Танцы с Арлекином

Внимание, пока не бечено! Маша благополучно взяла у Жанны кровь и поставила пробирки в холодильник – одну она собиралась отдать Юре для анализа, а ещё одну – в лабораторию Первой Городской больницы. Отделение токсикологии в ней было лучшим не только в Городе, но и в двух соседних областях. Жанна анализ вытерпела стоически, но потом, когда Маша предложила ей вернуться в кабинет Шаманки, встала с кушетки и неожиданно замерла. Словно впала в ступор. Обеспокоенная Маша позвала Литвинова и Шаманку, те стали приводить Жанну в чувство, но та не реагировала. И вдруг по телу её прошла словно судорога и глаза стали осмысленными. Девушка сморщилась, отстранила ватку смоченную нашатырём, которую ей поднесла Маша и спросила: - Что случилось? - Похоже, тебе просто стало плохо от укола… - успокоительно прощебетала Маша. Литвинов с Шаманкой переглянулись. Им так совершенно не казалось – напротив, исходя из рассказанного самой же Жанной, симптомы Шаманку насторожили. И, как выяснилось позже, очень правильно насторожили. Именно в этот момент в лабораторию вошли Макс, Рикардо Гольдони и доктор Абрамян. Увидев этих троих, доселе сидевшая свободно и расслабленно Жанна, дико рыкнула и бросилась на Макса, успев схватить со стола Маши лежавшие там ножницы. Рывок был настолько быстрый, что вряд ли Макс сумел бы его отразить, тем более, что после действия яда его реакции были ещё несколько замедлены. Однако Шаманка не зря была настороже и успела среагировать столь же мгновенно. Резким прыжком она почти нагнала Жанну, ударив её сложенными лодочкой пальцами в шею. Тело женщины враз утратило способность двигаться, и, хоть она и пролетела по инерции несколько шагов вперёд, но с куда меньшей скоростью, и Макс, успевший среагировать, вместе с доктором Абрамяном, скрутили её. Шаманка же быстренько достала наручники и зафиксировала руки Жанны сзади. Самое удивительное, что при этом нападавшая не потеряла сознание, хотя тело ей и не повиновалось. Когда она поняла, что причинить вред Максу у неё не получилось, из хорошенького ротика девушки понёсся дикий визг вперемешку с таким ругательствами, от которых покраснели бы и бывалые обитатели посёлка Химзавод. Всё это до ужаса напоминало старый фильм «Изгоняющий дьявола», настолько напоминало, что Литвинов почесал в затылке и всерьёз поинтересовался, не стоит ли сбегать за святой водой в соседнюю церковь? Доктор Абрамян только нахмурился, а вот незнакомый Юре мужик сразу сказал, что дело серьёзное, и что тут причиной, несомненно, «Рабские узы». После этого доктор заявил, что если это так – то всё очень и очень плохо, и нужно срочно везти женщину в токсикологию. - Это так, - согласился мужчина, представившийся, как Рикардо Гольдони, - но я всё-таки хотел бы попробовать дать ей противоядие… - Но, насколько мне известно, - возразил Абрамян, - это уже, увы, бесполезно… - Яд уже полностью не удастся изгнать из организма, - согласился Рикардо. – Однако противоядие поможет девушке прожить дольше… и без тех мучений, которые обычно вызывают «Рабские узы». Поверьте, уж я-то точно знаю свойства нашего семейного яда… Во время краткого диалога Абрамяна и Рикардо Жанна примолкла, но потом вновь разразилась криком, на этот раз, обращаясь конкретно к Максу: - Это ты во всём виноват! Ты не должен был искать в Соседнем Городе! Ты должен был пойти по другому пути! Всё из-за тебя! И снова такая матерная тирада, от которой покраснели бы даже портовые грузчики. - Не обращайте внимания, Массимо, - сказал Рикардо, доставая из внутреннего кармана пиджака плоскую металлическую шкатулку с выгравированным на крышке черепом и латинским изречением. – Это не девушка говорит. Этот тот, кто наложил на неё «Рабские узы» раздосадован выше меры. А сейчас я попробую вернуть хозяйку этого тела. Держите ей голову. Макс поддержал голову Жанны, а Рикардо открыл шкатулку, внутри разделённую на гнёзда, в которых лежали десятка три небольших прозрачных флакончиков с жидким содержимым разного цвета. Достав один из них, Рикардо точным движением вытащил пробку, и, поднеся флакон к губам Жанны, капнул ровно три капли изумрудной жидкости в полуоткрытый рот. Действие антидота было почти мгновенным. Лицо Жанны тут же порозовело, взгляд стал осмысленным, она с ужасом прошептала: - Что я наделала? Я же ничего такого не хотела… Простите, простите, пожалуйста… Я не знаю, что на меня нашло… - Мы знаем, Жанна, - вздохнул Макс. – Извини, но теперь тебе придётся поехать в больницу. - Меня отравили? – всхлипнула девушка. – Я умру, да? Как тётя Марина? - Мы постараемся тебя вылечить, - честно ответил доктор Абрамян. Жанна в ответ только всхлипнула и кивнула. Шаманка сняла наручники, доктор помог девушке подняться, а Рикардо протянул ему флакон, сказав: - Наблюдайте за ней. Всё зависит от дозы. Как только появятся признаки неадекватности – немедленно дайте антидот. Но не больше трёх капель. Больше – нельзя, тогда антидот сведёт её в могилу быстрее, чем яд. Доктор Абрамян коротко кивнул, взял пузырёк и, поддерживая Жанну за плечи, вывел её из лаборатории. - Ничего себе конструкция, - вздохнул Литвинов. – Опять вы осиное гнездо разворошили, господа сыщики… Кстати, Галя, по поводу шприца… - тут он выразительно покосился на Рикардо, но Шаманка быстро кивнула головой – говори, мол. - Так вот, по поводу шприца, - продолжил Литвинов. – Там, безусловно, яд. Но какой-то странный яд. Я с таким не сталкивался. - Простите, господин эксперт, я могу с ним ознакомиться? – спросил Рикардо. Юра вновь покосился на Шаманку, но та сказала: - Покажи, Юра. Позже оформим господина Гольдони, как временно привлечённого консультанта по отравляющим веществам. Думаю, что он сможет подсказать, что за убойную гадость подкинули в квартиру Марины. - Хорошо, - кивнул Юра, - идёмте. Только халат наденьте. Рикардо кивнул, взял протянутый ему Машей халат и прошёл за Юрой в его часть лаборатории. А Макс спросил Машу: - Как твои дела? Нашла что-нибудь про Пруса? - Нашла, - кивнула Маша. – Правда, совсем немного. Вот, смотрите. И она вывела информацию на экран монитора. «Прус Степан Игоревич, … года рождения, уроженец Соседнего Города. Отец – Игорь Евгеньевич Прус – ювелир, скончался… мать – Тамара Михайловна – домохозяйка. Дядя – Прус Николай Евгеньевич, генерал-полковник КГБ в отставке, скончался в 2002 году от сердечной недостаточности. Двоюродный брат Прус Олег Николаевич, работал в закрытом НИИ… специализация не указана… Адреса и данных нет. - Это всё? – спросила Шаманка. – Негусто. Хотя связь с КГБ… и закрытый институт. И сам генерал, и его сыночек вполне могли иметь дело с покойным Джаннино Гольдони… Маша, надо копать дальше. - Конечно, - кивнула Маша. – Но только это ещё не всё. Дело в том, что незадолго до пожара Степан Прус был зарегистрирован, как владелец ювелирной фирмы. Скорее всего, подставной владелец, понимаете? - Угу, - ответил Макс, - этакий «зицпредседатель Фунт»*… Возможно, парню сделали предложение, от которого сложно было отказаться… - Правильно, мыслишь, Макс, - кивнула Маша. – Фирма «Птичий перелёт» в том числе позиционировала себя, как производителя украшений из якутских алмазов. - Как ты сказала? – вырвалось у Шаманки. – «Птичий перелёт?» - Ну да, - кивнула Маша, - а что? Название конечно, странноватое, так ведь как эти фирмочки-однодневки только не называют… - И папенька Антона Неволина в своё время из-за якутских алмазов пострадал, - задумчиво протянул Макс. – Значит, дело не только в вендетте? Или алмазы – часть вендетты? - Вы не понимаете, - вклинилась Шаманка. И рассказала про слова Яны Малюковой. - Странно… - высказался Макс. – Думаешь, она как-то была в курсе дел муженька? Ведь беднягу Алевтину Неволину именно Клешня с Енотом в гроб загнали. - Как-то всё очень близко, - высказалась Шаманка. – И всё, получается связано. Семья Гольдони, ювелир Прус, алмазы, вендетта… Маша, а фото Пруса у тебя есть? - Есть, - кивнула Маша и вывела на монитор фотографию. – Правда, только молодого. На фотографии двое симпатичных парней в джинсах и футболках сидели на скамейке в каком-то парке. Совершенно обычные лица, но довольно приятные улыбки. Оба темноволосые, темноглазые, немного похожие друг на друга, один помоложе, другой постарше. - Тот, что помоложе – Степан Прус, постарше – его двоюродный брат Олег. - М-да, довольно стандартная у парней внешность, - заметила Шаманка. – Ничего выдающегося. А ещё фотографий нет? - Есть, только паспортная, на ней Прусу шестнадцать лет и она довольно страшненькая, как все паспортные фото, - отрапортовала Маша, и показала новую фотографию. - Страшненькая – не то слово, - фыркнула Шаманка. – Этому фотографу надо руки оторвать вместе с камерой. А Макс внимательно посмотрел на фото, и ему показалось, что в чертах юного Пруса проступает сходство совсем с другим человеком. Мелькнуло и пропало, чтобы всплыть в нужный момент. Но тут Макс вспомнил ещё об одном незаконченном деле. - Галь, кстати, как там наша акула пера? Надо бы с ней вопрос решить, есть у меня одна мыслишка… *Зицпредседатель Фунт – герой книги И.Ильфа и Е.Петрова "Золотой телёнок". Макс имел в виду подставное лицо, возглавляющее мошенническое предприятие.