Патруль

– И что ты предлагаешь? – Горячев и Сержант смотрят на меня одновременно. – Давай, твои варианты, Ром. Предлагай, – Сержант словно в чем-то меня обвиняет. Тоже мне. Сейчас все на взводе, но я же не бросаюсь на людей. – Там мы точно не пройдем, – повторяю еще раз, вспоминая живое поле. – Скоро, блядь, ливанет уже! – Горячев кивает на восток. Разряды молний сверкают в нависшем небе уже непрерывно. – Нам надо что-то решать. Иначе отправимся на корм слизням. – Мы пройдем под землей, – неожиданно перебивает его молчавший во время всей нашей импровизированной перепалки Ио. – Спуск в километре от нас. – Там что-то сохранилось? – Сержант поворачивается к нему. – Ты, что, думаешь... – Я не знаю, – Ио как-то съеживается. Наверное, от резкого тона еще не остывшего Сержанта. – Давайте успокоимся, – прошу. – Попробуем вариант Ио. Все равно поверху во время дождя не пройдем. – Ну, веди, – Сержант поправляет ремень винтовки и поднимается на ноги. Я ободряюще хлопаю Ио по плечу, а потом зачем-то глажу по затылку. Горячев бросает на меня странный взгляд, но не говорит ничего. Ио на этот мой жест не реагирует никак. Разве что по его волосам проходит едва уловимая волна. *** – Это здесь, – Ио останавливается у большой серой плиты, засыпанной грязно-коричневым песком. Мы стоим посреди причудливых развалин, впрочем, больше теперь похожих на старую свалку. Проржавевшие каркасы, какие-то обломки. Сейчас точно сказать, что именно было на этом месте, не представляется возможным. Хотя мне почему-то кажется, что здесь вполне могла находиться какая-нибудь военная база. Иначе зачем было здесь все так разносить? – И как нам это убрать? – Горячев пинает плиту ногой. – Тут как минимум экскаватор нужен. – Нет, – Ио качает головой, а потом опускается перед плитой на колени, принимается смахивать с поверхности песок и мелкий мусор. Отодвигает булыжники, скидывает их в сторону. И в какой-то момент вдавливает ладонь в небольшое овальное углубление. Закрывает глаза, опуская голову. Спина у него напряженная, это видно даже под скрадывающим линии его тела комбезом. Тянутся секунды. Переминаюсь с ноги на ногу, откидываю ногой мелкий камешек. Горячев что-то тихо втолковывает Сержанту, то и дело косясь на небо. Сверкает там уже беспрерывно. Первая капля падает прямо мне на щеку, скатывается вниз, оставляя холодный след. Автоматически смахиваю ее пальцем. И только потом до меня доходит. Дождь. Начинается дождь. Учитывая, что его не было уже пару месяцев, слизни должны быть очень голодными. Мы все-таки не успели. И едва я успеваю об этом подумать, из-под земли раздается глухой гул, вибрация передается и мне, стискиваю от неприятного ощущения зубы. – Открыл, – с непонятным выражением выговаривает Сержант. Ио отрывает от плиты руку, поднимается на ноги. Медленно пятится назад. На лице у него почти испуг. Я хочу было спросить, что происходит, но не успеваю. Плита отъезжает в сторону и тут же раздается мерзкий закладывающий уши визг. Первым стреляет Сержант. Тварь валится на землю, по инерции катится мне под ноги. Я успеваю разглядеть темные провалы глаз, истлевшие, похожие на паклю волосы. Длинные, белесые. Кожа у существа тонкая, словно пергамент, исходящая черным гноем. Там, где плоть разорвали пули, нет крови. Только эта темная маслянистая жидкость. Все это мелькает в голове за доли секунды. Отталкиваю Ио плечом с линии огня, кажется, он падает наземь, неловко, подогнув руку, но я занят тварью, визжащей прямо мне в лицо. Бью ее прикладом прямо в кошмарную морду, отскакиваю в сторону. Очередь откидывает назад сразу двоих. Что-то орет Горячев, матерится Сержант. Беру на прицел еще одну тварь, делаю неловкий шаг назад, оскальзываюсь на размякшей от непонятно когда окрепшего ливня земле. Шарю вокруг взглядом. Твари напирают, я не могу подсчитать, сколько их. Все сливается в мельтешащую визжащую массу. – Ио! – кричу сипло. – Ио! Морлок не отвечает. Он занят тем, что пытается отодрать от себя клацающую зубами тварь. Вместо рук у нее что-то похожее на клешни. Пытаюсь расходовать патроны экономно, но удается это плохо. Твари упорно не желают дохнуть от пары даже очень точных попаданий. Отстреливаю ползущей ко мне твари без ног голову. Затвор сухо клацает, на индикаторе злорадно подмигивает ноль. Блядь! Выщелкиваю магазин, сдираю с пояса новый, но не успеваю. Тварь валит меня на землю, придавливает всем весом. Пытаюсь отжать ее от себя автоматом, который успел выставить перед собой. Мелькает тень. Ио буквально отдирает ее от меня, всаживает когти в ее горло. Вернее пытается. Мутант изворачивается и... насквозь пробивает его плечо своей клешней, буквально пригвоздив морлока к земле. Ио не кричит. Но у меня закладывает уши, а под носом тут же становится мокро. Бросаюсь было к морлоку, но наперерез мне откуда-то справа выпрыгивает очередная тварь. Несется на меня, оскальзываясь в грязи. Ударяю ладонью по магазину, загоняя, и короткой очередью отстреливаю твари голову. Мутант, напавший на Ио, лежит безжизненной тушей, накрывая морлока собой. Я вижу только белые пряди слипшихся от грязи волос и безвольную руку, измазанную черным. Нет-нет-нет... Ору Сержанту, чтобы прикрыл, пытаюсь оттащить тварь в сторону. Клешня застряла в плече морлока, стискиваю зубы и выдергиваю ее одним движением. Ио выгибается в моих руках, хватает ртом воздух, капли дождя стекают по его лицу, смешиваясь с грязью и кровью. – Тише, малыш... – выдыхаю хрипло. – Тише... – Сли́зни! – почти истерично кричит Горячев. – Парни, надо валить! Они... Блядь! – он осекается, я слышу щелчок. Перезаряжает. – Внутрь, – приказывает Сержант. Подхватываю Ио на руки, едва не падаю, снова оскальзываясь. Сержант поливает все вокруг почти что беспорядочным огнем. Мы прорываемся к зияющей дыре входа, вваливаемся внутрь. – Надо закрыть эту дрянь! – кричит Горячев. – Рома! – Стена... – шепчет Ио. – Там... Тянет руку, словно пытаясь до чего-то дотронуться. Подношу его к слабо светящейся голубым выемке. Ио тяжело опускает в нее окровавленную ладонь, весь напрягается. Тяжело дышит, закрыв глаза. И плита поддается. Медленно ползет, закрывая вход. А позади нас, под потолком, вдруг загораются синие яркие огни. И я понимаю, что стоим мы на рельсах. *** – Ио, – осторожно опускаю детеныша на пол, хлопаю по посеревшей, с ярко видными черными венами щеке. – Слышишь меня? – Да, – выговаривает одними губами, не открывая глаз. – Ты потерял много крови, – сейчас его надо отвлечь. Потому что Горячев уже держит наготове распылитель с дезинфектором. Боль от него, как будто раскаленным штырем приложили. – Сейчас мы продезинфицируем твое плечо и наложим повязку. Ладно? – Ладно, – Ио, наконец, приоткрывает глаза. – Все будет нормально. – Ну, тогда терпи, – Горячев кивает мне и касается сенсора. Ио вздрагивает, издает звук, похожий на жалобный всхлип, и снова затихает. В глазах у него влажно. Приподнимаю его, стягиваю комбез, оголяя плечо полностью. Горячев снова касается сенсора, покрывая антисептиком выходное отверстие. Ио вцепляется в мое предплечье, хрипло тяжело дышит. Все плечо у него в черной крови. Горячев молча достает из аптечки флакон с кровоостанавливающим, встряхивает его и давит на поршень, покрывая рану ровным слоем пены. Ио прикрывает глаза, чуть расслабляясь – кровоостанавливающая пена оказывает эффект обезболивания, в месте повреждения чувствуется только холод. Я прижимаю к ране тампоны с обеих сторон и держу, пока Горячев достает бинт. Поддерживаю Ио, пока он накладывает повязку. Отвожу от лица морлока волосы, собираю их вместе и перекидываю на один бок. Пряди слабо, но так привычно обвиваются вокруг моего запястья. – Готово, – сообщает Горячев. – Спасибо, – через паузу выговаривает Ио. – Рома... – Что? – интересуюсь, устраивая его удобнее. – Тут есть вагонеточная станция, – он слабо кивает на рельсы. – Сообщение между объектами. Можно попробовать... Пути идут в нужную нам сторону. Я думаю, я смогу запустить. С пульта управления. По-хорошему, ему нельзя сейчас двигаться. Но вместо этого, я говорю: – Давай, осторожно, – и поднимаю его, придерживая за талию. Ио коротко стонет, едва не падает, но я легко удерживаю его на ногах. – Может, мы сами с пультом разберемся? – спрашивает Сержант у меня. – Он еле на ногах стоит. – Вы не сможете, – Ио мотает головой. – Коды можно взломать только телепатически. Управление не подходит для людей. Нужно идти. Твари придут... – Пошли, – Сержант кивает мне, и я делаю шаг. Ио делает его вместе со мной. Спотыкается, припадает на левую ногу, а я вдруг думаю, что черное пятно у него на бедре может быть его собственной кровью. Рельсы, по которым мы идем, можно назвать рельсами только условно. Это три широкие черные полосы из непонятного материала, лежащие на грязно-сером потрескавшемся покрытии. Интересно, как будет выглядеть сам состав. – Долго идти? – интересуется Горячев. Откуда-то сзади раздается приглушенный расстоянием злобный визг. – Почти пришли, – голос у Ио звучит совсем тихо и хрипло. – Хочешь пить? – спрашиваю у него. – Да, – морлок кивает. На ходу достаю флягу, свинчиваю пробку и отдаю. Ио жадно припадает к горлышку, пьет, проливая на подбородок. Отрывается, тяжело сглатывает. Забираю у него флягу, вытираю ладонью с его лица воду и ловлю очередной странный взгляд Горячева. Чего он пялится? Считает, я слишком вожусь с морлоком? Придурок. Без Ио мы бы так и торчали в Колонии в ожидании того, когда, наконец, закончатся припасы или твари найдут в Стене слабое место. – Здесь, – Ио неожиданно останавливается около небольшой ниши. Неловко дергается, словно прося отпустить. Убираю руку с его талии. Морлок подходит к стене, проводит по ней ладонью, и вдруг под его пальцами разливается голубоватый свет. Появляется небольшой экран со странными символами. Ио касается их кончиками пальцев, словно вводя какой-то код, и стена в нише растворяется. В прямом смысле слова. Просто исчезает, и все. – Пульт, – Ио коротким жестом указывает на огромный пустой зал с одним единственным экраном и двумя консолями. На матовых стенах какие-то светящиеся панели. Все покрыто толстым слоем серой пыли. Мы поднимаемся по подсвеченной лестнице, пыль под ногами лежит мягким, скрадывающим звуки ковром. Ио останавливается у консолей, касается углублений в панели, отдавая какую-то команду. Панели пола под ним вдруг разъезжаются, из разъема выскальзывают светящиеся тонкие кабели и за пару секунд оплетают его тело, приподнимая над полом, придавая сидячее положение. Морлок пробегает пальцами по панели управления, хмурится. На экране мелькают символы. Тянутся минуты. А потом пол начинает мелко дрожать, с потолка сыплется мелкое крошево, а Ио убирает руки с пульта. – Состав будет здесь через минуту, – говорит он. – Он доставит нас к пересадочному узлу. Это двести пятьдесят километров в нужную сторону. Оттуда к ангару идет специальный состав. Если он в рабочем состоянии, то он доставит нас прямо к кораблю. – Почему ты с самого начала об этом не сказал? – удивленно спрашивает Сержант. – Мы бы могли направиться прямиком сюда, не тратя время. – Я не знал, – провода сворачиваются, соскальзывая с тела морлока, и Ио едва не падает на пол, но вовремя хватается за край консоли. Подхватываю его под локоть, помогая встать прямо. – Я получаю доступ к пакету знаний медленно. Триста пятьдесят лет прошло. Все мертвы. Это как архив. – Извини, – Сержант как-то стушевывается. – Ты ни в чем не виноват, – Ио косится на экран. – Отсчет пошел. Состав на месте. *** Глупо было и думать, что нам спокойно удастся добраться до нужной точки в относительно комфортном вагоне состава, несущегося по магнитному покрытию со скоростью двести километров в час. Покрытие было нарушено во многих местах, нас трясло, пару раз поезд, похоже, вообще едва не сошел с путей. Ио, не отрываясь, смотрел на экран с непонятными мелкими символами, иногда касаясь пальцами углублений на панели управления. Как я понял, наблюдая за ним, углубления эти заменяли привычные нам кнопки и сенсоры. Но управление было завязано не только на них. Ио связывался с компьютером телепатически, чтобы, в его случае, не подтвердить, а взломать нужный код. И процесс этот был явно для него нелегким. Хотя я все равно ничего не мог сделать, чтобы помочь. – Там впереди завал, – Ио поворачивает ко мне голову. Сетка вен теперь покрывает не только его щеки, но и лоб, и скулы. – Мы не проедем. – Тогда надо тормозить? – я кошусь на проносящиеся мимо смазанные синие огни. – Я не могу подобрать код, – морлок сглатывает. – Нужен специальный, его использовали в чрезвычайных ситуациях, чтобы прервать программу движения состава и остановить его до прибытия на точку назначения. Я могу только снизить скорость до минимальной на несколько секунд, пока программа не перезапустится. – Значит, придется прыгать, – озвучивает Сержант единственный возможный вариант. – Как сильно ты сможешь снизить скорость? – Пятнадцать километров в час, – Ио нервно пробегает пальцами по углублениям. – Есть отрезок пути, где туннель расширяется. Прыгать нужно там. Я попробую рассчитать. – Сколько у нас времени? – спрашивает Горячев. – Три минуты, – Ио не отрывается от панели. – Идите в хвостовой вагон. Расширение участка на нужной скорости будет именно там. – А ты? – в груди у меня нехорошо ёкает. – Я останусь, – коротко говорит Ио. – Тормозить придется вручную. – Дерьмо, – с чувством характеризует ситуацию Горячев. – У вас будет четыре секунды, чтобы спрыгнуть в нужное место, – Ио как-то раздраженно откидывает волосы назад. – Нужно идти сейчас. Там в десяти метрах проход к техническим коридорам. По ним вы попадете к пересадочному узлу. Расчетное время пути – три часа. С учетом возможных завалов и нападений мутантов. – Идем, – Сержант говорит это с выражением принявшего решение человека. – Ио... – он заминается, закусывает на секунду губу, – спасибо. Морлок молча кивает и отворачивается к панели. – Ром?.. – Горячев оборачивается, стоя уже в дверях. – Я останусь тут, – слова даются легко, как и решение. – Не дури? – это выходит у Горячева как-то вопросительно. – Шагай, – прошу его. Он смотрит на меня еще с пару секунд и исчезает за матовой пыльной створкой. – Зря ты остался, – ровно говорит Ио. – Мы не успеем дойти до хвоста, а шанс спрыгнуть удачно из головного вагона минимален. Удар о стену будет слишком сильным, к тому же легко попасть под сам состав. Покрытие... – он не договаривает, вдруг осекается, замолкает. – Ничего, – говорю тихо. – Я боюсь, – Ио говорит это очень спокойно, не отрываясь от панели, а я понимаю, что скорость постепенно падает. Я уже могу различить лампы на стенах туннеля. – Это будет больно. А мне в голову вдруг приходит шикарная идея. – Нужно отцепить вагоны, – повторяю свою мысль. – И остаться в отцепленной части. – Нет, – хрипло выдыхает Ио, на его лице какое-то безумное напряжение, под днищем что-то визгливо скрипит, состав почти останавливается. – Не получится. Плевать на все. – Давай, – хватаю его за тонкое запястье и дергаю боковую створку. Удар о стену действительно выходит сильным. Нас протаскивает по ней, едва не швыряет под набирающий скорость состав, Ио вскрикивает, но я успеваю уцепиться за непонятного происхождения выступ и перехватить морлока, прижимая его к себе. Огромная обтекаемая махина несется мимо нас буквально в паре десятков сантиметров. Невольно отворачиваю лицо. Ио вжимается в меня всем телом. Я чувствую, как его трясет крупной дрожью. Плечо и спина у меня пульсируют болью, щека вся мокрая – кажется, я ссадил в кровь и ее, и скулу. Я отчетливо вижу на правой руке, которой обнимаю Ио, длинную глубокую ссадину. Не удивлюсь, что то же самое и на предплечье с локтем. Поезд проносится мимо, и через секунду я вижу уже только задние его огни. – Ио? – пытаюсь чуть отстранить морлока от себя, но он только сильнее вцепляется в меня, вжимаясь лицом в мое плечо. Я чувствую только его сбитое дыхание. – Эй, малыш, – глажу его по затылку, по спине. – Все хорошо? Не отвечает. А я вздрагиваю, потому что длинные шелковые пряди обвиваются вокруг моей ноющей от боли руки. Ио упрямо не отрывается от меня, пряча лицо. – Ну, что такое? – хрипло спрашиваю. – Тебе больно? Сильно ударился? – моя ладонь совершенно бесконтрольно блуждает по худой, почти хрупкой спине морлока, я чувствую тепло, против моей воли расползающееся по телу. Внизу живота ощутимо тяжелеет. Что, черт возьми, тут происходит? Мне становится почти страшно. Ио трется об меня всем телом, тихо хрипло дыша. Твою же мать... Подростки даже на других планетах остаются подростками. Я больше не чувствую боли. Только это странное, почти болезненное возбуждение. И уже не могу понять, мое оно или нет. Волосы Ио тянутся к моей шее, проскальзывают под одежду. И я, тяжело сглатывая, понимаю, что возбужден уже не просто слегка. Мне банально хочется подрочить. А еще лучше – кого-нибудь трахнуть. Ио отрывается от меня, смотрит блестящими черными глазами. На щеках тонкая паутина вен, разбитая губа чуть припухла. И я с ужасом осознаю, что... Бля! – Давай-ка... – осторожно, но настойчиво его отстраняю. – Нам нужно идти. – Мать твою, Рома! – Горячев орет это издали, еще не успев подойти. – С вами все о’кей? – Я рад, что все хорошо, – через десять секунд Сержант уже хлопает меня по плечу. – Нужно уходить из туннеля, – хрипло говорит Ио. – Быстро. Поезд взорвется от удара. Молча подталкиваю его в нужном направлении. Проход к техническим коридорам находится сразу. Ио легко открывает герметичный люк, отдав пару команд на панели, встроенной в стену. Но я отчетливо вижу, как мелко подрагивают его тонкие пальцы. *** От взрыва с потолка узкого коридора сыплется мелкая пыль. Нас бросает к стене, успеваю выставить руку, чтобы не приложиться лицом. Ио замирает на секунду, словно к чему-то прислушиваясь, и говорит негромко: – Дальше свободно, обрушений нет. – Отлично, – кивает Сержант. Отлично будет, если тварей не встретим. Правда, вслух я этого не говорю. Иначе Горячев опять начнет втолковывать мне, что удачу можно и сглазить. Интересно, с чего он взял, что на этой и так про́клятой планете действует это правило. Хотя есть же среди живущих в колонии и верующие. Идиоты. Если здесь и есть бог, то уж точно не тот, в которого они верят. Ио идет, низко опустив голову. Он припадает на левую ногу, держится за раненое плечо. Мне почему-то думается, что любой на его месте попросил бы передышки, или хотя бы сбавить темп ходьбы. С другой стороны, он не хуже, а может, и лучше других понимает, что останавливаться нам нельзя. По крайней мере в ближайшие пару часов. Потому что тварям, которые... Мою мысль перебивает странный звук. Тихий далекий скрежет. Ио резко останавливается, поворачивается назад, лицом к источнику шума. А потом вскидывает на меня глаза. И в них я вижу страх. *** – Что там? – обеспокоенно спрашивает Сержант у Ио. – Очередное «оно»? – неуклюже пытается пошутить Горячев, но тут же затыкается, когда Ио прикладывает трясущуюся руку ко лбу. – Извини. – Ио? – спрашиваю после десятисекундной паузы. Морлок сморит на меня больными глазами и выговаривает: – Это сотрудники подземного комплекса. Мои сородичи. – Что? – растерянно переспрашивает Сержант. – Ты же сказал, что они все... – Они мертвые, – Ио сглатывает. – Но не до конца. Вирус превратил их. Изменил. И они... страдают. Им больно. И они нас почувствовали. – Повод для беспокойства, – нервно усмехается Горячев. – Надо идти, – Сержант делает шаг в нужном направлении. – Они все равно догонят, – морлок нервно оглядывается. – А те, что встретили нас у входа? – интересуется Горячев. – Они тогда что? – Это низшие создания, – Ио пожимает плечами. – Рабочая сила. – Если их немного – отобьемся, – Сержант тыкает пальцем в экран бесполезного планшета, убирает его в подсумок. – С боезапасом напряженка. У меня три магазина осталось и два лазерных блока. Но они на самый крайний. – Почти то же самое, – кивает Горячев. – Еще гранаты есть. Три штуки. – Ром? – интересуется Сержант. – Два с половиной магазина, лазерный блок и четыре гранаты, – озвучиваю. – И ловушки. Можно налепить на стены, может, поможет. М-да... Не густо, что и говорить. Довольно глупо будет погибнуть, пройдя больше половины пути. – Сейчас я не смогу помогать в физическом плане, – Ио зажимает ладонью повязку на плече. – Я должен буду защитить ваш разум от ментальной атаки. Иначе ваше оружие окажется бесполезным. – Так те тва... – Горячев осекается, бросает короткий взгляд на Ио. – Так они и в мозги проникать могут? – Они были такими, как я, – морлок снова нервно смотрит назад. – Теперь они хотят только жрать. И сделают все, чтобы заполучить свежее мясо. Ему никто не отвечает. Мы идем в полном молчании, вслушиваясь в звуки в черной глубине за нашими спинами. И мне думается, что ожидание – хуже самой жестокой драки. Мелькает крамольная мысль о том, что скорее бы уже... Глупо. – Всё, – вдруг одними губами произносит Ио, но его шепот звучит тревожной сиреной. Я судорожно скидываю рюкзак, вынимаю контейнер с ловушками и прилепляю эти несчастные две пары на стены и пол. Может, прикончат хотя бы несколько... тварей. Мне кажется, что воздух вокруг ощутимо сгущается, я буквально чувствую, как сдавливает виски. Ио пошатывается, зажимает ладонями виски. Его глаза закрыты. – Плющит не по-детски, – хрипло выдыхает Горячев. – Прикрываем Ио, – говорю и так очевидное. Сержант и Горячев кивают. А потом появляются они. Существа в изодранных балахонах, с тусклыми полуистлевшими волосами и отслаивающейся серой кожей. В тусклом свете покрытых пылью пластин на стенах выглядит это поистине жутко. Шипение эхом разносится по всему коридору. Коротко оглядываюсь на Ио. У него носом идет кровь, струйками стекает по плотно сжатым губам. Тварей слишком много. Ему не справиться. Первый выстрел оглушает. То, что раньше было морлоком, падает на пол с простреленной головой. И тогда твари бросаются на нас всем скопом. Первые две тут же подрываются на ловушках, ошметки сползают по пошедшим трещинами стенам, мелкие капли крови долетают и до нас. Твари верещат, воют, шипят. От этих звуков закладывает уши. Стреляю экономными короткими очередями по два-три патрона. В коридоре отстреливаться не так уж и сложно. Гораздо большие опасения вызывает Ио, который стоит, тяжело опираясь о стену, а кровь уже течет у него и из уголков глаз, и из ушей. – Я не смогу... – я едва слышу его шепот. Или это в моей голове? Взгляд падает на длинные трещины на стенах. – Обрушим потолок! – кричу Сержанту. – Гранаты! – А если и нас завалит?! – он как раз перезаряжается, мы с Горячевым перекрестным огнем полосуем тварь, бросившуюся было на него откуда-то сбоку – похоже, оттолкнулась от стены. – Ио не сможет долго! – снова оглядываюсь назад. Детеныш сидит у стены, привалившись к ней боком, безвольно уронив руки. – Давай, – решает Сержант. – Бери морлока, дуйте отсюда. Мы взорвем. – Без меня... – хрипит Ио, – не выйдет. Умрете. Делайте сейчас. – Мать твою! – Горячев сдергивает гранату с пояса. – Сержант! Я молча вздергиваю Ио на ноги и едва делаю шаг – весь коридор сотрясается от сдвоенного взрыва. Гранаты были брошены в самую гущу тварей, летят мелкие камни, ошметки... Меня царапает каменным осколком по шее. Неглубоко, но я чувствую, как кровь затекает под воротник. Мы бежим сломя голову. Ноги у Ио заплетаются, я почти несу его. Что-то орет Горячев. Матерится Сержант. А потом все успокаивается. Мы вываливаемся в какой-то огромный зал, из коридора за нами вылетает облако пыли. Ио вырывается, бросается к панели на стене, вводит несколько команд, и вход закрывает тяжелая металлическая створка. – Пересадочный узел, – бесцветно выговаривает морлок. – Соединен с биолабораториями. Есть жилые отсеки. Для отдыха. Мутантов нет, бункер герметичен. Системы можно запитать от генераторов. – Отдых не помешает, – кивает Сержант. – Попробуем восстановить подачу энергии. Ио кивает и медленно, прихрамывая, бредет через зал к огромным блестящим створам.