в роли таких вот высокопарных, почти ничего не значащих фраз.       - К Мику, - кивнул Эдвард, - Она у вас очень талантливая, с ней приятно общаться, не говоря уже о том, чтобы взять несколько уроков у такого мастера.       - Эдвард, смотри у меня! – пригрозила вожатая пальцем, - Мику из другой страны, и девочка она еще молодая… Я ведь могу на тебя надеяться? Не случится ничего, выходящего за рамки общения?       - Вам обязательно постоянно этим в меня тыкать? – серьезно спросил Эдвард, - За свои поступки я всегда отвечал и отвечу снова, если потребуется. А с Мику у меня ничего и быть не может, кроме чисто дружеских отношений.       - Вот на этом и закончим, - кивнула Ольга Дмитриевна, - А то ведь всякое может произойти… Я сама такой была еще недавно, и отлично представляю, что бывает в лагерях, где девочки и мальчики целую смену общаются друг с другом…       - Первая любовь тоже была в пионерлагере? – усмехнулся Эдвард, присаживаясь рядом, - Вы позволите? – он указал пальцем на книжку, и Ольга Дмитриевна кивнула, отстраненным взором посмотрев то ли на него, то ли куда-то в свое прошлое, зацепленное их разговором. Действительно, она ведь тоже молодая девушка, вряд ли намного старше самих пионеров и уж точно моложе настоящего Эдварда. Конечно, у нее были свои воспоминания о бурной молодости и первой любви. Не уверенный, скажет ли вожатая еще что-нибудь, Эдвард раскрыл книжку и перелистнул несколько страниц, бегло пробежавшись по ним глазами. Как он и подозревал, основной упор педагогических техник шел не на индивидуальное развитие, а на интеграцию в коллектив, где личные рамки стирались, а общие интересы ставились выше частных. Отличный способ на выходе получить готовую рабочую силу, причем уже настроенную на то, чтобы работать с полной отдачей ради успеха того, кто ставит цели, пусть даже и в ущерб собственным интересам. В его жизни это уже было... Эдвард сам неоднократно испытывал такие методики в колониях, перестраивая местное коренное население под нужный ему лад. Всего лишь две-три смены поколений, заботливо выращенных подобным образом, и уже нет нужды в серьезном аппарате принуждения. Люди сами и с радостью будут делать то, что им скажут, считая выполнение поставленных перед ними задач собственным успехом. Качественный и бесперебойный общественный механизм с легко заменяемыми деталями, главное в управлении которым - ставить перед людьми выполняемые планы, но давать повод для невыполнимых ожиданий, к которым они будут стремиться год за годом. Не настолько уж это и светлый мир, получается… Эдвард даже позволил себе усмехнуться.       - Что-то смешное? – спросила Ольга Дмитриевна, вынырнувшая из своих воспоминаний обратно в реальность, - Между прочим, выдающиеся педагоги писали эту книгу, их опыт дорогого стоит!       - Нет, что вы, - покачал Эдвард головой, - Наоборот, отлично написано, есть, чему учиться и к чему стремиться, - он вернул ей книгу, - Ольга Дмитриевна, а когда столовую откроют? А то что-то от всех сегодняшних хождений я несколько проголодался… - он посмотрел на двери этого заведения, все еще остающиеся закрытыми. Часовая стрелка на круглых часах над ними уже прошла половину своего пути, в то время как минутная оторвалась вперед, перейдя на новый круг.       - Сейчас должны, - кивнула Ольга Дмитриевна и с заботой посмотрела на Эдварда, - Набегался за сегодня? Ладно, это усталость полезная…       - Будем надеяться, - кивнул Эдвард, - Да, вот еще, Ольга Дмитриевна. У вас случайно запасного ключа от домика не найдется? А то внутрь без вашей помощи попасть несколько проблематично…       - А! Конечно, забыла сразу отдать, - вожатая вытащила из нагрудного кармана небольшой ключик с красным брелоком и протянула Эдварду, - А ты сам и не напомнил сразу… У меня что-то голова совсем забита последнее время…       - Я вас все же еще немного помучаю, - не стал сразу отставать Эдвард, пока пионеры постепенно собирались вокруг столовой в ожидании открытия дверей и начала ужина, - В обходном листе не было администрации, а я вроде как опоздавший. Мне не надо там никак отмечаться? Что я на месте, все в порядке, смена полная… - он пожал плечами, изображая полное неведение.       - Нет, не стоит, - покачала головой Ольга Дмитриевна, - Я сама уже отметила, что отставший пионер приехал, и никаких сложностей больше не возникнет, - она улыбнулась, - В администрацию тебе незачем, у нас там начальство лагеря сидит и бухгалтерия, только скучно будет со всеми этими бумагами… не детское это дело, - после этих слов она даже грустно вздохнула, видимо, ей самой с бумагами пришлось немало повозиться за время своей работы здесь.       - Начальство? – переспросил Эдвард, - Директор? Он здесь тоже всю смену живет или только как на работу приезжает? Как я понял, наш пионерлагерь далеко от города, неудобно сюда каждый день ездить…       - Нет, конечно, - рассмеялась Ольга Дмитриевна, окончательно отложив книгу, - Он здесь не живет, с пионерами только вожатые постоянно находятся, поскольку мы за вас отвечаем, - она назидательно покачала пальчиком в его сторону, - да еще учителя вроде Бориса Викторовича. А все остальные сюда просто приезжают, на том же автобусе, что и ты, на четыреста десятом. Он ведь не только в город ходит, но и по ближайшим деревням. Там почти все работники и живут, оттуда удобнее ездить…       - А вечером, получается, уезжают? – изображая святую невинность, Эдвард почувствовал, что за что-то все-таки уцепился. Теперь у него была первая более или менее адекватная информация о территориях вокруг лагеря. Значит, не настолько уж здесь и чистое поле, раз в зоне досягаемости находится несколько деревень. Это же, кстати, обозначает, что вокруг действительно тихо, раз люди могут жить небольшими и незащищенными поселениями, и за периметром лагеря опасаться нечего. Интересно только, можно ли до какой-нибудь из этих деревень добраться пешком, чтобы в лагере не успели хватиться пропажи пионера, или же на это придется потратить слишком много времени, поднять тревогу и получить потом множество ненужных вопросов. Просто же сбегать из лагеря было бессмысленно: раз его сюда забросили, то ответы или дальнейшие указания необходимо искать здесь же.       - Конечно, - кивнула Ольга Дмитриевна, не обращая внимания на глупость вопросов Эдварда, - У них же дом есть, семьи у большинства, все лето здесь они проводить не могут. В лагере ведь смен сколько, с ума сойти можно. Автобус утром и вечером приходит, а в выходные еще и днем, ты же должен был расписание прочитать, пока ехал… - она снова улыбалась, - до города ехать далеко и скучно, я там уже все, что только можно, перечитала…       - А я спал все время, - пожал Эдвард плечами, - акклиматизация… - пионеров вокруг было уже более, чем достаточно, особенно начинающих надоедать детей из младших отрядов, держащихся стайками и непрерывно галдящих. И привела их, естественно, не кто иная, как Славя, в отличие от вожатой действительно занимавшаяся полезными делами и, судя по всему, получавшая от этого искреннее удовольствие. Эдвард даже засмотрелся на эту девушку с длинными косами, строившую еще совсем маленьких детей - вряд ли старше начальной школы - в некое подобие организованной колонны. Красота, скромность, исполнительность и твердость, причем все в одном флаконе - действительно редко встречающееся сочетание, и кому-то очень сильно повезет, когда он встретит на своем пути такую девушку… но Ольга Дмитриевна прервала его размышления.       - Эдвард! – сказала она уже твердым голосом, заставив Эдварда снова повернуться к ней лицом, - Славя - образцовая пионерка, хорошая девушка. Не думал ли ты сейчас о том, что мне показалось? - какой-то странный огонек зажегся на секунду в ее глазах, но исчез прежде, чем Эдвард успел понять, что именно он из себя представляет.       - Ни в коем разе, - покачал головой Эдвард, отмечая про себя, что слишком многие обитатели этого лагеря думают об одном и том же. Сначала Алиса, потом Ольга Дмитриевна, сегодня еще и Лена что-то разошлась на тему любви и страданий, - Славя действительно хорошая девушка, но мы с ней всего лишь друзья, ни на что большее я не претендую, можете не волноваться.       - Вот и хорошо, - кивнула Ольга Дмитриевна, но от темы отходить не стала. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто их не подслушивает, она спросила, - Алиса, да?       - Вы издеваетесь? Третий раз, и меньше, чем за полчаса, – ответил вопросом на вопрос Эдвард, сделав страдальческое выражение лица, - С Алисой мы тоже просто друзья, ничего больше. Не волнуйтесь, портить ваши попытки сделать из меня образцового пионера я не собираюсь.       - Вот уж не рассказывай, - усмехнулась Ольга Дмитриевна, - То, что ты с ней весь день сегодня ходил, уже половина лагеря знает. Здесь ничего скрывать не получается, слишком много глаз вокруг, а вот новостей, наоборот, не хватает. Хотя, надеюсь, то, что вы целовались, неправда? – она снова сделала серьезное лицо, но ее суровый взгляд сейчас был ненастоящим. Даже дилетант в области мимики прочитал бы в нем лишь искреннее женское любопытство.       - Не верьте, - покачал головой Эдвард, не собираясь поддерживать эту тему, - Ничему не верьте. А за сплетни я бы вешал, будь такая возможность.       - Все равно вы с ней сошлись, - покачала головой Ольга Дмитриевна, - она на самом деле хорошая девушка, только вот даже себе в этом признаваться не хочет и близко к себе никого не подпускает… а тебя вот пустила. Я еще не видела, чтобы она кому-нибудь так улыбалась. Ты уж с ней помягче, хорошо? – прозвучавший звук сигнала на ужин и открывшаяся дверь спасли Эдварда от длительных объяснений и оправданий перед вожатой. Быстро попрощавшись и извинившись за прерванный разговор, он поспешно направился внутрь, став одним из первых пионеров, зашедших в столовую.       Едва успев выхватить поднос, прежде чем его смела волна белых рубашек и красных галстуков, Эдвард был вынужден чуть ли не бегом пролететь вдоль раздачи. Пионеры не оставляли шансов даже задуматься, что попадет в сегодняшнее меню, проталкивая его вперед с радостной и бессмысленной болтовней, что и близко не подходя к принятым в мире Эдварда правилам приличия. Только потом он заметил, что на его подносе на ужин оказались все то же картофельное пюре, которым, кажется, пионеров собирались накормить на всю жизнь вперед, слишком хорошо прожаренный кусок волокнистого мяса, горячий чай и еще одна булка.       Пробившись сквозь наступавшую толпу голодных пионеров и заняв первое попавшееся на пути свободное место, он уже принялся за свою трапезу, когда напротив него возникла Алиса с таким же подносом, а рядом с ней - местный перпетуум-мобиле в виде невысокой девчонки с двумя копнами огненных волос, улыбающейся своей неизменной щербатой улыбкой. Даже не став интересоваться, свободны ли места напротив, девушки просто их заняли.       - Приятного аппетита, - кивнул Эдвард, прожевав ложку пюре и скривившись от его ватного вкуса. В этот раз повара, кажется, выскребали остатки картошки, еще имевшиеся в мешке, уже не обращая внимания на качество попадавшихся клубней.       - Если это можно вообще назвать едой, - кивнула Алиса, цепляя вилкой кусок мяса и тут же отхватывая его порядочную часть, с полным ртом добавляя, - Хотя бы курица…       Столовая быстро заполнялась пионерами, а после того, как внутрь в едином порыве ввалились и младшие группы, больше всего напоминая орочий набег на беззащитную ферму, в столовой воцарилась уже привычная атмосфера вольного базара, где каждый торговец стремился перекричать всех остальных, расхваливая собственный товар, но в итоге получался бессмысленный и громкий гам, где не было понятно ни слова.       - Эд, все заполнил? – спросила Ульяна, явно более заинтересованная в разбрызгивании своей порции пюре по подносу и столу, чем в ее употреблении, - Чего теперь делать будешь?       - Еще не решил, - пожал Эдвард плечами. В этот момент и четвертое место за столом - рядом с ним - оказалось занятым, причем одним из тех немногих людей, которых Эдвард был действительно рад видеть. Уставшая и раскрасневшаяся Славя не без облегчения села на свободный стул.       - Я тут сяду, не возражаете? – мило улыбаясь, спросила она, вытягивая ноги, - Почти все занято…       - Никто не против, - ответил Эдвард за всех, хотя лицом Алисы в этот момент можно было камни колоть, а Ульяна молча продолжала безобразничать в своей тарелке, устраивая что-то вроде миниатюрного Катаклизма. Потеснившись, Эдвард обратил внимание на ее замотанный вид, - Загоняла тебя мелочь?       - Ага, - Славя улыбнулась, - Они хорошие, только больно уж шебутные… За ними смотреть надо, им же все интересно, да ничего еще не понимают, - она попробовала пюре, и, видимо, убеждая себя, что необходимо уважать труд поваров, начала есть. За столом, не считая Эдварда, чью привычку соблюдать этикет не смогла выбить даже полевая служба, культурно ела только она: Алиса с Ульяной с локтями развалились на столешнице, набирая полные ложки и периодически чавкая, а мелкая еще и решила, что пятна пюре украсят местный интерьер. Слава же брала пюре понемногу, удерживая осанку и все пережевывая прежде, чем набрать новую ложку.       - Ой, ребят, вот и вы! – спустя пару минут, в ходе которых Алиса словно намеренно громко чавкала и хлюпала, в ответ на вопросительные взгляды Эдварда делая непонимающее лицо, над ними завис Электроник, - Как хорошо, что я вас нашел!       - Мы и не терялись, - ответила Алиса, посмотрев на него снизу вверх, - Чего надо? – Эдвард толкнул ее ногой под столом, чтобы не вгоняла парня в состояние ступора, поскольку тот и так пасовал при ее появлении, но в ответ получил такой же толчок. Моментально забыв об Электронике, Алиса сначала удивленно посмотрела на Эдварда, а потом улыбнулась так, словно замыслила очередную пакость, снова ударив его по ноге чуть ниже колена. Он принял правила игры, и уже через несколько секунд, стараясь только, чтобы никто не обратил на них внимания, они с Алисой принялись активно пинать друг друга под столом.       - Так что у тебя? – спросила Славя, давая Электронику возможность продолжить.       - После ужина никуда не расходитесь, я игру одну придумал, нужно ваше участие! – сказал Электроник гордым голосом, - Карточную! Осталось только вожатую нашу уговорить, и устроим целый турнир.       - Карточную? – отвлекся Эдвард, тут же пропуская удар от Алисы, угодивший точно в коленную чашечку. Он даже закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли, пронзившей весь коленный сустав. Рыжая только ехидно усмехнулась, молчаливо празднуя свою победу, - И в чем она заключается? – карты были известны и у него на родине, но сразу же возникало две проблемы. Во-первых, вряд ли правила и сами колоды совпадают здесь и в его родном мире, во-вторых, сам он никогда не был хорошим игроком, поскольку не любил рисковать без особого смысла, а подобные развлечения с вполне реальными ставками именно этим ему всегда и казались. Игры, по его мнению, должны разгружать сознание, а не перегружать его, а в картах получалось с точностью до наоборот.       - Когда соберем всех участников, тогда и расскажу! – уверенно ответил Электроник и отправился искать остальных членов первого отряда, оставив их четверку переваривать услышанное. - Я не думаю, что Ольга Дмитриевна разрешит карты в лагере, - засомневалась Славя, ковыряясь в куске мяса на своей тарелке, - Все-таки азартные игры, не положено…       - Да ладно! – отмахнулась Ульяна, уже загоревшаяся этой идеей, - Чего тут такого? Если все вместе попросим, то наверняка разрешит! И я у всех выиграю! – добавила она с уверенностью и снова воткнула вилку в то, что некогда было куском курицы, а теперь больше напоминало труп человека, пережившего объемный взрыв.       - Все равно будет скучно, - пожала плечами Алиса, - если под надзором Ольги Дмитриевны, то значит, все будут сидеть тихо, синхронно качать головами и улыбаться… - она изобразила, словно ее укачивает, - А можно не ходить?       - Алис, это же отрядное мероприятие, все должны участвовать, - не согласилась Славя, - Так ведь? – поддержки она искала, конечно, у Эдварда, только что решившего, что если молчать, то можно будет избежать участия еще и в карточном турнире, о правилах которого он знает не больше, чем Ульяна о прыжковых двигателях. Впрочем, теперь все равно пришлось участвовать в общем обсуждении.       - Обязательное участие, на самом деле, должно быть только в армии, - ответил он, – И то после прямого приказа. А в таких вещах должна быть свобода воли, - Алиса благодарно улыбнулась и кивнула, - хотя с вашими порядками… Сильно сомневаюсь, что найдется кто-то, кто будет отказывать Ольге Дмитриевне после ее «просьб». А эта идея ей понравится, Славь, - он посмотрел на сидевшую рядом девушку, – С ее коллективным подходом к обучению…       - Вот давай только без Макаренко! – неожиданно вмешалась Алиса. – Он у меня и так уже в печенках сидит! Нас всех с ним уже замучили… - внезапно сообразив, что ляпнула что-то лишнее, она быстро вернулась к своей тарелке.       - Ладно, не делим трофеи до конца сражения, - примирительно сказал Эдвард, - Вот когда спросим Ольгу Дмитриевну, тогда и узнаем, будут у нас карточные игры или нет. И в каком составе все это будет проходить… - закончив с картошкой он, перешел к чаю. В отличие от всего остального, булки явно готовили не здесь, а потому их вкусовые качества были на порядок выше, чем у всего остального.       - Вот это правильно! – сказала Славя, довольно улыбнувшись, - Ульяна, даже не думай! – она одернула реактивную девочку, собиравшуюся засыпать порцию горячего пюре склонившейся над тарелкой Алисе за шиворот. Сообразив, что что-то не так, Алиса резко распрямилась и взглянула на свою виновато улыбнувшуюся подружку. Шутка не удалась, но благодарности Славя не дождалась, так что Эдварду только и оставалось, что самому вклиниться в разговор прежде, чем секундное напряжение перерастет в настоящую битву едой.       - Алис, неужели ты не составишь нам компанию на этом турнире? – спросил он словно между прочим, отвлекая ее внимание от Ульяны.       - Я подумаю, - буркнула Алиса в ответ, тоже взяв чашку с чаем, - Ты же пойдешь?       - Конечно, пойдет, - кивнула Славя прежде, чем Эдвард прожевал только что откушенный кусок булки, - Если Ольга Дмитриевна разрешит, то весь отряд будет участвовать, потому что пионеры должны помогать друг другу, а для Электроника наверняка очень важно, чтобы его идею поддержали друзья.       - Кстати о вожатой… - добавила Ульяна тихим голосом, словно перед надвигающимся штормом. Среагировав, Эдвард оторвался от игры в гляделки с Алисой и поднял взгляд наверх, чтобы увидеть приближавшуюся к ним Ольгу Дмитриевну. Ужин заканчивался, пионеры расходились, и поэтому особых препятствий для ее передвижения по залу не возникало.       - Все в сборе, - довольно отметила вожатая, приблизившись к их столику, - Сыроежкин уже сказал вам про турнир? – ответом ей послужил синхронный кивок всех сидевших рядом, - вот и отлично, никуда не уходите, надо будет столы передвинуть и схему нарисовать… Так, еще карты нужны будут… Эдвард, хорошо, что ты здесь. Сейчас сходишь в домик и принесешь карты, они у меня в тумбочке лежат, вот ключ от нее, - она протянула ему один из ключей с небольшим черным брелоком, но брать его Эдвард не торопился.       - Ольга Дмитриевна, я, конечно, весьма польщен вашим доверием, - разговаривая с вожатой, он встал из-за стола, - но меня все же смущает мысль, что придется залезать в ваши личные вещи, тем более что-то там искать, - может быть, здесь в подобном и нет ничего особенного, но правила этикета его родного мира категорически это запрещали, и сейчас он собирался следовать им.       - Да что тут такого? – вожатая пожала плечами, но не стала спорить, - Ну хорошо, сходишь вместе… со Славей, - взгляд Ольги Дмитриевны скользнул на сидевшую рядом с ними девушку, - она тогда карты принесет, а ты дверь откроешь. Так тебе больше нравится?       - Такой вариант подходит куда больше, - кивнул Эдвард, успев перехватить жесткий взгляд Алисы, с которой у Слави явно были какие-то трения. Только здесь он действительно не был виноват: слово вожатой в данном случае имеет больший вес, чем его желание, так что ему только и оставалось, что виновато пожать плечами, - Прямо сейчас сходить?       - Да, лучше бы закончить все до темноты, - кивнула Ольга Дмитриевна, - Сходишь прямо сейчас? Ты ведь с ужином закончил?       - Славя? – повернулся Эдвард к девушке, поспешно доедавшей булку. Она кивнула и тоже поднялась со своего места, стряхивая с одежды крошки, - Думаю, да, - кивнул он вожатой и добавил, - Сейчас вернемся, - последнее больше предназначалось для Алисы, сверлившей его злобным взглядом. Славя обогнала его и, что-то бросив на прощание полупустым рядам младших пионеров, явно не желавших, чтобы их снова кто-то строил, а потом куда-то вел организованно группой, первой вышла за дверь столовой, но придержала ее за собой, захлопнув только тогда, когда Эдвард тоже вышел на крыльцо.       - Ну что, пошли? – спросила Славя, - Я не ожидала, что наша вожатая так быстро согласится. Сыроежкин, наверное, действительно что-то интересное придумал! Даже посмотреть хочется, что за игра…       - Вот скоро и узнаем, - сказал Эдвард, пропуская ее вперед и спускаясь по ступенькам, - Не боишься своих питомцев одних оставлять? – он кивнул на не собиравшиеся расходиться толпы малышей, явно тоже прослышавших об устроенном старшими отрядами турнире и теперь желавших за всем этим понаблюдать или даже поучаствовать.       - Эдвард, не шути так, - нестрого сказала Славя, улыбнувшись, - никакие они не питомцы. Да и Ольга Дмитриевна здесь: если что-то случится, она разберется, не бойся, - девушка пристроилась с правой стороны, и ему пришлось замедлить шаг, чтобы она не отставала, - Утомили они меня за день…       - Тогда зачем ты ввязываешься во все это? – спросил Эдвард, посмотрев в огромные голубые глаза Слави и действительно осознав значение фразы «в ее глазах можно утонуть», - Я тут всего второй день, но уже вижу, что наша вожатая сваливает на тебя добрую половину своей работы. А ты ведь сюда, по идее, тоже отдыхать приехала?       - Лучший отдых - это смена вида деятельности, - улыбнулась Славя, - И потом, если я этим заниматься не буду, то кто же еще? Все должны быть на своих местах…       - Ольга Дмитриевна этим заниматься будет, - уверенно сказал Эдвард, - А ты себя загоняешь такими темпами. Я почти уверен, что в своей школе ты тоже одна из лучших учениц, все учителя тобой гордятся и в пример ставят… А парни наверняка в очередь выстраиваются…       - Эдвард! Я сейчас покраснею! – рассмеялась Славя, направляясь к аллее, где находился нужный им домик, - Ты такие вещи говоришь! – она хлопнула его по плечу, но не сильно, едва коснувшись.       - Хочешь сказать, я не прав? – он даже остановился, встав перед Славей.       - Прав… почти… - кивнула она, - кроме парней… - видимо, она стеснялась этого факта или разговора о нем, и поэтому отвела глаза.       - Глупости какие, - теперь уже рассмеялся Эдвард, - передо мной стоит одна из самых красивых девушек, каких только можно встретить во всем мире, так что я ни за что не поверю, что нет ни одного мальчика, что не оценил бы этого подарка Небес, каким-то образом оказавшегося среди людей…       - Перестань, пожалуйста, - уже серьезнее сказала Славя, обходя его и снова направившись к домику, - ты так говоришь, как будто для тебя это пустые слова…       - Я, наверное, неправильно что-то сказал, - догнал ее Эдвард, - но ни в коем случае не хотел тебя обидеть или огорчить. Прости меня, пожалуйста и прими мои самые искренние извинения… Славя?       - Да не обижаюсь я на тебя, - она снова улыбнулась и даже взяла его за руку. От ее прикосновения Эдвард дернулся, но не стал выхватывать ладонь, а, наоборот, только крепче сжал ее, чувствуя, как слабые девичьи пальчики вцепились в него, словно в последнюю опору, - Серьезно я об этом никогда особенно не думала… Всегда столько забот, дел важных…       - Девушки не для этого рождены, - домик был уже совсем рядом, и они остановились, еще держась за руки. Эдвард посмотрел на Славю, не желавшую разрывать связь между ними, - Понимаешь?       - А для чего тогда рождены девушки? – спросила она, посмотрев ему прямо в глаза, ожидая ответа. Кажется, сейчас они несколько ближе, чем требуют правила этикета, но говорить об этом в такой момент было бы верхом ханжества.       - Девушки рождены быть прекрасными, - уверенно сказал Эдвард, - Такими, как ты. Добрыми, умными и красивыми, чтобы у человека рядом с ними в душе всегда был огонек, который они в нем зажигают и не дают погаснуть. И дарят ему ту цель, ради которой он и будет жить, - он грустно вздохнул, снова вспоминая Изабеллу, дарившую ему такие чувства, дарившую смысл жизни. Благодаря ей хоть что-то, кроме бесконечной мести, казалось важным...       - Эдвард… - Славя, видимо, очень стеснялась этого вопроса, но все-таки смогла его из себя выдавить, покраснев еще больше и совсем смутившись, - Значит… у тебя есть такая девушка? – в ее голубых глазах читалась надежда, прикрытая только тем же самым смущением.       - Нет, - он покачал головой, и в глазах Слави на момент снова ярко вспыхнула искорка надежды, но тут же погасла, когда девушка увидела, как изменилось настроение самого Эдварда, глубоко задумавшегося и погрузившегося в свои старые, давно не тревожимые воспоминания. Собравшись с мыслями, он напомнил, - Мы пришли. Я сейчас дверь открою… Тут тебя подожду, ты не против?       - Конечно, - кивнула Славя, отходя в сторону и отпуская его руку, давая возможность открыть дверь. Зная вожатую и ее легкомысленный подход практически ко всему, за исключением ораторского мастерства, можно было предположить, что она и ключи перепутала. Но в этот раз все оказалось правильно, и замок, мягко щелкнув, открылся. Оставив ключ в скважине, Эдвард спрыгнул со ступеньки, давая Славе пройти внутрь, а сам, убедившись, что никого нет рядом, приложился лбом к прохладным доскам стены, прикрытым кустами от прямых солнечных лучей и нисколько не нагревшимся за день.       «Совенок» рвал его душу… Нет, даже не рвал: нельзя уничтожить то, чего нет. Наоборот, он словно собирал ее по кусочкам обратно, вытаскивая из тьмы забвения и обратно вставляя на место те ее фрагменты, что когда-то были безжалостно вырваны, оставив лишь обожженные раны, с которыми он смирился и даже пытался считать частью самого себя. Воспоминания об Изабелле, возвращаемые этим пионерлагерем снова и снова, рвались теперь наружу, заставляя действовать неосознанно и необдуманно. Надо было успокоиться, собраться и прийти в себя… Славя, Алиса, Ульяна… эти девушки, как и остальные, окружившие его столь беззаботной радостью, веселостью и детской наивностью, не испоганенные жестокостью войн и беспринципностью политических игр, вытаскивали из него что-то доброе и хорошее, что в нем еще, оказывается, было… а он сам никак не мог этому помешать. Неужели то, как он вел себя сейчас, не просто очередная игра под прикрытием, как ему казалось вначале, и сейчас он поступает так не потому, что нужно смешаться с толпой, а потому, что действительно хочет так поступать?       - Эдвард, - Славя вернулась, держа в руках упаковки с картами, - Мы можем возвращаться. С тобой все хорошо? Ты какой-то уставший…       - День тяжелый получился, - пожал Эдвард плечами, вымучивая из себя улыбку, - Много беготни без особого толка. Не обращай внимания… Славя?       - Да? – она, как ни в чем ни бывало, снова взяла его за руку, когда пошли обратно. Ничего против, конечно, Эдвард не имел. Присутствие рядом этого чистого и наивного существа с двумя пышными косами выметало из головы все ненужные сейчас переживания, оставляя только тихую радость от осознания того, что он находится здесь и сейчас. А еще эта милая улыбка, от которой мысли сворачивались тугим узлом...       - Ты как в лагерь попала? – задал Эдвард первый пришедший на ум вопрос. Сейчас им никто не мешал говорить, аллея пустовала, не хватало только кочевых растений, катающихся по пустошам вместе с порывами ветра.       - По путевке, как же еще, - ответила Славя, державшая колоду в одной руке и сжимавшая ладонь Эдварда второй. Сейчас она хотя бы не перебирала свои косы, справляясь с эмоциями, - Ты ведь тоже по путевке приехал?       - Я не совсем в том смысле, - Эдвард исправился, мысленно обругав себя за то, что не может толком сосредоточиться в присутствии Слави, - Откуда ты приехала? И как именно?       - А... – она понимающе протянула первую букву местного алфавита. Странно... откуда он вообще знает местный алфавит? Хотя, наверное, это вопрос из той же серии, что и "почему я вообще знаю местный язык на уровне носителя?". Славя пояснила, - На поезде приехала в райцентр, а оттуда уже автобусом. Я на Севере живу, далеко отсюда. У нас полярные ночи бывают, и даже северное сияние! Ты когда-нибудь видел северное сияние? – сейчас она напоминала Мику, но, в отличие от нее, как-то по-детски доверчиво прижималась к нему всем плечом.       - Никогда, - покачал головой Эдвард, - Даже не слышал о таком…       - Ой, ну как же! – Славя улыбнулась, - Это чудесное явление природы. Знаешь, все небо словно в огнях, и они переливаются всеми цветами радуги. Ты должен когда-нибудь увидеть северное сияние!       - Вот к тебе приеду и вместе посмотрим, - кивнул Эдвард в ответ, отчего Славя опять начала краснеть, вместо ответа молча прижавшись к нему и выдохнув что-то вроде согласия.       - А ты сам откуда? – спросила она, когда впереди показалась площадь. Словно опасаясь взглядов других пионеров, которые могли здесь оказаться, она чуть отступила от Эдварда, а когда он попытался следом расцепить их руки, отпустила его ладонь не без сожаления, как-то огорченно на него посмотрев.       - Я тоже издалека, с другого края страны, - кивнул Эдвард, стараясь не вдаваться в подробности, чтобы не показать слабость своих познаний в местной географии, - И раньше совершенно не представлял, что смогу здесь оказаться. Знаешь, это как когда ты вроде как собираешься в одно место, а попадаешь в совершенно другое, но понимаешь, что такая ошибка тебя не огорчает… хотя еще и не знаешь, стоит этому радоваться или нет… - он развел руками, а взгляд сам собой упал на заходящее солнце. Само по себе оно уже казалось чудом для него и его мира, но здесь было лишь бледным фоном для всех тех странностей и чудес, что происходили в этой ожившей сказке.       - Странно ты говоришь, - покачала Славя головой, - Если не в лагерь собирался ехать, то куда же ехал? На море? – это еще что такое? Местная терминология порой причиняла значительные неудобства из-за отсутствия каких-либо подсказок для ее расшифровки, но отвечать нужно было прямо сейчас, без паузы на размышление. И потому приходилось импровизировать снова и снова.       - На смерть… - прошептал Эдвард себе под нос так, чтобы шедшая рядом девушка его не услышала, а потом уже громче добавил, - Да, сначала на море собирался, а потом получилось таким образом, что приехал в этот лагерь… родители настояли, - вспомнил о том, что Ольга Дмитриевна упомянула его отца и мать, каким-то образом существовавших в этой реальности.       - А я вот моря никогда не видела, - добавила Славя, - Хотя очень хотела бы туда съездить. Говорят, в Сочи лучше всего в это время года...       - Вот значит, ты мне покажешь северное сияние, а я потом покажу тебе море, - рассмеялся Эдвард, даже не зная толком, что обещает, но радостной улыбки Слави в этот момент было достаточно, чтобы немного соврать.       Столовая медленно выплывала из-за деревьев, когда Эдвард обнаружил стоявшую на крыльце Алису. Она жевала травинку и явно скучала, но не собиралась присоединяться к мероприятию, которое вскоре должно было начаться внутри здания под руководством вожатой и ее помощницы.       - Уже все готово? – Эдвард помахал рукой рыжеволосой бунтарке, но вместо ответа получил лишь кислую ухмылку. Перепады настроения у Алисы были даже менее предсказуемыми, чем появление аномалий в пустошах, но в этот раз причиной ее недовольства, кажется, была Славя. Когда девушки оказались рядом на крыльце, напряжение между ними было почти физически ощутимо, а взгляды скрестились, как острые шпаги. Впрочем, через секунду Алиса отвернулась, а Славя, взмахнув косами, зашла в столовую.       - Ну и как наша пай-девочка? – с самым ядовитым, на какой только была способна, тоном поинтересовалась Алиса, когда Эдвард остановился рядом.       - Прямая тебе противоположность, - усмехнулся он, опираясь на перила и разглядывая лес, сейчас окрашенный в красные и золотые оттенки косо падающими лучами солнца, - даже цвет волос не похож, - Алиса не сразу сообразила, что он сказал это специально, чтобы ее зацепить, и дернулась, выдавая свое нервное напряжение. Положив ей руку на плечо, Эдвард миролюбиво добавил, - пошли внутрь. Карты мы принесли, а столы, думаю, там уже переставили.       - А ты, значит, участвовать собрался? - Алиса развернулась, сбросив его руку с плеча, и внимательно посмотрела на него, - В карты хотя бы играть умеешь?       - Ни капли не смыслю в правилах, - честно признался Эдвард, не видя смысла врать, - Хотя у нас есть поговорка, что за общим столом да за компанию и отравиться можно. По меньшей мере, поддержим Электроника, он парень славный.       - А хочешь, поспорим, что я тебя обыграю? – озорно добавила Алиса, - Давай! – минутная подавленность сменилась азартом солдата, поднимающегося из окопов в атаку на пулеметные гнезда, - Или ты боишься?       - Спорить? С тобой? – Эдвард рассмеялся, - А каковы ставки?       - Если я выиграю… - протянула Алиса, на секунду задумавшись, а потом хищно ухмыльнувшись, - То всем расскажу, что ты ко мне сегодня приставал! – от такой идеи у нее даже глаза загорелись. Алисе явно хотелось добавить что-нибудь еще, чтобы до конца втоптать Эдварда в грязь, - И лапал меня! Вот!       - Хитра! – оценил ее собеседник, покачав головой, представляя, как это будет выглядеть со стороны. Бунтарка номер один вдруг бежит жаловаться вожатой на то, что к ней приставал новенький... Выглядит, по меньшей мере, странно, но поведение Ольги Дмитриевны предсказать тоже довольно легко, особенно после разговора перед ужином. Даже если она не поверит Алисе, Эдварду все равно не избежать пристального внимания вожатой, а значит, и дополнительных проблем, что нужно ему в последнюю очередь. Кивнув, Эдвард поинтересовался, - Хорошо, а если я выиграю?       - Тогда не расскажу! - широко улыбнулась Алиса, непроизвольно заставляя и Эдварда улыбаться, словно малишенный, - Наверное!       - Тебе надо к королевскому двору, - усмехнулся Эдвард, протягивая руку, - Заставляешь играть на своих условиях, но ничего не теряешь даже при проигрыше, - она моментально ответила рукопожатием, закрепляя их спор, - Хотя мне жутко интересно, как вожатая на это отреагирует. Думаю, поддамся тебе, чтобы посмотреть на результат, - Алиса не ожидала такой реакции, но лишь рассмеялась, считая, что Эдвард не решится поступить таким образом.       Пропустив Алису вперед, он последним зашел внутрь, оценивая те изменения, что произошли в столовой. Большая часть столов была передвинута к стенам, где на них либо на стульях разместилась подавляющая часть пионерского населения лагеря, ожидавшая интересного зрелища. В центре же оставалось четыре стола, каждый на двух игроков. Участников, действительно, всего восемь, судя по наспех нарисованной фломастером на ватмане схеме, на которой были отмечены почти все члены первого отряда, уже разбитые на пары. Поразительно: его и Алису уже внесли в схему без спросу, определив и их соперников. Ему на первом этапе предстояло противостоять Лене. Та уже сидела на своем месте, стесняясь такого количества народа в помещении и желая оказаться где-то далеко отсюда. Сейчас за столами не хватало только их двоих, и Алиса, окрыленная спором и с явным желанием порвать каждого, кто только посмеет встать на ее пути к победе, чуть ли не бегом бросилась к своему месту, пока Эдвард добирался до своего - напротив Лены.       - Правила знаешь? – тихо спросил он, и девушка, бросив на него быстрый взгляд, отрицательно помотала головой, - Не страшно, я тоже не знаю. Будем проигрывать вместе… - Лена скромно улыбнулась, но ничего не добавила. Продолжить разговор не получилось: в качестве ведущего выступил Электроник, принявшись объяснять правила придуманной им игры. Жаль только, что у него не было даже первичных навыков общения с аудиторией, из-за чего его постоянно прерывали и требовали дополнительных объяснений, а Алиса, кроме этого, все время подгоняла, нетерпеливо ожидая начала самой игры. Эдвард понял общую схему, она была стара как мир. Борьба на выбывание: в каждый следующий этап выходят победители, а проигравший остается не у дел, до тех пор, пока не остается всего двое участников, которые и будут бороться за звание лучшего. Принцип самой игры, придуманный Электроником, несколько походил на те карточные игры, что были известны в родном мире Эдварда. Он опирался на комбинации карт и их собственное значение, отличие было только в том, что соперники брали карты друг у друга, а не из колоды, формируя наиболее удачный вариант. Пока Эдвард вслушивался в попытки ведущего объяснить схему игры и отбиться от наседавших пионеров, он насчитал пятьдесят две карты разного значения и четырех мастей; колода была даже проще, чем он привык. Для большей простоты комбинации были нарисованы на соседнем ватмане, и за такую подготовку Электроника действительно стоило похвалить. Посмотрев на Алису, буквально пожиравшую глазами Мику, оказавшуюся ее первой соперницей, Эдвард только усмехнулся и мысленно пожелал Мику легко перенести грядущее поражение.       Только когда Электроник закончил с объяснениями, а Ульяну, громогласно требовавшую, чтобы ей все поддавались, удалось наконец-то утихомирить, Ольга Дмитриевна дала добро на начало первого раунда. Лена, напуганная картами едва ли не больше, чем окружением, вела себя совершенно неуверенно, и игрок из нее был никакой. Комбинации у нее на руках буквально читались по одному только выражению ее лица, потому и победить Эдварду никакого труда не составило. Ему стало даже немного жалко девушку, действовавшую столь неуверенно и усаженную за игровой стол явно против воли. Можно было бы ей поддаться, но спор с Алисой оказался решающим аргументом против этой идеи.       - Прости, - развел руками Эдвард, когда они раскрыли карты, и у него оказалась выигрышная комбинация, - говорят, не везет в картах, повезет в любви…       - Ничего страшного, - кивнула Лена, торопившаяся встать из-за стола и уйти в сторону от всеобщего внимания. Но столовую она не покинула, оставшись наблюдать за игрой. Поймав взгляд Эдварда, следившего за ней, Лена еще раз улыбнулась, показывая, что ничего серьезного не произошло. Зато сам Эдвард пожалел, что выиграл и перешел на второй этап, поскольку следующим его противником оказалась Ульяна, торжествующая после первой победы над Шуриком и сейчас больше всего похожая на гранату с выдернутой чекой. Ее прежний соперник, наоборот, был искренне доволен тем, что выбыл из игры и больше не должен участвовать в этом фарсе. Во всяком случае, это читалось на его лице, когда он выходил из столовой. Зато Ульяна горела желанием побеждать, как молодой офицер, впервые ведущий в бой собственный отряд.       - Поддашься? – сразу спросила девчонка, сгребая карты со стола и принимаясь мешать их. От слишком большой энергии движений карты полетели в разные стороны, и Эдварду пришлось отнимать колоду, чтобы сохранить от нее хоть что-то.       - Ни в коем разе, - покачал он головой, - Настоящая победа бывает только тогда, когда твой противник тоже желает победить. Так что, Ульян, готовься к сопротивлению… - он усмехнулся, когда девчонка скуксилась от нежелания соперника следовать ее правилам, но одна пришедшая в ее голову мысль тут же сменилась другой.       - Тогда я сама буду давать тебе карты, какие захочу, - тявкнула она, стукнув кулачком по столу. Выглядело это настолько забавно, что Эдвард не стал спорить и просто кивнул, раздавая и себе, и ей по шестерке карт. Из Ульяны игрок оказался тоже никакой, но не из-за неуверенности, а, наоборот, из-за слишком большого оптимизма: она по десять раз пересматривала все свои карты, любуясь сложившей комбинацией, почти что показывая сопернику, какие карты ей важны, и слишком верила тому, какое выражение лица показывал ей Эдвард. Достаточно было изобразить на лице истинную грусть, получив от нее карту, чтобы самомнение Ульяны взмывало до небес, а затем она получала наихудшую карту из его шестерки. Так что не было ничего удивительного в том, что Эдвард по итогам игры собрал лучшую комбинацию.       - Нечестно! – обиженно вскрикнула Ульяна, отказываясь уходить из-за стола, и застучав кулачками, - Я должна победить! Переиграем! Давай реванш?! Я в следующий раз точно выиграю!       - С какой радости? – удивился Эдвард, собирая карты и снова их перетасовывая, - Все прошло честно, вокруг полно свидетелей…       - Тогда я всем расскажу, на что с Алисой вы поспорили! – вдруг выдала Ульяна так, чтобы слышал один Эдвард, - Я все слышала! Или переиграем, или…       - Вас двоих, наверное, из одной пробирки доставали, - покачал головой Эдвард, разочарованный тем, что спор не остался тайной, но и не желавший злиться на эту реактивную девчонку, - Переиграем, но только один раз! Электроник! У нас реванш!       - Что?! По правилам… - ведущий повернулся в их сторону, собираясь возмутиться, но, обнаружив Ульяну за столом, только рукой махнул, - Как хотите!       Второй матч дался еще легче: Ульяна была готова выпрыгнуть из-за стола, чтобы разглядеть карты на руках у Эдварда, а он подыгрывал, как бы случайно показывая ей кончик той или иной карты, к которой она подбирала сразу самую, на ее взгляд, плохую из своей шестерки. Как раз ту, которая и была нужна Эдварду. Второе поражение оказалось даже сокрушительнее первого, но в этот раз Ульяна, разгромленная, но не сломленная, все же признала свое поражение, с обиженным видом сползая со стула и освобождая место второму финалисту, коим, естественно, оказалась Алиса. Сев напротив Эдварда, она хищно ухмыльнулась.       - Готов к поражению? – спросила Алиса, забирая у него колоду и вполне уверенно ее перемешивая, при этом не отрывая взгляда от его лица.       - Уже спускаю флаги, - кивнул он в ответ, - Сдавай, шулер…       Эта партия оказалась действительно интересной, и у Алисы явно был опыт в подобных играх, но все равно она действовала слишком эмоционально. Желание победить у нее перебивало правила осторожности, а Эдварда искренне забавляло происходящее. Его веселая улыбка только сбивала Алису с толка, и она никак не могла понять, насколько хорошие карты у него на руках. Блеф удался: у Эдварда на руках до самого конца не было ничего более или менее достойного, но с последней передачей пришла недостающая для выигрышной комбинации карта, которую Алиса проморгала, слишком активно защищая свою комбинацию. Возьми он другую, поражение было бы неизбежным.       - А дальше мы будем грабить и радоваться трофеям, - усмехнулся Эдвард, когда открылись карты, вспомнив фразу, что часто повторял один из тех людей, которых он мог когда-то называть друзьями.