Молю, не будь мне братом

…Просто проживи эти несколько минут. Это последнее, что мы можем сделать вместе… — А может, Сэм и не пытается? — тихо проговорил Дин. — Может… и не думает выбираться? Конечно, далеко не в первый раз возникали эти мысли. Он помнил и выражение лица брата, и его слова. Только не пускал. Отгонял всеми силами, ведь нельзя. Нельзя, нельзя, не здесь, не в такое время… Иначе как победить? Как бороться, если поверил, что тому, второму, это уже не нужно?.. А сейчас будто ударили слова Каса. Врезали по лицу до ошалелого гула в голове. Дин звал, срывая голос. Сэм даже и не пытался. — Что это может значить?.. Дин провёл пальцами полукруг по лицу, задержал их у закрытых глаз. Запретные мысли стремительно неслись по ослабевшему сознанию. Сэму мог понравиться его рай, здесь спокойно, мирно, наверняка там всё усыпано книгами… и его любимой едой… и красивый настоящий дом, а может… может, даже и Джессика рядом… Какой смысл отказываться от такого?.. Слух уловил шорох совсем рядом. Дин приоткрыл глаза и удивлёно отметил, что всего в полуметре от него сидит кот. Рыжий, будто чувствуя, что произошёл какой-то сбой в существе, рядом с которым он провёл месяц, внимательно заглядывал ему в лицо. Нет, не по-человечески, это был вполне звериный взгляд, не способный на сочувствие, участие или жалость. Дин перевёл бы его скорее как: «Эй. Чего это ты там? Что не так?». И в который раз этот сдержанный интерес со стороны обычного кота почему-то придал сил. — Нужно выбираться, верно? — сказал Дин обычным тоном и резко поднялся. — Не время забивать голову всяким дерьмом. Кот, увидев что глаза соседа оживились, отодвинулся на привычное расстояние и расслабился. Винчестер тем временем пытался систематизировать всё, что услышал от Каса. — Искать выход в тысячу первый раз… и понять, почему Сэм вёл себя как кретин. Превосходно! Именно этим я и желал заняться!! Что первое на очереди?! Повозмущавшись в воздух, Дин вспомнил о безучастно сидящей на кровати девочке и направился к ней. Ангел поднял большие неподвижные глаза, в которых не угадывалось и толики волнения даже после всего, что здесь произошло. Хватаясь за вспыхнувшую секунду назад в голове идею, Винчестер быстро заговорил: — Тебе ведь нужны ответы на все вопросы? Да, Хэлли? Ты ведь для этого создана? Узнавать ответы на вопросы? — Да, — кивнула девочка. — Я знаю уже очень много. Когда появляется новый вопрос, то я иду к человеку и узнаю на него ответ. — Вот это жизнь у тебя, — Дин саркастически присвистнул. — Веселуха! Послушай. У тебя ко мне всего один вопрос? Хэль пристально взглянула на него, слегка помедлив, и качнула головой: — Уже нет. Ты необычный. Ты говоришь, говоришь… И я постоянно слышу то, чего ещё никто мне не говорил. Новые вопросы. Мне нужны ответы. — Отлично! — Дин словно только этого и ждал. — А давай заключим сделку? Ты когда-нибудь заключала сделки? — Нет, я только… — Всё когда-нибудь бывает в первый раз! Давай так: я отвечаю на твой первый вопрос. Я звал Кроули, не надеясь на его помощь. Это просто был… как бы выстрел в небо. Что-нибудь, лишь бы вызвать у ангелов реакцию. А ещё это была издёвка. А ещё — отчаяние. Вот, какой сложный ответ, я всё тебе рассказал. А теперь давай следующий вопрос. Девочка, впитав как губка его слова, не заставила себя ждать: — Ангел Господень Кастиэль, почему он помогает именно тебе? — Ох ничего себе вопросик… Так вот, теперь заключим сделку. Ты выяснишь, где находится Сэм, скажешь мне, и тогда я тебе отвечу. — Для этого мне нужно будет уйти. — Конечно, но ведь у тебя остался вопрос, а значит я буду уверен, что ты вернёшься. — Зачем мне делать это? — Иначе ты не получишь ответа, — Дин строго посмотрел на неё, чтоб девочка не сомневалась ни на секунду в его уверенности. По «сверхвыразительному» лицу Хэль мало что можно было понять, Винчестер мог только надеяться, что уловил лёгкую досаду. И когда ангел растворился в воздухе, затеплилась маленькая надежда, что она не просто послала куда подальше его слишком наглую душу, а всё же постарается выполнить условия, чтоб удовлетворить своё врождённое любопытство. — Таак, хорошо, — Дин сделал глубокий вдох и плавно расположился на кровати, будто собираясь медитировать. — Ещё раз осмотрим всю эту проклятую — глаза б мои тебя никогда не видели — комнату. Главное, что выход есть, Кас подтвердил это. А значит, я обязан найти его. Чего здесь не может быть… Чего здесь не может быть… Пятнадцать минут этой мантры не дали никаких результатов. Дин с проклятьями соскочил на пол и расшвырял все вещи, которые можно было расшвырять, возмущаясь, что это не его комната, и ни одна из известных ему комнат, где он мог хотя бы предположить о наличии чего-то лишнего в обстановке. Предметы невозмутимо восстанавливались на своих местах, приводя Дина в ещё большее бешенство, кот, давно смирившийся с подобными разрушительными наклонностями сожителя, привычно расположился на карнизе, где до него вряд ли что-то долетит. Истратив больше половины своего духовного резерва, бунтарь рухнул обратно на кровать и, скрепя сердце, сосредоточился на втором способе. Для которого нужно было вызвать успешно заваленное внутренним хламом воспоминание. Дин никогда не признался бы, но это был один из страшнейших моментов его жизни. Сложно объяснить, но… даже в адском пекле оставалась ярость, надежда, там был крик, физическая боль, там была ненависть и непрекращающаяся борьба… Но когда в оглушительной тишине перед ним стоял и говорил спокойный Сэм… У Дина не было ничего. Образы слишком легко всплыли перед глазами. Он ведь никогда не забывал, хоть и старался изо всех сил. Сэм стоит у машины, ожидающе смотря на него. И Дин выдавливает какие-то слова, похожие на извинения, и даже что-то большее. Неумело и коряво, как обычно. Слишком сложно. Особенно, когда он смотрит так. Сэм умеет быть непревзойдённой сволочью, когда хочет. В его невозможных глазах словно сосредоточилась вся мировая мораль, и Дин с лёгкостью ощущает себя последним дерьмом. Так уже было, было… Но всё же это новый уровень. Сэм озлоблен, обижен и разочарован до своего предела, за которым уже только отрицание. Всего. И Дин обречён услышать эти слова. — Я больше не могу верить тебе. Не настолько, как я думал. Не настолько, как должен. Нечего возразить после того, что он сделал. И Дин говорит нелогичное, но самое важное, фундаментальное, изнутри: — Что бы ни случилось. Мы семья. Дину кажется, что эти слова объясняют всё. Просто абсолютно всё. Но лицо Сэма внезапно меняется так, будто Дин только что оскорбил его ещё сильнее. Дин не понимает. Сэм говорит, говорит, задыхается смертельной обидой… Дин не понимает. — А он ведь и впрямь только после этих слов будто с цепи сорвался… Винчестер поднял веки и задумчиво смотрел в потолок. — О чём он тогда говорил?.. Я подверг мир опасности, пытаясь спасти одного человека. Да, согласен, и тогда я сказал, что не продумал всех деталей. Да, для меня важнее было вытащить его… Хорошо, допустим, Сэм был поражён моей халатностью, учитывая, конечно, и смерть Кевина. Поэтому и ляпнул, что не хочет больше быть моим братом. Да только… Дин резко сел и потёр лицо. — Всё-таки Кас прав, здесь несостыковка… Сэм прекрасно знал, что я не изменю своего отношения. Что бы он там не сказал, всё равно при первой опасности, я снова буду тащить его из ада, из рая, откуда угодно! И это «мы не ведём себя как братья» превратилось только в долгий бессмысленный процесс сволочизма! Сэм просто был обижен и издевался, вот и весь ответ! Дин прислушался, словно сейчас должен был раздаться гром, знаменующий о появлении этого самого «резонанса», в котором он ни черта не понимал. Посидел так немного и ухмыльнулся. — Нда. Кажется, к цели мы не приблизились. Следующие несколько часов Дин вновь и вновь прокручивал в голове диалог с Сэмом у Импалы, пока им не овладело невыносимое желание убить себя — на этот раз своими руками. Ему удалось вспомнить все до мельчайших подробностей. Сэм в коричневой куртке и синей клетчатой рубашке, небритый, бледный и худой. Солнце с правой стороны. Прохладный воздух, слабый запах краски. Эта раздражающе-голубая машина за спиной Сэма. И ещё множество мелочей… Но на верную мысль его так ничего и не навело. — Знаешь что? — устало сказал Дин, повернув голову к коту. — Единственное, что я смог понять — слова Сэма не совпадали с действиями. Тогда я этого не осознавал, но сейчас, прокрутив мозги в мясорубке, очень ясно увидел. Он толкал возвышенные речи о том, что я приношу много зла, спасая никому не нужного брата. Что любой другой на моём месте, конечно же, поставил превыше благо всего мира, а не одного человека. И он прав, чёрт возьми! Да, прав, и я даже возразить ему ничего не мог. Но если всё дело в этом, почему же он вернулся? Почему не ушёл подальше, где я не смог бы его найти? Ведь это был самый верный способ защитить мир от моей бесшабашности. Понимаешь? Кот, если и не понимал слов, то улавливал интонацию. И внезапно, глядя Дину в глаза, коротко мяукнул что-то своим басом. Винчестер удивлённо моргнул и засмеялся, качая головой. — Ох, приятель… Может, конечно, я всё сам себе надумал… Но спасибо за поддержку. Я благодарен той случайности, что засунула тебя именно в мою проклятую коробку. Господи, я разговариваю с котом… Я месяц разговариваю с котом… Мне нужно передохнуть. Не то я свихнусь раньше времени, размышляя, почему же Сэм так упорно пытался заставить меня не быть его братом… Но, несмотря на честные попытки, расслабиться Дину не удалось. Теперь, когда к нему прорвалось сообщение Каса, когда жила надежда, что где-то помогает ему странный маленький ангел, и что существуют какие-то шансы типа резонанса и чьих-то там душ, от нетерпения чесалось всё, даже волосы. Кажется, уже вот-вот, ещё маленький шажок, последнее усилие — и СВОБОДА! И Дин метался по комнате, затирая ковёр до дыр, не в силах усидеть на месте и просто ждать. Прошёл день, который показался месяцем. За ним ещё один, показавшийся годом. Дин понял, что третьего дня не выдержит. Проклиная всё мироздание, Дин с ногами забрался на кровать и усиленно начал воскрешать в памяти второй разговор с Сэмом. В бункере. Это было ещё тяжелее, но он был готов уже на любые ощущения. Дин сидит за столом, Сэм стоит в дверном проёме. Пахнет виски и немного сыростью, ладонь до сих пор жжёт от той штуки, которая тянулась к лицу брата изо рта монстра. На нижней губе Сэма ярко выделяется засохшая кровь, он, прищурившись, слушает. Дин говорит, что не жалеет ни о чём. Что поступает правильно. Взгляд Сэма как будто становится мягче, но говорит он те же леденящие кровь вещи. Которым нечего возразить помимо использованного уже Дином «мы семья». Аргумент, так лихо разнесённый Сэмом в пух и прах. — Что хорошего в том, что я остался жив? Да, для Кевина, ангелов и мира — ничего. Но Дину плевать, на самом деле плевать, и он не верит, что Сэм не может понять этого. — Ты издеваешься? Ты и я сражаемся вместе… Лицо Сэма искажается так, словно Дин сделал ему очень больно, и это невыносимо странно… до того момента, пока Сэм не садится напротив и не проясняет всё: — Ты делаешь это не для меня. Для себя. Теперь хоть что-то становится понятно. Сэм возмущён эгоизмом Дина, наломавшего столько дров, просто из-за того, что не мог быть один. Даже не из-за того, что переживал за брата! Это по его мнению истинная причина. Ведь «Я готов был умереть». Картина становится ещё страшнее. Дин, оглушённый новым ударом, теряется и снова не может возразить. Ведь он и впрямь… неужели Сэм прав?.. — Ты поступил бы также, — последний козырь, который он может использовать против убеждений брата. Но Сэм не позволяет проложенной линии отклониться ни на миллиметр. — Нет, Дин. Я бы не стал. Дин выдохнул, с ненавистью избавляясь от этой яркой картинки в голове. Сейчас он, конечно, ясно видит, как у Сэма забегал взгляд, как он быстро совладал с собой и потом солгал уже прямо, спокойно, в глаза. Даже причины Дин понимает. Слишком свежа смерть Кевина, зудит обида за обман с Гадриэлем, висит в воздухе высказанное обвинение брата в слепом эгоизме, и уже нельзя сдаваться, нужно добивать до победного. Но даже всё это не могло сделать Сэма настолько жестоким и холодным, каким он был тогда. Всё это мусор, побочное… Ведь потом брат ненароком едва не разнёс планету, пытаясь спасти Дина от Метки. Значит, он и впрямь лгал. Но что заставляло его ТАК лгать? — Я свихнусь… я свихнусь… я свихнусь… — шептал Дин, сжав голову и раскачиваясь. — Я не знаю, я же не могу залезть в его замороченные мозги… господи, провались пропадом этот резонанс, зачем мне только рассказали про него… Он поднял отчаянные глаза к потолку и замер. Как будто в ответ на его мольбу вновь захрустело что-то в колонке. — КАС! — Дин ураганом налетел на аппарат и обхватил его чуть ли всеми четырьмя конечностями. — Кас! У тебя снова получилось! Ты узнал что-нибудь? Ка… — Мооой друуг… — протяжный голос, перебивший его, явно не был голосом Кастиэля. — Ты слегка ошибся в личности… да нет, ты очень сильно ошибся. Но я необычайно рад тебя слышать в любом случае… Дин вытаращил глаза от неожиданности и воскликнул с ещё большим восторгом: — Эш!! Сукин ты сын, и сюда смог залезть!! — Это было нелегко. Да, очень даже нелегко, но я превзошёл самого себя!.. — Ты гений! Ты лучший из лучших! Но давай об этом потом, оʼкей? Мой горячо любимый рай так хорош, что я скоро начну блевать от одного взгляда на него!! — Я понял, понял, амиго, не нервничай так. У нас есть железных три минуты, а, может, и пять. — На тебя вся надежда, Эш!! — Кастиэль передал, что ты не можешь найти выход, это правда? — Проклятье, ДА! — Не может этого быть, Диин. Оглядись повнимательней… Всё на поверхности, просто ты усложняешь… Винчестер разразился ругательствами, понося ангелов, Небеса, Всадников и всяких умников из колонок. Эш присвистнул. — Да, я смотрю, ты действительно в отчаянии. Но, приятель, я серьёзно. Постарайся успокоиться. Выход всегда на поверхности. На что похож твой рай? — На мою комнату!! — А чего никогда бы не было в твоей комнате? — Ты думаешь, я не задавался этим вопросом?! Да что угодно я мог поставить в свою комнату! С удовольствием! Массажное кресло? Пожалуйста! Бильярдный стол? Почему бы нет! Я молчу про коллекцию оружия во всю стену! Всё настолько идеально, что я… — скользящий взгляд Дина внезапно замер напротив окна. — Я… чщщ…ёрт… — Эм… Дин? — Чёрт меня возьми… — Братишка, у тебя даже голос сел, а в твоём исполнении это всегда наводит дрожь. Надеюсь, ты потрясён внезапной догадкой? — Эш. — Дин внезапно стал настолько спокойным, насколько секунду назад был раздражён. — Когда я выберусь. Что мне делать? Уверен, меня будут караулить. — Вот для этого я и пытался с тобой связаться! Как только ты окажешься снаружи — ищи первую попавшуюся дверь. Любую! Открывай и прячься там! — А ты уверен, что я смогу открыть эти двери? — Находясь в пространстве Небес, ты можешь открыть, что хочешь. Бобби ведь открывал. Это из рая в рай попасть сложновато. Но пока ты будешь на Небесах, каждая секунда будет приближать к тебе по ангелу, поэтому торопись. — Шикарно… И что же дальше? — Жди, пока тебя найдут. — Ждать?! Это и вся твоя гарантия? Чувак, второго шанса может и не быть! — Другого выхода нет! У меня не было возможности научить тебя открывать райские двери! Но не волнуйся, душ много, все ждут, кто-то появится сразу, я уверен!.. Пошли помехи. Дин, понимая, что разговор окончен, медленно повернул голову в сторону окна. Сидящий на подоконнике кот внимательно смотрел ему в глаза. — Он здесь для того, чтоб его не трогали, да? — Дин прищурился и жутковато улыбнулся. — Это было умно, очень умно. Так замаскировать отгадку. Даже не приходит в голову… Он медленно сократил расстояние между собой и котом до привычного допустимого минимума. Рыжий сидел неподвижно, лишь присмотревшись, можно было заметить, как напряглись все мышцы его тела. — Можешь поздравить меня, правда. До меня наконец дошло. Понятия не имею, как это работает… Но знаешь, чего в моей комнате действительно никогда бы не было? КОТА!