Старпёры

(не бечено. не гаммлено. Прошу прощения у нашей команды - у меня на компе напрочь полетела вся связь и никак не желает восстанавливаться) И.о. Главы Аврората старший аврор Генри Реллей мрачно взирал на последствия побоища, произошедшего этой ночью в Мерлином забытом закоулке Лютного. Над Лондоном занимался холодный зимний рассвет. Вокруг сновали его подчинённые, колдомедики и срочно выдернутые из тёплых постелей представители Отдела Тайн. Рядом радостно потирал руки второй зам Поттера - Ричи Боул, двадцатисемилетний чистокровка, благодаря своему таланту и чутью ухитрившийся за шесть лет с момента окончания аврорской академии, взлететь от простого патрульного до начальника аналитического отдела. Кое-кто из старых «волкодавов» считал его сопляком и выскочкой, но «Бультерьер» великолепно знал, чего на самом деле стоил этот не очень-то солидный веснушчатый и лопоухий парень. Вот только… радовался бы тот потише, а то думать мешал. - Ну, всё, Горбину кранты! «Метка» и «Круцио», выпущенные из его палочки, обеспечат ему люкс в Азкабане! Вы только поглядите, какой улов! Горбин, Фишер, половина шайки Скабиора и пара дюжин мелкой шушеры! Класс! Просто, класс!!! - Ага, смотри слюной не истеки, - Реллей сунул под нос коллеге предварительный отчёт колдомедиков. – У Горбина и «Подкрыска», а так же у их горилообразных телохранителей в ноль стёрта память о событиях последней недели. Ты что думаешь, что они сами себя так приложили? - Но… есть же зелье восстанавливающее… - Это было первое, что влил в них медэксперт МакГрегор после того как понял с чем имеет дело. - И что? - И ничего! – Реллей выругался сквозь зубы. – Их «максимусом» шарахнули, там нечего восстанавливать. Кроме того, «метку» и Непростительное с палочки Горбина кто-то запускал уже когда тот был в отключке, даже я вижу тут лазейку, а этот ушлый крыс и кто-нибудь типа Малфоя, запросто отмажут его от отсидки. Пару крупных клочков шкуры Горбин с нашей помощью потеряет, да конкуренты, пока суд да дело ему пару коготков отгрызут, но ему не впервой – вывернется. Фишеру-то, конечно, кранты, он, в данном случае, идеальный козёл отпущения, шушере этой тоже, а вот Скабиор – точно заляжет на дно… - аврор ещё раз огляделся, пытаясь воспроизвести в голове картину того, что произошло здесь сегодня ночью, получалось… не очень: - Хотел бы я знать, что он видел. - Похоже на передел сфер влияния, - Боул по старой дурацкой привычке сунул пергамент с отчётом в задний карман брюк, но потом, вспомнив, насколько несолидно это выглядит со стороны, а ему, начальнику отдела, это, в общем-то, не пристало и т.д. и т.п., убрал компрометирующую его вещь в планшет. – Вот смотрите. Кто-то из молодых претендентов на власть, пронюхал, что у Горбина будет проходить сделка тут на окраине и решил устроить переворот. Как говорят магглы: «Король умер, да здравствует король!», только у него силёнок не хватило свалить старого крокодила и тогда, он стёр ему и его ближайшему окружению память, чтобы не огрести в ответ. - Вот так вот, просто, наехать, обломаться и стереть память самому Горбину? - Ну, да… А что, это ведь наиболее вероятная причина сегодняшнего побоища. - Хорошо, тогда ответь мне, пожалуйста, на несколько вопросов, - «Бультерьер» ткнул палочкой в один из предварительных отчётов. – Во-первых, пострадали только люди Горбина и привлечённая ими шпана, а где тела их противников, где их раненые? - Забрали с собой. - За те шестьдесят с хвостиком секунд, что понадобились дежурной группе, чтобы аппарировать на место происшествия? Под проклятиями противника? Если они такие монстры, что способны на это, то они и с Горбином бы справились. - Пожалуй, - энтузиазм молодого аврора несколько поутих. - Во-вторых, на Горбине и Фишере, как минимум пять артефактов, препятствующих воздействию на сознание. Чтобы их обойти, нужен Мастер. Ты действительно думаешь, что мы бы не заметили появления новой акулы в здешнем болоте? Ведь не с неба же он свалился. - Но вы же в серьёз не думаете, что шесть трупов и более тридцати раненых и проклятых нам оставили какие-то два мифических клиента, которых якобы видел кто-то из арестованных мелких сошек? Двое против полусотни? Да это, прямо, монстры какие-то! - Может и монстры, - Реллей мрачно прищурившись окинул взором поле недавнего побоища, с самого первого момента его появления в этом дворе, недовольно ворочавшаяся интуиция не давала ему покоя, что-то во всём этом было не то: - Что-то здесь не то… - В Лютном всегда и всё «не то». Хорошо хоть для стычки с таким количеством участвующих – убитых мало, - Боул говорил отстранённо, всё его внимание сосредоточилось на очередном, только что доставленном промежуточном докладе. - ЧТО? – «Бультерьер» резко развернулся к собеседнику. «Вот оно! Вот что не давало мне покоя! Слишком мало убитых… Как будто тот, кто здесь сражался…» - В смысле? – сначала Ричи не понял, что же так проняло старшего товарища, но потом, бегло пробежав взглядом отчёт колдомедиков, потрясённо выдохнул: - Били на поражение, так, чтобы наверняка вывести противника из игры, но… - Не хотели убивать, а ведь бить насмерть было бы проще, - Реллей подобрался, заново прогоняя в памяти, то, что им удалось узнать. Опыт говорил аврору, что эта залётная парочка «мастеров на все руки» могла натворить дел похуже, чем все криминальные разборки Лютного. У всего здесь случившегося явно была какая-то цель, но, к сожалению, он этой цели не знал… и это напрягало посильнее пары десятков враждебных взглядов сейчас сверливших его спину. Боул задумчиво почесал подбородок: - Странно всё это. Вроде бы простая разборка, а копнёшь поглубже… Ведь, если вы правы, то «Метку» с палочки Горбина запускали эти «некто». Зачем? Если они так круты, чтобы устроить побоище при этом ухитряясь не убивать противников, то могли уйти по-тихому. Зачем привлекать к себе внимание «Меткой»? Да ещё и усугублять его Непростительным. Они же не могли не понимать, что максимум через полторы минуты после этого здесь будет половина Аврората. В голове Реллея промелькнула одна идея, поначалу отвергнутая им как совсем бредовая, но аврорское чутьё отнеслось к ней на удивление благосклонно. «Да, нет, не может быть…» Генри снова оглядел двор, задержавшись взглядом на пригорке, прикрытом сорванной с петель дверью, за которой, по словам очевидцев, прятались таинственные «клиенты», припомнил расположение тел, сорванную с петель калитку, вынесенную вдруг начавшими разбегаться прихвостнями Горбина. «А с чего они, вдруг, так массово побежали? У них же был явный численный перевес. Если только…» - Ну и наглые твари! - Что?! - Эти двое, кто бы они там ни были, использовали угрозу появления авроров, чтобы смыться отсюда. Боул с опаской посмотрел на оскалившегося в улыбке старшего коллегу и с трудом удержал себя, чтобы не постучать пальцем по лбу. Это же надо было сморозить такую чушь: - Да кто в здравом уме будет так нарываться? Вы как хотите господин старший аврор, но это чересчур экстравагантная идея! Слишком уж это… нестандартное решение. Генри хотел было ответить, что оба они знают человека, способного провернуть подобный финт ушами, но вовремя прикусил язык, помимо того, что этому магу незачем было устраивать разборки на той стороне баррикад, вот уже месяц как тот украшал своим присутствием VIP палату Св. Мунго: - Да, ты, пожалуй, прав. Но интуиция всё равно недовольно шевелилась, нашёптывая то, чего не было и быть не могло. *** Один из некоронованных теневых королей Магической Британии невидящим взглядом смотрел в маленькое зарешеченное окошко следственного изолятора. На воле последние лучи блёклого зимнего солнца безуспешно пытались рассеять сырой серый вечерний сумрак, а в голове старого Горбина вот уже несколько часов как заезженная пластинка вертелась одна мысль: «КТО?! Какая сука посмела?!» Очухавшись сегодня на рассвете на крыльце одного из своих самых надёжных схронов под прицелом палочек авроров, да ещё и ни гхыра не помня о событиях последней недели, он испытал ни с чем не сравнимый ужас. Горбин давно привык к постоянному чувству опасности и своё место в негласной иерархии занимал во многом благодаря именно феноменальному чутью. Многие были сильнее, а некоторые даже подлее и безжалостней его, но… где они были сейчас? Иных уж не было, а другие… далече, а старый «крыс» всё удерживал свою «корону» с годами приобретая всё больше влияния. В людях он разбирался прекрасно и конкурентов устранял ещё на стадии «оперения», оставляя только тех у кого кишка была тонка «поднимать хвост». На территории Магического квартала, а особенно в Лютном, без его недремлющего ока даже совы не летали. Он – точно знал, что за последний год в сложившемся раскладе ничего не изменилось. И вдруг, среди полного спокойствия, ТАКОЕ? «Кто? Что? Как? Каким образом? Ведь я точно знаю, что неделю назад ни на что подобное даже намёка не было. Память стёрли – это понятно. При наличие денег и хорошего адвоката – это позволит отвертеться от Азкабана. Оскаром, конечно, придётся пожертвовать, но… По-хорошему от него так и так пришлось бы избавляться, слишком уж под себя последнее время грести стал, так что – это даже к лучшему. Но кто? КТО?! Пару точек, пока суд да дело, отожмут конкуренты, но это поправимо. Вывернусь – взыщу с процентами, там никого способного бодаться со мной нет. Судя по вопросам, которые задавали авроры, Скабиор-сука, шакал тряпочный, тоже был там, но смылся. Это даже хорошо. Этот гад наверняка что-то видел. На дно залёг. Спрятался. Ничего, от меня не спрячешься. Из-под земли достану. Он у меня всё вспомнит… даже то, чего не видел… Но всё же… кто? Кто посмел?!» *** Далеко-далеко, за много тысяч миль от промозглого холода февральского Лондона, в белом доме с колоннами, больше напоминавшем несколько уменьшенную копию какого-то дворца, чьи выложенные мрамором стены нестерпимо сияли под ярким калифорнийским солнцем, на кровати, сложив ноги по-турецки, сидела девочка. Точнее, юная девушка. Сходство с ребёнком ей придавала только туго заплетённая коса, перевязанная лентой точно такой же пепельно-розовой расцветки, что и лёгкая форменная мантия, небрежно брошенная хозяйкой на спинку стоявшего рядом стула. Всё вокруг, от сливочно-белой шёлковой обивки стен, нежно-персиковых портьер и полога над кроватью, до мебели в стиле Людовика XVI – буквально кричало о роскоши. Но обитательница комнаты не обращала на всю эту красоту никакого внимания. По её щекам текли слёзы, а в руках был зажат зачарованный блокнот, на странице которого таяла последняя строчка записки сегодня написанной братом: «… пока никаких изменений. Но ты не расстраивайся, ты же знаешь папу – он обязательно выберется». - Лили, детка, ты опять опаздываешь к обеду. Настойчивый стук в дверь, заставил девушку быстро вытереть слёзы и соскочить с кровати: - Пять минут, мама, я только переоденусь, - матери легче было ответить, иначе та могла прислать заламывающего ручки домовика. Лили хотела было привычно сунуть блокнот под подушку, но в последний момент вспомнила, как отчим в разговоре упомянул парочку моментов, которые мог узнать только из её переписки с Джеем и, уменьшив подаренную братом вещь, вложила в учебник по Высшим Чарам, от которого так фонило магией, что отыскать в нём маленькую безобидную тетрадку не под силу было никакому эльфу. «Эдак я скоро и тайнопись освою». Любимая и единственная дочка Главного Аврора Магической Британии и сама не знала, когда пребывание в этом райском уголке, в который она почти месяц назад сбежала от свалившейся на их семью беды, превратилось в постоянную настороженность и практически партизанскую войну, в которой именно она несла потери. Попытка удержать детство и вновь сблизиться с матерью – закончилась ничем. Стремительно набиравшая известность репортёр светской хроники и жена знаменитого певца, с удовольствием купалась в лучах славы. «Впрочем, она ведь это делала всегда». Лили не узнавала, не понимала и не принимала ТАКУЮ Джинни Поттер. Ах, да! Уже и не Поттер. Девушка покатала на языке имя «Джиневра Гордон» и скривилась, словно съела лимон. Она хотела поговорить с матерью по душам и та охотно пошла ей навстречу. Только вот эти разговоры породили больше вопросов, чем ответов. Почему мать когда-то стала репортёром криминальной хроники и обличителем социальных проблем, если её передёргивало от общения со всеми этими людьми? На робкие попытки Лили сказать, что папа-то не заставлял маму это делать, бывшая миссис Поттер сказала: «Ты ничего не понимаешь, я должна была поддержать твоего отца и соответствовать его героическому статусу». Причём, сказано это было с такой издёвкой, как будто той обещали, что за это ей поставят памятник, а потом обманули. У девушки в голове не укладывалось, как можно собственноручно, даже ни по чьей-то просьбе, а потому что «так надо» перекроить свою жизнь, а потом обвинять в этом окружающих. Кто ей должен был за это спасибо сказать? Папа? Она с братьями? Дядя Кингсли? Но это были ещё только цветочки. Лили привыкла, что у них в доме не принято было выставлять чувства напоказ. Папа мог притащить домой охапку цветов и вместе с Джеем и Алом уставить её и родительскую спальню букетами, мог заказать гигантский торт, или наколдовать целую тучу разноцветных шаров и фейерверков, мог заявиться с работы под Рождество с огромной елью в обнимку, но он никогда бы не стал манерно обмениваться за обедом дежурными поцелуями, сопровождая их всякими «ше-ерри», «пусик», «киса», «лапа» и прочими… собачьими кличками. «Ей Мерлин, как болонку позвал». Маленькая Лили когда-то давно, когда ещё между родителями не пробежала чёрная кошка, случайно видела как они целовались. Вот это было по настоящему, а все эти демонстративные «чмоки-чмоки», от которых за милю несло фальшью, даже она видела, что чувства в них не было ни на кнат. А её мать буквально млела… Тьфу! Но даже это, хотя Лили и передёргивало при каждом воспоминании об этих… представлениях, были ещё цветочки. А вот ягодки… О, да-а, ягодки были ещё те… В конце концов арбуз – тоже ягода. Ольгерд, как он попросил себя называть, когда девочка наотрез отказалась называть отчима папой, контролировал в доме каждый кнат. Что? Где? Как? Почём? Почему не из топового бренда? Почему без скидки? Его интересовало всё. Нет, мистер Гордон не был скрягой, у него был просто пунктик на тотальном контроле. А мать, ранее имевшая полную финансовую свободу и фактически безраздельно властвовавшая в особняке на Гриммо, которой всё это преподносилось как рыцарская забота о прекрасной даме, только блаженно вздыхала и пела дифирамбы «милому Ольгерду». Но это было ещё не всё. Лили точно знала, что преданные хозяину домовики постоянно проверяют все её вещи и докладывают о каждом шаге. Элитная школа. Дополнительные занятия по предметам… которые она не выбирала. Девушка мечтала изучать и лечить магических животных, но, как она совершенно случайно узнала недавно из разговора её декана с основными преподавателями, отчим уже запланировал ей поступление в медицинский университет на отделение административного управления… известно было даже место будущей стажировки – элитная клиника. Лили попыталась было воспротивиться, но… Нет, её не наказали и даже не отругали, но мать вела себя так, как будто дочь лично ей плюнула в душу, а отчим – согласился с её требованием о замене нескольких профильных предметов и ловко ушёл от вопроса о поступлении в британский магический университет. Девушка даже думала, что ей удалось одержать хоть маленькую, но всё же победу… Целых два дня думала… А потом поняла, что под другими названиями… ей преподают те же самые предметы. Все её слова – словно рассеивались в тумане. Пропала пара писем, посланная Джеймсу обычной магической почтой. Школьные приятельницы – передавали отчиму содержание их приватных разговоров, а он потом мягко пенял ей за обедом, убеждая не быть такой доверчивой, при этом насмешливо поблескивая глазами. Что могла противопоставить этому давлению девчонка, которой до совершеннолетия оставалось ещё целых четыре месяца? Ничего. И она затаилась, изображая пай-девочку. Надеясь дождаться своего дня рождения и сбежать из-под навязчивой опеки. Про то, что при выборе опекуна между кандидатурами матери и брата, будет выбрана мать, её просветила Синтия Варгос - школьная противница, девчонка, с которой Лили подралась в первый свой день пребывания в новой школе. Она была единственной дочерью богатого охотника за древними артефактами, прогульщицей и той ещё оторвой, но дочь аврора чувствовала, что только ей может доверять в своём новом окружении. И чувствовала, что эта помощь ей может скоро понадобиться… Особенно после странного разговора. Состоявшегося накануне. Деловой партнёр отчима, столкнувшийся с ней в холле, с наигранной радушностью поинтересовался было, можно ли её уже поздравить, но Ольгерд резко вклинился в разговор, уводя мага в свой кабинет. Лили попыталась было расспросить мать, но та отговорилась какой-то срочной встречей и ушла от разговора. Они не хотели разговаривать? Держали её за куклу, которая сделает всё, что ей прикажут? Ну, что ж, мамочка видимо забыла, что девочка тоже немножко Уизли, да ещё и дочь Того-Самого-Поттера. Папа ведь не умел играть в прятки. Зато он великолепно умел подкрадываться к противнику, в результате чего эта детская игра в исполнении его и трёх его отпрысков превращалась во что-то очень интересное… А кроме того, в потайном кармашке на поясе у девочки был припрятан подарочек дяди Джорджа… с последними разработками «длинноушек» и прочими… интересными вещами. Лили больше не хотела изображать принцессу из хрустального замка. К чёрту! У принцесс ведь такая скучная жизнь – сиди и жди прекрасного принца. Мисс Поттер собиралась обойтись без всяких там мачо на белых гиппогрифах. «Только бы с папой было всё хорошо». *** А тому, кого с таким жаром обсуждали и авроры, и преступники, и бывшие хрустальные принцессы, совершенно не икалось. Когда четвёрка попаданцев, оставив с такими приключениями добытое добро в загашниках Слизерина, покинула Тайную комнату, небо на востоке уже начало розоветь. Поттер и Снейп, избавившиеся от «руджерриевского» облика, проводили «грифов» до выхода из Подземелий, опасаясь нежелательных встреч, но «жаворонков», готовых подняться ни свет ни заря зимой, да ещё и в воскресенье – среди «змей» не нашлось. Рон с Герми, несколько скованно попрощавшись, отправились в свою башню, а слизеринцы молча развернулись и, не сговариваясь, пошли в сторону гостиной. Адреналиновый кураж, заставивший их полностью выложиться этой ночью, пропал словно и не бывало, зато тяжёлой волной навалилась на плечи усталость, да такая, что ноги с трудом слушались своих хозяев. А тут ещё и напряжение с самого начала существовавшее между ними, а после выяснения настоящей личности «Скорпиуса» достигшее опасных пределов давало о себе знать. Гарри пару раз бросал на спутника задумчивые взгляды, но молчал. Северус хотел было по этому поводу съязвить в своей излюбленной манере… но в последний момент прикусил язык. И дело было вовсе не в том, что ему от усталости изменило остроумие, просто… …просто… …просто… В том-то и дело, что всё было совсем не «просто». Это был уже «не тот» Поттер, которого он помнил по годам преподавания в Хогвартсе. Порывистого, недальновидного и открытого миру мальчишку крепко побила жизнь. У попавшего в горнило судьбы есть только два пути: не выдержать её ударов и сломаться, рассыпавшись шлаком, или закалиться в огне, превратившись в сталь. Поттер – стал булатом. Не лезущий разглагольствовать с трибун и вежливо-спокойный в общении, какому-нибудь недальновидному министерскому хлыщу он мог показаться смирной тягловой лошадкой, но тем, кто работал с ним, или общался довольно тесно, было хорошо известно, что любая попытка запустить в него и его подчинённых свои «зубы» и «когти», закончится потерей челюсти и переломами конечностей и то, только при самом благоприятном раскладе. Никакого сравнения с покойным (и лично им не оплаканным) Джеймсом, который в подобной ситуации начинал орать, бросаться оскорблениями и хвататься за палочку, угрожая проклясть оппонента. Его сын «лай» не поднимал… он - молча бил на поражение. Не то, чтобы Снейп опасался такого «отката», просто за месяц близкого общения, ранее испытываемое им чувство собственного превосходства (всё же он принадлежал к более старшему поколению) – постепенно сошло на нет. Бывший сопляк и заноза в заднице, которого надо было защищать, в том числе и от самого себя – вырос и стал РАВНЫМ. В чём-то сильнее его, Северуса, в чём-то слабее, но равным. К тому же, он и его находчивые друзья были нужны зельевару. Снейп был достаточно здравомыслящим человеком, чтобы понять: справиться с этим делом в одиночку – нереально. А Поттер с его Силой, везучестью и благоприобретённой уверенностью в себе, Грейнджер с её знаниями и, как оказалось, не такой уж простой Уизли-номер-шесть – как нельзя лучше подходили на роль союзников. К тому же… Северуса словно магнитом тянуло к лидеру Золотого Трио. Как такое могло случиться? Почему? Ответов на эти вопросы бывший Упивающийся и двойной шпион найти не мог. Эта тяга была нелогична и ничем не обоснована (он лично проверил себя на действие всех проклятий, чар и приворотных зелий, но так ничего и не нашёл), но она БЫЛА. Сначала Северус был склонен списывать всё на остаточную память тела. В конце концов, после чтения дневника Скорпиуса и рисунков Альбуса, найденных ими, иллюзий на счёт дружбы-вражды-соперничества между этими двумя, у них уже не оставалось. Но это не объясняло всех странностей. Ведь в теле Ала обитала совсем другая личность и перед своими собратьями по несчастью Поттер её прятать даже не пытался. Сводись всё дело к физической тяге, ему должно было быть достаточно взглядов и прикосновений, но Снейпа постоянно тянуло «достать» Гарри, вытащить его «Я» наружу, даже если всё это заканчивалось очередной словесной баталией. -«Змей». - Ч-то? – Северус даже не сразу понял, что его спутник обратился к нему. - Поясняю: мы слишком долго общались без соблюдения формальностей, переход к официальному обращению – вызовет затруднение, да и привлечь нежелательное внимание окружающих может. По этому пункту возражения есть? – чуть прищуренные зелёные глаза Поттера смотрели с интересом, но без так присущего ему раньше извечного вызова. - Пока – нет, - Северус скрестил руки на груди в известном всему довоенному Хогвартсу жесте, но это не произвело никакого впечатления на его собеседника. - Хорошо, тогда перехожу ко второму пункту: обращение по фамилии, или по старой должности отсылают нас к пункту первому, произнести «Малфой» у меня теперь язык не повернётся, а потому, предлагаю использовать это обращение. И последний пункт, - лицо продолжало сохранять вежливо-внимательное выражение, но в зелёных глазах заплясали черти, - на мой взгляд, оно – подходит. «Дожил ты, Северус, тебя да твоим же оружием. И когда это Поттер успел стать такой язвой?» - передать чужой мимикой и голосом присущие лично ему угрожающе-насмешливые интонации было трудно, но зельевар всё же попытался это сделать: - Да-а? А если я окажу ответную любезность? - Да, всегда - пожалуйста. Надеюсь, только, твоё остроумие тебе не изменит, - Гарри изобразил светский полупоклон и смылся в свою спальню, напоследок пожелав замешкавшемуся с ответом собеседнику спокойного утра. - Хмм! – в предрассветной тишине пустой гостиной это прозвучало чересчур громко, на портретах недовольно завозились нарисованные обитатели и Северус в досаде стиснул зубы, гася готовый сорваться с языка ответ. Да и с кем было разговаривать-то? С дверью? Вот уж неблагодарное занятие. Зельевар никогда не страдал «остроумием на лестнице», но в этот раз дал маху. Мысленно засчитав очко в пользу Наглой-твари-по-имени-Поттер, он отправился спать. Завтрак четвёрка умаявшихся попаданцев благополучно проспала, но это не вызвало удивления у окружающих. По воскресеньям на него ходили только большие любители поесть, да ярко выраженные жаворонки. Правда проспать до обеда, как настоятельно советовал Гарри его уставший и основательно растративший резерв организм, ему не удалось – в десять утра возле постели в роли личной Немезиды воздвигся Нотт: - Поттер, какого лысого гоблина ты ещё не встал? А ну, подъём! Тренировка через полчаса, а я вас, сволочей гхыровых должен из постелей вытаскивать! На попытку дёрнуть себя за ногу, Поттер спросонья автоматически лягнул нападавшего, ( попал, судя по раздавшемуся в ответ болезненно-злобному шипению) уселся в постели и с силой потёр лицо ладонями, приходя в себя: - Всё! Всё! Уже встаю. Прости, что приложил, но ты бы в следующий раз не тянул конечности, а то я, спросонья, и проклясть могу. - Ладно, сочтёмся, - Людвиг зыркнул недовольным взглядом, но лезть в бутылку не стал, что уж там огрызаться – сам подставился, - но чтобы через полчаса на поле был. - Лады, - Гарри подождал, пока недовольно ворчавший и потиравший живот капитан уберётся из спальни, подхватил сменную одежду, полотенце и поплёлся в душ, морщась от боли в мышцах. После вчерашнего «выступления дуэтом», они на скорую руку залечили полученные в бою царапины, но тело Альбуса, отлично тренированное (спасибо занятиям с отцом и квиддичу) для своего возраста, не имело в активе двадцать лет боёв, засад, марш-бросков и прочих «прелестей» пребывания во всех задницах Магмира, и сейчас настойчиво протестовало не только против прямохождения, но и вообще против покидания тёплой и мягкой постели. Горячий душ решил половину проблемы, а на оставшуюся – Поттер решил привычно начихать, но за дверью в гостиную его ждал невозмутимо подпиравший стенку «Змей», молча сунувший ему под нос флакон с Обезболивающим: - Спасибо, конечно, но я бы и так обошёлся, - буркнулось привычно, но на душе потеплело и не самое радужное после побудки настроение поднялось разом пунктов на пять. - Не ценишь – заберу обратно, - «Змей» сделал вид, что собирается отобрать фиал, но Гарри уже успел проглотить содержимое, продемонстрировав зельевару пустой флакон. – Поттер, и как ты дожил до своих лет, глотая без проверки всё, что тебе предложат? - Почему же без проверки, - аврор как бы невзначай провёл большим пальцем по невзрачному колечку на левой руке. В своё время обеспечение всех членов семьи этими артефактами гоблинской работы стоило ему небольшого состояния, но на безопасности своих близких он никогда не экономил. Северус, разглядев кольцо, только уважительно кивнул головой, но тут же не меняя выражения лица, не преминул подкусить : - Такой прогресс за каких-то двадцать пять лет? Тебя фейри не подменили? Хотя… они взрослых не трогают. - Ни дня без укуса? Как это знакомо. Ц-ц-ц – никакого прогресса за двадцать пять лет, - Поттер откровенно спародировал тон своего собеседника, боль в мышцах и усталость – быстро проходили, сменяясь бодростью, за что маг был благодарен собеседнику, но выдавать свои чувства опасался – Снейп мог окатить таким фонтаном красноречия, что потом осталось бы только обтекать. – Чего не спалось-то? Договорились же, что до вечера устраиваем выходной. - Спать? Когда по этажу шарахается Нотт и капает всем на нервы? Мне не нужны кошмары с его участием. Пойду посижу в библиотеке, - слизеринец с невозмутимым видом направился к выходу из гостиной, но на секунду задержался на пороге: - Надеюсь, в процессе тренировки, бладжеры тебе не вышибут последние мозги. Не хотелось бы, знаешь ли, собирать тебя по кусочкам. - Ха-ха-ха, хотя, вообще-то, можно было придумать и что-то поновее, я этот прикол от Драко Малфоя ещё в зелёном детстве слышал и не раз, - Гарри, так и не разобравшийся, то ли Снейп опять издевается, то ли проявляет заботу в такой своеобразной манере, всё же решил отвечать укусом на укус. Но «Змей» развернулся вполоборота и уже другим, серьёзным тоном, произнёс: - Это не прикол. Без прикрытия спины ТУДА соваться нечего и думать, а времени на лечение у нас, как ты понимаешь, нет. - Понимаю. Можешь не волноваться, ради снитча я под бладжеры подставляться не буду. - Ну, вот и славно, - на тонких губах опять появилась кривая усмешка, - надеюсь, ты принесёшь победу МОЕМУ факультету. Должна же и от Поттеров быть польза, - и, не дожидаясь ответа, эта язва выскользнула за дверь. - А-а-а, «Змей» он и есть – змей. Что с него возьмёшь, кроме яда, - Поттер накинул на плечи мантию и вышел следом. Трёхчасовая тренировка пролетела как единый миг. В отличие от Альбуса, любившего только летать, но без особого трепета относившегося к квиддичу, Гарри наслаждался и самой игрой, а лёгкое, вёрткое, ещё не набравшее массу тело сына, как нельзя лучше подходило ловцу. Межфакультетские разборки остались далеко в прошлом и последняя шпилька выпущенная Снейпом не задела его за живое. Слизерин. Гриффиндор. Все и так понимали, что будь даже на его месте настоящий Скорпиус Малфой, в финальном матче, который должен был состоятся в конце апреля сойдутся именно эти два факультета. Так чего копья ломать? И Поттер просто наслаждался игрой, на несколько минут забывая о выматывающей душу тревоге за сына. Со своими друзьями и собратьями по несчастью он встретился после ужина в Тайной комнате. Снейп пришёл чуть раньше и к моменту появления остальных уже был занят варкой зелья, лаконично сообщив остальным, что нашёл способ сократить время приготовления «стабилизатора» с недели до трёх дней, плюс – с новой модификацией пропитка присмотренного под «Печать» участка пола займёт гораздо меньше времени. Сколько – он пока сказать не мог, но ориентировочно – от семи до девяти дней. Пока он занимался делом, Гарри с Гермионой ещё на раз перепроверили схемы будущих пентаграмм, открывающих проход в Инферно, схема «Контура Атлантов» уже и так была выверена до сотой доли дюйма. С её нанесением была другая проблема. Учитывая, что «Печать» должна была прикрывать и необходимость её «вписывания» в уже существующую Защиту замка, чертёж получился объёмным. Перенести всё это на выбранное ими место в одиночку – нечего было и думать. К тому же, окружность печати условно делилась на три части, и в двух из них – символы необходимо было наносить от периферии к центру, а в последней, принимающей на себя основной удар – от центра наружу. И тут, как никогда, пригодилась феноменальное умение ориентироваться в пространстве и фотографическая память Рона. Он сумел разработать такой алгоритм их работы, при котором они трое могли наносить символы не мешая работе друг друга. Пришлось, правда, протащить в Тайную комнату пару честно экспроприированных школьных мётел и потратить несколько вечеров на тренировки, но зато к моменту готовности стабилизирующего зелья, Гарри, Рон и Гермиона могли начертить схему будущей «Печати Коррага» с закрытыми глазами. Стабилизирующее зелье было нанесено. Мел, для вычерчивания пентаграмм приготовлен и проверен досконально. Оставалось только ждать и учиться. «Ждать и догонять – хуже не придумаешь?» Можно было придумать и хуже. Это – ждать, когда каждый пролетевший день приближает гибель дорогого тебе человека. Четверо попаданцев буквально всем своим существом чувствовали как утекает время, отпущенное их детям. Они ходили на занятия и делали домашние задания – чтобы не выдать себя, ели, не чувствуя вкуса еды – только чтобы поддерживать свои силы, спали – потому что так было надо. А в груди безжалостно отсчитывал время невидимый хронометр: день, второй, третий… Площадка затвердела на седьмой. Как раз в тот день, когда ловец Слизерина «Альбус Поттер» принёс факультету змей ожидаемую победу. Профессор Ринальди, на радостях, освободил всю команду от занятий на следующий день. «Змей» спровоцировав взрыв своего котла – присоединился к Поттеру уже через час, Герми и Рон, запутавшие профессора Робартса каким-то мифическим проектом, появились в Тайной комнате практически одновременно с ним. И началась РАБОТА. На создание «Печати Коррага» ушёл весь день и часть ночи. Нужна была ещё пара дней, чтобы проверить её на прочность, и часов шесть на пентаграммы «врат в Инферно», но реальность внесла в их план свои коррективы. На завтраке почтовые совы принесли в школу очередной «Ежедневный пророк» с мерцающим заголовком на первой странице: «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С «ЗОЛОТЫМ ТРИО»?! ЧТО СКРЫВАЕТ ОТ НАС МИНИСТЕРСТВО И РУКОВОДСТВО ГОСПИТАЛЯ СВЯТОГО МУНГО?!»