Американская роза

— И этим замечательным утром у нас в гостях Луи Томлинсон! Голос Ника заполняет мир Гарри цветами этим утром. Ему нравится, как он звучит, честно. Он смотрит на Джей, взгляд которой устремлён в пол. Они оба сидят снаружи студии, бок о бок, ожидая. Они особо не знают, чего именно должны ждать в данный момент, но они надеются, что случится что-то хорошее. — Добро пожаловать на Breakfast Show, Луи Томлинсон. — Спасибо, Ник, и привет всем. — Красный цвет вспыхивает перед глазами Гарри, и в его груди зажигается огонь. Луи оказывает на него тот же эффект, что и в самый первый раз. Джей смотрит на него, когда Луи начинает говорить, и Гарри смущенно ей улыбается. — Ты великолепный продюсер, Томлинсон, я рад, что ты здесь. Ты спродюсировал потрясающий альбом для Foxes и теперь начал новое сотрудничество с Холзи с песней под названием «Американская роза». Насколько я знаю, она была в топе чарта уже на протяжении двух недель, как ты себя чувствуешь по этому поводу? Гарри не может скрыть улыбку, расползающуюся по всему его лицу. Гордость так и выпирает из него. — Довольно удивительно, не буду лгать, — отвечает он. Гарри улыбается Луи, хоть Луи и не видит его. Он смотрит на Ника и одновременно перебирает пальцы своих крошечных рук, пока говорит, сигнал, который обозначает, что несмотря на все его усилия, он всё ещё немного нервничает. — Для Parma Ham Records работа с Холзи была большой честью, она потрясающий исполнитель. — И ты записал с ней дуэт. Планировал ли ты стать певцом? Ты коварен, Томлинсон, в тебе таится полно тайных планов. У Джей вырывается смешок. Луи оборачивается к Гарри на мгновение, чтобы подарить ему самую искреннюю и любящую улыбку, на которую он способен. Это заставляет сердце Гарри трепетать, словно он подросток. — Я действительно раньше не погружался в пение, — признаёт Луи, и оттенок его голоса снижает насыщенность, он нервничает. — Песня, которую я написал, очень личная. Она имеет большой смысл не только для меня, но также для одного особенного человека. Мы обратились к Холзи с предложением о сотрудничестве, и она была в восторге от этой идеи. — Она приняла верное решение, — кивает Ник, оборачиваясь к Холзи, которая только что прибыла в студию, надевая свои наушники и садясь рядом с Луи. — Посмотрите кто здесь! Сожалеешь ли ты об этом сотрудничестве, моя дорогая Холзи? Я знаю, что Томлинсон может быть той ещё занозой в заднице. — Ты что, шутишь? — громко говорит девушка. — Ни за что! «Американская роза» обязана была стать дуэтом. И Луи потрясающий исполнитель. — Ты бы предпочел быть певцом или продюсером, Томлинсон? — Я бы предпочел работать продюсером на постоянной основе, — отвечает Луи искренне. — Но я также могу иногда петь. Ник начинает смеяться, закидывая голову назад, пока Джей тоже хихикает себе под нос. Лиам, сидящий на столе, вздыхает, проводя рукой по лицу. — Похоже, у тебя новый исполнитель в лейбле, Лиам, — дразнит Гарри, подмигивая своему другу. — Я так и знал, — признает Лиам, закатывая глаза. — Лучше присматривай за своим мужчиной, Гарри, девушки будут с ума по нему сходить. Гарри ухмыляется, довольный слышать, как люди называют Луи его мужчиной. У них всё в порядке, думает он. Луи признался в ориентации своему самому близкому кругу людей и так получилось, что никто из них особо не удивился. Даже Даниэла призналась, что для неё было довольно очевидно, что Луи был по уши влюблен в Гарри. Он сделал Гарри предложение, и хоть они еще не распространялись о своей помолвке, кольцо, которое носит Гарри, делает его самым счастливым человеком на планете. — Итак, Томлинсон, ты сказал, что эта песня очень личная, — Ник поднимает тему, которую, Гарри знает, Луи боялся больше всего. Он поднимается с места и подходит к стеклу, опираясь на него и пытаясь привлечь внимание Луи. — Это песня о… — Цветах, — отвечает Холзи, спеша спасти Луи из этой ситуации. — Ну, это очевидно, но если углубиться дальше, это песня о страхах, физической близости, любви и каминг ауте. — Значит ли это, что Луи Томлинсон, музыкальный продюсер и в будущем успешный исполнитель, является геем? Дыхание Гарри сбивается, когда он видит, как Луи ерзает на кресле. Он открывает рот, но не говорит. Младший парень может поклясться, что его собственное сердце вот-вот выпрыгнет из груди, когда тишина Луи приобретает все более темный оттенок красного. — Ник, я… — начинает говорить Холзи, потому что она хорошая в этом плане и пытается спасти Луи от неудобного момента. — Я не люблю вешать ярлыки на свою ориентацию. Это голос Луи, который Гарри слышит следом. Он произносит слова, и его голос оборачивает студию в размытый оттенок малинового, оттенок честности. По спине Гарри пробегает озноб, ему страшно, и в то же время он взволнован. — Что ты имеешь в виду? — Я знаю, что это песня о каминг ауте, но это также песня о том, как можно любить кого-то всем своим сердцем и быть самим собой, — говорит Луи немного громче, твёрдо и уверенно произнося каждое слово. Гарри чувствует, как его тело излучает гордость, вызванную храбростью Луи. — Это песня о человеке, которого я люблю. — Так значит ты влюблён? — спрашивает Ник, и Холзи смеётся рядом с ним. — Да, влюблён, — твёрдо подтверждает Луи. — Влюблён в самого замечательного мужчину, которого вы когда-либо могли встретить. — Мужчину, которого ты любишь, — повторяет Ник, смотря на Гарри, уставившегося в стекло. Он может видеть в лице Луи, как сильно он борется с тем, чтобы сохранять хладнокровие, и Ник может быть немного недовольным из-за того, что он упустил шанс переспать с Гарри, но он не плохой человек, так что он просто добавляет. — Приятно наблюдать истинную любовь. Я знаю твоего возлюбленного, и вы вдвоем очень сильно друг друга любите. — Спасибо, — шепчет Луи. — Ладно, покончим с этой мыльной оперой, — Ник прерывает романтическую атмосферу. — Давайте послушаем песню. Холзи, не хотела ли бы ты… Гарри больше не слушает, потому что Луи покидает свое место и выходит из помещения, двигаясь по направлению к нему. Он падает ему в руки, позволяя Гарри обнять себя и поцеловать в лоб. — Я дрожу, — шепчет Луи, скрывая лицо в изгибе шеи Гарри. Да, он дрожит, и у него испуганный голос, но Гарри очень сильно им гордится. — Я горжусь тобой, — шепчет Гарри ему в ухо, целуя линию вдоль шеи. — Я так горжусь тобой, Лу. Боже, я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Гарольд. Джей подходит к своему сыну и гладит его по спине, широко ему улыбаясь. Луи поворачивается к ней, все еще держась за Гарри, и улыбается в ответ. — Привет, мам. — Ты просто удивителен, Луи, — говорит она, наклоняясь, чтобы поцеловать своего сына в лоб. — А также очень храбрый. Он всё ещё там? Гарри знает, о чем она спрашивает… Она спрашивает, присутствует ли голос Троя в его голове, портя ему жизнь. Он сжимает тело своего мальчика, притягивая его ближе в безмолвной попытке дать ему понять, что он здесь и всегда будет рядом с ним, как якорь для веревки. Он знает, что, возможно, голос до сих пор здесь, потому что гнусные голоса всегда находят способ существовать, но он также знает, что Луи достаточно силен, чтобы сопротивляться. — Нет, мам, — отвечает Луи, и Гарри не слышит тёмно-бордового. Он почти не помнит, когда последний раз слышал тёмно-бордовый в голосе Луи, и этот простой факт делает его таким счастливым, что это трудно выразить в словах. — Я его едва слышу. Я больше предпочитаю целовать этого глупого котёнка. — Ээээй, — Гарри надувает губы, требуя поцелуя. Луи нежно смеется и встает на цыпочки, чтобы соединить их губы в поцелуе. — Я люблю тебя, Гарри Стайлс. — Я тоже люблю тебя, Луи Томлинсон. Они целуются еще какое-то время, и их любовный гимн играет на заднем плане, окутывая их в приятный оттенок Американской розы.