Маленькая принцесса

— Давно мы не проводили время вместе. Вот так, — Гьекуэн налила в две чаши сакэ, аккуратно присела рядом с дочерью и растянула губы в улыбке, украдкой взглянула в ее сторону, протянула ей одну чашу. Хакуэй сидела в горячей воде по самые плечи, прикрывала глаза и молча вслушивалась в нежный голос матери, думала над словами обезумевшего Хакурю, и не могла поверить в его слова. — Да, мама, — Хакуэй с благодарностью приняла напиток, улыбнулась нежно. Гьекуэн смотрела на свою дочь, на полосы уже заживших уродливых шрамов на ее ровной, крепкой от постоянных тренировок, спине, на еще не зажившие синяки, оставленные вражескими солдатами в поле битвы, на кривой след от меча на ее подбородке… Женщина искривила губы в отвращении, глупая девчонка! — Ты стала совсем взрослой, Хакуэй, — Гьекуэн хитро прищурила свои льдисто-голубые глаза, внимательно следя за тем, как дочь отпивает пьянящее сакэ из своей чаши, опустила изящные ноги в горячую воду. — Красавица, под стать мне, вот только эти шрамы… — Я знаю, мама, но я хочу защитить Хакурю и тебя, как ты ради нас пожертвовала собой, — чаша упала в воду из дрогнувших пальцев, Хакуэй виновато опустила голову и поджала губы, когда получила хлесткую пощечину от матери, от Императрицы Ко, от, как сказал Хакурю? ведьмы Аль-Сармен. — Ты — принцесса, Хакуэй, — жестко отчеканила Гьекуэн, взгляд ее красивых глаз потемнел, ее нежный голос исказился, переходя в шипение ядовитой змеи. Хакуэй разглядывала круги на воде, оставленные ее редкими слезами, доказательством ее слабости, и попросила прощения за дерзость, потому что любимая мама не может быть неправа. У принцессы ведь не может быть шрамов, у принцессы ведь не может быть мечты и ложных надежд, и принцессы ведь не могут хотеть ничего, кроме исполнения долга перед Империей… Ведь не могут?.. «Я хочу…» Хакуэй крепко стискивает зубы, пальцы, ногтями впиваясь в бледную кожу своих плеч, она и так позволяет себе слишком много в общении с принцем Коэном, в разговорах с матерью, на дальней поездке в качестве посла в Синдрии… Как жалко. — Прости меня, Хакуэй… — Гьекуэн будто просыпается от безумного сна и мягко обнимает дочь, притягивает ее опущенную голову к своей груди и гладит ее по длинным волосам. — Я ведь и правда о тебе беспокоюсь… — Да, мама… — Хакуэй слышит размеренный стук сердца матери и прикрывает глаза, обнимает ее в ответ и тает в ее нежных обьятиях, таких родных, но таких незнакомых… Гьекуэн никогда не обнимала ее в детстве, и от этого Первой принцессе это кажется чем-то сродни великой награде за пройденные испытания. Слова-предостережения Хакурю идут куда-то на задний план. Мама просто не могла так поступить, и это для Хакуэй сродни неопровержимому факту. — Моя глупая малышка Хакуэй, — шепчет Гьекуэн и про себя усмехается, губы ее искажаются в довольной улыбке…