Третий вариант

Летние каникулы Дамблдора проходили не так хорошо, как он планировал. А если что-то не сходилось с первоначальным планом, значит, он где-то просчитался. Только в этот раз его просчет был очевиден, но исправить его все никак не удавалось. Поттер начал доставлять слишком много проблем. Убил Воландеморта – раз; к тетке не вернулся – два; зельевара присвоил – три; говорить, где находится, отказывался – четыре; с друзьями не общался – пять; и совершенно вышел из-под контроля – шесть. Так еще и этот мальчишка, что так стремится всеми силами занять место нынешнего идола, все время мельтешит перед глазами и трещит, не умолкая, вызывая головную боль. А ему, уставшему и обозленному на происходящее, приходится все время менять свои планы и корректировать то, что и не должно было вызывать никаких проблем. Ведь все давно уже было просчитано и запущено в действие, отменить или вернуть назад ничего не выйдет. Так что, если в механизме появляются неисправности, их нужно удалять и заменять старые элементы новыми, если есть необходимость, главное, чтобы они не отличались внешне. Значит, если Воландеморт мертв, на его место можно призвать еще одного, благо, крестражей тот оставил достаточно. Если Поттер потерялся, то к сентябрю все равно вернется, никуда не денется, а там гляди и к друзьям потянется. А мальчишка, пытающийся стать новым героем эпохи, пускай еще помечтает, пока есть время, ведь его у него не так и много. Остается лишь немного подождать и все снова наладится. Скоро все снова будет под его полным контролем. *** POV. Гарри. – Торм, ты уверен, что я могу здесь быть? – парень с сомнением поглядывал в сторону величественного особняка, что светился яркими огнями окон, фонарей и фонтанов этим летним вечером. – Конечно. Пойдем, – я взял его за руку и повел по главной алее ко входу. – А я хорошо выгляжу? – Просто превосходно, – ответил я, улыбаясь взволнованному Габриэлю, для которого этот вечер был первым выходом в свет, как и для меня под новым именем. И естественно, что по такому случаю я приобрел нам потрясающе красивые костюмы белого цвета, что выгодно подчеркивали фигуру и сочетались с цветом волос. – Ты думаешь, я ей понравлюсь? – Ты не можешь не нравиться, друг мой, потому, что ты самое прекрасное создание, которое я видел в своей жизни, – подбодрил я блондина, крепче сжимая его пальцы в своей ладони. Как оказалось, красавцем его посчитал не только я, но и практически все дамы и даже половина джентльменов, что не сводили с Габриэля глаз с момента нашего появления в мэноре. Некоторые, конечно, засматривались и на меня, но мой спутник был звездой этого вечера, которую приходилось чуть ли не силой отбивать у настырных девушек, что так и вились у его ног. Забавлял и тот факт, что пока я заботился о сохранности Габриэля, мои драгоценные мужчины не сводили с нас глаз, и, казалось, были готовы в любой момент кинуться отстаивать свои права на меня. А еще лучше вынуть пальцы парня из моей ладони, которые я продолжал держать, и убрать меня куда подальше от него. Таким образом, наш с Нарциссой план полностью удался без особо затраченных на то усилий. – Торм, вы со спутником просто украшения сегодняшнего вечера, – весело прощебетала Нарси, подходя к нам. – Прости, я, кажется, перестарался. – Нет, нет, все хорошо. Только представь уже мне этого молодого человека. – Габриэль Кинг, мой давний друг, – улыбнулся я, понимая, что друзья мы больше двадцати лет, что в моем случае нонсенс, когда мне всего шестнадцать. – А это хозяйка поместья, несравненная леди Малфой. – Очень рад, – смущенный пристальным вниманием со стороны леди, Габриэль оставил на пальчиках дамы легкий поцелуй. – Я… – запнулась на секунду Нарси, но быстро взяла себя в руки, – я тоже очень рада, что вы смогли посетить нас этим вечером. Я же смотрел на двоих и не мог поверить глазам. Столь гармоничного единения аур и линий магии я еще не встречал. Такого мягкого и теплого свечения, что лентами оплетало пару влюбленных, видеть мне не доводилось. Кажется, у людей есть такое поверье, что пары формируются на небесах, и, глядя на Нарси с Габриэлем, я был готов в это поверить безоговорочно, так идеально они подходили друг другу. – Вот вы и встретились, – выдохнул я счастливо, когда на меня уже никто из них не обращал внимания. – Моя мама увела твоего кавалера? – появился рядом Драко, когда Габриэль уже кружил свою даму в танце. – Он не мой, – ответил я, не отрывая глаз от прекрасной пары. – Но ты так пристально на него смотришь. – Я смотрю не на него, а на них, – поправил я парня. – А вот кое-кто весь вечер смотрит на тебя. – Неужели ты? – я уставился на него в притворном испуге. – Я пока еще в своем уме, – фыркнул тот. – А вот я нет, так что будь осторожен, вдруг это заразно. – Тогда пойду лучше от греха подальше, – парень моментально исчез из моего поля зрения, что вызвало мою улыбку, ведь спустя десять минут он снова был рядом и делился со мной своими впечатлениями о нашем первом знакомстве, когда заподозрил меня в сексуальной связи с Нарциссой. – Ты бы уделил уже внимание отцу, а то больно смотреть. – Так ты действительно не против наших с ним отношений? – задал я серьезный вопрос, на который давно уже хотел услышать прямой ответ. – Против я или нет, значения это не имеет. Запретить отцу никто не сможет, а уж если он что-то решил, то так оно и будет. – Это я понял, но хотелось бы услышать твое мнение. – Ты нравишься матери, нравишься отцу и крестному, с твоим появлением они даже как-то ожили и стали больше улыбаться. А раз все понимают, что происходит, и это никому не мешает, то кто я такой, чтобы портить им жизнь. – Спасибо, – искренне поблагодарил я Драко за его понимание и чуткость. – Да, пожалуйста, – окинул он меня насмешливым взглядом и зашептал на ухо, – ты ведь еще помнишь, что часть твоего состояния это мое наследство? – Во всем ищешь выгоду? – засмеялся я. – А ты как думал? Малфои они такие – все ради выгоды, –подтвердил тот и тоже засмеялся. Выгода это хорошо, но, как я уже сумел убедиться, это не единственное, что движет Малфоями. С виду они холодные и расчетливые, но в середине вполне себе мягкие и нежные. Им под силу жертвенность и сострадание, помощь и трепетная сердечность. Они так же, как и остальные, хотят настоящей любви и ласки, честности в отношениях и искренности в чувствах. А что самое удивительное, так это то, что вы сами хотите окутать их любовью и подарить счастье, когда узнаете, какие они настоящие. За время, прошедшее с моего возвращения, я не раз наблюдал, как Люциус пытается подавлять свою ревность к Северусу и страх, что я выберу не его. Как он желает больше бывать со мной наедине, и стойко переносит тот факт, что я живу в одном доме с его старым другом. Но в то же время я видел, как он нежно относится к зельевару и как пытается тому угодить или чем-то порадовать. Как он внимательно слушает то, что говорит Нарцисса, и всегда находит время для Драко, если тому нужен совет или просто разговор. Я чувствовал заботу леди Малфой не только по отношению к своей семье, но и ко мне с Северусом. Видел, что она по-настоящему о нас волнуется и помогает с самыми искренними и светлыми побуждениями. Ощущал поддержку Драко и видел, что он может быть настоящей опорой для своей семьи, что бы там о нем ни говорили другие, и каким бы говнистым Хорьком он ни был в школе. Так что я с уверенностью могу сказать, что Малфои это больше, чем просто выгода, это несокрушимая сила, что будет сражаться до самого конца ради своей семьи и любви. И этим вечером мне пришлось удостовериться в этом еще раз, когда ночные кошмары неожиданно стали реальны. Поздно ночью или уже рано утром, когда гости покинули мэнор и счастливо отбыли по домам, в особняке оставались лишь Малфои, Северус и мы с Габриэлем, что оказалось лучшим из возможных вариантов, когда случилось непредвиденное. За окном в темном небе серо-зеленой дымкой вспыхнул знак Пожирателей Смерти. А спустя полминуты в бальном зале, ярко украшенном к празднеству, появились они. Шесть высоких фигур, закутанных в черные мантии, и одна, выделяющаяся на фоне остальных с волшебной палочкой в длинных землистого оттенка пальцах. Мрачными тенями на фоне золотых стен они возвышались подобно смерти в царстве света, вызывая во мне все больше нарастающую панику. Сердце сковывал страх, а разум отказывался верить глазам, ведь такого не могло быть в действительности. Я не мог видеть его, а он не мог быть здесь и сейчас такой уродливый и слишком живой. Мой ночной страх не мог воплотиться в реальность и явиться в такой счастливый момент жизни, чтобы снова все испортить и вернуть меня в кровавые сны. Он не мог просто так взять и явиться из ниоткуда, чтобы снова так гадко смеяться и заставлять меня бояться. Но я смотрел в глаза своего самого страшного ужаса и даже ощущал его гнилостный запах. Я видел радостного и здравствующего Воландеморта.