***
В шесть вечера все уже перешли в ресторан на открытом воздухе, где наигрывали музыку приглашенные артисты, и пока гости рассаживались, а кто-то ещё возвращался с прогулки и фотосессии, Лина успела переодеться, не без помощи Хелли. — Вау! А ты не говорила, что хотела сменное платье, — Рихард даже сначала не узнал Лину перед объявлением их танца. — Ну, я тоже хотела сюрприз для тебя устроить, — улыбнулась Лина, отглатывая вино из бокала. Диджей уже включил нужную мелодию, что ознаменовало выход на танцпол. — Я старался, чтобы ты запомнила этот день, — музыканты в движении старался не спускать взглядов с любой девушки, которая по праву — и по закону — теперь только его. — О да, я запомню весь этот день, до мельчайших подробностей! И ещё долго буду тебе с благодарностью его припоминать, — Лина не смогла сдержать улыбки, также глядя в его блестящие глаза. — Я, конечно, ещё раз приношу свои извинения за то, что заставил тебя переживать в течение последних суток, но я обещаю компенсировать, — на его лице промелькнула похотная улыбочка. — Да что вы говорите? — передразнила девушка, — я сегодня точно не смогу выполнить свой долг. — Боюсь, тогда я вынужден настаивать, — Рихард только сильнее обнял теперь уже жену, опуская подбородок на её плечо. После того, как мелодия закончилась, гости громкими аплодисментами проводили супругов за стол. После парочки тостов за счастье и здоровье молодых гости уже изрядно повеселели, а ведущий только больше подливал масло в огонь. Однако через час надобность в тамаде начала пропадать, поскольку это всё же была свадьба лид-гитариста Rammstein, и торжество не могло пройти просто так, поэтому гостей веселили уже и остальные музыканты коллектива. Группа Лины, Faust, естественно, тоже была на этом вечере в полном составе, и молодые музыканты уже нисколько не смущались, пребывая на торжестве с такой известной группой как Rammstein. Арэлин тоже не отказывала себе в удовольствие, что приносили напитки и еда, ведь это был их с Рихардом день, к которому они, наконец, пришли. Круспе на самом деле не так сильно налегал на напитки, поэтому оставался вполне в адекватном состоянии. В отличие от своих друзей, которые уже задумывали очередные планы. Ландрес довольно развалился на стуле, сладко покуривая очередную сигарету. Рядом с ним сидел Тилль, также не отказывающийся от удовольствия в жизни. Однако взгляд гитариста большую часть вечера уже был прикован только в одной особе, и именно она сейчас мило беседовала с невестой: всё же тот вынужденный манёвр, приведший семью Круспе к примирению, всё никак не давал покоя Ландерсу. — Пауль, ты вообще со мной сейчас? — Тилль даже толкнул друга, наблюдая, как мужчина задумчиво затянулся дымом с шоколадным вкусом. — Может и тут, может и там, — ритм-гитарист кивнул на подругу невесты, которая сейчас пила вино. — А, ты про Хеллю? — заулыбался вокалист и тоже посмотрел на девушку, — она действительно хорошенькая, но у неё муж есть, который, между прочим, сейчас в этом же зале. — Я тебя умоляю, когда это было помехой для меня? — самодовольно ухмыльнулся Ландерс. Пауль уже обратил внимание на Лео, который как раз бежал к нему, и мужчина даже невольно улыбнулся: — Эй, кто ко мне бежит! — Ландерс торопливо отложил сигарету и взял малыша на руки, а у самого мужчины уже стала зарождаться безумнейшая идея, как заполучить внимание девушки, — Лео, ты же уже взрослый мальчик? — Да! — мальчик уверенно закивал головой. — Я же могу тебе доверить одно очень важное задание? — Ландерс стал давить на детский интерес, — смотри, вон стоит Хелля, подбеги к ней и шлёпни её по попе. Только обязательно передай, что это от Пауля, — гитарист отпустил мальчика и довольно хихикнул. Тилль, тихо наблюдающий за этой картиной, тоже уже улыбался. Ребёнок, конечно же, только рад стараться и уже быстро мчался к маме. Хелля, по-прежнему стоявшая рядом с невестой, даже ничего не могла заподозрить, как вдруг почувствовала удар ниже поясницы. Она ойкнула и с удивлением обернулась на мальчика. — Эй, за что, малыш? — девушка только потёрла место удара. — Это Пауль просил передать, — Лео только довольно улыбнулся, тем более что сейчас его поступок смог насмешить ещё и маму. — Кажется, Ландерс к тебе решил сегодня точно докопаться, — Лина похлопала подружку по плечу. — Не, ну, нормальный человек, вообще? — ворчала девушка, уже оглядываясь на Пауля, который сидел в паре столов от них, — я его прибила бы! — Ой, да просто признайся, что этот милашка тебе нравится и всё, — Лина закатила глаза, ведь давно чувствовала это. — Что? Нет, никакого Ландерса! — запротестовала Хелля, — хотя тогда он был очень даже хорош, — девушка опять выпила немного вина, похотливо улыбнувшись. — Ну, я же говорила, — засмеялась Арэлин и обратилась к Лео, — сынок, пойди к Паулю и скажи, что он идиот. Мальчик быстро закивал головой и рванул обратно к другу, который уже что-то бурно обсуждал с Тиллем. Лео прыгнул ему на руки и удобно умостился на коленях. — Они просили передать, что ты идиот. — Я ожидал такое, — засмеялся Ландерс, взъерошив волосы малыша, — спасибо тебе, малой, — они по-мужски пожали друг другу руки, после чего Лео решил пойти к папе, но в последний момент обернулся к гитаристу. — Ещё Хелля сказала, что ты был хорош, — мальчик после сказанного убежал. — Зря она это сказала, — похотливая улыбка не сходила с лица Пауля, — так, пошли, Тилль. Пора вспомнить молодость. Глаза Ландерса азартно заблестели, и из кармана он достал упаковку жвачки, взяв одну пластинку в рот. Тилль неохотно встал и недовольно что-то пробубнил, а Пауль сразу же отправился к Шнайдеру, который тоже мог им помочь, ведь ударник так кстати заказывал у диджея музыку. Ландерс быстро ввёл друга в курс дела, на что Кристоф только посмеялся и похлопал его по плечу. Но, тем не менее, Шнайдер поговорил с парнем за аппаратурой. Ритм-гитарист, не теряя времени, побежал к Хелле. Фауст же, услышав приятную мелодию, решил тоже действовать и пригласить свою жену на танец, но, к сожалению, немного опоздал. — Мадам, разрешите пригласить вас на танец, — Ландерс галантно подал свою руку и нежно потянул девушку к себе. Хелля не стала долго сопротивляться и сразу же заключила гитариста в свои объятия, стараясь держать дистанцию. Оба уже были слегка пьяными, что явно давало свободу действиям и развязывало язык. — А обязательно было подсылать ребёнка? — девушка неотрывно смотрела в карие глаза партнёра. — А, то есть мне нужно было самому? — с азартом поинтересовался Пауль. — Может быть, герр Ландерс, — Хелля невольно закусила губу и опустила руки на его талию. Парочка даже и не заметила, как за всем этим пристально наблюдал Фауст, у которого явно взыграла ревность, и теперь он нервно потягивал виски. — Знаешь, а мне нравится твоя дерзость. Это так заводит, — Пауль хотел даже поцеловать Хеллю, но она поставила перед ним палец. — Прибереги свои замашки на кого-то глупее. Меня второй раз ты не разведёшь на дешёвый секс, — решительно заявила Хелля и слегка от него отстранилась, что не могло не насторожить решительно настроенного Пауля. — Но тебе же понравилось, и потом мы сегодня с тобой свидетели жениха и невесты, так что будет грешно не поступить по старой доброй традиции, — пьяно-похотно улыбнулся гитарист, — и ты сама мне сказала, что тебя там муж не удовлетворяет. Мне улыбается перспектива стать хотя бы твоим любовником, — всё это Пауль уже тихо шептал на самое ушко. — Нет. Может, хватит уже? Я всё сказала, — Хелля всё же не отступала от своей позиции, но с каждым новым прикосновением гитариста, девушка понимала, что держаться становится сложнее. Ландерс ей действительно нравится, причём это уже доказанный факт, но поступать по отношению к Фаусту так низко после всего пережитого просто нельзя. Выпитый алкоголь и весёлое праздничное настроение всё же брали своё, и постепенно мнение менялось, заволакиваясь пьяным дурманом и собственными тайными желаниями. В конце концов почему ей всегда надо поступает как «правильно», а не как хочется? Пауль тоже прекрасно чувствовал все сложные терзания Хелли, отчего только сильнее прижимал её к себе в танце. И как кстати сейчас набежало ещё больше танцующих гостей, а Фауст потерял свою супругу и Ландерса из виду. — Ты же прекрасно знаешь, что я всего за один вечер могу изменить твоё мнение, крошка, — Пауль продолжал свой план по обольщению, уже мягко касаясь губами её шеи, отчего с её губ невольно сорвался тихий стон, а женские ручки сжали тонкую ткань его рубашки. Хелля слегка откинулась в его объятиях, давая понять, что сама еле-еле сдерживает свои порывы. Ландерс решил воспользоваться моментом и медленно отвёл её, прижав к одной из задрапированных тканью колонн, а Тилль, пригласивший на танец одну из девушек, как раз удачно их прикрыл. Друзья всё просчитали, заранее обговорив все детали. Гитарист прижал руки девушки к какой-то декорации так, чтоб Хелля даже не смела вырваться, окончательно теряясь в складках лёгкой ткани. — Ландерс, что ты делаешь? — девушка уже еле сдерживалась от стонов. — Тебе же нравится, — замурлыкал Ландерс в её кожу и продолжал свои действия. Руки гитариста уверенно опустились к глубокому вырезу платья, нежно лаская тёплую кожу. Девушка наконец-то поддалась такому мужскому напору и только приятно простонала. Казалось, что уже ничего не могло заставить их оторваться от поцелуя, но вдруг совсем близко послышалось: — Хелля? — Лина с бокалом вина как раз стояла немного поодаль от танцпола, она решила пока сделать небольшую передышку, а когда разгорячившаяся парочка в порыве страсти вовсе перешла за колонну и стала видна невеста, оставлять их без внимания не получалось. И более того на этом такте музыка стала постепенно утихать. Услышав это, Пауль неохотно остановился. — Чёрт возьми, это ещё не конец, — Ландерс кратко поцеловал Хеллю в губы и отошёл. Девушка немного отошла за колонну, чтобы прийти в себя, после чего, пребывая немного в шоковом состоянии, вернулась к Лине, упорно не замечая косые взгляды Пауля. Гитарист же поспешил к своим друзьям, чтобы обсудить дальнейший план действий, ведь музыка закончилась очень не во время. — Не, ну, ты вообще красавчик, — Тилль пожал руку Паулю, — сделал всё, как мы и договаривались. Вот что значит всю жизнь на сцене по схеме пиротехников прыгать. — Да, но этого мало, — задумался гитарист, — нам нужно убрать Фауста, — Ландерс покосился вновь на Шнайдера, — забухай с ним. — Что? Он мне не такой уж друг, чтобы с ним пить! — удивился ударник, — и мне моя печень дороже! — Ну, пожалуйста, — Пауль только скорчил милую мордашку, — я же знаю, что у тебя получится. — То есть ты хочешь сказать, что все мы сейчас должны помогать тебе, просто чтобы ты трахнул эту девчонку? — удивлённо пояснил Кристоф. — Почему сразу «трахнул»? — нахмурился Ландерс, — нет, она мне нравится, я просто хочу побыть с ней. Ну, Шнайдер, я тебя прошу, — ударник тяжко вздохнул и пожал плечами. — Хорошо, я помогу тебе, но это будет в последний раз! — Кристоф после этого быстро скрылся в толпе в поисках Фауста. — Отлично. Минус одна преграда. Осталась только Лина, — задумался Пауль. Ведь Арэлин вполне могла остановить свою подругу, тем более уже попыталась сделать это несколько минут назад. Только вот невесту со свадьбы не так просто убрать, в отличие от простого гостя. Или так кажется только на первый взгляд? Тилль посмотрел на Пауля, и в головы обоих пришла одна и та же идея, и они синхронно произнесли одну фразу: «Круспе». — Кто же ещё может отвлечь невесту в этот вечер? Только он, но как? — задумался вокалист, внимательно наблюдая, как Рихарда разговаривает с одним из приглашённых американских приятелей, — слушай, а ты не хочешь немного поиграть на гитаре? — в голову Тилля пришла очередная идея. Ландерс покосился на него и недовольно фыркнул. — И что с того? Что мне это даст? — А давай, устроим Лине подарок в виде нашего коронного выступления, — мужчина коварно улыбнулся и потёр свои руки. Пауль смотрел на него с явным недопониманием. — Что ты имеешь в виду? — Ландерс опять посмотрел в сторону свидетельницы, которая так и пленила его взор. — Пошли, — Линдеманн потащил его за руку, попутно собирая всех остальных одногруппников, — пора гостям напомнить, что сегодня свадьба одного из Rammstein.***
Тем временем вечер приближался к десяти часам, и чуткий режим ребёнка давал о себе знать. Лео подошёл к Лине, которая как раз беседовала со своей мамой за одним из столиков. Мальчик устало прижался щекой к девушку, нежно обняв её. — Что, львёнок? — Арэлин тут же обратила внимание на ребёнка, усаживая сына на колени. — Я спать хочу, — пожаловался Лео, обняв мамину шею. — Конечно, десять часов уже, да и тебя все эти события изрядно вымотали. — Лин, давай я с Лео уже в гостиницу поеду, — тут же подсказала бабушка мальчика, — у вас тут как раз танцы начнутся, веселье всякое — не для меня уже это всё, и уж тем более не для Лео, — женщина погладила голову внука. — Мам, я так тебя люблю, — девушка, улыбнувшись, признательно сжала мамину ладонь. — Жаль, что папа не дожил до этого дня, он был бы так рад видеть твои счастливые глаза, — печально произнесла фрау Вайсс. — Знаешь, я тебе всё не решалась сказать, ведь он сразу же одобрил Рихарда, просто приревновал он тогда, действительно увидел в Рихарде сильного мужчину - конкурента, который постепенно сможет заменить отца, встав тем самым на защиту. А расставание только усилило ваши отношения. — Спасибо, мам, мне действительно не хватало этих слов, — Лина нежно поцеловала мать, — но сегодня не надо грустить: папа бы этого нам не простил, — девушка всё же улыбнулась, — я закажу вам такси до гостиницы.***
— Мне он не нравится, — Рихард недовольно бубнил, поправлял жёсткий чёрный ошейник, — Тилль, ты его с ближайшей псарни стащил что ли? — Молчи. Сам ходишь в таком же, — засмеялся Шнайдер, поправляя застёжку. — Это плохая идея, — опять ворчал Круспе, оглядывая свой внешний вид в зеркало. — Ой, тебе это нравится, хватит уже, — Пауль держал в руке кожаный ремешок, имитирующий поводок: собрать из подручных средств сценический реквизит было не просто, поэтому ребята выезжали чисто на энтузиазме. — Это вообще не входило в мои планы! — Рихард всё не унимался, отчего Ландерс только закатил глаза и недовольно цокнул. — Тилль, закрой уже ему рот, чтобы не разговаривал. — Ну, для выступления кляп и так, и так понадобится, — вокалист со смехом пристёгивал на ошейник чёрный кляп с красным шариком. — Нет, даже не думай вставлять это мне в рот! — нахмурился Круспе, — боги, и зачем я только согласился? — Да Лине понравится, я тебе обещаю, — Шнайдер осторожно прицепил кожаный поводок к ошейнику, — прям красавец, глаз не отвести! — Рихард, если бы я был девушкой, то сразу бы дал тебе, — Пауль откровенно уже ржал вместе со всеми остальными. Жених недовольно посмотрел на друзей, закатил глаза и слегка улыбнулся, ведь поведение друзей очень забавляло. — Я даже боюсь предположить, что за номер мы решили повторить, — усмехнулся Рихард, разглядывая своё отражение. — Сейчас узнаешь, — Тилль стал расстегивать свои брюки, что вызвало мгновенную реакцию от Круспе. — Эй, ты чего это делать собрался? — с опаской посмотрел лид-гитарист, — мы так не договаривались! — Я? Пока ничего! — Тилль только коварно улыбнулся, а Пауль резко закрыл рот Круспе, чтобы тот даже не успел ничего возразить, — Олли, тащи шланг! Рихарда стал отпираться, но Ландерс крепко его сдавил, Шнайдер тоже подошёл к жениху и поправил его пиджак. — Это для твоего же блага, всё будет хорошо, — попытался успокоить его ударник, но это мало чем помогло. Басист в это время уже притащил шланг, подключив его к водному снабжению. — Итак, я всё сделал, — Ридель подал инвентарь Тиллю, и он продолжил снимать с себя брюки, а Рихард ещё сильнее начал отпираться. — Тише-тише, Круспе, тебе понравится, — посмеялся Пауль и крепче сжал его. Все гости уже изрядно выпили, на открытом воздухе под крышей стояла очень тёплая обстановка с приятной подсветкой. Внезапно, на середину импровизированной сцены, где ещё недавно выступали приглашённые артисты, вышел Пауль с гитарой в руках. Хелля посмотрела на него и закатила глаза. — Опять что-то придумал, — недовольно цокнула девушка и выпила ещё немного шампанского. Лина, стоявшая рядом, нахмурилась и наблюдала за происходящим. — Я не пойму, куда опять делся Рихард? — она стала искать его в толпе, но безрезультатно. Ландерс тем временем подключил позаимствованную гитару к аппаратуре и стал проверять микрофон, после чего появился Флаке, заняв место за синтезатором. Гости, конечно же, уже заметили начинающееся движение на сцене, отчего стали подтягиваться к музыкантом, накаляя воздух радостными возгласами. — Раз, раз, работает? — Пауль с улыбкой постучал по микрофону, глядя на зрителей, что встали полукругом возле Лины с Хеллей, — так, дорогие наши гости, — торжественно объявил Ландерс, — в этот прекрасный и замечательный день мы хотели бы поздравить одну очень хорошую особу. Любимая наша невеста, лично от всего Rammstein для тебя сейчас прозвучит музыкальный подарок. Наслаждайся, — Пауль только ехидно улыбнулся и оставил микрофон, отойдя в сторону. После этих вступительных слов к Паулю и Флаке присоединились Оливер с музыкальным инструментом и Тилль, который заблаговременно выставил посередине сцены небольшую колонку. Свет слегка приглушили, после чего послышалась знакомая мелодия, но как только начал петь Тилль, всем сразу стало ясно, что сейчас может произойти. — Bück dich — befehl ich di … — начал рычать своим баритоном вокалист, и как только музыканты начали играть, он стал молотить себя по коленям. Пауля, вынужденного сейчас играть на за обоих гитаристов, начало тащить, отчего чувствовалась сильная энергия от музыки. Тилль продолжил петь, в то время как Флаке играл соло, прыгая, как кузнечик. Вокалист встал на паркет, похлопав рукой по поверхности колонки, как тут же показался Шнайдер в белом парике, тащивший за собой Рихарда. Круспе это явно не нравилось: он полз на четвереньках, сжимая между зубами тот самый красный шарик, а рубашка жениха была практически расстегнута усилиями ударника. Несмотря на все эти старания, Кристоф вытянул его на середину зала, подталкивая ногами (и когда-нибудь ребята с успехом используют этот приём в большом туре Made in Germany). Рихард на четвереньках встал на колонку, а поверх него уже забрался Тилль. Линдеманн продолжал петь, постепенно расстегивая свои брюки, доставая из них зелёный шланг. Гости пришли в глубокий шок, но именно этого раммштайновцы и добивались. Круспе решил подыграть друзьям и начал вилять своей задницей, что явно позабавило не только вокалиста, но и публику. Тилль зажал шланг большим пальцем и Шнайдер по сигналу пустил воду. Линдеманн стал поливать спину Рихарда водой, а тот в свою очередь очень искусно двигался в такт музыке. После этого вокалист практически полностью высунул шланг, рыча знакомый всем припев. Пауль уже отвлёкся от своей роли и подхватил шланг, двинувшись к невесте и её подружке, намеренно поливая Хеллю и Лину водой. Девушки запищали от такого, а Ландерс только сильнее зажимал свой палец, но потом вернул шланг обратно. Тилль решил разнообразить их выступление и резко сел на спину Рихарда, который и так еле держался на руках. Арэлин уже вовсе не понимала, как реагировать, но такое состояние мужа ей очень нравилось. Тилль закончил своё выступление и встал с Круспе, помогая гитаристу подняться, после чего вокалист решительно подошёл к невесте и передал поводок с Рихардом ей. — Собственно, это и есть наш подарок, — Тилль даже весь запыхался, — думаю, ты знаешь, что с этим делать, — Линдеманн игриво подмигнул девушке. Рихард так послушно и стоял возле неё, держа в зубах кляп. Лина внимательно посмотрела на него и похотливо улыбнулась. — Тилль, это самый лучший подарок! — девушка крепко обняла вокалиста и посмотрела на мокрых гостей. Но, несмотря на это всё, публика стала аплодировать и радостно свистеть, ведь всем безумно понравилось это абсолютно спонтанное сумасшествие. Круспе всё же снял с себя кляп, недовольно фыркнув в сторону друзей. Пауль и Кристоф стали заливаться смехом, после чего уже Шнайдер на четвереньках полез на колонку, пародируя Рихарда, а Ландерс тут же забрался сверху, шлепая друга. — Bück dich, Круспе, — Пауль продолжал смеяться, изображая номер вновь. Но Рихард уже не обращал внимания на приятелей и посмотрел на свою жену, поцеловав ручку, в которой находился поводок, и в ответ Лина нежно поцеловала его в щеку. На волосах и на лице у жениха ещё была вода, и он оттряхнул её со своего носа. — Они у меня совсем придурки, — улыбнулся Рихард, кивая на друзей. Хелля, конечно же, смеялась с глупостей пьяного Пауля, который так и шлёпал Кристофа. Потом они резко встали на ту колонку, и Тилль тоже присоединился к друзьям. Мужчины стояли, словно солдатики, скорчив серьёзные лица, как вдруг все разом развернулись к Круспе задом, слегка нагнулись и начали шлёпать себя по пятой точке и в один голос рычать «Bestrafe mich», при этом двигаясь в такт. Рихард с Линой стали смеяться, наблюдая, как кривляются взрослые мужики. — Нет, ну может, хватит уже, — всё же Рихард пожелал остановить это безумие, обнимая невесту. Но артисты, естественно, не послушались, а только ещё громче стали шлёпать себя, вызывая свист и овации публики. Кто-то из гостей выкрикнул: «Даешь стриптиз!», и, кажется, это была Хелля. Пауль сразу же загорелся этой идеей, а Шнайдер сел за небольшую ударную установку: — Доктор, врубай Stripped, сейчас Ландерс покажет, на что способен! — засмеялся ударник, а клавишник быстро выполнил его просьбу, после чего друзей поддержал и Тилль, вспоминая слова песни. Пауль услышал знакомую мелодию и стал медленно снимать с себя пиджак, сексуально закусив губу. Гости начали хлопать в такт музыке, а гитарист красиво покачивал своими бёдрами, и Хелля даже похлопала ему, внимательно наблюдая за всем с великим желанием. Ландерс красиво расстегнул пуговицы белоснежной рубашки, что вызывало у публики явный восторг, а Тилль подошёл к нему и стал засовывать в брюки несколько купюр. — Пауль, ты лучший, — уже мелодично напевая в такт песни, признался Линдеманн. — Ja-ja, — закивал Ландерс, приступая к тугому ремню. Тут зрители стали свистеть от восторга, а Тилль начал уже сам аплодировать в такт музыки, побуждая к тому же и гостей. Рихард смеялся, а потом очень любезно посмотрел на свою избранницу, сильнее сжав её ладошку. — Давай сбежим, — он тихо прошептал ей на ушко. Лина очень удивилась, но не смогла оторвать от Пауля глаза, который сейчас уже разделся до трусов, искусно танцуя мужской стриптиз. Девушка закусила губу и посмотрела Рихарду в глаза. — А давай! Они уже стали медленно направляться к выходу среди ревущей публики, но их заметила Хелля. — Эй, вы куда? — подошла она к Лине. — Ты можешь это остановить? — кивнула девушка на Ландерса и Линдеманна. Тилль так и продолжал засовывать каждую купюру в трусы гитариста, при этом публика кричала ещё громче, требуя продолжения от группы. Хелля немного нахмурилась и тяжело вздохнула. — Хорошо, я попытаюсь, — девушка внимательно посмотрела на Пауля и закусила губу, — чёрт, ну, он правда классно танцует.***
Лина и понятия не имела, как они уже оказались в номере отеля, чувствовалось только присутствие Рихарда рядом, его тепло и любовь. Сейчас как никогда хотелось забыть всё, что сегодня прошло, и остаться только его малышкой. Вверенный поводок был по-прежнему в её руках, а на нём так же и был тот ошейник. Как только его крепкие руки закрыли двери номера изнутри, их губы сплелись в единой неразрывное целое. Обоим приятно осознавать то, что поклялись быть преданными друг другу, и сейчас очень сильно хотелось наконец-то вкусить то, что получили. В голове ни у Рихарда, ни у Лины не было мыслей про гостей, про Лео, да про всё, что осталось там. Сейчас есть только они, вдвоём. Мягкими руками Лина ощупывала его лицо и шею, постепенно опускаясь к ошейнику. Она как можно аккуратнее отцепила его, и он громко брякнулся об пол, а следом упал и поводок, выскользнув из рук. Рихард мягко прорычал в неё, закусывая её пухлые губки, которые так манили его несколько лет назад — всё словно в первый раз. Руки жадно обнимали нежную, ещё сырую ткань платья, но так приятно чувствовалось тепло женского тела. Они горячо дышали, держась друг за друга. Её руки скользнули на его грудь, сжимая кожу, Рихард медленно подталкивал её к кровати, не выпуская девушку из собственных объятий. Его руки медленно опускались к её упругим ягодицам, затем плавно вновь поднимались к лопаткам. Послышался шорох расстегивающейся молнии на платье. — Кто-то обещал компенсировать мне мои мучения? — шёпотом спросила Лина. — Разве ты не хочешь большее, чем просто компенсация? — также нежно и лелеющее спросил он. — Конечно, хочу, — одними губами проговорила Лина, откинув голову назад. Его горячие поцелуи переходили на её ключицы и свободные от бретелек плечи. Тёплые ладошки Лины обхватывали тело Рихарда уже под рубашкой, и от этих мягких прикосновения кожа покрывалась мурашками. Внутри что-то так приятно покалывало, будто миллион маленьких иголок огромным шаром катался по всему тело. Рубашка свободно сидела на его теле, от чего она опустилась Рихарду до локтей. Из-за это было ужасно неудобно. Пришлось опустить руки, и вещь плавно опустилась с гладкой кожи. При виде обнаженного любимого тела девушка маняще облизнула губки, и ладошки сами по себе уже начали бродить по накаченным мышцам. А легкая ткань её вечернего платья приятно щекотала и облегала его тело, что только прибавляло страсти. Руки гитариста приподняли подол платья, пальцы соблазнительно скользили по внутренней стороне бёдер, отчего женские ножки предательски дрогнули и сжались, прижав руку гитариста. От этого действия Рихард мягко прорычал, чуть сильнее прикусив её губу. Платье уже начинало мешать, и гитарист поспешил от него избавиться, развязав пояс, и наряд мерно соскользнул, обнажив Лину. Мужчина с жадностью оглядел её силуэт, продолжая уже открыто ласкать животик и спинку, моментами, будто нечаянно, мягко касаясь лобка. Такие лёгкие движения только вызывали тихие женские стоны. Переполняюсь вожделение, Лина резкими движениями высвободила ремень от брюк. Ещё пара жестов, и штаны уже оказались на полу. — Знаешь, я ведь тогда сильно испугался этого, — судорожно признался Рихард. — Чего ты испугался? — Лина на миг остановилась и взглянула в блеск его глаз. — Что у тебя есть другой, — его руки сомкнулись на её обнаженном теле, тем самым прижав очень плотно к собственному. — И он был, и этот он — ты. — Лина, как же я счастлив, что ты у меня есть, — он впервые назвал её так, как когда-то давно она просила. — Лина? Спустя столько лет? — девушка очень удивилась. — Я буду называть тебя, как ты захочешь, — он прильнул к её сладкий губам, впутывая пальцы в её влажные от воды волосы. Рихард снова скрестил свои руки на её спинке, тем самым создав удобное лоно, и стал более настойчиво подвигать её к кровати. Девушка, чувствуя его поддержку, подала назад, потянув его за собой. Руки Лины не отпускали столь любимое тело из объятий, вновь и вновь скользя по коже. Такое хрупкое тело оказалось под его тяжелым, и уже еле сдерживаясь, музыкант обольстительно касался губами её красивой груди. Поцелуи постепенно опускались на животик, а затем ещё ниже. Каждый поцелуй для девушки был уколом, который подпитывал напряжение во всём теле, заставляя её изящно изгибаться. Мужские руки приятно скользили вдоль женского тела, постепенно опускаясь к белью, и снова поцелуи и горячее дыхание — теперь от коленок и выше. Это нагоняло такие судороги на Лину, что она беспорядочно комкали белое покрывало постели. Внутри всё сжималось, и казалось, вот-вот надломиться из-за случайного движения, как вдруг она почувствовала поцелуи уже на самой нежной коже, будто поток электричества пробежался по всему телу. Музыкант слегка раздвинул её ноги, приблизившись максимально близко. Послышались её легкие стоны, которые подталкивали его совершить это. Прикосновения губ соблазнительно скользили по гладкому лобку, моментами касаясь клитора, язык щекотно бродил по половым губам, изредка проникая внутрь. И с каждой секундой эти прикосновения становились напористее, накаляя страсти. От этих движений Лину бросало то в дрожь, то в приятное умиротворение, и девушка приподнялась на локтях. — Как же … божественно! — еле-еле прошептала девушка срывающимся голосом. Она вновь опустилась на кровать, но уже чувствовалось, что движения Рихарда доводят её. Мышцы невыносимо сводило, отчего ноги стали напряженно сгибаться, позвоночник выгнулся изящным коромыслом. И Лина ёрзнула последний раз, утопая в экстазе. Все нервы, которые когда-то скопились в одной точке, которая так старательно стимулировалась, молниеносно разлетелись по всему женскому телу. Дыхание дрогнуло так, что Лина чуть не задохнулась, а кровь с силой давила в виски. Рихард вновь навис над её телом, их губы сомкнулись, и девушка с жадностью вкусила его. Девушка согнула одну ножку в колене, так что Рихард оказался между её ног. Стон готов был уже сорваться с губ Лины, но гитарист не позволил этого сделать, и протяжный стон ушёл в него. Равномерными движениями он добивался от неё протяжных стонов. От удовольствия девушка вытянула шею, подставляя кожу мягким поцелуям и тёплому дыханию. Снова не стало хватать воздуха, отчего девушка сильно выгнулась, с силой сжав одеяло. — Я не могу … — прошептала Лина в полной тьме, упираясь головой в подушку. Она закатила глаза, и стоны становились всё громче. Рихард продолжал свои движения, только сильнее подгоняя всё её вожделение, и уже жалостливый стон будто умолял о пощаде. И вот опять приятная, волнующая волна нахлынула на неё, словно погружая в раскалённые пески. Девушка не удержалась и вскрикнула, с силой впившись ногтями в мягкую кожу, и уж от этого в мужском теле забилось неистовая мощь, готовая рвать плоть на мелкие кусочки. Темп набирал скорость. — О да, малышка, — но на этого раз протяжный стон был поглощен Линой, и она крепко вцепилась в его губы. Его тело нервно дрогнуло, а дыхание стало сильно прерывистым, и нужны были силы, чтоб его хоть как-то нормализовать. Лина понимала, что произошло, но также отчетливо видела в его глазах ненасытное желание долгожданного уединения. — You can’t get Enough, — с улыбкой прошёптала Лина, мягко целуя гитариста. Такая догадка с её стороны стала словно приказом для мужчины. Он максимально аккуратно развернулась девушку, уложив её на спину, заботливо подложив подушку под живот, после чего несколько жёстко собрал её волосы, заставив её прогнуться. Более напористые движения уже доводили до стонов обоих, и девушка старалась сама двигаться в такт, изгибаясь словно кошечка. Все слилось в единое: нервное дыхание, темп движений и даже то приятное покалывание внизу живота, приближающееся одновременно. — Хочу это сделать вместе, глядя на тебя, — Рихард вплотную наклонился к девушке, прошептав прямо над ушком, после чего приостановился и также аккуратно позволил Лине оседлать себя. Музыкант не желал отпускать её из объятий, чтобы чувствовать тепло, которое они источала; чтобы всем своим телом почувствовать её дрожь, пережить этот момент вместе. Руки касались её спины, талии, ягодиц, ощупывали каждый миллиметр столь бархатной кожи. Женские заботливые руки плавно скользили по крепким плечам и ключицам гитариста. Несколько движений приблизили столь блаженную эйфорию. Музыкант с удовольствием ощущал дрожание своего тела и судороги девушки. — С первым брачным опытом тебя, — едва усмехнувшись, сказала Лина, глядя в глаза Рихарда. — И тебя, малышка, люблю тебя, — на этих словах он вновь прикоснулся к её влажным губам. Весь мир, все движение, которое оставалось за окном, за стенами, всё время — всё просто застыло. Но с учётом того, что день обоих был очень напряженным и длительным, усталость заметно сковывало всё тело. — Ты сегодня вообще спал? — спросило Лина, заботливо приглаживая волосы Рихарда. — Так, мне надо ещё сообразить: когда было вчера, когда сегодня и когда уже завтра. — Ну, постараюсь объяснить, — усмехнулась девушка, опускаясь рядом на подушку, — мальчишник, свадьба и безумно подаренный подарок — уже вчера и даже позавчера. А сегодня… это всё остальное, начиная с побега. — Тогда я вчера практически не спал, только в самолёте на час глаза прикрыл и всё, но я-то ладно, уже приучил свой организм к перелетам и недосыпам. Ты-то сама как, вряд ли спала? — в его глазах промелькнула слабая тревога, от которой Лине стало приятно. — Примерно два часа до твоего появления, — устало ответила девушка и сладко зевнула. — Тогда однозначно спать, а то так уже и светать начинает, — за окном уже на самом деле небо с восточной стороны начинало светлеть. — Тогда сладких снов, муж, — улыбнулась девушка, крепче прижавшись к его телу. — Спокойной ночи, жена.