Там, где мы будем завтра.

И снова я готовил операционку. Тщательно и вдумчиво, впадая в какое-то медитативное состояние, которое не было сбоем или откатом, я просто превратился в функцию – и был тем доволен: я знал и помнил, что надо делать, все остальные мысли – тихо сдернули из моей головы. Док, посмотрев на вновь подготовленное поле деятельности, перевел взгляд на меня – и сказал: - А знаешь… - Как будто бы ему эта мысль только что в голову пришла. Так я и поверил: - …шел бы ты отсюда. На повторный осмотр. - Шеф! – патетически и тихо воззвал я к его совести. – За что?!... - Не ломай комедию, придурок, - док все равно усмехнулся. И более серьезно сообщил: - Когда у тебя такие целеустремленные глаза – я начинаю тебя бояться!... - Док, у меня нет сбоя. Правда. - Да. У тебя просто приступ медицинского патриотизма, - услышав, что хотел, едко припечатал меня док и отвернулся к тамбуру. – Ладно. Давай, мальчик мой. Сделаем это еще раз… И мы это сделали. Еще раз. Это - тоже была нога, но другая. И док не уходил, хотя и не очень помогал: страховал, поглядывая на мониторы и аппараты. На этот раз – клон спал: так настоял док, и я не стал с ним спорить. По истечении и этой операции – док сказал: - Ирик, ты как хочешь – но я пошел жрать. Потому что я не дроид, от силовой точки не питаюсь… - Он посторонился, чтобы «трешки» могли вывезти пациента. – Не хочешь присоединиться? - Не хочу, док, - честно ответил я. – Я сейчас в фокусе, и не хочу терять время. Работы же выше головы!... - Ты. Неугомонный. Клёванный в голову. Урод. – Припечатал меня док. И приказал: - Ирик, там на подходе у Иллана был, вроде бы, «ручной»…так я тебе его сплавлю. А потом ты уберешь свою рожу отсюда жрать и спать. Ты понял?... - Да, сэр. Моя покладистость его немного смягчила: он подождал, пока «трешки» выйдут из тамбура – и негромко сказал: - Ирик, ты не перечинишь всех. Вот так, сразу. За смену. - Я сделаю, что смогу, док. Вы же сами так поступаете. - Эчин. - Да, док? - Их убивают быстрее, чем мы их лечим. Я хотел сказать, что это не повод опускать руки. Что именно поэтому – мы должны это делать, и делать быстрее и лучше…но док не дал мне слова: - Да-да, я знаю, что ты скажешь: это не причина этого не делать…но это так же не причина терять сцепку с реальностью. А ты, как мне кажется, уже вот-вот ее потеряешь. Я, слушая его, стянул перчатки, кинул в утилизатор, начал снимать защитный комбез – и все-таки остановился. Помолчал, глядя на дока. И задал только один вопрос: - А вы сами, док – когда последний раз наверху были? Он помолчал, вздохнул, шагнул ко мне – и притянул за шею к себе локтевым захватом. Вырваться было бы сложно – я и не пытался. Покорно снес начальственную длань, что попыталась взъерошить отрастающие лохмы на моей башке. - Придурок ты, Эчи, - только и сказал он мне. Как будто бы я этого не знал. «Ручной» - класс потерявших верхнюю конечность до локтя. Обычно – теряют часть предплечья или кисть, или часть ее, но оставшуюся часть почти всегда приходится удалять, потому что ткани начинают плохо себя вести, и легче – и надежней – заменить всю кисть целиком, фиксируя сустав искусственными связками…вариантов много. И клону, которого ко мне привели – об этом доводилось слышать. Его лицо было не то что бесстрастно – оно у них у всех обычно такое, если рядом не-клон или старшее офицерье – оно напоминало маску, и маску, в сравнении с которой их шлемы с визорами – были олицетворением дружелюбия и выразительности. Он тоже был из бойцов мастера Дая, и я мог только гадать, что он перенес, раз на его висках – полно седины: скосив глаз на дэку, на которую мне слили информацию о нем, я припомнил его номер – КС–2079, капрал, и, похоже, стал этим самым капралом, помощником сержанта, незадолго до отступления сюда, в Сумрачную Зону… Однако – я предпочел спросить его вслух, убирая дэку с глаз долой: - Ваше имя, боец?... - КС-2079, сэр, - чуть сипловато, негромко ответил он, называя не имя – номер. Привычно-отстраненно. Я вздохнул, указывая ему на табурет у подготовленного операционного стола: - Присаживайтесь, 2079… Они стараются не спорить с нами, стараются – и все равно изредка пытаются, но глядя, как он почти неслышно проходит в операционную и садится на указанное ему место, мне показалось, что он не будет этого делать. - Кладите руку, - я указал на пятно света на поверхности стола между нами: со стороны клона я заранее поднял приставку с фиксаторами и фокусировочными линзами полей. Сверху – шла анестезия и стерилизационное поле, из приставки – удерживающее. Рука должна была быть зафиксированной под углом, чтобы мне и технике было удобней работать. – Посмотрим, что у вас… - На какой-то миг я отрешился от всего, разглядывая «чехол» - сберегающую бакта-насадку, в которую была упрятана поврежденная кисть: я уже изучил информацию о повреждении, знал, что мне предстоит, и, по мнению дока – проще было новую кисть приставить, из пальцев капрал потерял безымянный и мизинец, но не просто их – вместе с частью кисти, и выстрел задел даже локтевую кость, сам запястный сустав, стороной – но задел. Это было не хорошо. Повреждения кости – ему заделали, но само повреждение и мягкие ткани, и связки…в общем – работа на терпение. Я вздохнул и для очистки совести спросил: - Не хотите получить полный наркоз? Некоторым не нравится, когда в них копаются… - Это не имеет значения, сэр, - отозвался все так же ровно и негромко капрал. – Решать вам. Я поднял взгляд на его лицо: глаза у него непроницаемы, но смотрит он – на руку, с которой я пока не снял «чехол». - Мы делаем операции под локальным наркозом, - проговорил я так же негромко. Чувствовать застывшее напряжение человека напротив - было тяжеловато. – Вы ничего не почувствуете. - Да, сэр, - едва заметно кивнул он. – Я знаю. И я спросил напрямик: - Вам уже делали подобные операции, капрал? Он на миг все-таки посмотрел на меня – и я не понял, сделал ли я ошибку, озвучив в общении его звание. - Мне заменяли колено, сэр, - ответил он. – На бионику. Давно. Еще в самом начале войны. Я кивнул: понимаю. Всякое бывает. Потом сказал: - Теперь все намного эффективней, и передовые технологии – нам в помощь… Так, - я потянулся вперед, чтобы зафиксировать его руку: - Сейчас… - и замер, даже не увидев как таковое движение – но просто почувствовав, как он едва сдержал себя, чтобы не дернуть рукой назад. Я осторожно, спокойно, но не медленно - опустил свои руки на поверхность стола, не отрывая взгляда от лица клона: я насмотрелся уже всякого за эту войну, и мне надо было во чтобы то ни стало - снять напряжение, возникшее между нами. - Капрал, - отодвинув в сторону проблему именования, и не делая вид, что не заметил его реакции, начал я. – Вам нечего меня опасаться. Я – самое безобидное создание в этом медлабе…и явно не способен причинить вам вред. А ну-ка – расслабьтесь. - Я вовсе не опасаюсь вас, сэр, - стиснув зубы на миг, отозвался он: он полагал, что я неверно истолковал его реакцию. Я хотел сказать, что прекрасно понимаю его тревогу и некоторое недоверие…но вместо этого – улыбнулся и еще тише, чем прежде, и мягче, чем прежде – сказал: - Э-эй, 2079!…Отставить панику. Я заштопаю вашу конечность так, что вы вообще забудете, что у вас были с ней какие-то проблемы. Я это умею, и умею очень хорошо… - Я уверен в этом, сэр, - отозвался он коротко и все так же отстраненно, но посмотреть на меня – посмотрел. На миг. Глаза у него были абсолютно черными. - Нет, не уверены! – возразил я чуть громче. – Еще немного – и вы оторвете мне башку, вместо того, чтобы через час-другой выйти отсюда с нормальной конечностью и забыть этот день, как ненужный для вас в принципе!... Вот на это – он взгляд вскинул снова, и больше – уже не отводил его. С пару-тройку вздохов мы играли в гляделки, потом он проговорил – по-прежнему негромко: - Простите, сэр. Я не знал, что мое…напряжение…слишком заметно. - Ваше напряжение будет мне мешать, - прямо сказал я. – И вам тоже. Уже мешает. Успокойтесь. Я здесь не для того, чтобы вредить вам…как раз наоборот. - Я знаю, сэр. - Просто расслабьтесь, капрал. Дышите глубоко и спокойно – и тревога уйдет…Тревога в вашем состоянии – это естественно, и ничего удивительного в ней нет…просто… - Я знаю, сэр. – Он, перебив меня, едва заметно опустил плечи и посмотрел на меня, будто бы очнувшись. – Я не хотел мешать вам. Все в порядке. - Точно, - сказал я – и усмехнулся. – Я уже целых полминуты держу вас за руку – и вы не дергаетесь от этого…так что я склонен вам верить, - он чуть испуганно опустил взгляд на свою руку, осознав только после моих слов, что я действительно осторожно сжимаю его руку со стороны уцелевших пальцев. – И даже доверять вашей силе воли. На самом деле – я держал его всего лишь четверть минуты. Но он этого не заметил, и боги с этим. Вот после этого он действительно выдохнул, опустив голову. - Простите, сэр, - буркнул он – и посмотрел на меня исподлобья. – Я… - Капрал-не-знаю-вашего-имени-а-номер-не-имя, - оборвал я его. Он умолк – и я четко, негромко, твердо сказал: - Я прекрасно знаю, что вы – один из тех психопатов, которых из-за белых доспехов – видно за пять кликов издали. Я прекрасно знаю, кого мы тут собираем днями и ночами. Я прекрасно знаю, что с вами бывает... Просто дайте мне хоть немного исправить это, ладно?... Обещаю не отрезать лишнего. - Сэр… - А тому, что напугал вас до полусрыва россказнями, что, будь наша воля – мы бы вам все заменили на тералин…и даже без анестезии…я точно что-нибудь ампутирую. Ммммэээдленно, - я зафиксировал его руку и включил поля. – Какого хатта? Вы бы еще зубных врачей так боялись!... - Я…я не боюсь вас, сэр, - на эти слова – он нахмурился уже по-настоящему. - Да ладно. Хорошо хоть зубы не клацают… - Сэр!... - Вот. Давайте. Порычите на меня. Это ваше более естественное состояние… Он вздохнул чуть порывисто – но уже свободней, расправив плечи. И уже действительно спокойней сказал: - Я не хотел причинять вам дополнительных проблем, сэр. - Не причинили, - отозвался я, обрабатывая его руку анестезирующим излучением. – Разве что себе. Я знаю, с кем постоянно имею дело… - Не глядя на него – осторожно ввел блокаду, полностью и надолго лишая его руку чувствительности. - Вы… - это у него почти вырвалось. Я покосился на него мимолетно, опуская на лицо операционный щиток. – Вы тут все такие, да, сэр?... Ага. Знакомый, хоть и задавленный, сарказм. Еще как знак протеста против того, чего он опасается – но уже более-менее здравый. - Какие именно, господин капрал?... – Говорит. Это хорошо. Когда он говорит – он подбирает слова, а, значит – отвлекается. От руки. От того, что я делаю. И я поставил между нами непрозрачный голоэкран, чтобы он не видел, что именно я делаю с его конечностью. - Не уверен, что смогу ответить четким определением, сэр… - отозвался он. Судя по звуку – он почти осмелился мимолетно провести ладонью здоровой руки по лицу, приходя в себя. – Но вы все не похожи на медиков, с которыми мне приходилось иметь дело прежде. «А что, часто приходилось?...» - Ну, - легкомысленно отозвался я. – Наверняка, ваши медики – тоже достаточно разговорчивы… - У нас почти не осталось медиков, сэр, - спокойно сказал он. Напомнив очевидное: их самих осталось – хатт наплакал, и сколько среди них санитаров – никто из нас не считал. Про доков – я даже не думал. – И у нас не было медиков-а… - Он запнулся. – Не нас. Не клонов. - Медиков-аками, - завершил я за него проглоченное слово. Вздохнул, аккуратно снимая «чехол», и откладывая его в сторону. Прошелся по ране микроотсосом, убирая излишки бакты, отвернул края кожи и просмотрел сухожилия. Искры перехвативших вены и капилляры полей – мерцали спокойно и ровно, пробегая по сосудам с положенным интервалом. Я сменил давление на поврежденной кисти: - Сейчас рука ближе к плечу может немного потяжелеть, так и должно быть. - Да, сэр… - Медики-аками, вы сказали. Я знаю, что обозначает это слово. Мы все знаем. Ну… да. Мы обычные люди и нелюди, учившиеся в обычных медицинских академиях и институтах…собственно, у нас в полку – медлаб укомплектован большей частью как раз аками. - Сэр?... – просьба уточнить. Вообще, вы даже представить себе не можете, сколько оттенков и выражений эмоций клоны умеют передавать с этим коротким словечком. - Клоны-медики у нас тоже есть. С бригадами. Но многие из них чаще всего остаются на борту: так получилось, что на них – обеспечение все нашей стационарной техники и репликационных установок, вы отлично ладите с любой техникой – и она, похоже, отвечает вам взаимностью… Хотя, признаюсь, в этот раз – генералу стоило некоторого труда оставить кое-кого из них наверху, - с последними словами – я сказал истинную правду: «репликанты», как их давно обозвали на «Терроксане», были почти в гневе от того, что их оставляют на крейсере, не заменив ими кого-то из нас. Но генерал сказал, что если хлопнут кого-то из нас – он это переживет, а вот где он еще возьмет себе специалистов-микробиологов по репликационным установкам…вообще-то – он не это сказал. Он сказал, что после того, как мы вернемся с Рилота – у них будет такая уйма работы, что их дело сейчас – запустить на полную репликаторы, и подготовить весь стационар руками восемнадцати человек – за нас всех - а не ныть и проситься в бой. Про специалистов – это он потом сказал, когда они уже сдулись и смирились. - Понимаю, сэр, - отозвался капрал негромко. - Да. Уверен, что понимаете, - довольно выдал я: довольно – и потому, что воспоминания, хоть и мимолетные, принесли удовольствие, и потому, что ткани руки передо мной – были в хорошем состоянии. – Ваши медики – упрямы. Потому что они такие же, как вы все. В принципе. Это было просто зрелище. Никогда не слышал более изобретательной и грязной торговли, исполненной в лицах генерала-джедая и медиков с Камино… - Я не уверен, что верно понимаю вас…сэр. Они не… - Уверен, что и в этом – прекрасно понимаете. Представьте, что вас не пускают в бой только потому, что вас заменили бывшими гражданскими – и ощутите тот самый праведный гнев, что обуял наших коллег, когда они поняли, что их не берут на поддержку вниз. – Я просканировал повреждения – и задумался о том, что док, скорее всего, был прав: как бы отлично не выглядели ткани, каким бы ни было общее состояние пациента – удалить саму кисть было бы вернее. Но удалять совершенно не хотелось. – В результате мы все тут оказались, конечно, но… Он вздохнул, поневоле следуя мыслями за моими ответами: он сам начал этот разговор – и не считал возможным просто обрубить его. Даже если он ему не нравился. И разговор – все-таки отвлекал от ощущений. - Сэр, я не о том. Я просто…не уверен, что могу себе представить ситуацию, когда кто-то из нас открыто противостоит отданному приказу вышестоящего офицера. - Это вы просто нашего генерала не знаете. – Уверил я. – Погодите минутку – и я вам расскажу подробней… - Надо было решать: или убирать кисть…или вживлять половину к оставшейся части. То есть – заниматься «ювелиркой». Которую, разумеется, можно скинуть на аппарат и дроида…но очень не хочется этого делать. «Ладно. Ты сам сказал, что ты в фокусе…» - я потянулся к передатчику, укрытому прозрачной материей защитного комбеза – и нажал кнопку выхода на бригадный канал: - Здесь Рукодельник. «Трешки», кто свободен?.. - Я, сэр, - тут же отозвался Викан, парень с Эриаду, которого мой док сам привел в команду. – Что надо? - А надо мне разборную левую кисть, приятель… Мне тут блок принесли, но мне надо «разборку». - «Ручного» собираете? – с пониманием спросил он, и, судя по звукам движения, тут же направился в хранилище. - В точку, Вик…Донесешь? - Найду самую лучшую, - уверил он и отключился. Я почти ощутил, как все прочие мысли из головы капрала вылетели за полвздоха. - Вы считаете, что нет необходимости удалять всю кисть, сэр? – сдержанно спросил он. - Я считаю, что вы потеряете три часа из личной жизни, но оставите половинку левого манипулятора в целости… или предпочитаете быстро – но с потерей? - Нет, сэр, - отозвался он. – Я не люблю терять части тела. - Вот. Я тоже так подумал… Они не задумываются, во что нам обходится каждая операция. Но это и правильно. Когда к тебе приходит задерганный боец с постоянно задавленным психозом, который прорывается даже сквозь их дюрастиловый самоконтроль и волю – не надо нагнетать обстановку даже своими мыслями. Говорят, что большинство из них – предпочитают вариант «быстро», чтобы вернуться в строй, считается, что протезы – практически равноценная замена утерянным конечностям… Вранье. Пятьдесят на пятьдесят. Просто подавляющее большинство из них – никогда вам не скажут о том, что предпочли бы как можно меньше вмешательства в организм. Потому что эффективность. Потому что «быстро» - это быстрейшее возвращение в строй. К братьям, которые неустанно трудятся, пока раненый вынужден просиживать задницу в медлабе… Мы, медики, это знаем. И действуем соответственно. По крайней мере – наш медлаб. С «Терроксана». И люди Васуры, у которого работает мой отчаянный и правильный брат. Про него я вообще благоговейно молчу: если у меня в одном месте гипер, если мой док – с гипером повыше…то мой брат – это существо, у которого гипер в обоих местах. Просто по нему не скажешь, если не видишь его в деле. И причина дерганья капрала – была мне понятна. Видел уже таких… - Так вот, - я, ожидая Вика, выпрямился, чтобы дать отдых спине и рукам. – Приказы. Не знаю, как это происходит у вас, но у нас, как только наши коллеги-клоны узнали, что вместо них справляться с тяжелой ситуацией на Рилоте летят в большинстве своем аками, в том числе, к примеру, бригада, в которой состою и я – они сначала попытались попросить нас поменяться с нами местами. Из этого ничего не вышло – и мы пошли к генералу… - Это было знатное выяснение отношений. Уже после выхода в гипер. Я рассказывал усеченную версию, но и в ней – было полно прекрасного. – Дальше было просто чудесно: первый оппонент, капитан Оост, говорит второму оппоненту, генерал-джедаю ии Корво: сэр, не рационально посылать справляться с катастрофической ситуацией на Рилоте – команды гражданских. На что генерал отвечает: капитан, где вы тут гражданских видите? Все наши медики – имеют действительные военные звания, так же, как и вы сами…так что гражданских тут нет. – Краем глаза я глянул на монитор с показателями состояния капрала: пульс ровный и не особо завышенный. Он успокоился. – Капитан ему: вы знаете, о чем я говорю, генерал. Генерал: высказывайтесь прямо, капитан, если действительно хотите быть понятым. Капитан ему: вы прекрасно понимаете, что у них нет достаточной военной подготовки, чтобы работать эффективно в условиях боевых действий на Рилоте. Генерал ему: у них есть весомый опыт проведения эвакуаций в тяжелейших условиях прямого столкновения с противником. И я ему доверяю… Капитан: у нас он тоже есть. Генерал: в них труднее попасть. Капитан, откровенно споткнувшись об эту фразу: сэр?... Генерал: не важно, капитан. Все остается по-прежнему: летят они. Вы – остаетесь. Капитан, подбирая аргументы: сэр, мы способны не только лечить, но и защищать. Генерал: так бы и сказали, что засиделись на месте и соскучились по перестрелкам. Капитан, закипая: это не так, сэр. И высказался прямо – в плане того, что оставлять их на борту в такой ситуации – форменное злодеяние. На что генерал покладисто согласился: да, я злодей. Я даже в черном хожу. Но вниз вас не пущу, потому что вы нужны мне здесь… Невидимый за голополем капрал наконец-то хмыкнул. Тихо-тихо… - В общем – генерал ему и так, и эдак пытается объяснить, что они и замечательные, и очень нужные, и никто в них не сомневается…но вниз они все-таки не пойдут в этот раз. А капитан ему – всеми правдами и неправдами пытается высказать, что им надо идти вниз: и потому что они еще и стрелять умеют, потому что они клоны, что их учили и все такое. Потом в ход пошла торговля: генерал побожился Силой, что в следующий раз вниз пойдут именно они, если сейчас уймутся, а капитан – Уставом поклялся, что обучит каждого второго медтехника из нас, прокачав до своего уровня, изгнав монополию на репликаторы и микробиологию с борта, чтобы впредь генерал их не игнорировал. Генерал ему – мол, все равно у него, капитана, компетенция выше… Капитан его уверил, что клоны все делают на совесть. Даже учат… - Я прервался и посмотрел в сторону тамбура: Вик обернулся быстро, и уже вносил в тамбур контейнер с протезом. – А. Вот и модуль… - Я вышел в тамбур, чтобы принять контейнер – и Вик негромко предупредил меня: - Сэр, босс объявил «красную предварительную». Похоже, сепы на подходе… - Спасибо, - кивнул я, забирая тяжелый кейс со встроенным охладителем внутри. – Массированная атака – или просто налет?... - Я не знаю, сэр, - покачал головой тот. – Не знаю подробностей… Как узнаю – тут же расскажу. - Ладно, Вик. Спасибо, - я вернулся в бокс, стараясь не хмуриться, и клон, посмотрев на меня, и помолчав с полвздоха - спросил: - Можно вопрос, сэр? - Да, разумеется. - Почему генерал ии Корво просто не сказал капитану, что приказы не обсуждаются?... Я в который раз смог отвести чужие мысли от беды. Отвлечь мысли и внимание. Это было прекрасно. - Да потому что посчитал, что разрядка – лучше утверждения субординации!... Я так думаю, по-крайней мере. – Я положил бокс на стол и, обработав ст-излучением, открыл его. Умилился, глядя на искусственные кости и пучки нейроволокон. – Прекрасно, просто прекрасно… Так вот, - вернулся я к теме генералов и капитанов. – Наш генерал – вообще впечатляющая личность… Я мог говорить часами. Я, как и всякий среди нас – мог рассказывать байки и сплетни, унимая тревогу и успокаивая нервы, и сначала – меня слушали, потому что прерывать было не положено, потом – нехотя – начинали вдумываться в мои слова, потом – хоп! – и готово, оно затягивает… Этому меня док научил. Вы никогда не слышали, как он разговаривает с ранеными при эвакуации – а я слышал. Он из любого клона может веревки вить. Даже в состоянии полубреда последнего. Даже в состоянии психоза или отхода на тот свет… Операционная – это другое. Тут – болтуном я, это да…Теперь, когда я это умею. Я рассказывал еще минут десять о том, как два упрямых милитариста обрабатывали друг друга на предмет кому лететь в гибельный выход, а кому нет – а потом попросил меня не тревожить, провел последнюю обработку – и приступил к непосредственной работе. Капрал терпеливо молчал, пока я, не выдержав, не посетовал, выводя нити уцелевших нервов к клеммам: - И как же вас так угораздило?... – просто так буркнул, недовольно, но капрал отозвался: - Простите, сэр. Был невнимателен… На завершении броска случайным прилетело. Отстрелило вместе со щитком…Поддоспешник активировал «струну», я получил еще два легких ранения – и был доставлен в форт на одной из последних канонерок. - Не обращайте внимания, капрал, - посоветовал я. – У медиков в голове толпится уйма риторических вопросов…и мы не хуже вашего знаем, как вы все это получаете. - Ясно, сэр. Я уже протягивал нервы от клемм к кончикам поставленных искусственных пальцев, когда на стойке – замигал красный индикатор – и я отвел руки от своей работы, отключив поле перчаток: - Чтоб им всем… - Сэр?... Ответить я не успел, потому что пол под нами тихо задрожал, и далекий гул сам все объяснил капралу. Я все-таки проронил: - Сепы снова решили прогуляться до нашей локации… - Снова, сэр? – уточнил капрал. - А вы разве их первый выход после нашей посадки пропустили? – изумился я стороной, ожидая, когда вибрация сойдет на нет. - Я…боюсь, я был тогда не в сознании, сэр, - отозвался капрал, и, судя по голосу – он смотрел вверх и прислушивался внимательней, чем мне отвечал. - Ну…он был. Не знаю, покрушили ли наши кого-нибудь – или нет…новых раненых не было. Дрожь по полу прошла еще пару раз – и утихла. Я вернулся к работе, и постарался закончить ее как можно быстрее: мне казалось, что операционные вот-вот снова заработают на полную – а мне надо догнать дока по части свежести мозгов. До окончания операции мы больше не разговаривали. Когда я со вздохом выпрямился, закончив обрабатывать наружное покрытие на протезе – капрал не удержался и спросил: - Вы закончили, сэр? - Да. – Я снял щиток вместе с обручем-держателем – и принялся отключать поля. Выключил голоширму, чтобы клон мог видеть свою конечность, уже собранную воедино. – Все в порядке, капрал… - Джерк, - наконец выдал он. – Меня зовут Джерк…сэр. Я улыбнулся незаметно, распуская фиксатор: - А меня – Ирик. Эчин Ирик Варна. Но можно просто Ирик…чтобы не путать с нашим хирургом, Эчченом Ко. – Выпрямился окончательно, довольно глядя на тонкие швы на синтоплоти. – Медтехник второго ранга к вашим услугам!... – налепил датчики. - Можете забирать свой манипулятор, господин Джерк. Датчики пока не снимайте. Он осторожно поднял свою руку с приставки, боясь шевелить ею – и уставился на нее, как на что-то, ранее не виданное. Потом нахмурился – и попытался осторожно согнуть пальцы. Опомнился и покосился на меня. Я ободряюще кивнул: - Давайте. Вам можно. Чувствительности пока нет, но она скоро вернется. Потом будет немного ныть, но за сутки – должно пройти… Однако много – не двигайте ею. Пока, по крайней мере Он осторожно пошевелил пальцами – и повернул кисть, разглядывая тонкий след сварки на ладони. Едва заметно дернул пальцами, желая сжать их и осознав, что это не лучшая идея. Посмотрел на меня. - Спасибо, сэр… Я могу идти? - Ага. В палату. Вас проводят, - снаружи дежурил кто-то из «трешек», ожидая его. – На следующем осмотре – вам скажут, что с вами делать… Он молча, и все так же бесшумно пошел к выходу в тамбур, я принялся стягивать перчатки, что бы бросить их в утилизатор – а капрал вдруг остановился и посмотрел на меня через плечо. Я вскинул брови: что?... Он поколебался, вроде бы набрал воздух в легкие, чтобы ответить…и не стал этого делать. Покачал головой: нет-ничего-простите-сэр – и вышел. Я смотрел ему вслед: с ними такое бывает. Со всеми бывает. Потом я все-таки пошел жрать и спать. Ненадолго: через шесть часов отдыха и еще один налет, который я бессовестно проспал – я снова был в операционке. Еще сутки с половиной, четыре часа отдыха – и нашу бригаду вызвал к себе генерал.