Молю, не будь мне братом

Резкий белый свет, звон в ушах, и мгновенная тишина. Дин открыл глаза в полном сознании, до секунды помня и понимая всё. Видимо, пробуждение душ проходит не так как у людей. Нет мозга, нет проблем. Хотя, что бы он в этом понимал… Дин вскочил из кресла, где оказался, и пристально оглядел окружающее пространство. Больше похоже на… его комнату. Только размером с целый бункер. Огромное помещение со светло-серыми стенами, напичканное всем, что интересовало его в земной жизни. Дин сделал круг, будто тигр, с ненавистью оглядывающий свою клетку. Мини-бар, блюда, полные его любимой еды, стопки дисков со всеми фильмами, что когда-либо его впечатлили, стеллаж, полный аудиокассет (конечно, только тех, что он слушал), одна из стен, полностью увешанная оружием за выдвижным стеклом, бильярдный стол, массажное кресло, паровой душ… Дин прорычал что-то нечленораздельное и бросился к единственному окну, за которым царил неуместно-мирный пейзаж ярко-зелёной лужайки. Конечно же, оно не открывалось. Никаким способом. — Сукины дети! Решили купить меня?! Это рай, по-вашему?! Думали, от всего этого я растаю, буду счастлив и на века забуду про брата?! Безмозглые кретины!!! Дин по старой привычке кричал в потолок, забывая, что уже находится на тех Небесах, в которые столько раз отправлял проклятья. Выплеснув ярость, он снова обошёл всю комнату, на этот раз тщательно разглядывая каждый сантиметр. Кас рассказывал, как Бобби удалось найти выход из своего рая, и Дин лелеял надежду, что правила не поменялись. Что где-то находится вещь, которой здесь просто быть не может, он откроет с её помощью дверь, и тогда… Ох, дайте только выбраться! Приподняв коврик у стены с оружием, Дин заинтересованно воскликнул: в полу скрывалась небольшая дверца. Моментально открыв и спустившись, он застыл от удивления. В подвале располагался огромный гараж. У стен ряды с инструментами, а посередине… — Детка?.. — хрипло позвал Дин и тут же нахмурился. — Снова ложь… Моя машина лежит где-то на свалке, разбитая в хлам… Сверкающая Импала манила к себе сильнее, чем все гамбургеры и выпивка, но Дин презрительно отвернулся от неё и направился на обследование гаража. Ничего особенного и здесь не было найдено. Уже собираясь наверх, Дин услышал какие-то скрипучие звуки непонятного происхождения. Он, озадаченно нахмурившись, приблизился к багажнику машины, постоял немного, вытащил из зажигания ключи и открыл. На волю выпрыгнуло что-то пушистое и молнией взметнулось вверх по лестнице. — Вот уж здесь вы прогадали! — злорадно воскликнул Дин, указывая ключами на дверь. — Кота мне никогда не хотелось иметь! Очередное подтверждение, что весь ваш рай подделка! Грёбаная подделка! Он поднялся в комнату, полный решимости запихнуть животное обратно в фальшивую Импалу, но увидев, чем занимается его внезапный сосед, остановился и удивлённо присел на кровать. Кот выглядел взрослым, крепким и побывавшим в передрягах: жёсткая тёмно-рыжая шерсть торчком кое-где пересекалась полосками шрамов, движения были сдержанными и деловыми. Он внимательно обнюхивал каждый уголок, будто занимался тем же самым, что и Дин пять минут назад. — Ты… пытаешься выбраться? — пробормотал Винчестер. — Значит, тебя не создавали лично для меня? А кот тем временем продолжал нервно изучать пространство, запрыгивая на полки, столы, скребя кое-где лапой и недовольно сопя. У окна он даже нетерпеливо мяукнул (если можно так назвать этот хриплый бас) и долго царапал стекло с подоконником. Дина всё больше забавляло его поведение, он даже посмеивался, глядя, как рыжий пытается сохранить достоинство, удерживая панические кошачьи вопли. — Хэй, приятель, если ты найдёшь выход, клянусь, я отыщу рай, откуда ты сбежал, и обязательно верну тебя хозяину. Кот дёрнул несколько раз хвостом, сел и повернул к человеку раздражённый взгляд. — Что? — удивлённо поднял руки Дин. — Это не я тебя сюда запихнул, не надо на меня смотреть. В ответ ему мявкнули что-то явно оскорбительное, судя по тону, и гордо отвернулись. Дин подумал, что ввязываться в перепалку с животным — последнее, что стоит делать, вскочил и начал мерить шагами комнату. — Думай. Думай, выход есть всегда. Что мне нужно? Что?.. Знать бы, как здесь идёт время… — он враждебно посмотрел на окно. — Даже если и будет смена дня ночью, это может быть обманом… Часы! Мне нужны обычные часы! Дин развернулся и радостно вскрикнул: на кофейном столике красовались наручные часы. Он молнией бросился к ним. — Это и впрямь настоящий рай! Надо же! Ччёрт, стоило только пожелать… И дата есть! Идеально! Число и месяц были теми же, в которых его убили. Значит, время так же могло быть реальным. Дин несколько раз перепроверил ход секундной стрелки, считал сам, сравнивал, и, в конце концов, остался доволен. Кот, недовольно расположившись на подоконнике, молча следил за ним тяжёлым взглядом. — Так, хорошо… Нужно перепроверить этот грёбаный склад удовольствия ещё раз. Ещё сто раз! Найти выход, надрать кучу пернатых задниц и добраться до Сэма. А вместе мы придумаем, что дальше делать. Вместе мы придумаем… Дин надел на руку драгоценность, по которой мог отмерять количество часов в небесном плену, и методично перепроверил ВСЁ, что было вокруг. Каждую ворсинку ковра, каждое пятнышко на стенах и мебели. Пожелав и получив лестницу, он изучил даже потолок. Прошёл час. Яркое солнце продолжало светить в окно незыблемо, нахально, будто издеваясь над его тщетными поисками. — Проклятье, — устало выдохнул он и сел. Это была не привычная усталость мышц, а скорее ощущение недостатка сна. Тела могут испытывать многое: ноют мышцы, слабеют ноги, болит голова, плывёт в глазах. Душа этого не ощущала. Но силы Дин терял. Как и все души встреченных ими призраков; потратив много, они начинали мерцать, исчезать, проходить сквозь предметы и даже отключаться на время, как Бобби после героического сбрасывания тетради со стола. — Ничего не могу найти… — пробормотал Дин, продолжая глазами искать хоть малейшую зацепку. — Впрочем, никто и не говорил, что будет легко. Да, Сэмми? Надеюсь, ты сейчас так же обыскиваешь свой «райский уголок» и отсчитываешь минуты до освобождения. Очень надеюсь, ведь мне совсем не помешает помощь… — он покосился на неодобрительную морду кота и развёл руками: — Что? Да, я разговариваю сам с собой. Это лучше, чем разговаривать с котом, чёрт возьми! За следующий красноречивый взгляд рыжего у любого мужчины на земле мгновенно была бы набита морда. Дин со стоном выдохнул и упал на спину, стараясь не думать о нахальном сожителе. Полчаса он пролежал, ощущая, как восстанавливается растраченная энергия его нового воплощения. Он напоминал себе мобильник: походил — разрядился, полежал — зарядился… Раздражало. Не вытерпев до полного восстановления, Дин снова вскочил и, уперев руки в столешницу, зычно воззвал: — Каас! Приятель, ты просто не представляешь, как сейчас мне нужен. Поэтому, какой бы очередной хренью ты не занимался, самое время навестить старого друга! — он опустил голову, покачал ей и продолжил тише: — Конечно, ты давно в курсе случившегося… И конечно, я понимаю, что тебя сюда не пустят. Я понимаю. Но всё же. Я на твоей территории. Придумай что-нибудь. Вытащи меня, Кас… Дин походил ещё несколько минут, повторяя его имя и рассказывая свои соображения. Потом, словно окончательно решив, что Кастиэля и на пушечный выстрел сюда не подпустят, закрыл глаза и начал звать просто всех ангелов. Продолжалось это долго, кот, не выдержав, уполз под самый дальний угол дивана. Дин протяжно повторял известные ему имена, остальных называл любыми словами, близкими к его понятию «ангел», рассказывал, что ему здесь не нравится, объяснял, что покоя им не будет, и лучше бы отпустить надоедливого Винчестера подобру-поздорову. Истощившись в этот раз намного сильнее, Дин снова рухнул на диван и провалился во что-то между дремотой и обмороком. Вновь открыв глаза, Дин первым делом взглянул на часы и ошалел. Ожидая, что проспал всего несколько часов, он должен был принять тот факт, что на циферблате число следующего дня, причём подходящего к концу. Сомневаться в исправности механизма пока не было причин. Дину пришлось смириться с тем, что восстановление духовной энергии может длиться больше восемнадцати часов. Отбросив ненужные мысли, бодро прокашлявшись, Дин вновь начал вызывать на связь ангелов. На этот раз стараясь прислушиваться к ощущениям, замолкая и отдыхая некоторое время, чтобы не отключиться снова. Небожители обладали крепким терпением, но Дин не терял надежды хоть кому-то надоесть до смерти и заставить наконец появиться перед собой. И ведь был ещё Кас, который, если не заперт сейчас в тюрьме, должен изо всех сил стремиться к нему. Дин хотел в это верить, безжалостно душа все воспоминания, где ангел по глупости подставлял их. Сейчас не время было о таком вспоминать. Когда уже от одной мысли об ангелах начало тошнить самому Дину, он разнообразил свой зов именем «Боббииии, я здееесь…». Не надеясь, конечно, ни на что, просто из принципа «чем чёрт не шутит?». У Бобби шансов помочь ему было ещё меньше, чем у Каса. Окончив очередные крики в воздух, Дин снова прогулялся по комнате, пересматривая в сотый раз обстановку, спустился в подвал, исследовал до последнего винтика Импалу. Машина ничем не отличалась от настоящей, и Дин едва не уступил слабости несколько часиков поковыряться в ней. Но здравый разум победил, вернув его наверх. До конца дня Дин продолжал в том же ритме. Заката здесь всё же не было, за окном царил вечный солнечный день, лишь часы помогали понять, что на земле половина второго ночи. Спать он больше не собирался, просто лежал, уставившись в одну стену, дольше обычного. И прикидывал, сколько ещё недель придётся ему стараться, чтоб получить хоть какие-то результаты. Следующие дни Дин начал проводить по строгому плану: час зова, час отдыха. Так энергия тратилась достаточно равномерно. Конечно, весёлого в этом занятии было мало, поэтому Дин периодически развлекался. Разбивал вещи, наблюдая, как они собираются обратно, бросал в оконное стекло всё самое тяжёлое, что мог найти, пытался накормить гамбургерами кота, орал любимые песни, принципиально не включая стоящие в углу колонки, снова пытался догнать кота… Сделать последнее ему так ни разу и не удалось: рыжий спокойно реагировал на присутствие рядом Дина ровно до момента, когда он протягивал к нему руку. В эту секунду животное превращалось в устрашающий шипящий шар, а если посягательства не прекращались — уносился с невероятной скоростью в самые дальние углы. Винчестер приписывал такое поведение нелюдимому характеру и оставлял кота в покое. На время. Спустя неделю Дин начал ощущать, что ему по-настоящему трудно становится проходить мимо соблазнов, которыми напичкана комната. Он чувствовал себя абсолютно тем же человеком, что и раньше: ему хотелось налить себе виски, впиться зубами в сэндвич, насладиться душем… Но приходилось постоянно повторять себе, что тела нет, и ему это не нужно, что желает лишь память души, что это опасно. Дин и впрямь уверен был, что это опасно, особенно вспоминая, как кот упорно сопротивлялся попытке его накормить. Винчестер понимал, что животное может знать о рае намного больше него, а значит, исходя из его поведения, объедаться гамбургерами действительно нежелательно. — Вдруг в них содержится что-то? — рассуждал Дин, доверительно смотря на рыжего. — Какой-нибудь приворот к раю? Съем и стану овощем, которого всё устраивает. От этих ангелов всего можно ожидать… Кот покровительственно смотрел на него с подлокотника, и Дину хотелось верить, что это безмолвное «ты прав». Чтобы не видеть содержимого комнаты, Дин начал просиживать целые часы на подоконнике, уткнувшись в обозревание травы и неба. Хотя бы эта нарисованная картинка его так не манила. Он размышлял, сопоставлял, перебирал в уме тысячи вариантов, когда уставал и от этого, начинал разговаривать с котом, рассказал ему про Сэма, про его характер и привычки, про охоту, про море, так и не дождавшееся их… Мысли летели друг за другом, Дин увлекался, забывался и полностью уходил в воспоминания, которыми так богата была его жизнь. — Я не впервые слышал, что мы с Сэмом опасны… — бурчал он в очередной раз. — Но это было что-то новенькое. «Вы части одной души… мир всю жизнь не давал вам соединиться…» Что значит соединиться? Не станем же мы одним человеком? И что такого страшного мы можем натворить? Пусть даже мы и станем сильнее, но точно не будем пытаться устроить бои без правил МЕЖДУ ЛЮЦИФЕРОМ И МИХАИЛОМ, КАК НЕКОТОРЫЕ! — последние слова Дин с ненавистью прокричал в потолок и вновь отвернулся к окну. — И вот что ещё я понял. Мир — глупое наивное создание. Совсем как наши приятели ангелы. Смерть не просто так помог ему. Он желает, чтобы мир постепенно пришёл к своему логическому концу, всегда желал. Он хочет забрать всех. Поэтому и засунул нас подальше. Сначала использовал, чтобы расчистить дерьмо вроде апокалипсиса, а теперь когда всё тихо — отправил в ссылку. Ангелы думают, что совершают благое дело, — Дин фыркнул. — Знали бы они, что исполняют не волю Бога, а волю Смерти. Все эти встряски, что мы с Сэмом устроили миру, только продлевают его жизнь. Теперь я понял. Вечная борьба, вечный двигатель. Смерти не нужны апокалипсисы, в них никогда не умирают все. Оставшиеся живут и хотят жить в сто раз сильнее. Они возродятся из пепла. А такой спокойный сытый ленивый мир постепенно пережуёт сам себя. Смерть выполнит все предназначения. Будет соблюдать мировой порядок и постепенно заберёт всех. Как стадо тупых коров на скотобойню… Кот, лежащий неподалёку, несколько раз махнул хвостом и недовольно сверкнул глазами исподлобья. Дину нравились такие лаконичные реакции. Казалось, что рыжий его поддерживает, и от этого, хоть немного, но было легче. — Поэтому выбраться нам необходимо… — задумчиво подытожил Дин, постукивая пальцами по пластику. — Чёрт, Сэма бы сюда… — он порывисто потёр лицо и тоскливо посмотрел перед собой. — Без него никак не думается, мне нужны подсказки, нужно послушать его… Один я застряну тут на… — Дин прикинул, что прозвучит ближе к истине: «месяц», «год» или «век», невольно ужаснулся и буркнул просто: — надолго. Дни потянулись как патока. Дин не оставлял своих попыток осточертеть ангелам, но уже без задора, тяжело и упрямо танком пёр вперёд. Гора запретных соблазнов на расстоянии руки всё сильнее погружала его в уныние. Спустя ещё неделю Дин придумал новое разрушительное развлечение. Он садился в Импалу, разгонялся и таранил стену гаража. Всегда после этого с грохотом и вспышкой света он оказывался сидящим в кресле наверху. Вновь спускался, садился в невредимую машину, заводил, разгонялся… Однажды, от нечего делать открыв пепельницу и задумчиво посозерцав её пустоту, Дин тихо вышел из этой Импалы, закрыл дверь и больше никогда не садился в неё. В последний день месяца, Дин, просидев с застывшим взглядом у окна дольше обычного, внезапно вскочил и выдал новую безумную трель: — КРОУЛИИИИИ!!! Бешеное шипение кота заставило Дина обернуться и впервые за все эти дни ощутить, как взволнованно заколотилось сердце. У барной стойки стояла и смотрела на него девочка.