Savior

      Я переключаю радиостанцию на магнитофоне в машине, не дослушав песню до конца, что не является свойственным мне.       — Что ты делаешь? — парень ведёт машину, но, в отличие от моего отца, он смотрит вовсе не на дорогу.       — Если ближайшие три часа, я должна провести в этой машине, то я хочу насладиться, хотя бы хорошей музыкой, — спокойно отвечаю я. Буквально, полчаса назад у меня был приступ, который можно записать в «Безвыходные ситуации Деми». Аптеки, где можно было приобрести ингалятор, не было бы на пути, как минимум часа три или даже четыре, а умирать в пути совсем не хочется. Незнакомец отыскал мне ингалятор, который одолжил ему какой-то дедушки, но его нужно вернуть. А потом произошло худшее в моей жизни: отец попросил незнакомца отвезти меня в Сисеро, на что тот ответил положительно.       — Неужели я настолько противен, что ты не можешь прожить эти три часа спокойно? — парень слегка усмехнулся.       — Учитывая то, что я не знаю твоего имени и вообще ничего о тебе, да, — я продолжаю смотреть в окно. Три часа пути с папой пролетели быстро. Я наслаждалась пейзажем за окном, слушала хорошую музыку и спала, но сейчас меня тошнит от всего этого. Никогда не любила и не полюблю поездки на машине.       — Джозеф, но для тебя просто Джо, — я провела с этим человеком от силы два часа, а сейчас еду в другой город на его машине. Почему мой отец отпустил меня?       — Слушай, просто Джо, меня совершенно не привлекают все эти разговоры, — я повернулась в его сторону, — ты можешь оставить меня в покое, пожалуйста?       — Понятно.       — Что тебе понятно? — грубо спрашиваю я. Моё ангельское терпение на исходе.       — Самовлюбленная и эгоистичная девочка, которая не предпочитает таких парней, как я, да? — парень посмотрел на меня, но я потеряла дар речи. В прошлом, когда мне было семнадцать, я правда была такой. Моё поведение было ужасным, я не общалась с людьми ниже меня, оскорбляла многих, делала гадости, уводила парней и всё в этом роде. Но в рассвете своей плохой стороны, меня в какой-то степени спасла болезнь. Я повзрослела после той вечеринке, и та Деми больше никогда не вырывалась наружу.       — Следи за дорогой, пожалуйста, — спокойно отвечаю я, находя в себе силы не взорваться от негодования. Я смотрю прямо перед собой на просторную дорогу. Просто Джо замолчал и следует моему совету, не отрывая глаз от дороги. Не хотелось бы разбиться с незнакомцем, хоть я и знаю его имени.       Какое-то время мы сидели в полной тишине, были слышны только посторонние звуки. Но вскоре парень достал пачку сигарет из кармана куртки.       — Ты же не собираешься курить? — мои нервы трепещут. Я внимательно наблюдаю за парнем. Одной рукой он продолжает держать руль, а свободной рукой достаёт сигарету из пачки и зажимает её губами. После этого открывает окно и берёт черную зажигалку, - Джо!       — Ты не можешь жить без ингалятора, я — без сигарет. Мы в расчете, — отвечает парень и зажигает сигарету.       — Это же просто какой-то кошмар! — я взрываюсь, — останови машину. Останови сейчас же машину, иначе будет хуже, — парень сворачивает на обочину. Как только машина останавливается, я отстёгиваю ремень и выхожу. Счёт до десяти не сразу помогает прийти в себя, но несколько глубоких вдохов и выдохов спасают положение, — хорошо, ты можешь курить, но не у меня под носом, — я сажусь обратно в автомобиль. Салон окутан клубами дыма от сигареты.       — Почему ты такая невыносимая? — просто Джо выкинул сигарету в окно и теперь смотрит на меня, — можно ехать? — я киваю головой, закрываю дверь и пристегиваю ремень.       Прошел несчастный час нашей долгой поездки обратно домой, но не в компании моего папы. После последней остановки мы с парнем больше не разговаривали, да и желания разговаривать с ним, у меня нет. Но его слова о самовлюбленной и эгоистичной девочке засели у меня в голове. Я смотрела прямо, но боковым зрением следила за ним. Он расслаблен, плечи опущены, а длинная рука крепко держит руль. Его серьга в брови отбрасывает солнечных зайчиков на солнце, не так уж и плохо.       — В какой-то степени ты был прав, насчёт самовлюбленной и эгоистичной девочки, — мне захотелось оправдать своё поведение, да и саму себя, — я была такой, когда мне было семнадцать, но сейчас многое изменилось.       — И что же, к примеру? — спокойно спрашивает парень, несмотря на меня.       — Я потеряла маму, вот почему мы уехали с папой из города, — незнакомец смотрит на меня. Теперь в его взгляде обитает сожаление, горечь, печаль.       — Мне жаль, но все мы когда-нибудь умрём или потеряем родителей, это нормально, - ах! Борец-очевидность.       — Когда-нибудь скоро, — тихо говорю я, — расскажи о себе. Когда ты сделал себе всё это? — я указала на проколы и татуировку.       — Ты же хотела помолчать?       — Перехотела, — кратко отвечаю я.       — В четырнадцать я проколол ухо, в шестнадцать — бровь, в семнадцать — татуировка, — я была таким же бунтарём в то время, только не портила своё тело, а портила организм.       — А как же родители? Как к этому отнеслись сверстники?       — Родители умерли, когда мне было одиннадцать, а моя тётка ничего не имела против этого, — меня поражает его спокойствие. Он оставался таким же, как и два часа назад, спокойным, уравновешенным и неэмоциональным, —, а все, кто имел что-либо против, отвечали за это. Я просто сделал, а потом боролся. Что насчёт тебя? Проколы? Татуировки? Алкоголь? Вечеринки?       — В четырнадцать первый парень, в шестнадцать — море алкоголя, в семнадцать — всё вперемешку, — годы моего созревания были очень бурными и шумными. Я была, действительно, не самым лучшим ребёнком.       — Родители?       — Мама боролась со мной каждый день. Запирала меня в чулане, отбирала телефон, отправляла меня к бабушке, но ничего не спасало меня. Папа же пытался оставить всё так. Я часто разговаривала с ним обо всём, что меня волновало, но не могла сделать этого же со своей мамой. Она начинала кричать на меня, а я вспыхивала огнем, и всё вновь начиналось сначала, — можно сказать, что в то время, я была алкоголичкой, неудивительно, что у меня нашли болезнь.       — Что же тебя всё-таки остановило? — я знала, что он спросит, но мне так не хочется говорить о болезни. Я очень хочу пообщаться с кем-то, как нормальный и здоровый человек.       — Одно известие, которое перевернуло мою жизнь, но не будем об этом, — я говорю слишком быстро, чтобы парень не успел вставить и слово.       Я была совершенно не права, пытаясь заткнуть Джо. Он оказался отличным собеседником, да и время быстрей идёт. Вот уже, как час, мы просто так общаемся на разные темы. Я узнала, что он ещё творил в юношеском возрасте, и ещё то, что он старше меня на два года. Мне больше нравилось слушать его, нежели рассказывать самой, потому что после семнадцати и до сегодняшнего дня большая часть моего времени проходит в больницах. Больше нет никаких вечеринок, парней, алкоголя, только разные процедуры и люди в белых халатах. Но у Джо всё было иначе. Он решил, что хочет путешествовать по всей стране и побывал уже во многих штатах, но несколько лет проводит в Чикаго, где обосновал собственный салон для автомобилей.       — Как ты оказался в том кафе? — спрашиваю я.       — Наверное, судьба, — загадочно отвечает он, а потом смеется, — мне нужно было в ваш городок к сестре моей тети, но двенадцать часов без еды моей желудок просто не выдержал бы, — он улыбается, —, а тут злая девушка со сломанной машиной, почему не помочь?       — Я вовсе не была злой, — возмущенно отвечаю я, —, а почему согласился с предложением моего отца?       — В любом случае я бы поехал в ваш город, а тут ещё и навигатор предлагают, — я смеюсь и слегка ударяю его в плечо.       — Гад, — сквозь смех говорю я. Парень ухмыляется и смотрит на меня немного дольше обычного. Я была строга к нему. Он хороший.