Before I Forget

-так ты поможешь? Я жду ответа, Фрида! — ведьма закинула ноги на стол, и принялась вертеть в руках ритуальный нож, найденный ей ранее на том же столе. — что ж… ты понимаешь, какие могут быть последствия? — хватит! Мне осточертели твои глупые вопросы! Ты должна подчиняться мне, так? Так, что выполнишь все, что я прикажу! Ты меня поняла, Фрида? — ты слишком много требуешь к своей невзрачной персоне. Тебе здесь не рады, Зои! Несмотря на то, что Верховная, ты все еще не желанный гость в этом доме. Так что, веди себя подобающе, иначе я буду вынуждена принять меры, — старуха пригрозила Райан пальцем, на что та лишь усмехнулась, но успокоилась, — я помогу тебе! Услышав удовлетворяющий ее ответ, Зои встала с кресла и подошла к провидице, вглядываясь в ее морщинистое лицо. Как много времени прошло… 1649 год.       Покои в городской больнице Лондона содрогнулись от громкого крика. Молодая девушка, лет восемнадцати лежала на кровати, подогнув ноги к себе и вцепившись руками в простыни. Роды проходили сложно. Схватки продолжались уже более восьми часов, а дитя все еще не появилось на свет. Элизабет Райан тяжело перенесла свою первую беременность. Она не имела никакой поддержки со стороны близких, никакой помощи от родных она не получала. Ее мать, Рамона, была категорически против рождения ребенка. Верховная предчувствовала, что это дитя сломит ее жизнь. Узнав о беременности единственной дочери, Финчер заставляла ее убить ребенка, говоря, что первенец родится больным. Элизабет ни в какую не собиралась лишать своего малыша жизни, отказавшись от предложения матери сделать все «быстро и безболезненно». Мать же в свою очередь — отказалась от нее. И вот теперь, когда адская боль разрывает ее изнутри, когда руки до крови сжимают ткань простыни, когда крики оглушают медицинских сестер, она ничуть не жалела о своем выборе. Девочка родилась здоровой, крепкой и весьма сильной. Энергетику дочери, Райан почувствовала сразу. И с той же минуты поклялась себе, оберегать ее от своей матери…        Шли годы. Малышка Зои из маленькой девчонки превратилась в прекрасную юную леди. Она расцвела словно цветок в зимнем саду. Среди холодного и жестокого общества распустилась такая очаровательная красная роза. Зои была гордостью своей матери и ее единственной отрадой. Живя в постоянном страхе перед потерей своей ненаглядной дочурки, Элизабет покинула центр Лондона, переместившись поближе к лесу. Она обучала Зои всему, что знала, рассказывала о ведьмах и шаманах, но никогда не упоминала о Верховной. Рамона Финчер всегда была чертовски близко, и при этом запредельно далеко одновременно. Элизабет чувствовала присутствие матери повсюду, содрогаясь от каждого шороха и звука. Будучи слабой ведьмой, она была не способна противостоять Финчер и защитить дочь. Вот только могла ли она догадаться, что защищать придется не от ведьмы, а от людей?        Сентябрь 1666 года, Элизабет Райан провела вдали от Лондона. Скорбящая мать не могла оправиться от смерти дочери, поэтому покинула город, который принес ей столько боли. Уже после, она узнала, что Лондон горел, что многие погибли, что виновник не найден. В сердце Элизабет появилась надежда. Быть может, она жива? Она собиралась было отправиться на поиски дочери, как та сама ее нашла. На руку женщины сел голубь, к задней лапке которого был привязан небольшой клочок пергамента. Три обычные слова вызвали радостную улыбку на лице Райан — старшей, она возвела глаза к небу, окидывая взором облака. Лист выпавший из ее рук, с характерным шелестом упал на мостовую. На нем было написано три простых слова. Три слова, которые ничего не значат в отдельности, но так дороги и желанны, когда из них состоит предложение. Три простых слова: «Mother, it`s me». Воспоминания о прошлом заставили Зои улыбнуться. Она без особого интереса наблюдала за Фридой, которая подготавливала все необходимое для обряда. Вдруг, на душе ведьмы стало так тепло, ей вдруг захотелось навестить ее. Проведать, того единственного человека, которому была преданна всю жизнь, которого любила всегда, которому была безмерно благодарна. Не говоря ни слова, ведьма растворилась в легкой дымке. Провидица понимающе закивала головой и улыбнулась беззубой улыбкой.       Тусклый свет камина освещал маленькую комнатушку. На кресле качалке сидела женщина лет тридцати пяти и внимательно читала толстую книгу в потрепанном переплете. Ее светло-карие глаза устало бегали от строчки к строчке. На секунду, она оторвалась от книги. В комнате стало непривычно светло, от чего глаза Элизабет невольно заморгали. Она была рада этому нежданному гостю, всегда рада. Ее дочурка, которая теперь стояла на пушистом ковре и улыбалась во все тридцать два, стала совсем взрослой и независимой, а она все еще называет ее Солнышком и Ангелочком. Все еще нежно гладит по голове, все еще радуется ее светящимся глазам. Тогда в Лондоне, она почти смирилась с мыслью, что потеряла ее навсегда. Что больше никогда не увидит этой улыбки, не услышит этого озорного голоска, не почувствует тепло ее рук, не обнимет и не поцелует свою крошку в лобик. Сейчас, когда все позади, когда Зои может сама за себя постоять, когда Верховной наконец-то стала именно та, кому это было предначертано, Элизабет Райан может вздохнуть спокойно и позволить себе такую роскошь, как чтение книг перед камином. Сейчас обнимая и прижимая дочь к себе, она счастливо улыбается, что-то шепчет и украдкой смахивает слезу радости.  — мама, ну сколько можно? — голос Райан звучит по-детски, она смеется и прижимает матушку к себе, — я здесь, я рядом, я всегда буду рядом. Со мной все хорошо. Когда ты уже перестанешь плакать? -я не плачу, Солнышко. — я же знаю, что говорю. Далее трогательность этого момента описывать нет смысла. Обе ведьмы так бы и простояли бы в обнимку целую вечность, если бы в комнате не появилась бы Фрида и не сообщила, что все для ритуала готова. Элизабет непонимающе посмотрела на дочь. — для какого такого ритуала? — нужно призвать одного духа, — виновато затараторила Зои потупив взгляд в пол, будто изучая структуру ламината. Как-то глупо выглядит со стороны, когда трёхсотлетнею ведьму отчитывает ее мать. — какого духа? — Райан вскинула бровь и уставилась на дочь, ожидая ответа. -мне нужно помочь одному че….шаману. Элизабет покачала головой. Она уже давно смирилась с тем, что ее дочь невозможно переубедить, так что даже и не пыталась. Решив, что нет смысла выпытывать у непутевого чада всю правду, мать отступила и позволила Зои ретироваться куда-подальше. POV Зои Фрида как всегда вовремя! Такой момент животрепещущий испортила. Когда я вернулась в здание совета, то мои глаза лицезрели весьма живописную картинку. На полу в кабинете моей горячо любимой бабули располагалась пентаграмма, начерченная кровью провидицы, вокруг звезды располагалось с полсотни свечек, а в самом центре рисунка удобно устроилась черепушка Финчер, знаменующая пентаграмме начало обряда. Фрида села на колени и стала что-то ворчать на латыни. В смысл слов я не вдумывалась, мне оно не особо важно. Сейчас все мои мысли были направлены совершенно в другое русло. Я думала, как же на это отреагирует Хао. А что если он будет не очень-то и рад? Он не видел ее более тысячи лет, какая должна быть его реакция? Пока я была погружена в свои мысли, Фрида оповестила меня, что Дух Асанохи готов прийти в наш мир. Конец POV       Когда ведьма вернулась, она застала Хао спящим на диване в обнимку с книгой Сэлинджера. Шаман воротился во сне и что-то бубнил себе под нос. Асаноха подошла к сыну, провела рукой по его волосам, заглаживая непослушную прядь за ухо. Асакура нехотя развернулся и распахнул глаза. Ожидал ли он увидеть свою маму? Скорее всего нет. Первые пару минут, Хао хлопал ресницами и откровенно отказывался верить в увиденное. Возможно он думает, что это все еще сон? Пару секунд и Хао вскочил с дивана, чуть было, не упав на пол. -что за? Как? Это…. — Асакура махал руками и вопил как истеричка, таким ведьма его точно не видела, — как ты это сделала? Это, что, сон? — твой ночной кошмар, Асакура! Я думаю, вам лучше остаться двоим и поговорить! Ведьма быстренько покинула комнату, оставив шокированного Хао с матерью наедине.       Она решила пройтись по улицам деревушки, делать ей все равно было нечего. Главная улица деревни Доби разветвлялась на множество мелких тропинок, каждая из которых вела в разные стороны, запутываясь и извиваясь. По дороге ведьма встречала других шаманов, отмечая про себя какие же они слабые и жалкие. Невооруженным глазом можно заметить, что ни у кого из них нет шансов победить Хао. Райан устало вздохнула. День только начался, а она уже была выбита из колеи. Сначала, она была на сто процентов уверена, что вся эта затея с духом, по крайней мере неосуществима. Затем, когда Фрида согласилась помочь, она была уверена, что мать Хао откажется идти с ними на контакт. Сейчас, она была уверена, что обратно ей лучше не возвращаться, ну хотя бы ближайшие дня три, пока Асакура не придет в себя. Ведьма шла, не разбирая дороги и не смотря под ноги, пока не наткнулась на преграду. Точнее на Йо. Асакура-младший беззаботно прогуливался по деревне, наслаждаясь отсутствием тренировок и боев. Признать честно, Йо был отличным парнем, жаль только родился он в не очень удачное время. Этот парнишка должен был жить беззаботной жизнью подростка, завести себе кучу друзей, играть в какой-нибудь рок группе и встречаться с девчонкой из параллельного. А из чего состоит жизнь Йо сейчас? Нет той беспечности подростков, нет той кучи друзей, нет той группы и девчонки из параллельного. Есть только постоянные тренировки, бои, идиоты-шаманы, и Анна-маленькая ведьма. Одним словом, не жизнь, а сказка. И вот теперь этот «счастливчик» стоит перед ведьмой, мило улыбается и потирает рукой затылок. — привет, Зои! — привет, — ведьма хотела было покинуть шаманы, но тот ее остановил, схватив рукой ее за запястье, — что ты творишь? — ты с ним, потому что он тебя спас, верно? Ты считаешь его своим учителем? Почему ты с ним, Зои? Ты же знаешь, какой он монстр. — он не монстр, Йо, — парниша отрицательно покачал головой и вздохнул. — тогда кто же он, Райан? — маленький мальчик, который когда-то потерял маму…