Другие приоритеты

      По легендам магического и магловского миров, Пендрагоны всегда являлись людьми. Чистокровными, без каких-либо примесей другой крови. Также было известно то, что этот древний королевский род остановился на Артуре Пендрагоне, так как он остался без жены, а достойную ей замену так и не нашёл. Джиневра, по легенде, долгое время изменяла Артуру с рыцарем Ланселотом. А после, когда Артур узнал о предательстве любимой, пропала.       Вообще, как казалось Гарри, в этой истории слишком много имён, нёсших в себе бремя чего-то легендарного и совершенно грязного. И это всё переносилось в это время, его время.       Потому что если бы он следовал словам Дамблдора от «а» до «я», то тогда можно было бы сказать, что у него была бы такая же судьба, как и у короля Артура.       Джинни Уизли ведь кто? Правильно, в прошлом сестра лучшего друга, влюблённая в него ещё с самого глубокого детства. Почему-то сейчас Гарри не верилось в то, что она его увидела и у неё тут же проснулось это волшебное чувство. Наоборот, теперь это скорее выглядело, как хорошо составленный спектакль, скорее всего рыжеволосой девчушке эту самую любовь прививали ещё с самого детства, специально, дабы взрастить достойную жену для будущего победителя. А в том, что Волдеморт бы умер, он не сомневался.       Теперь юноше казалось, что Дамблдор уже не такой уж добрый старец. Что-то говорило ему, что то, о чём он познал, лишь вершину айсберга…       От размышлений его отвлёк звук открывающейся двери и Гарри поднял голову от бумаг, посмотрев на вошедших гоблинов.       - Приветствую вас, лорд Певерелл. Меня зовут Гриннзельт, я глава Гринготтса, мой подчинённый уведомил меня о том, что вам известна суть «Глахора»…       - Конечно, если бы я не знал, о чём говорю, то и не сказал бы об этом.       - Что же вы собираетесь делать? Наша община может очень много предложить, - Гриннзельт решил схитрить, но при этом он пока не знал, что сам же попал в собственную ловушку. Ведь сидящего перед ним парня он принял за сильного, но при этом глупого мага.       Ведь какая возможность! Он сам может снять с них путы, и им не надо будет дожидаться следующего года. Времени, в котором с них спадёт клятва. Ведь да, они уверены, глупый маг совершенно не понимает того, что «Глахор» должен обновляться каждые тысячелетия. Да и, что скрывать, это будет месть, сладкая. Ведь поддержали «Глахор» древних как раз Певереллы, они укрепили клятву. Опять же для того, чтобы гоблины и дальше несли свою долгую и тяжёлую для них ношу.       - Увы, но меня совершенно не интересуют ваши предложения, - проговорил он, изобразив на своём лице что-то схожее с печалью. - Я и так могу взять у вас всё, что мне только захочется, - сказать, что гоблины были удивлёнными, значит, ничего не сказать. Они были ошарашенны, а когда до них дошла суть слов сидящего перед ними волшебника, то стали откровенно шокированны. Гарри с совершенно неприятным выражением лица смотрел на гоблинов, и в его взгляде читалось что-то вроде самодовольства. Нет, не этого они ждали от выродка Дамблдора.       - П-почему, - запнулся Гриннзельт. - Почему вы считаете, что сможете взять всё, что пожелаете?       - Ответ прост. Вы сами совершили ошибку. Знаете, с помощью моих предков гоблинская магия на меня не действует, да и взломать её, честно говоря, у меня не составит труда. А поэтому я был очень неприятно удивлён от того, что вы решили скрыть от меня информацию. То, что нужно было знать мне, узнали вы. Хотя и не всё, - теперь лицо юноши украсила такая же неприятная ухмылка, которая скрывалась в начале на дне его глаз. - А это, как вы понимаете, говорит лишь о том, что вы слишком расслабились, и о том, что пора бы вам вспомнить своё место.       Гарри посмотрел на гоблинов, а после втянул в себя воздух, чтобы ещё явственнее почувствовать начинающуюся ворожбу гоблинского народа. Они не понимали, что ввязались в заведомо проигрышный бой. Магия всё так же была не на их стороне, клятва всё так же держала их, хотя и в ослабленном виде в последние годы, а также то, что юноша являлся, по сути, душой мира, а поэтому мир бы не дал в обиду сидящего перед гоблинами парня. Когда в него полетела связка из сильнейшей ворожбы гоблинов, Гарри лишь взмахнул рукой и отправил их магию вспять. Потом, сделав в воздухе знак бесконечности, тихонько что-то прошипел на парселтанге.       И сразу же, как только прозвучал последний звук на змеином языке, вокруг всех гоблинов, которые находились на этой планете, затемнился чёрный ореол вокруг головы, оповещающий о том, что клятва крови обновлена. Сразу же после этого Гарри проколол себе палец, дабы полностью подтвердить случившееся и закрепить путы окончательно. Только что атаковавших его пригнуло к полу, заставляя склонить спину в рабском поклоне. *****       Драко Малфою было неспокойно. Нет, не потому, что что-то случилось на его факультете, нет, его не скинули с «места» слизеринского принца, и нет, никто не подрался с гриффами. Всё было намного хуже.       Во-первых, юношу неслабо беспокоила очень явственно выраженная симпатия отца к гриффиндорской грязнокровке. Нездоровый интерес родителя к подружке Поттера очень напрягал парня.       Во-вторых, отец и мать с самого конца пятого курса Драко начали ссориться, и ссоры были отнюдь не мелкими и безобидными, как раньше. Нет, ссоры были самыми что ни на есть маcштабнейшими.       Он чувствовал, что его семья в таком темпе проживёт не долго. И тогда, кто знает, что может случиться? *****       Высокий старик с длинным седыми волосами прохаживался по своему кабинету и недобро поглядывал на сидящую в клетке чудо-птицу. И, что самое забавное, огненная птица отвечала ему тем же неласковым взглядом.       А ведь было из-за чего: феникс Фоукс был не молод, его жизнь насчитывала тысячелетия, а поэтому древнее создание было отнюдь не глупым. Он многое видел - боль и радость, любовь и разочарование, ненависть. Много смертей, которые ходили по пятам человечества, да и не только его. А также он видел истинных хозяев миров.       И он учуял его, истинного, но при этом его друг, который будто бы поглупел за последнее время, никак не хотел увидеть главного. Того, что перечёркивало все его мыслимые и даже немыслимые планы.       Волшебное создание чувствовало надвигающуюся беду как для себя, так и для друга, который сам же может погибнуть под сводами своих шахматных фигур, своих «пешек».       - Альбус, случилось кое-что, требующее твоего внимания, - голос следовал из камина и принадлежал он небезызвестному предателю, ужасу подземелий. *****       Только оказавшись в гостиной своего факультета около подруги, Гарри смог спокойно вздохнуть. Гоблины, которые были одними из самых неприятных для юноши созданий, перешли на второй план. Больше его беспокоил директор Хогвартса, его так называемый «наставник».       Нет, всё было нормально, но это только на первый взгляд. На второй же всё было уже отнюдь не так радужно.       Только появившись в кабинете старика, он почувствовал на себе внимательный взгляд. Но в нём уже не чувствовалось прежней доброжелательности, если это, конечно, можно было ею назвать. Наоборот, теперь парень чувствовал в этом взгляде серьёзную угрозу, и поэтому он решил поделиться своими опасениями с самым близким для него человеком.       Подруга выслушала про его опасения и про cлучившееся в банке без вопросов, она сидела с закрытыми глазами, и было ощущение того, что она спит. Но Гарри всё так же продолжал говорить.       - Правильно, Дамблдора теперь нам нужно обходить стороной. Твои слова по поводу него мне категорически не нравятся, нужно ждать ещё больше проблем, хотя их и так много, - девушка вздохнула, печально посмотрев на друга.       - Что-то произошло, пока меня не было, ведь так?       - Да, так. Сначала ко мне подошёл Малфой, его папочка почему-то захотел со мной встретиться. А ещё наши с тобой опасения подтвердились – эта Амбридж редкостная сука!       - И что же она сделала, раз так тебя разозлила?       - О, Гарри, сделала - это ещё мягко сказано. А как тебе понравится новость о том, что это чучело применило на первокурсниках и пятикурсниках нашего факультета тёмный артефакт? А? У Миллиэн Мэйлонс, маглорождённой, на руке красуется кровавая надпись. Также как и у пятикурсника Питера Смита. Она заставила писать чёрным пером их о том, что «не нужно врать», а также «не нужно наговаривать на намного более опытных и разумных старших». Самое ужасное ещё и то, что эти надписи почти не залечиваются. С этим нужно что-то делать.       - Мы обязательно что-то придумаем. И, Герми, я прошу тебя, будь осторожна с нашим уважаемым директором, а также с этой монструозной дамой. Я даже знаю, что можно будет с ней сделать, но на это нужно время. *****       Время летело незаметно, и вот уже наступал конец осени. Небеса хмурились, наливаясь тёмным серо-синим цветом, а ветер становился всё холоднее и холоднее, развевая опавшие листья.       В этот момент Гарри и Гермиона сидели в кабинете профессора Амбридж, наблюдая за её насквозь фальшивой приторной улыбкой.       Гермиона попала сюда впервые, а Гарри же, наоборот, бывал здесь с каждым разом всё чаще и чаще.       Учеников своего факультета они сразу же убедительно попросили не связываться с приторной жабой (как её прозвали остальные дети). Ведь можно нарваться на тёмный артефакт… и их послушали.       И теперь Гарри готов был действовать, ведь план по устранению пренеприятной особы окончен, нужно было только в очередной раз «нарваться».       - Значит, мистер Поттер, мисс Грейнджер, берите перо и пишите – «Я не буду врать», - а потом, сладко ухмыльнувшись. - Сотню раз, - она сказала это с непередаваемым удовольствием, а зря…       Друзья вместе взяли в руки волшебные перья, покрутили их, рассматривая. У юноши в этот момент был вид такой, будто бы он перо видел впервые. Гермиона же, внимательно осмотрев сей важный предмет, начала писать.       Только вот с каждой написанной строчкой состояние здоровья ухудшалось отнюдь не у них, а как раз наоборот у сидящей за столом женщины, которая с каждым мгновением всё больше и больше бледнела. Довольная улыбка медленно, но верно начала съезжать с её лица, открыв перепуганный взгляд:       - Что вы творите?!       - Как что, профессор? Мы пишем то, что вы сказали нам, - проговорил Гарри, при этом не переставая писать.       - Покажите свои руки! – их руки оказались чистыми, не было новых сочащихся кровью ран, зато было два довольных оскала, и они всё так же продолжали писать. Даже не думая останавливаться после того, как женщина начала оседать, и даже тогда, когда она тяжело упала. Они продолжали исписывать чернилами пергамент, они упивались тем, что делали.       Наверное, увидевший это ужаснулся бы.       Их глаза были затуманены, в каждом их движении просматривалось нескрываемое удовольствие. Будто бы они ласкали друг друга, занимаясь самым сокровенным, невыносимо сладостным.       Но вот мгновение, и они будто бы стряхнули с себя сети дурманящего удовольствия, осмотрев кабинет вполне осмысленным взглядом. И ничего, что у девушки на тот момент глаза были почти чёрными… ведь совершенно было естественно то, что охотник попал в свою же ловушку, и не смог из неё спастись.       - Она мертва. *****       Дети разных возрастов слушали директора школы волшебства с затаённой радостью, ведь большинство из них больше никогда больше не почувствует на себе действие чёрного пера и не услышит мерзкого голоса бывшего профессора.       Им не было её жаль, им было совершенно всё равно на то, кто её убил. И нет, они не собирались помогать найти убийцу директору. Такие мысли были у «светлых» детей факультета.       Слизеринцы же наоборот подобрались, услышав эту новость. Все они вдруг поняли что стоит им нарваться, и их так же, как и профессора, унесут вперёд ногами. Они понимали, что загадочного убийцу ничего не остановит, ведь он уже пошёл на немыслимое...