Жизнь любит выпендриваться и выкидывать самые разные фокусы. Недаром говорят, что в мире не действует ни один закон, кроме закона подлости. Физика может подвести, магия — тем более, но подлость свершается всегда и с завидным постоянством. Я родился с этим знанием и, подрастая, неоднократно убеждался в его истинности.
Вот и сейчас моя жизнь, поколоченная и изрядно побитая в самых разных местах, но все еще вполне пригодная к использованию, решила выкинуть очередной крендель. Кто бы мог подумать, что крендель этот заведет меня в неведомые и таинственные глубины Ада, к проходу в самое секретное во всей Преисподней хранилище магии. Демоны между собой называют его Сокровищницей, я еще давненько дал более прозаичное название — Хламовник. Поскольку я служил у Короля Ада (не Люцифера, а того, что пониже рангом) мальчиком на побегушках, доступ в кладовую магии имелся, вот только едва ли я могу теперь им воспользоваться. Недаром я говорю именно «служил» и «имелся». Служба, счастливая жизнь в достатке и смерть в окружении сотни детей, внуков и племянников осталась в далеких и несбыточных мечтах. Реальность серебряным клинком встала перед глазами.
Сейчас попробую последовательно объяснить, что происходит. Началось все, на самом деле, около двух лет назад, когда мы неудачно поцапались с одним местным задирой. Самовлюбленный демон отпустил в мою сторону пару непристойных и даже оскорбительных шуток, за что едва не получил кулаком в нос. Но поскольку должность мальчика на побегушках не позволяет пропечатывать смачные удары достойным особам, я ограничился привычным ехидством, кое-где переходящим в культурно преподнесенное хамство. Надо думать, демон, считавший себя образцом совершенства, обиделся и пообещал отомстить. Уже через месяц я выкинул досадное происшествие из головы и никак не думал, что спустя два года оно может так безжалостно напомнить о себе. Постучаться три дня назад в окно и вежливо спросить: «Здравствуйте, вам посылка из крупных неприятностей, можно войти?»
Демоны всегда чувствуют приближающуюся беду. Это задумано эволюцией специально, чтобы мы, хитрые твари, могли легче приспосабливаться к тяжелым жизненным и смертным условиям. Так что, когда меня вызвали в Демонорий, совет Ада, сколоченный из важных и напыщенных шишек, я сразу почуял неладное и был готов к худшему. Но не к тому, что на меня повесят обвинение в четырех убийствах и шести кражах, а затем еще каким-то образом приплетут земную девушку, которую я, пребывая по делам на Земле, имел наглость пригласить на свидание. Я, конечно, тоже повел себя глупо: не смог ничего сказать от растерянности, кроме жалкого оправдания, что девушка от свидания отказалась.
Впрочем, были в обвинении и правдивые моменты. У меня в крыльях действительно можно заметить среди черных белые перья, каких нет больше ни у одного демона, кроме Люцифера. А у того они остались в качестве напоминания о прошлой жизни: служение Богу, слепая вера, созидание и умиротворенность. На самом деле, в Аду до сих пор не утихают споры, сохранились ли белые перья при низвержении Люцифера в бездну или просто некоторые черные в силу тяжелых обстоятельств стали седыми. Сам Дьявол только загадочно похмыкивает, сохраняя за собой право на маленькую тайну.
Дело не только в крыльях. Демонов, не боящихся света и даже в малой степени способных к созидательной магии, можно пересчитать по пальцам. В Аду их считают изгоями и сторонятся. Мама, едва узнав о необычных способностях сына, хлопнулась в обморок и велела тщательно эти способности скрывать. Иногда они прорывались наружу, но каждый раз мне удавалось провернуть ситуацию в свою пользу. До момента, когда я, путешествуя по Земле, наткнулся на раненую собаку — ей придавило хвост колесом машины.
Вы, наверное, непременно скажете, что демоны не знают жалости, но это не так. У демонов в самом деле нет души как субстанции, сгустка эмоциональной энергии, какая есть у каждого человека. В оправдание нашей расы скажу, что и у ангелов души нет: ее заменяет ариум, чистейший свет, губительный для человеческого глаза. Мы же, демоны, не имеем ни души, ни душезаменителей, не признаем особых красот нашего небогатого внутреннего мира и пафосных слов для него не выдумываем. Честно говоря, наше психическое и психологическое устройство мало чем отличается от человеческого, а душа давным-давно стала понятием возвышенным, с ржавым волшебным налетом. Так что, на месте людей, я бы тоже от этого слова отказался.
В общем, демоном я был то ли душным, то ли просто неправильным до мозга костей, потому что собаку пожалел, подлечил и даже подыскал ей достойных хозяев. Об этом происшествии потом месяца два гудел весь Ад, и на суде мне его, конечно же, вспомнили с упреками и гневными восклицаниями о подрывах древних демонических устоев.
Девушка... девушка действительно была и очень мне понравилась. Я не слишком хорошо запомнил внешность, потому что смотрел на нее из Тени. Тень — иная сторона нашего мира, сторона, где видны нити, связующие людей, события и вещи между собой, тайные помыслы, течение мыслей, истинный лик. Талантливого мага, способного выходить в Тень, практически невозможно обмануть. Сам я тренируюсь постоянно, но успехов особых пока не добился: искусное владение требует тысячелетий неустанных тренировок. Так вот, Тень мне сказала, что девушка очень хорошая и светлая.
Светлая, понимаете? Очередной косяк для демона, недопустимый в холеном адском обществе.
И, наконец, четыре убийства и шесть краж. Еще до того, как мне высказали финальные обвинения, я понял: дело — сплошная фальсификация. Конечно, всплыли на поверхность некоторые давние факты, неприятные моменты, но большая часть из них давно была предана огласке и известна половине Ада. Убийство и кражи стали последней каплей в этом дурно представленном деле. Сверля взглядом герцога Адельстейна, по чьей вине и развязалась вся неприятная история, я обдумывал тысячу и один способ убить его, когда Дракоций, глава Демонория, велел мне убраться и ждать приговора.
Приговора я дождался только сегодня утром и, узнав его, мигом решился на отчаянный поступок с претензией на сумасшествие. И вот теперь я стою перед Хламовником, наблюдаю, как снует мимо древнего хранилища, построенного Перводемоном, стража, и обдумываю план незаметного проникновения. Это не так сложно, как кажется на первый взгляд, если подмечать детали и использовать любую мелочь в свою пользу. Бормочу маскирующее заклятие. Оно не только создает иллюзию невидимости, но и скрывает энергию, какую излучает каждый демон. Заклинание легко обнаруживается матерыми магами, если оно, конечно, не подкреплено парочкой волшебных предметов, удачно... позаимствованных из личного Артефактория герцога Адельстейна. Теперь, когда заклятие произнесено и тщательно замаскировано силой артефактов, можно начинать опасное предприятие.
Ныряю в тень стены. Стараясь не выходить за ее пределы, осторожно, чтобы не привлечь внимание, пускаю поисковую искру и сразу прячу ее на изнанку. Этому хитрому приему меня научила мама, а она у меня дамочка не то чтобы опасная, даже роковая. Узнав о приговоре Демонория и моих намерениях, она только фыркнула и сказала: «Валяй, сынок, покажи, на что способно наше семейство». Прощались мы с ней недолго, буквально минуты три, и напоследок она подарила мне Волчий коготь, клинок отца. Он не дожил до моего рождения, оставив в память о себе только изумительный кинжал в потрепанных кожаных ножнах.
Теперь Волчий коготь болтается у меня на поясе, готовый в любую минуту выскользнуть из тесного плена ножен и разить противников с умопомрачительной скоростью. До тайного прохода в Хламовник я добираюсь без приключений, только один раз стражник (видимо, искусный маг) начинает нервно озираться, смутно ощущая тревогу. Но, не получая никаких доказательств, успокаивается и принимается снова равнодушно прохаживаться вдоль стены. А я шагаю в нескольких метрах от него и, не выдерживая, все-таки показываю широкой спине язык.
Хламовник приветливо распахивает двери старому знакомому. Сразу чувствую, как из всех дыр и щелей льется во внешний мир мощная темная магия, чище и выше которой не сыщешь ни в Аду, ни на Земле, ни в любом другом мире. Жадно, как губка, впитываю ее, купаюсь в мягких волнах хаоса. Для любого демона, будь он хоть каким угодно странным, это — настоящий подарок. Ныряю внутрь, под высокие холодные своды. Маскирующее заклятие глушит шаги, и эхо не разлетается по всему залу, как обычно. Легко обхожу магов, придерживаясь старой схемы, при необходимости прячусь, в свое удовольствие используя знания о лазейках и потайных ходах Хламовника. Едва получил доступ к нему, облазал тут все и теперь об этом совершенно не жалею. Эти твердолобы из Демонория двадцать раз еще пожалеют, что решились пойти на фальшивое дело.
Беспрепятственно добираюсь до Зеленого коридора, здесь останавливаюсь, из-за угла наблюдая за магами, охраняющими проход вперед. У одного из них — артефакт, и его энергия в Тени совсем недоброжелательно ведет себя по отношению ко мне. Значит, вступает в конфликт с одним из артефактов Адельстейна. Поглядим... Вот и он — свиток с черномагическими рунами. Жалко расставаться с такой замечательной вещью, но ее приходится сунуть в один из секретных лазов Хламовника. Там, по крайней мере, ее никто не обнаружит. Такой вот я собственник: и сам не гам, и другим не дам. Избавившись от помехи, незамеченным пробираюсь мимо магов, тщательно следя за тенью: маскирующее заклятие иногда при сильном освещении дает сбои. Маг при этом остается невидимым, зато его тень вытворяет все, что вздумается, вплоть до настенной дискотеки.
Наконец, достигаю цели. Это Зал Мракобесия, один из древних и важных залов Хламовника. Здесь Перводемон хранил свой остро отточенный и зачарованный самыми искусными кудесниками Ада меч. Теперь от этого меча остались одни воспоминания в виде жалких обломков, и то большинство историков сходится во мнении, что они ненастоящие. Однако моя цель — не меч Перводемона. Я пришел сюда за вещью куда более опасной и могущественной. Хранится она за дверью, надежно запертой на ключ, и ключи эти в единственном экземпляре висят на поясе у смотрительницы зала, милой, но несколько наивной демонессы Андрет.
Несмотря на глуповатое выражение пухленького лица и далеко не фантастические познания в магии, Андрет наблюдательна и сообразительна, к тому же хорошо чувствует запахи. Думаю, именно последний пункт и становится причиной моего разоблачения.
— Фелис, не позорься. — Она даже не отрывает взгляд от бумаг, с которыми, как обычно, возится. — Что за невидимые фокусы?
Снимаю морок. Какой в нем смысл, если Андрет видит меня насквозь? Подхожу к ее столу, небрежно опускаюсь на стул, попутно оценивая ситуацию. Пока все не слишком критически.
— Ты же знаешь мою страсть к спонтанным поступкам, дорогая, — отвечаю. — Иногда так и хочется посмотреть, возможно ли прошмыгнуть мимо магов незамеченным.
— Ты единственный, у кого это получается, — серьезно говорит Андрет. Ее глаза, наконец, поднимаются на меня и укоризненно смотрят сквозь толстые стекла очков. Не раз и не два говорил ей, что эти очки ее старят на несколько сотен лет. Без них она смотрится куда лучше, а так похожа на сбежавшего с девятого круга Ада историка.
— Таланты не пропьешь, милая Андрет.
Похоже, она до сих пор не знает, что произошло в Демонории. Андрет редко выбирается из Хламовника, в основном просиживает часы здесь, за бумагами, старинными документами и прочей ересью, которая любого другого нормального демона моментально повергнет в сон. Хорошо. Это мне на руку. Ситуация и без того складывается не в мою пользу. Я прекрасно знаю, что ключи висят на поясе у Андрет. Если атаковать ее заклинанием с той позиции, в которой я нахожусь сейчас, демонесса почувствует выброс энергии, предшествующий сотворению магии, и выставит блок. Такой же исход с развязавшимися шнурками и любым другим отвлекающим маневром. Значит, надо идти на крайние меры.
Встаю, обхожу стол, занимая позицию за спиной Андрет. Она очень не любит, когда у нее стоят над душой и смотрят, как она работает. Я это знаю. Играть надо на эмоциях. Только тогда план сработает без сучка без задоринки.
— Чем занимаешься сегодня? — спрашиваю несколько небрежно, чтобы чрезмерным интересом не сгубить отличное начало.
Андрет заливается легким румянцем, будто я застал ее за непристойным занятием, и поспешно прячет бумаги в папку. Руки ее, покрытые тонкой красноватой корочкой из-за неизвестного мне заболевания, чуть дрожат. Первый шаг сделан.
— Работой, — грубовато отвечает Андрет. Ей не хочется показывать страх, но и совладать она с ним не способна.
— Я просто поинтересовался, а ты сразу начинаешь, — делаю вид, что обиделся. Как ни странно, срабатывает. Смущенная и окончательно растерянная, Андрет вскакивает. От этого впадает в еще большую панику. Чуть сощурив глаза, улыбаюсь, чтобы ввести ее в окончательный ступор.
Девушки. Как же легко они поддаются на провокации. Правда, вот та очаровательная земляночка, с которой я столкнулся на днях, совсем не из таких. Она твердолобая, упрямая и совершенно невыносимая. Тем и понравилась.
— Извини за грубость, — справляясь с собой, говорит Андрет.
— Нет, Андри, это ты меня извини.
Короткая вспышка оповещает, что заклятие сработало. Андрет мягко опускается в подготовленные объятия Фелиса Эйлварда, злостного сердцееда и проклятого вора. Осторожно, стараясь не подпортить причудливую прическу, сажаю смотрительницу Зала Мракобесия обратно на стул. Дыхание ровное, значит, заклинание не вызвало побочных эффектов. Слава Люциферу. В качестве завершающего штриха раскладываю бумаги из папки по столу, забираю с пояса Андрет ключи и, поигрывая ими, направляюсь к нужным дверям.
Поворачивается ключ в замке, легко, точно призывая поскорее завершить гнусное дело, открывается створка. Бесшумной тенью просачиваюсь в темную комнату, где единственный источник света — мягкое голубоватое сияние, исходящее от книги, что покоится на столе. Пробиваюсь сквозь старую мебель, содержащую, между тем, колоссальные запасы магической энергии, к центру комнаты, но не решаюсь сразу дотронуться до артефакта. На нем наверняка стоит сложная защита. Конечно, пробиться в Зал Мракобесия тоже непросто. Андрет права: получилось пока только у меня. Но банальные меры предосторожности еще никто не отменял.
Не в силах сдержать любопытства, заглядываю в книгу. Она раскрыта на одной из страниц, на которой ничего, кроме густо переплетенных линий, обрывающихся на половине пути. Прорисовка небрежная, неаккуратная, зато окончания линий четкие, словно художник разозлился от собственной бесталанности и захотел продырявить лист. Вздрагиваю, обнаруживая под замысловатым рисунком собственное имя. «Фелис Эйлвард», — издевательски подпрыгивая, гласят витиеватые буквы, набросанные явно нетрезвой рукой художника.
«Быть не может, чтобы эта ерунда была чертежом моей судьбы», — с неожиданно накатившей тоской думаю я, уныло разглядывая твердые окончания линий. Что это означает? Спросить бы у кого. Может, смерть, а может, счастливая развязка... Случайно ударяюсь мизинцем об ножку стола и прихожу в себя. С ума что ли сошел, Фелис? С каких это пор ты веришь в Судьбу и тому подобные бредни, байками о которых травят ангелов и демонов с самого рождения? Ты для того сюда и пробрался, чтобы раз и навсегда втолковать людям, что их жизненный путь зависит только от них самих.
Выпускаю несколько искр. Срабатывает защитная магия артефакта. Магическое поле волнуется, но высвободившаяся энергия быстро впитывается в старую мебель, хранилище любого волшебства. С облегчением вздыхаю: обошлось без взрывов и неприятных превращений вора в осла. Теперь уже безбоязненно хватаю книгу со стола и хочу закрыть ее, но тут поток воздуха перебирает страницы и останавливается на той, что подписана женским именем.
Клэр Мэйнард
Я ведь знаю это имя. В этом и состоял мой приговор, высшее наказание, за которым следует только смерть. Я слово в слово запомнил письмо, присланное из Демонория Дракоцием.
Здравствуйте, Фелис Эйлвард.
Три дня назад, в 7-й день 3 чт. м. (четверти месяца), герцог Адельстейн и др. выдвинули против Вас обвинения, призвав на Демонорский суд. Обвинения были приняты, и теперь, после обработки полученных данных и обсуждения ситуации в Бюро Дьявола, мы рады сообщить Вам, что вынесли приговор.
Согласно ст. №98.21 Кодекса Демонов Вы, дабы искупить свою вину перед герцогом Адельстейном и др., а также доказать верность демоническому закону, должны стать Судьбоносцем. Это означает, что с сегодняшнего дня Вы становитесь подопечным смертного человека. Как Вам, возможно, известно, в восемнадцать лет человек, с коей расой мы имеем несчастье соседствовать, узнает правду о борьбе Сторон и имеет право сделать выбор в пользу одной из них. Начиная с 21 г. Э.Л. (Эры Людей), мы с помощью Судьбоносцев вербуем новых воинов в армию Тьмы.
Став Судьбоносцем, Вы обязуетесь:
1) донести до Вашего подопечного информацию о борьбе Сторон и о возможности принятия Выбора;
2) в случае отказа от Выбора незамедлительно стереть подопечному память, содержащую информацию (см. п.1.);
3) в случае согласия любыми способами склонить смертного в сторону Тьмы;
4) не доносить до подопечного ложную информацию о Тёмной стороне, если только она не поможет склонить смертного в сторону правильного Выбора;
5) не связываться с Судьбоносцем Света и не иметь с ним общих договоренностей и дел, не общаться с ним;
6) не влюбляться в подопечного, не заводить с ним дружбу и т.п.;
7) не разглашать тайн Судьбоносцев;
8) не заглядывать в Книгу Чертежей.
В случае нарушения хотя бы одного из пунктов устава Вас ждет незамедлительная смерть. Напоминаем Вам о том, что полномочия Вы получаете сегодня, но к своим обязанностям приступаете не раньше завтрашнего дня. Имя Вашего подопечного: Клэр Мэйнард. Аура Вашего подопечного: многоцветная, с преобладанием зеленых и глубоких синих тонов. Окрас магии Вашего подопечного: неоднородный.
Надеемся на удачное завершение Вашей миссии и отсутствие необходимости смертной казни.
Председатель Демонория, Дракоций Лютерский.
Вот, собственно, и все письмо. Чертово письмо, которое с ног на голову перевернуло мою жизнь. Всем известно, что нет ничего хуже, чем быть Судьбоносцем. Ты полностью зависишь от своего подопечного. Слава Люциферу, если он отказался от Выбора. Здесь, собственно, твоя работа заканчивается. А вот если все идет по другому сценарию... Тут либо победа, либо смерть.
С ноткой удовлетворения думаю о том, что пункт номер восемь из правил, установленных Демонорием, я уже нарушил. Правда, об этом едва ли кто теперь узнает. С любопытством заглядываю в Книгу Чертежей и обнаруживаю, что страница практически пуста, лишь в самом ее центре стоит крошечная черная точка. Такое бывает, когда человек сталкивается с неразрешимыми проблемами или серьезными испытаниями, например, со смертью близкого. Интересная подопечная мне досталась, что ни говори. Остается надеяться, что она откажется от Выбора, потому что склонять ее на сторону Тьмы — последняя вещь, которую я хочу делать.
Решительно захлопываю Книгу Чертежей, прячу ее в рюкзак. Артефакты Адельстейна волнуются, но терпят: против Книги пойдет только безумный. Накидываю рюкзак на плечо, шепчу маскирующее заклинание и, готовый к новым приключениям, бодрой походочкой двигаю к выходу из Зала Мракобесия.
Прочь, к новой жизни. К победе или к смерти.
