Врата Авалона

Глава 23. Гермиона настойчиво смотрела на него за завтраком. Гарри, правда, не хотел даже начинать с ней разговор, неминуемо вылившийся бы в долгий спор, так что он сосредоточился на Роне, который строил планы завоевания Слизерина. У Малфоя не было ни малейшего шанса победить, что бы там не утверждал Северус. — Встретимся сам-знаешь-где и сам-знаешь-зачем, — бросил ему Рон. — Второй раз со змеями у нас не прокатит… — А если я буду их контролировать? — заинтересовался Гарри. — Прошлый раз меня не было, и вы их просто зачаровывали… — Звучит как анекдот — пытаться побороть слизеринцев змеями… — вздохнула Джинни и обернулась в сторону стола их временных врагов. — Что значит «я буду их контролировать»? — резко повернулся к Гарри Рон и с надеждой спросил: — Ты же мог бы им сказать, кого именно укусить? — Это нанесет непоправимый ущерб здоровью, — сообщила ему Гермиона. — Только не укусы. Рон возмущенно посмотрел на нее. — Это были бы не ядовитые змеи! — возмутился он и подмигнул Поттеру: — Правда, Гарри? — Гермиона права, — ответил тот, потому что Северус, скорее всего, их бы не пропустил. Им не следовало ранить друг друга. В конце концов, это соревнования, соперничество, а не борьба на жизнь и смерть. А она могла бы в таковую превратиться, потому что слизеринцы имели привычку отвечать на огонь огнем. В этом Гарри был уверен наверняка. Малфой только и ждал провокации. И если предыдущие годы что-то и доказали, так это то, что слизеринцы подстраивали подобные случаи, а гриффиндорцы, как дети, заходили в каждую поставленную на их пути ловушку. Гарри замер, почувствовав затылком чей-то взгляд. Он повернулся, чтобы взглянуть на стол Слизерина, но Малфой бросал непонятные взгляды на Джинни, а та ему отвечала. Ей не стоило бы его провоцировать, ведь она младше всех и не настолько хороша в заклинаниях. Гарри огляделся. Северуса не было за столом преподавателей. Тот проводил его на завтрак в Большой зал, но сам бросил несколько слов Дамблдору и вышел. Поттер не знал точно, что это за девушка, которая во все глаза смотрела на него, но помнил, что видел ее в компании с Чо Чанг. Каким-то чудом последняя давно перестала вызывать в Гарри сильные эмоции. Может, помог поцелуй, полный слез и горя, он не был уверен. Однако именно он тогда понял, что им не суждено быть вместе. Они практически не знали друг друга, а смерть Седрика помешала им стать хотя бы друзьями. Гарри не был знаком с ее подругами, но неоднократно видел их, хихикающими при его виде. — Кто это? — спросил он друзей. Джинни проследила за его взглядом. — Мариэтта, — ответила она так, будто это было очевидно. — Подруга Чо. Гарри закусил губу, поскольку, наверное, он должен был знать когтевранцев хотя бы со своего потока. — Она незаметная, — продолжила Джинни. — Все время молчит. И держится в тени Чо. — Не думаю, что это свидетельствует о наличии у нее характера… — вздохнула Гермиона, как будто ее расстраивало подобное поведение. — Ну, знаешь! Чо приглашала всех недавно на праздник, и Мариэтта отказалась. Она сказала, что ее сестра больна, — хмыкнула Джинни. — Это, наверное, хорошо, что… — начала Гермиона. — Что у нее нет сестры, — торжествующе закончила Уизли. — Может, в Шармбатоне? .. — Сестра Миллисенты там учится, и там нет никаких Эджкомов, — уверенно ответила Джинни. — Мариэтта врала. Гарри поморщился. Последнее, чего ему сейчас хотелось — это слухов, которые сестра Рона так любила распускать. *** Северус остановился у столика в гостиной и заколебался, когда его взгляд упал на кусок пергамента. Перо лежало рядом, но он даже не знал, что написать. И не был уверен, что Гарри вообще вернется в их покои после завтрака. Он даже не расстроился, если бы тот провел еще несколько дней в башне Гриффиндора. Однако Снейпу требовалось отлучиться, и если случайно его супруг появился бы в покоях во время его отсутствия, то он должен быть в курсе, что Северус вне пределов замка. Их связь становилась все сильнее и сильнее. Он видел глаза Гарри — и весь вечер не мог сосредоточиться на тексте. Все время смотрел туда, где должен был быть супруг. Комната Слизерина, без малейшего светильника, была погружена в непроглядную тьму. Северус слышал, как тот ворочается на кровати; знал, что должен сосредоточиться на работе. Тем не менее, его магия еще не вернулась к исходному равновесию, нарушенному из-за того злосчастного поцелуя, за который он по-прежнему желал содрать с Драко кожу. Он не понимал этого, когда отец рассказывал, насколько сильные чувства испытывал к его матери. Как ему приходится контролировать себя. И это была не любовь, это легко ощущалось — магия, изначальная сила, получив что-то во владение, уже никогда не позволяла этим делиться. Северус, уже в первый момент, когда понял, что случилось, знал, что они будут сближаться, хотят того или нет. Он не хотел видеть ненависть в глазах Гарри, но не был настолько наивен, чтобы предполагать, что тот его полюбит. Магию это не останавливало. Ее целью было создание прочного союза между равными. Она не затеняла их сознания, а лишь не оставляла им выбора. Он с нетерпением и страхом ждал того дня, когда Гарри поймет, что магия, связавшая их, не являлась любовью, а лишь привязывала их к друг другу. Одновременно их жизни заканчивались и начинались заново. Оба теперь не могли быть с кем-либо иным. Северус достаточно владел собой, чтобы не обижать парня, имевшего неосторожность ему подражать. Магия Гарри — его собственная магия, помещенная в мальчика, не умеющего ей управлять — становилась бомбой замедленного действия. Он взял в руки пергамент, проклиная мысленно тот день, когда не возразил Дамблдору в вопросе найма близнецов Уизли. «Я в Косом переулке. С.» Запись казалась сухой, что, впрочем, не мешало ей выполнять свою задачу. *** Гарри выставил палочку, как только услышал впереди шаги. Он двигался в сторону седьмого этажа, где проходили тренировки, а навстречу ему из бокового коридора кто-то шел. И вряд ли этот кто-то проходил здесь случайно. Мариэтта замерла, увидев его, но мгновением позже улыбнулась, скрывая непонятное выражение лица. Если она была одной их тех, кто заинтересовались им, потому что он был Избранным, то она опоздала на пару недель. Дело не в том, что она ему не нравилась. Гарри просто вспомнил, как отреагировал Северус на тот роковой поцелуй, что случился не по его вине. — Ты что, преследуешь меня? — прямо спросил он. Они никогда раньше не разговаривали, и казалось, что Мариэтта искала именно встречи с ним. Девушка покраснела. — Не в этом смысле! — быстро сказала она. — Я слышала о вашей битве со слизеринцами… Вы не хотите принять от кого-то помощь? Например… от меня? Гарри заколебался. Когтевранцы действительно были способными. Даже если Мариэтта не окажется хороша в практической части, то, конечно, все равно она знала гораздо больше заклинаний, чем он или даже Гермиона. Последняя изучала все подряд и потому не была идеалом. А когтевранцы, как правило, были умны изначально. — Я не уверен, что это не противоречит правилам, — Гарри все еще не хотел соглашаться сразу. Они с Северусом не обсуждали, все ли члены команды должны быть гриффиндорцами. Однако число участников было обговорено заранее. И хорошо, иначе Слизерин мог бы появиться однажды на поле с десятикратным преимуществом. В принципе, это даже подало ему идею. Заклинание дублирования было довольно простым, но могло всех запутать. — Что касается профессора, — начала Мариэтта. — Профессора Поттера, — уточнила она, и Гарри подумал, как нелепо было слышать из ее уст подобное определение именно преподавателя зельеварения. — Он согласился. Луна хотела вступить в Слизерин.  — Луна? В Слизерин? — удивился Гарри. Мариэтта пожала плечами. — Она говорила что-то о том, что среди вас нет никого с действительно светлыми волосами, — пояснила она, снова покраснев.  — Это звучит очень в ее духе, — медленно кивнул Гарри. — Что же, если ты уверена, что Северус согласился, то добро пожаловать! — он сделал приглашающий жест. *** Лютный переулок казался необычно тихим. Никто не останавливал его, предлагая подозрительные зелья. Большинство из них, правда, были бы обычными подделками, мощностью в сотню раз меньше ожидаемой. Да что там, третьекурсники - и то сварили бы лучше. Он прошел мимо человека, вдруг упавшего на колени, и выругался себе под нос, когда тот шокировано взглянул на него. — Вставай, дурак! — прошипел Северус, потому что бывал здесь, в этой дыре, забытой богами, не для того, чтобы обращать на себя всеобщее внимание. Он любил это место, а так как его до сих пор считали Пожирателем, то патруль авроров не взглянул на него даже дважды. Тем более, он не собирался приносить что-либо отсюда в замок. Его вторую комнату занимал Гарри, так что запасы было негде складировать как минимум до конца месяца. Разрушительная сила Гриффиндора была движущей силой этого мира. — Дейдра, — вполголоса поздоровался он, входя с черного входа в небольшой магазинчик. — Нам надо встречаться в более удобном месте, — даже не вздрогнув о неожиданности, ответила та. Кингсли вышел из темного угла комнаты, а за ним Билл Уизли.  — Вы собрали все ингредиенты, — понял Северус. Дейдра кивнула. — Мы собрали больше образцов. Первая попытка сварить зелье не удалась, — сообщила она ему. Северус сел на единственный в комнате стул и положил палочку на стол. Молчание затягивалось, так что он ждал, пока кто-нибудь не расскажет, зачем его сюда позвали. О зелье Кингсли уже сообщил ему камином. К его удивлению, Билл вдруг смущенно откашлялся. Видимо, ему было известно, какую тему сейчас затронут. — Ты не можешь рассказать хоть что-то о нас своей семье. Им даже нельзя знать, что ты на нас работаешь. Гарри уже догадывается, и это опасно, — повернулся к нему Северус. — Не буду скрывать, что и это я считаю твоей ошибкой. — Я не хотел сообщать семье, — усмехнулся Билл. — Сеара сказала, что вы были бы рады новому члену. — У вас есть кандидат, — констатировал Северус, уже гораздо более заинтересованно. — Это тот, с кем я делюсь очень многим. Если когда-либо я с помощью магии стану одним из вас, он должен будет об этом знать. Мы должны быть вместе, — пояснил Уизли. Северус, нахмурившись, взглянул на него. Говорить кому-либо о природе их магии, их «общества» было небезопасным. Нельзя было доверять случайному человеку с улицы. Поэтому так трудно было найти партнеров. Поэтому выбирали с такой тщательностью. Все они должны были пройти испытание временем, так как рисковать пришлось бы не только своей жизнью, но и многими чужими. Отец, встретив его мать, на протяжении многих лет соблазнял и заманивал ее, прежде чем открыть правду. Ей пришлось решать, где жить, и она выбрала его. Бросила всех, кого любила, без возможности вернуться. Такие жертвы принять нелегко. — Кто? — коротко спросил Северус. — У него никого нет. Никого действительно важного, кого он не смог бы оставить, — попытался объяснить Билл. — Кто? — повторил Северус, но уже менее резким тоном. — Ремус Люпин, — ответил Уизли. Северус шокировано уставился на него, прекрасно понимая, как это выглядит со стороны. Он всегда подозревал, что оборотень безумно влюблен в Блэка. Это, по крайне мере, объясняло его странную лояльность по отношению к бешеному Бродяге. Он не мог понять, почему тот считал пса верным. Однако Люпин не оставил его даже тогда, когда считалось, что Блэк выдал или даже убил Поттеров. Северус никогда в это не верил. Он знал правду, но, однако, не страдал идиотизмом. — Ну?.. — уточнила Дейдра, напугав его. Пришлось задуматься снова. Такие решения не принимались легко. У Элисанны должна была быть причина, чтобы об этом просить. А если и нет — ее мягкое сердце опять давало о себе знать. Может, Камалия даже помогла ее уговорить. Она обожала дом, полный людей и смех, между тем, большую часть года оставаясь одна. — Я подумаю, — сказал он, взглянув на Уизли, которому, очевидно, сразу же стало намного легче. — Я больше ни о чем не попрошу, — быстро заверил его Билл. — Есть еще какие-то новости? — спросил Северус. — Совет созывает собрание во время праздников, зная, что ты приедешь, — сообщила Дейдра. — Подготовились, — тяжело вздохнул Северус.