Две жизни прожить не дано

      Время неумолимо приближало пасхальные каникулы, на которые и была запланирована более масштабная практика в пределах города на берегу Сены. Барти, благодаря своей необъявленной войне и конфронтации с Аттракторой, победителю которой доставался ценный для него приз — внимание и милость его Лорда, приобрёл ещё большую изощрённость при и так немалой изобретательности в достижениях своих целей и спущенных на него задач. И посему дислокацию очередного «погрома» — маггловских душ, направляющихся в ад в темпе спринтерского бега — он решил перенести по ту сторону Ла-Манша.       Мисс Блэк испытывала лёгкое волнение. Да, она отчасти сама, отчасти с помощью Сесилии возложила на себя верховную власть Великого Инквизитора, впавшей в ересь, но… Это же не означало, что при убийстве она ощущала лишь подрагивание палочки в руке, да видела вспышку яркого зелёного света — не боле! К тому же совсем недавно поступившая от Бартемиуса информация дополнительно истощила нервную систему профессора Маггловедения.       Дело было так…       Это произошло на съёмной квартире мисс Блэк, когда она заскочила туда забрать парочку документов, напрямую относящихся к феноменам в вопросе межвидового размножения, чтобы сохранить у себя на руках только их, а все остальные истории болезней передать через Северуса обратно в Мунго.       Крауч, распластавший все свои конечности в совокупности с головой в форме морской звезды на разложенном диване, насвистывал себе под нос какой-то весёлый мотивчик. Спустя время Аттрактора узнала что-то, отдалённо напоминающее одну из последних песен, выпущенных Селестиной Уорлок. Магическая лирическая попса в исполнении Барти выходила менее заунывной, более ритмичной, и вообще, её становилось даже приятно слушать. Неожиданный эффект от смены певца!..       — О!.. А я тебя заждался, — наконец обратил своё внимание на мисс Блэк Бартемиус. — У меня новости… думаю, тебе будет интересно. Тёмный Лорд желает знать, каковы твои успехи в изучении тёмных искусств. Поэтому сразу после рейда в маггловский Париж он самолично изучит твои воспоминания. Мои не дали ему полной информации… он так и не смог понять, на чём именно зиждется твоя проблема самоконтроля при применении Круциатуса.       Ни одна мышца лица Аттракторы не дрогнула, однако сердце всё равно совершило недвусмысленный кульбит, в попытке, видимо, сбежать куда-то в район пяток. Профессор Блэк сильно сомневалась, что легилименцию к ней хотят применить сугубо по одной причине. Как-то не верилось в настолько озабоченного профессионализмом Пожирателей Смерти Волдеморта, готового самолично разбирать каждый недочёт в обучении своих последователей. Скорей уж, он устал разгадывать предоставленную ему шараду в лице Аттракторы, основываясь на косвенных деталях наблюдения и огрехах изначальной легенды. Устал, а потому под благовидным предлогом решил покопаться на предмет установления истины непосредственно в голове той, о ком у большинства сложилось настолько двоякое впечатление, что оно чуть ли не целиком и полностью состояло из одних только слухов да домыслов.       — Спасибо за информацию, Барти, — бесстрастным тоном поблагодарила того Аттрактора. — Я буду лучше стараться, благодаря такой отличной мотивации…       «На уроках Снейпа», — закончила она про себя.

***

      В окклюменции и легилименции были свои подводные камни. Максимум, что могла Аттрактора — это заметить вторжение в своё сознание и отбиться путём использования палочки или вербально призвать к порядку. Но такой метод борьбы, имея союз с Тёмным Лордом, был, по меньшей мере, недальновиден, а по большому счёту, вообще опасен. Этого с лихвой хватило для Дамблдора, но напор, упорство и целеустремлённость Волдеморта ей уж точно не отразить.       Проблем в том, чтобы приоткрыть завесу чужого разума, у неё практически не возникало. Да, период, так сказать, пребывания в голове другого индивида был недолог, и отыскать в ней что-то, необходимое для себя, а не увидеть за счёт направления мыслей самого человека, пока не представлялось возможным.       Но… во всём нужна сноровка, закалка, тренировка. Этот учебный постулат был усвоен Аттракторой на отлично.       Но вот выставлять окклюменционный щит не выходило ни в какую. Что уж говорить о большем? О подделке воспоминаний, например, корректировке их и прочем высшем пилотаже этого магического искусства.       — Мы не двигаемся с мёртвой точки длительный период в обучении! — вдруг резко объявила Аттрактора Северусу в лоб прямо посреди занятия.       — А я и не заметил, чтобы Вы старались, — в своей обычной манере — под кодовым названием «один я умный, а вот окружают меня альтернативно одарённые» — высказался профессор Снейп. — Ваш потенциал виден невооружённым глазом. Эрудированность в вопросе заметна. Следовательно, в чём должна крыться проблема?       Такого рода характеристика сработала на мисс Блэк, как красная тряпка, которой потрясает тореадор перед быком на корриде.       — Это Вы как-то раз начали устраивать придирки по поводу устойчивых выражений языка! «Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган». Я, догадавшись, что Вы этим хотели сказать, отбросила самую доступную для понимания своего процесса мышления аналогию, начала рефлексировать, чтобы разобраться, как легче себя защитить. И!.. Я, благодаря Вам и Вашим академически тонким формулировкам, полных нюансов и едва различимых граней, оказалась в тупике, из которого не выбраться, — Аттрактору, откровенно говоря, понесло.       Ей уже было плевать с высокой колокольни, как и что правильно назвать, чтобы удовлетворить Снейпа верной терминологией, ибо это не помогало в практической части занятия сдвинуться даже на полшага. Теоретически, было всё понятно, но вот на практике ни один из предлагаемых учебной литературой или самим Северусом методов не работал.       И это при том, что проникнуть в сознание самого Снейпа мисс Блэк удавалось с каждым разом всё легче и легче!       — Не кажется ли Вам, что у меня такие успехи за полтора года занятий легилименцией сложились благодаря тому, что Вы предлагали несколько методов самозащиты сознания и расписали тогда своими придирками работу собственного разума! — воззвала к эмпирически доказанной практике профессор Маггловедения. — А что, если у меня действительно мозг устроен по аналогии ближе всего к книге — а такое, несомненно, случается в магическом мире! Как мы интерпретируем эмоции других людей? Считываем! Даже по губам именно читают! Как мы интерпретируем звуки и понимаем речь? Ухо их считывает. Прибор — и тот настроен на считывание показаний для выявления аномалий ли, метеоизменений и прочего. Знаки, формулы тоже читают. Сетчатка глаза при точной фокусировке зрачка считывает затемнённость помещения, цвета и оттенки предметов, предполагаемый их объём.       Северус отнёсся к этому фонтану эмоций скептически. Однако молчал, о чём-то напряжённо размышляя.       — Ладно. Допустим. Это странно. Но даже апеллируя к вашему возмущению, выходит, что я при своих формулировках понять и приоткрыть для себя занавес тайны Вашего сознания в состоянии, тогда как Вы — нет. Получается, из-за того, что мои формулировки полнее… — Северус запнулся, однако вспомнив, что эти уроки дополнительно оплачиваются, всё же добавил: — а опыта в подобных делах гораздо больше, у меня не возникает труда защитить себя в тех редких случаях, когда Вы парируете удар. Можно произвести проверку… пользуйтесь аналогией хоть книги, хоть прибора, хоть мешайте мне считывать что-то в Вашей душе несколько занятий. Вдруг это сможет помочь Вам ассоциативно нащупать, как легче отбиться, а ещё лучше — провести меня сквозь лабиринты образов, звуков, ощущений и запахов Вашей памяти и мыслей путём, угодным Вам. Посмотрим, будет ли в связи с этим динамика улучшения в практических навыках. Если этого так и не произойдёт, Вы же понимаете, какого я буду о Вас мнения?       Снейп под конец чересчур показательно искривил в презрении губы.       Аттрактора ему только довольно ухмыльнулась. Она уже как-то раз попробовала, не уведомив об этом Северуса, воспользоваться научными статьями, посвящёнными нейробиологии, приплюсовать к этому рефлексию и отбиваться от атаки на свой разум самодельным методом. Тогда ей удалось продержатся на минуты две-три дольше обычного. Однако впоследствии Аттрактора была отчитана за то, что мозг — не аудиокнига (впрочем, до сих пор неизвестно, правильно ли интерпретировал этот образ Северус). И, как итог, она вновь получила сугубо лекцию и нотацию, совместно с откатом в практическом обучении. А проблема, кажется, крылась всего лишь в том, что именно Аттрактора мыслила, в первую очередь, вербально — то есть, проговариванием слов у себя в голове. И уже после с этими словами могли соотнестись размытые картинки мест и лиц. Или появлялось музыкальное сопровождение. Она могла припомнить чью-то речь и буквально воспроизвести её родным для говорящего голосом в своём сознании. Так же легко было воспроизводить разумом тактильные ощущения или былые эмоции, в ровно той же, что и в момент их наплыва, градации, когда они имели свойство проявляться.       — Понимаю. Однако… поживём — увидим, — не разделила скептицизм профессора Снейпа Аттрактора.       Она наконец-то добилась разрешения на самый многообещающий метод защиты собственного сознания, который, как думалось ей, Северус запрещал исключительно из своего догматизма и чрезмерной любви к использованию власти, даруемой ему статусом наставника.       А с учётом поползновений Волдеморта в сторону её разума, приобретение полноценных навыков защиты в нынешних обстоятельствах становится просто необходимым чуть ли не для выживания.