Две жизни прожить не дано

      Уже на первой неделе преподавательской деятельности Аттрактору вызвал к себе директор. Причём, из-за чего он так поступил, было не ясно. Поговаривали, что он хочет сделать ей строгий выговор. Однако сама мисс Блэк не находила за собой никаких деяний, за которые можно было бы получить этот самый выговор. Ничего такого она попросту не совершала.       И теперь, ожидая в кабинете директора — тот отлучился буквально на пять минут — она нервно оглядывалась по сторонам, силясь понять причину вызова.       Кабинет директора, как и сам Дамблдор, производил двоякое впечатление. А всё дело было в том, что назначение большинства видимых ею предметов она не знала. Единственное, что её порадовало, так это картины бывших директоров. Всё-таки память забвению не подлежала, и картины могли поделиться опытом с действующим директором.       — Я надеюсь, вы не устали, ожидая меня? — с порога поинтересовался Альбус.       Он будто бы застрял в дверях, смотря на Аттрактору, которую явно застал врасплох.       — Нет, что вы. Было очень интересно в деталях рассмотреть ваш кабинет. И хоть я не знаю применения большинства ваших предметов, они показались мне весьма нужными и интересными, — посчитав, что честность — лучшая политика, ответствовала мисс Блэк.       — Вы знаете, зачем я вас вызвал?       Сидящая вполоборота Аттрактора отрицательно покачала головой. Это положение оставалось для неё загадкой, что сильно нервировало её весь срок ожидания.       — Один из учеников после вашего урока до того обеспокоился проблемой магглов, что начал вычитывать наитемнейшие заклинания, как защиту от них. Он говорит, что вы его уверили, будто никакое волшебство ему не поможет против пуль и лишения конечностей. Потому он ищет способ в наикратчайшие сроки изничтожить того маггла, что осмелится на него напасть, — обрисовал действительность Дамблдор.       Аттрактора вздрогнула. Она поняла, о ком говорил профессор Дамблдор. Тот слизеринец с её первого урока!.. Что она ему наговорила?! Испугала же наверняка вусмерть.       — И что вы можете после такого сказать? Будете себя как-то оправдывать? — желая оставаться справедливым, спросил Альбус.       И как себя оправдать? Да у неё и мысли не было никого запугивать.       — Я никогда бы не подумал, что вы — столь прекрасно знающая маггловедение — магглоненавистница, — продолжил обличение Дамблдор. — Я, можно сказать, доверился вам в столь нелёгком деле, как просвещение волшебников касаемо магглов… Вы же вместо того, чтобы уверить нашу молодёжь, что никакой угрозы от них не исходит, начинаете её, откровенно говоря, запугивать.       Тут уж Аттрактора не выдержала и взяла слово: — Магглоненавистнецей я не являюсь: как вы могли заметить, я даже мантии не ношу, а хожу в обычной маггловской одежде. Вы ещё удивились, когда я спрашивала на это разрешение, но выдали мне его, как учителю Маггловедения, долженствующему олицетворять свой предмет.       То, что она ходила в маггловской одежде, вызвало немало пересудов. Мисс Блэк буквально шокировала этим весь педсостав с учениками на пару. Поговаривали также, что она технократка и потому весьма опечалена тем, что в Хогвартсе техника не работает. Как её после таких-то слухов можно было назвать магглоненавистницей, оставалось непонятным.       — Запугивать я никого не намеревалась. Там дело было в том, что ученик понёс откровенную ересь, будто в боевых условиях он маггла проклянёт и дело с концом. Он сам первый проявил агрессию к магглам, я его на это не подстрекала, — стала разъяснять ситуацию Аттрактора.       Альбус пристально посмотрел на мисс Блэк, взвешивая её слова и определяя, можно ли ей доверять или же нет. И, видимо, придя к каким-то выводам, выдал: — Ну, тогда я думаю, инцидент исчерпан.       И хоть всё хорошо завершилось, на губах мисс Блэк осталось горькое послевкусие встречи. Профессор Дамблдор не доверял ей до того, что применил легилименцию, чтобы узнать, как всё было. А если бы директор с её помощью узнал, что она — Гарри Поттер? Что было бы тогда?       Как вообще общаться с человеком, владеющим и пользующимся легилименцией? То, что она знает о подобном влиянии на свой мозг, уже особая милость Господня. Но знать и уметь предотвращать — разные вещи.

***

      В Хогвартсе было всего два мастера легилименции: Альбус Дамблдор и Северус Снейп. И если обратиться за помощью к первому, пострадав от его же руки, Аттрактора Блэк не могла, то второй вполне мог обучить её окклюменции. Вопрос только в том, чего он захочет за эту услугу.       Иметь дело со слизеринцем не очень-то и легко. Всё равно, что иметь дело со стереотипным евреем. Он что-то будет хотеть от тебя за каждую оказываемую услугу. И если за обучение зельеварению Аттрактора расплачивалась просто деньгами, то окклюменция потребовала других средств.       — А я уж было помыслил, что вы ею владеете, — впервые оказался о ком-то лучшего мнения, чем есть на самом деле, Северус Снейп. — Но вообще дело хорошее. Я так понимаю, вы не доверяете Дамблдору?       Сказано это было деловито, как что-то само собой разумеющееся. Снейп, будучи слизеринцем, не привык доверять никому. Так что подобное недоверие к окружающим у других встречал с пониманием.       — Но вы, разумеется, понимаете, что сие будет не бесплатно? — задал риторический вопрос он.       Аттрактора понимала. Аттрактора ой как понимала. И хуже того, по взгляду видела, что деньги Северуса более не интересуют.       — Я недавно — всего пару дней тому назад — приметил одну странность, — издалека и вроде бы совсем о другом начал он. — Ваш почерк…       Выдержанная профессором пауза заставила напряжённую до предела Аттрактору вздрогнуть. Неужто Снейп в ворохе почерков разобрал два идентичных?       — Удивительно похож на почерк Гарри Поттера. Да и среди взрослых людей редко встретишь такую детскую, ещё не разработанную руку. Вы же и подписывались на педсовете чуть ли не впервые, — продолжил срывать покровы Северус.       Вот уж и вправду зельевары подмечают любые мелочи. Да, действительно, до сего момента ей как-то не приходилось подписываться, и подпись пришлось придумать совсем недавно. И руку на ней она ещё не набила.       — Так вот, к чему это я, — подводя итог своей наблюдательности, выдал Снейп. — Мне нужна достоверная информация о происходящем. Говорите, если хотите заполучить меня в учителя окклюменции.       Мисс Блэк поняла, что попала. Северус нащупал такой конец ниточки, который непременно размотает для него узелок, завязанный ею.       Одно хорошо — сам Снейп, видимо уважая её, не воспользовался в своём интересе легилименцией, а спросил напрямую, что не могло не радовать. Всё-таки, какая-никакая свобода воли припёртого к стенке человека.       — Ну да, я и есть Гарри Поттер, — Снейп в шоке приподнял брови: одно дело подозревать, и совсем другое — напрямую услышать добросердечное признание.       — Для одиннадцати лет как-то круто, не находите? — осведомился Снейп.       Такой Поттер отчего-то невольно вызывал уважение, а допускать такое чувство к сыну Джеймса было непозволительно.       — Мой биологический возраст — одиннадцать лет, и ещё несколько лет, около двадцати, я наблюдал за чужой жизнью, — Гарри решил не вдаваться в подробности, всё-таки более, чем приятелем, он бы Снейпа пока не назвал.       — Наблюдательный опыт? — Северус прикинул его мощь. — Так вот почему вы не похожи ни на одного из родителей.       А вот это было хорошо. Его впервые объявляли самостоятельной личностью, независимой от деяний Джеймса. Так глядишь, тёплые отношения со Снейпом в связи с этим срывом покровов не прекратят своё существование.       — Я так понимаю, большего раскрытия мне не дождаться? — осведомился Снейп. — Правильно. Нечего доверять, не узнав толком человека.       Как-то нехотя Северус взял на себя роль наставника. Раз уж Гарри Поттер — осмысленная личность, защищать его будет намного легче: по крайней мере, он не будет нуждаться в защите от самого себя.       — Но буду вам особо признателен, если мы ещё вернёмся к этой теме, — показал, что заинтересован в дальнейшем общении, Снейп.       Гарри хмыкнул: — Если мы вернёмся к теме моей матери.       Он отчего-то захотел, чтобы Северус ассоциировал его с ней, а не с Джеймсом, и потому выдвинул такое условие.       — Что же, узнаем, когда это будет, — тяжело вздохнул Снейп.       Говорить о Лили для него было особо тяжко. А уж тем более говорить о ней с её сыном, которого он совсем недавно считал просто копией отца. Шаблон-то хоть и был уже давно порван, но оставшиеся от прорыва острые грани теребили истинное положение дел, мешая ему скорее усвоиться.       То, что Снейп узнал, кто он, мало отразилось на действительности. Менять линию поведения ни на уроках, ни на встречах двух преподавателей Северус не стал. Отчего-то не возжелал. Может, так ему было легче. Скорее всего, не хотелось объяснять резкую смену поведения, что всегда вызывает вопросы.

***

      Время шло. Хогвартс постепенно приобретал очертания дома, того самого, которого у Гарри никогда не было. Несмотря на то, что рейвенкловское общежитие трудно было назвать уютным: в лице того, что в нём проживало немало человек, а в гостиной всегда стоял шум — даже объяснения предметов сокурсникам немного потише не представлялось возможным — любивший тишину Гарри привязался к этому месту более, чем к своим — в определённой мере — пустым апартаментам.       — Гарри, Гарри, — позвал его кто-то, — нам всё никак не удаётся поговорить.       Дело было в библиотеке, и голос ему не показался знакомым. И с кем это Гарри не удаётся поговорить? Вроде бы все желающие имеют доступ к телу. Ан нет. Выходит, что кого-то теснят.       — Тебя звать-то как?       Перед ним стоял парень с рыжими всклокоченными волосами и голубоватыми глазами. Постоянно шмыгающий нос создавал впечатление вечной простуженности. А бегающий взгляд — излишней нервозности.       — Рон Уизли я, — представился мальчик.       Он наконец-таки улучил минутку, когда Поттер остался совсем один. И рядом с ним не было ни докучливой Грейнджер, ни излишне серьёзного Гольдштейна. А уж о Малфое он вообще молчал. Как с ним вообще можно общаться? Вот объясните ему, как?       — И чего же ты от меня хочешь, Рон Уизли? — спросил Гарри.       Парень показался ему немного навязчивым. Что-то этакое было в самом тембре его голоса, когда тот с ним говорил, что не понравилось Поттеру.       — Вот ты по легкомыслию своему, — вспоминая письмо матери на эту тему, начал Рон, — общаешься с Малфоем. А я хочу тебя предупредить, что его отец — Пожиратель Смерти.       Рон довольно часто переписывался с семьей, и та озаботилась отношениями героя с окружающими. Отписалась ему с требованиями повлиять на мальчика, могущего попасть в дурную компанию. И Рон, сам желавший внимания героя, ухватился за письмо и нужду вырвать Поттера из лап Малфоя, как за соломинку, оправдывающую и превозносящую его действия.       — А что, у нас уже дети за родителей отвечают? — раздался вдруг надменный голос Драко.       Тот делал уроки неподалёку и, увидав, кто подошёл к Гарри, заинтересовался развитием событий.       — Нет, — стушевался Рон. — Но всё же ещё неизвестно, чему тебя дома учили.       — То есть, ты считаешь, что дома меня учили не иначе, как убивать грязнокровок? — спокойно, без лишнего напряжения поинтересовался Малфой.       — Ну, мало ли…       — Однако наглый же ты, Уизли! — вроде бы поразился Малфой. — Ты смотри, особым наглецам Крэбб и Гойл рыло-то чистят.       Тут Рон весь подобрался. А Гарри сразу понял — дело идёт к драке. Как только её предотвратить?       — А без своих телохранителей ты хоть что-нибудь можешь? — решил вызвать того один на один Рон.       — Хорошо. Дуэль волшебников. Такое понятие тебе, надеюсь, известно? — с ленцой спросил Малфой.       — Известно, — тут же схватился за спасительное брёвнышко Уизли. — Кто твой секундант? Мой — Поттер.       Гарри ахнул. Вот это наглость!..       — Вообще-то я хотел выбрать его же, — немедля ответил Драко.       Так Поттер оказался меж двух огней. С кем-то из них в обязательном порядке предстояло крепко поссориться. С кем же?       — Гарри, так чей ты секундант? — поинтересовался Малфой.       На него тут же воззрились два выжидательных взгляда.       — Ну, Рона я в первый раз вижу, а тебя, Драко, уже месяц знаю, так что тебя и выберу, — определился Гарри.       Рон буквально захлебнулся возмущениями: — Ты хоть слышал, что я тебе о нём говорил? — и тут же с подозрением Уизли спросил. — Или ты не знаешь, кто такие Пожиратели?       — Да всё мне прекрасно известно, но я не сторонник того, чтобы дети отвечали за грехи отцов.       Так буднично началась вражда между Гарри и Роном. Тому было не до таких тонкостей. Сказали дома не общаться с тёмными магами — значит, не общаться с тёмными магами.       Дуэль была назначена на полночь. Место действия — зал наград. Дело оставалось за малым — прийти всем действующим лицам.