Наваждение, или Бедняжка Поттер!

Наученный горьким опытом последней отработки, Гарри экономными, выверенными движениями двигался к классу зельеварения. Даже подгоняющее шипение Гермионы не могло заставить его идти быстрее. Только не контрольная! Только не контрольная! Сидеть целый урок… Ему и пары секунд на краю кровати вполне хватило для ярких ощущений. Спасибо, продолжения пока не надо. Наверное, Снейп все же читает мысли без палочки. Гарри едва не растаял от облегчения, когда услышал рык: – Варим контрольное зелье! У каждого – свое задание. И пусть он весьма приблизительно представляет рецепт доставшегося ему зелья, лицо его просто расцветает от радости. Он даже согласился бы, что выглядит по-идиотски, потому что увидевшая его счастливую улыбку Гермиона, кажется, икнула и, тревожно взглянув, пообещала принести ингредиенты на его долю, раз он так плохо себя чувствует. А Снейп как-то странно вздрогнул и даже ни словечка не сказал на это заявление, не то чтоб баллы снять. Гарри мелкими, ювелирными движениями мельчил то, что пододвигала ему подружка, и так же точно бросал в котел по ее подсказке. Добрый, восхитительный Снейп ни разу не подошел к их столу ближе, чем на два ярда. Гарри совсем уже поверил, что все обойдется. Огонь погашен, пробирка готова к сдаче, Герми позаботилась о порядке на столе. Свобода. Да, все так думают. Седьмой курс, а носятся, как малолетки. Гарри отступил назад и наткнулся на угол стола. Ыыы! Веселая рождественская мелодия, наверное, была слышна только ему. Во всяком случае, он на это надеялся. Подруга подозрительно покрутила головой, но ему было не до того. Чертова игрушка не только верещала, но и, похоже, крутилась внутри. Гарри стиснул зубы, чтобы не застонать. – Поттер, задержитесь. Он махнул рукой Гермионе: – Не жди, встретимся в библиотеке. Волшебное слово сработало. Хлопнула дверь. Гарри, не скрываясь, повис на столе. Темная фигура на ходу махнула палочкой и остановилась напротив, сложив руки на груди и склонив голову. Прислушивается. – Ну и на что вы упали в этот раз? * Так стыдно Гарри не было даже на той злосчастной отработке. Никакого оправдания. Он не смог выдавить из себя ни словечка, просто посмотрел профессору в глаза и кивнул. И ужасно боялся, что тот станет насмехаться над ним. Однако зельевар только приподнял бровь и мотнул головой в сторону своего кабинета. Гарри не мог бы поручиться, но все же ему показалось, что профессор посмотрел немного больше, чем причину сегодняшнего страдания. А теперь Гарри вновь лежал грудью на столе, опять без штанов, и сгорал от стыда – за то, что Снейп мог увидеть в его голове, и за то, что его задница вот прямо сейчас подрагивала от движений игрушки внутри, и за звучащую из его задницы музыку, которая стала громче без покрова штанов и мантии, и за нестерпимое желание двигаться вперед и назад, чтобы завершить это мучение. Выражение лица Снейпа, коротким жестом указавшего на стол, было совершенно нечитаемым. Но ведь он не смеялся, нет? Гарри даже показалось, что его спину легонько погладили, когда мантия уже знакомо была отброшена ему на голову. Что профессор сейчас видит? Подрагивающую в нетерпении дырочку, взбрыкивающую задницу, которая цветом, наверное, уже не отличается от его пылающих ушей и щек? Гарри всхлипнул. Снейп хмыкнул. – Акцио снеговик. Игрушка внутри слабо толкнулась. Ооо. Сильнее! Твердый ботинок постучал по внутренним сторонам стоп, заставляя расставить ноги шире. – Акцио новогодняя игрушка. О-ох! Тот же эффект, но да, сильнее. Прохладные пальцы раздвинули ягодицы Гарри. Пауза была невыносима. Одинокий палец прошелся по краешку отверстия, потом с другой стороны. Гарри даже немного прогнулся. Восхитительные пальцы нырнули внутрь, вновь оглаживая края. А-а-ах! Гарри подался им навстречу. Пальцы нырнули глубже, легонько толкнулись в игрушку, растянули дырочку пошире, оттянули, чуть выворачивая, пульсирующую плоть. – Акцио рождественский подарок Гарри. Взрыв! Вскрик! Стон. Гарри содрогался на столе Снейпа, выплескивая свое наслаждение в перламутрово-белых брызгах и сдавленных всхлипах. Все мысли покинули бедную встрепанную голову, кроме одной. Хочу снова почувствовать его руки. И не только руки. Хочу его! Да! Да-а-а! Музыка за спиной наконец заткнулась. В наступившей тишине было слышно только тяжелое, сбивчивое дыхание Гарри. Над ухом чуть стукнула поставленная на стол белая фигурка. Сейчас или никогда. Он поднялся, уже почти не дрожащими руками оперся на стол и развернулся. Снейп стоял в нескольких ярдах от него, словно только что отошел и как раз разворачивался, так что Гарри застал его в полудвижении. Они смотрели друг на друга. Гарри с решительно закушенной губой и прилипшей к влажному лбу челкой. Стоящий к нему вполоборота Снейп, в виде исключения не скрестивший руки на груди, открытый и словно ждущий. Путаясь в спущенных штанах, Гарри проковылял к своему профессору – к своему наваждению – и теперь стоял перед ним. Сейчас или никогда. И он обнял его за шею, повисая на нем, склоняя к себе, впиваясь неловким поцелуем в губы – расслабленные, открывающиеся, отвечающие, нападающие, затягивающие. Наваждение мое. Темный омут. Полет и падение.