Dark Whisper

/Действие всей главы почти двадцать семь лет назад, Терра/ 1. Хирума сладко потянулся в автобусе. День предстоял восхитительный, Йоичи это предчувствовал. Начать с того, что школа выделила им новенький аэйро-каг – автобус на кагунной подушке с аэро-балансировкой, и заканчивая тем, что сегодня они играют со старшей Энмой. Хирума Йоичи обожал эти игры. Турнир предполагал игру на вылет только начиная с четверть финала, до этого же возможность сразиться с одной и тоже школой за полгода выпадала три раза. Поэтому Хирума Йоичи предвкушал. В Энме учился Хагане Ямисен, Хирума, конечно, не знал его третьего имени, потому что Имя Тени давалось только после Клети, и то, если она была достаточно сильна, чтобы сама того пожелать. К тому же, третье имя стоило доверить только семье... В любом случае, по мнению Хирумы, эти отношения следовало переводить на качественно новый уровень. Мальчишке завтра исполнялось шестнадцать, и Йоичи не собирался ждать, пока Ямисену кто-то предложит встречаться. Хагане пользовался бешеной популярностью. Было от чего – результативный спортсмен, которого жаждали все Университеты, хотя Энма, конечно, была первой в очереди. В конце концов, это ее выкормыш. Хирума фыркнул. На него тоже ставили ставки, Хирума был одним из лучших квотербеков, но Йоичи собирался выбирать сам. Контракты, как эквивалент денег его почти не волновали. Не в деньгах была суть, хотя за них можно купить многое, просто далеко не все. Самое дорогое сердцу за деньги не купишь. Это Хирума понял очень давно, когда умерла его мать. Никакие технологии не позволили ее спасти. С Ямисеном он познакомились год назад. И за год этот паренек умудрился добиться невиданных высот. Но его талант к бегу был очевиден с первой встречи. И Йоичи не мог не приложить свою когтистую лапу, чтобы не сделать из него опасного соперника. Так было интересней. Мальчишка казался пугливой ланью, но Хирума быстро понял, что он умеет показывать норов. Йоичи зубасто улыбнулся своему слабому отражению в полу-зеркальном окне. Трава под кагом еще не просохла от росы, и дроиды ее еще не подстригли, следуя какому-то своему графику работы, поэтому та местами почти касалась кагунной подушки. От этого казалось, что они плывут по весенней степи. Тротуарная же плитка переливалась светло-голубыми тонами, отличаясь от соседней на пару тонов, создавая впечатление причудливой виртуальной реки. Продолжение игры в тот раз ему понравилось даже больше, чем сама игра. Ямисен предложил “один раз”. Он, конечно, покраснел и буквально шепотом сказал это, но Йоичи не сдержал удивление. Культ запрещал сексуальные отношения с детьми младше шестнадцати лет, поэтому Ямисен предлагал уголовно наказуемый акт. Причем в то время в отношении обоих. Один раз. Так по одному разу каждую встречу. Хотя Хирума немного утрировал. У них с Энмой были совместные выездные тренировочные лагери, где он почти все время проводил с Ямисеном. Их отношения всем казались странными, но все были уверены, что они лучшие друзья. Хирума критиковал его, гонял по полю, давал указания, ругался, замахивался и требовал, постоянно требовал совершенствоваться. На самом деле Йоичи собирался поступить в тот же Университет, который выберет “чиби”, поэтому его не волновало, что он тогда тренировал соперника. Хирума, как всегда, думал о далеком будущем. Но сейчас надо было думать о настоящем. Йоичи чувствовал себя как на иголках. Он мог просчитать каждого рокудзоку, но Ямисен не уставал его удивлять. Вдруг он заявит, что уже пообещал кому-то с ним встречаться? Начать хотя бы с милой Кайлы? В сумке Хирумы лежал подарок – ограниченное издание “RС”. Один из первых альбомов. “Генералы Первого Короля” в своих песнях донесли до современных детишек весь ужас Первого Времени. Прошла почти тысяча лет, но прошлое так и не было забыто. И то, что сделали для них, для их мира, Первый Король и его Свита – тоже. Во многом благодаря дурацкому Культу. Но, пожалуй, это единственное, за что Йоичи был благодарен Служителям. История и прошлое не были забыты. Культ пресекал информационные войны в зародыше, давая такой максимум информации, который только может дать Государство обычным гражданам. Хирума бросил короткий взгляд на пустое место рядом с собой, которое никто не занимал. Там должен был сидеть Юрий. Он бы меланхолично жевал жвачку, такую же, которую любил Хирума, читал бы очередной выпуск “Кагунного космоса”. Это был башковитый парень, которому светило блестящее будущее и лучшие Университеты. Он был слишком умным. Уж не поэтому ли Клеть забрала его? Уж не поэтому ли он не вернулся? Хирума не собирался повторять ошибок друга. Религия религией, Культ Культом, но у каждого должна быть своя голова на плечах, и терять он ее не собирался. Он верил в основной Постулат (“нет Короля кроме Куфии, нет иного Совета, кроме Свиты его”), но уж никак не в Прислужников Культа, которые на его вкус пытались просто манипулировать людьми, имея для этого все основания. Хирума тоже был умен, но не так, как Манабу. У него не было желания рассчитывать опоры под кагунные перегонные кубы, например, однако, он был хитер, изворотлив и достаточно ловок, чтобы уже год избегать Клеть и ее Прислужников. Йоичи, конечно, пытался что-то вынюхать, но это было опасно. Пришлось смириться, что люди иногда исчезают. Как в свое время исчез Иван Манабу. Посему Хирума был уверен, что приближаться к Клети не стоит. Нужно жить дальше, своей обычно жизнью, раз, какой она станет, – неизвестно. Хирума выдохнул, расслабляясь. Шестнадцать. Ямисену теперь шестнадцать, и он может с ним встречаться, не прячась по подворотням. Хотя найти нормальную подворотню в Осаке – надо было еще постараться. В конце концов, время тьмы миновало, и на каждой улице ночью зажигались алые светильники, погружая мир в красноватый вечер, уютный и спокойный. Мир в этот момент казался обращенным в прошлое, будто вернулся тысячи на две назад. И только если вслушаться, то было слышно, как поворачиваются полностью роботизированные камеры слежения, следя за порядком. Каг плавно остановился, вежливый голос транспортной системы объявил об этом, желая им отличной игры. Как только дверь открылась, капитан Сайкоу выскочил из остановившегося автобуса на тротуарные плитки, тут же потемневшие почти до синего цвета и снова вернувшиеся в голубой тон. Хирума, придерживая спортивную сумку за ремень, чуть повернулся, крикнув: - Быстрее, чертовы дети! – и устремился ко входу на Стадион Осаки. Перед огромным и старым зданием стадиона, напичканным, однако, современными технологиями, был разбит шикарный парк, и Йоичи заметил парочку Летунов. Камеры слежения кагунного-типа, одна из новых игрушек Центра Новых Разработок и Проектов (ЦНИП), были совершенно автономны, хотя работали на сменных батареях не более трех суток. По виду это были небольшие шары, когда-то, ради шутки, выкрашенные в красный цвет. Поэтому невольно их стали называть “тоби-(каку)ган” – летающий какуган или в насмешку “глаз Тоби”, смешав глагол с именем нарицательным. Это существо, в виде одного лишь глаза – умело им моргать, хотя на самом деле в тот момент оно выполняло сканирование или фотографировало, и, конечно, каким-то настоящим интеллектом не обладало. Совсем другими были мэдама*, но эти глаза проснутся только с наступлением вечернего времени, хотя на больших транспортных узлах, мэдама работали постоянно. Так или иначе, до ночи Хирума уже собирался быть дома. Тоби-ган столкнулся со своим товарищем – последовала никому не нужная фотосессия. Игрушки все же, без контроля кагулляра были еще далеки от идеала. - Хиру! – его окликнул веселый голос, и Йоичи тут же повернулся – команда Энмы в полном составе. А их звездный раннигбек – Хагане Ямисен, машет ему рукой, счастливо улыбаясь. - Держитесь, парни, мы вас размажем, - уверенно пообещал Хан Дзэн позади Йоичи. Корнербеку может и не стоило говорить, как лайнмену, но Дзэн всегда был ядовит на язык, это еще он сегодня был мил. Размазать в прямом смысле было довольно сложно, как-никак у каждого из них к шестнадцати-семнадцати годам формировалась полная какуджа. По крайней мере у спортсменов, которые были первыми кандидатами в Высшую Летную. Единственными, кто мог пройти туда по Спискам Короля, минуя Младшую Летную. Причина, несомненно в специальной диете, которой придерживались игроки в травматичные виды спорта. У остальных какуджа формировалась к годам двадцати, самое позднее – двадцати пяти. Считалось, что чем раньше, тем лучше. Ведь не даром Империя находилась в военном положении. Так называлось военное положение, которое подтвердил нынешний Император – Николай Дзайго. Или Лай Зай, как называли его иногда, благо юмор тот был в состоянии оценить. Мощная какуджа была особенно необходима лайнменам, а вот раннерам и бекам она скорее мешала. Так или иначе, Ямисена было непросто остановить, хотя и получалось – пока он еще только развивал свой талант. К тому же, какой-то особо тяжелый лайнмен был для легкого раннера все равно опасен, как ни крути. И все же… все же… Если отрастить хорошую какуджу, то, может из-за разницы в массе тебя и смогут сбить, но повредить внутренности не получится. Это факт. - Держи! – Хирума сходу протянул ему завернутый в черную ткань подарок. – После игры развернешь. После игры Йоичи должен был сразу исчезнуть, потому что для Прислужников это был самый простой шанс поймать его. До игры они почему-то ни разу не попытались этого сделать, причин их Хирума не понимал, но отчасти был благодарен. Сейчас рано говорить “давай встречаться”, но… - Спасибо! – очаровательно улыбается чиби, чуть склоняя голову набок, каплю приподнимая плечи, а Хируму едва не бросает в сладкую дрожь желания. Он так невинен, так прост, но в то же время горячая и упрямая штучка, обуздать которую не так то и просто. Если ему что-то не нравится – он не будет делать. Его карий взгляд, что по-шенячьему добр, отнюдь не всегда такой. Ямисеновское упрямство притча во языцех. Его презрение пробирает до самых костей. На поле он не ведает сомнений, его игра за год стала игрой уверенного в себе спортсмена, он научился преодолевать себя, обуздывать страхи. И за год окончательно влюбил Хируму в себя. Каким он оставался в жизни? Жарким в постели, невинным, временами неловким, но жадным до его тела… Иногда капризным, иногда упрямым, но все равно оставался в целом милым. Решительность его пряталась за румянцем, хотя он говорил, что хотел. Чиби был для Хирумы адской смесью, которую Йоичи очень хотел переварить и понять. Для этого надо нужен был не просто “перепих”, он хотел встречаться. Но чего хотел сам чиби, сейчас с улыбкой благодаривший его? - Это же на завтра? – коротышка был догадлив всегда. Он легко отмечал мелочи, правда не придавал им значения, и не всегда делал правильные выводы, но глаз у него выхватывал то, на что другие не обращали внимания. Чем больше времени Йоичи с ним проводил, тем четче внутренний голос требовал “хочу!”, и речь шла не только о пошлом. Обладать во всех смыслах, стать для него кем-то большим, кем-то значимым. - Развернешь завтра, - равнодушно говорит Хирума, но глаза его выдают. “Хоть бы пораньше”. Потому что завтра ему уже будет шестнадцать. ** Игра началась. - Айши! Айши! – скандирует стадион, ожидая выхода Ямисена. Исторически сохранившийся титул Айшилда 21 сейчас принадлежат Хагане Ямисену. Комментаторы сходят с ума вместе со стадионом, едва ли не захлебываясь слюной от возбуждения: - Какую же игру он покажет нам в этот раз? Сколько будет тачдаунов? - Какие у него тузы в рукаве?! - Хочу быстрее видеть!! Группы поддержек обоих команд пытаются друг друга перещеголять, но это непросто – девчонки и парни с обоих сторон дюже хороши – сложные поддержки выполняются синхронно, на лицо длительные тренировки. Хирума молча кивает, оценивая работу капитанов групп поддержки – действительно постарались. Этот матч во многом товарищеский. Конечно, он влияет на дальнейший результат, но фанаты Энмы и фанаты Сайкоу давно смирились с тем, что эти две команды выигрывают с переменным успехом, еще и дружат между собой. И все же, несмотря на дружбу, игра есть игра. Каждый будет пытаться победить до последнего. И благодаря дружбе, игра хоть и будет хитрой, потому что иначе Хирума не играет, она точно не будет грязной. Игроки обмениваются рукопожатиями, а купол, который обращается в гигантский экран, или в сотню экранов поменьше, когда это нужно, по прихоти трансляторов, показывает сейчас картину очередной встречи. Какуджа Ями очень легкая, поэтому Хирума всегда пытается скрыть свою тревогу, когда на него с боку налетает какой-то лайнмен. Когда Ямисен играл против Гаю, Йоичи даже не смог сдержаться – вскочил на своем месте, наблюдая, как Хагане отправился в полет через поле и ударившись спиной о защитное поле судейских скамеек. Его руки и ноги тогда были неестественно вывернуты, а Рикуя издал громогласный крик, извещающий о победе. Йоичи двинулся было к выходу, но Манабу схватил его за руку. Руки и ноги встали на место, у Ямисена была прекрасная регенерация для пятнадцати лет, но черный взгляд говорил о том, что Хагане взбешен. И этот какуган врезался Йоичи в память. Любой другой, какая регенерация бы у него ни была, отступил бы под натиском такой силы. В конце концов, регенерация регенерацией, а боль остается. Все живое умеет испытывать боль. Но Ямисен продолжил. И победил. Его команда полагалась на него, но и он полагался на команду. В этом была его сила. А еще его какуджа. Он почти никогда не закрывался ей полностью, как броней. Она рождалась из-под лопатки правой руки, в первую очередь укрывая правую сторону, может, потому что Хагане чаще всего падал на правую сторону, может, по какой-то другой причине. Но в ярости, в которой вспыхнули какуганом его глаза, какуджа скрыла его полностью, оставляя открытым только бледное лицо. Какуджа будто тонкими плоскими пальчиками касалась его скул и подбородка, его глаза зло и уверенно смотрели на Гаю. - Ямисен теперь опасный противник, - меланхолично заметил Манабу. – Садись, людям мешаешь! Вот и сейчас, какуджа защищала только его руку и часть спины, позволяя более быстро проходить поле, но подвергая тело большему риску. Впрочем, Хагане сам решал на что шел. - Осаэро!* - отдал приказ Хирума, но было не так то просто поймать одного из лучших раннеров среди старших школ. Ямисен был предельно серьезен, но когда добрался до тачдауна и сорвал с себя шлем, на его лице появилась по-детски счастливая улыбка. Он сжал руку в кулак, прокричав заветное слово. Хирума невольно рассмеялся, уперев руки в бок. Они проигрывают – он смеется, да, любовь прекрасная штука. Отсмеявшись, Йоичи посерьезнел. Ямисен показал ему язык, но ничего, они отыграются. Или он не Хирума Йоичи. 2. Йоичи устало упал лицом вниз на футон. В углу медленно разгорался ночник, тускло освещая комнату красноватым цветом. За окном наступала ночь, но Хирума успел перед этим задернуть плотные ночные шторы. По красной шелковой ткани скакали черные гротескные тени, порожденные все тем же ночником. Йоичи находил подобные новомодные шторки достаточно уютными. У гостей складывалось ощущение, что они попали в какое-то демоническое логово, что полностью устраивало Хируму. Здесь действительно было уютно, так считал не только сам Йоичи. Для большинства рокудзоку красный спектр воспринимался глазом как теплый, благосклонный цвет. Поэтому оранжевых и белых светильников почти не осталось. Они использовались в кагунных лабораториях, и в гирляндах на Торжествах, посвященных праздникам Первого Времени. Хирума очень хотел сходить бы на них с Ямисеном. Это, пожалуй, единственное романтическое мероприятие, которое его натура была готова пережить. Уж очень было красиво – Император никогда не скупился. Все-таки Торжества славят Империю Терриан. Еще Йоичи мечтал побывать на Торжествах на Какугане, говорят, там они еще эффектней, потому что сама Красная планета после терраформирования позволяет придать празднику невиданный Терре масштаб. Но пока он скрывается от Клети, Хирума заперт на Терре. Заблудший отец пропадает где-то на Какугане, совсем не интересуюсь ребёнком, кроме ежемесячного перечисления денег. Йоичи подавил усталый вздох. Игры с Энмой выматывали его и его команду, это было ожидаемо. Сложный противник, который в ходе игры схватывает все его приемы. Который умеет действовать импульсивно и интуитивно. Которого так тяжело прочесть, хотя кажется, что он прост как пять пальцев. Хирума с трудом уселся, громко зевнул, потянувшись. В этот момент в дверь тихонько постучали. Если бы Клеть знала, что он живет на этой квартире, а принадлежала она матери Юрия, но сама леди здесь никогда не жила, то Служители бы так не скреблись, наверняка. С другой стороны, Хирума ни разу не слышал, чтобы Прислужники выносили двери, как ОМОН. И не заставляли Спецов Внутренней Защиты (СВЗ) делать это за них. Так что Йоичи пошел открывать дверь. В дверном проеме стоял Ямисен. - Полночь, ты в курсе? – хрипло спросил Хирума. Идти ночью по городу, Хагане совсем рехнулся? А если бы его заметили мэдама? На Терре не было комендантского часа, отнюдь. Но мэдама сканировала всех, кого видела, и кто знает, что могло произойти? Вдруг они бы увидели, что этому парню завтра, почти сегодня, исполняется 16-ть и забрали его в Клеть? Уже сегодня. - Полночь, Йони, - улыбается Ямисен, и Хурума затаскивает его внутрь, закрывая дверь на три замка. – Мне шестнадцать. Ты будешь со мной встречаться? У Йоичи перехватило дыхание. Ямисен красен, как маков цвет, в глаза не смотрит, смущаясь, но улыбается – улыбка тоже выдает его нервы. К груди он прижимает подарок – посмотрел, значит, после тренировки, что же ему подарили. - Это мой любимый альбом… - Я знал. Ямисен смотрит в пол, Хирума чувствует его дрожь, нервный стук сердца. - Или просто “еще один раз”? – Хагане легко загоняется, он это умеет. Йоичи кажется, что его сердце сейчас разорвется, если он не ответит, но еще секунды молчания, когда он мучает их обоих, заставляют его понять – да. Это то, что он действительно хочет. - Давай встречаться, Ями. Он крепко прижимает его к себе, сжимая его будто доверившегося котенка. - Зови меня Сена. Мне так больше нравится, - просит тихонько тот, а Хирума тянет его к футону, усаживая на него, а сам вставляя диск в проигрыватель. Колба принимает старенький диск, укладывая его в своем пространстве горизонтально, подсвечивая оттенками красного, и диск начинает звучать, с той песни, которую хочет слышать слушатель. Так как Хирума сейчас слушать ничего не хотел, значит Колба подчинялась Сене. Say whatever you have to say, I'll stand by you. Do whatever you have to do, to get it out and not become a reaction memory To hurt the ones you love you know you never meant to but you do oh yeah you do - Это моя любимая песня… - неловко сказал Сена, расстегивая свою рубашку, выходило у него не слишком успешно. На Хируму он не смотрел. Йоичи вздохнул, уселся рядом на футон и крепко прижал Сену к себе. - Все хорошо, не волнуйся так сильно. Ничего не изменится. Просто мы будем проводить с тобой вдвоем больше времени. Я буду заходить за тобой после уроков. Сена? Be whoever you have to be, I won't judge you Sing whatever you have to sing to get it out and not become a recluse about how to come out I know you never meant to but you do oh but you do - Ты не понимаешь, - прошептал Сена, усевшись между его ног и вывернувшись, чтобы крепко обнимать за талию. – Мне шестнадцать. И мне придется пройти Ритуал Клети. Что, если я не вернусь? Как братья Манабу? Что если я больше тебя не увижу? - Большинство возвращаются, Сена, - успокоительно хмыкнул Йоичи. – Возвращаются, и ничего страшного не рассказывают. Может, не помнят, может, им стирают память – все едино. Те, кто вернулись отмахиваются, говоря, что было все “нормально”, Ритуал как Ритуал, ничего такого, Культ как Культ, Клеть как Клеть. - Чиби… - Хирума покрепче прижал его к себе. Этот страх Йоичи мог понять. Он не знал, что происходит в Клети. Не знал, кто из нее вернется. Он или кто-то другой? - Ты же ее прошел? Как это было? – спросил вдруг Сена. Хирума сглотнул слюну. Он чувствовал внимательный взгляд Сены на себе. Соврать ему? Имеет ли это смысл? - Нет… - выдохнул Йоичи. Карие глаза очень легко распознавали ложь. - Я… уже год от них скрываюсь. - Я так и знал, - выдохнул Сена. – Знал! Хирума уронил их обоих на футон, обнимая Сену. Тот, прижавшись к нему теснее, постепенно успокоился, наслаждаясь объятьями. Йоичи гладил его по спине, а потом нежно поцеловал в холодный носик. Хирума оглянуться не успел, как Сена, резко усевшись, спросил: - А мы сегодня будем? – и вспыхнул. Хирума рассмеялся. Still I need your sway, because you always pay for it And I, and I need your soul because your always soulful And I and I need your heart, because your always in the right places And take whatever you have to take, you know I love ya come however you have to come, and get it out and get it out - Ну просто давно не, и… - Хирума утонул в теплых карих глазах, подсвеченных красноватым цветом ночника, и уронил его обратно на спину, принимаясь раздевать до конца, а потом стаскивая штаны с себя. - Сена… - прошептал Йоичи, наваливаясь на него, покрывая кусачими поцелуями лицо, шею и ключицы. Как много хотелось сказать, но как это все сейчас было неуместно. Разве можно попросить не ходить в эту Клеть, разве можно попросить скрываться? Ямисен не он, не хитрый черт, он воспитанный мальчик из хорошей семьи. “Мальчик” сладко стонет, двигаясь ему на пальцы, желая быть растянутым как можно быстрее, краснеет, отводя взгляд, но Хирума втягивает его в поцелуй, заставив тонуть в малахитовых глазах. Ямисен обнимает его за шею. - Йоичи… - шепчет он, а потом прикусывает губу, вкушая наслаждение – Хирума входит в него, придерживая разработанную дырочку пальцами. Немного рановато – еще узко, но Йоичи, придерживая ягодицы Сены, помогает ему принять, медленно погружаясь. - Не кусай губы. Здесь шумоподавление. Ну! Хируме очень нравится возбужденный голос Сены. Особенно когда тому не просто хорошо, а когда он приближает его к оргазму. В этот момент Йоичи особенно хорошо понимает, насколько ему доверяют, насколько Сена беззащитен и невинен. И полностью его. Только он видит и слышит его таким. Хирума собирается сегодня постараться, как-никак шестнадцать лет наступает не каждый год. И он вознагражден. - Йоичи… - шепот, смешанный со стонами, ласкает его слух. – Йо..и..чи… Этот парень его. Только его. И он никому его не отдаст! Ни Клети, ни кому-то еще! У Сены выступают слезы на глазах, но ему не больно, Хирума уже хорошо его знает, уже не пугается, думая, что же он сделал не так. Все так. Сене просто очень нравится, слишком – слезы непроизвольная реакция его тела. По щеке соскальзывает слюнка, которую Йоичи ловит языком. Подмяв его под себя, он, сжимая ягодицы Сены, выходит на финишную прямую. Резкие, полные силы движения нравятся обоим, легко подводя к пику и позволяя разрядиться. Довольные, они тяжело дышат, глядя на друг друга. Хирума ему никогда не признавался, никогда не говорил о своих чувствах, ему было очень сложно сказать это, хотя это и было правдой. - Я хочу, чтобы ты знал, - выдохнул Сена. – И ты не отвечай на это ничего. Йоичи удивленно глянул на него, убирая волосы с лица, чувствуя под подушечками пальцев нежную кожу. - Я люблю тебя. Прежде чем Хирума что-то успел ответить, хотя он взял Сену за руки, раздался громкий стук дверь. - СВЗ! Открывайте! Йоичи подпрыгнул на ноги, кажется, он доигрался. - Немедленно открывайте! Сена задрожал всем телом, закрывая голову руками. Хирума уже ничего не мог сделать. Спустя секунду на них уставились, направляя оружие, Спецы. Капитан поправил визор, закрепленный за ухом. - Хирума Йоичи, Хагане Ямисен! Какая удача, сразу двое! Капитан внимательно уставился на Ямисена. Ему без слов понятно было, чем эти двое сейчас занимались. Сена вздрогнул. Его явно сканировали, проверяя карточку. - Шестнадцать уже есть… Ладно! Одевайтесь! Немедленно! Пока они одевались, (руки Сену не слушались, и одевал его Йоичи) Хирума услышал: - Почему Клеть отдала нам приказ только сейчас? Этот тип целый год бегал от Послушников. - Просто нынешняя глава Клети очень мягка, только и всего. Хирума Йоичи никогда не считал Анезаки Мамори мягкой. Но почему она, если могла, не прекратила его прятки, как только они начались? Сена сжал его руку, и Йоичи невольно глянул на него. - Все будет хорошо, я тебе обещаю, - уверенно сказал Хирума. В нем не было такой уверенности, но что еще он мог сказать? Сена крепко сжал его пальцы. - Да, - коротко и твердо ответил чиби. Его глаза полыхнули красным, и Йоичи почувствовал ту силу, что всегда обожал в нем. – Я не дам тебя забрать у меня. И сам не исчезну.