Наваждение, или Бедняжка Поттер!

Две недели спустя у Гарри все еще горели уши при воспоминании об отработке у Снейпа. А ему пришлось не раз вспоминать о своей невероятной выдержке в тот вечер и прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы избегать – не без успеха – новых отработок. Профессор о недочищенных котлах не напомнил и вообще делал вид, что ничего особенного не случилось, но порой Гарри ловил на себе подозрительные взгляды. Если бы не это, он бы справился, непременно справился с собой. Наваждение ничуть не ослабло, но свежеобретенная сила воли помогала ему противостоять. Гарри просто избегал любых столкновений с продолговатыми предметами, будоражащими фантазию, на уроках зелий затыкал уши выпрошенными у Гермионы клочками ваты, проводил свободное время в библиотеке – в общем, боролся с наваждением, как мог. Он твердо решил с нового года начать новую жизнь, в которой бы не было места Снейпу, его голосу, его тонким длинным пальцам, его… Короче, Снейпу – нет! А пока его ждали рождественские каникулы в Норе: пироги миссис Уизли, квиддичные матчи с Роном и близнецами, вечера с глинтвейном у камина (они ведь уже взрослые, верно?), розыгрыши Фреда и Джорджа, нотации Гермионы (ни от того, ни от другого никуда не деться, ничего не поделаешь), а еще – он робко надеялся, что все получится, – поцелуи с Джинни. Конечно, на поцелуи надеяться было довольно глупо, но Джинни, кажется, сейчас ни с кем не встречалась. В крайнем случае, она подскажет, с кем из девчонок он может замутить. Ну да, тоже глупо, но он же твердо решил, что пора стать взрослым и ответственным и избавиться от этого дурацкого наваждения. Каникулы полностью оправдали его ожидания. Еще на подходе к дому его встретил Рон и облапил, едва не свалив на землю. Потом он выдержал крепкие объятия близнецов и Молли. Шуточки близнецов он тоже выдержал. Насладился полетами и болтовней о том о сем, пирогами, сливочным пивом и глинтвейном, получил кучу подарков от своих друзей и от всех Уизли. И поцелуи тоже. Правда, Джинни отказалась встречаться с ним и, кажется, с трудом удержалась от смеха, когда он попросил подобрать ему кого-нибудь, но целовались они долго и с удовольствием. По крайней мере, она. Он был несколько разочарован процессом, хотя проявил должный энтузиазм и заслужил одобрение своих усилий. Было в этом что-то такое… Что-то не то. Но в целом он был очень-очень доволен, потому что его наваждение отступило и даже почти не напоминало о себе особыми снами, мучившими его почти с начала семестра. Теперь он действительно готов вступить в новую жизнь. Жаль только, что его благие намерения вдребезги разбились в первый же вечер в Хогвартсе, когда на подходе к Большому залу он столкнулся со Снейпом. Еще хуже стало, когда Гарри принялся разбирать и раскладывать привезенное из Норы. На дне сумки притаился рождественский подарок Рона – игрушка-снеговик с красным ведерком на голове, красным шарфом на шее и красной же морковкой вместо носа. У снеговика был очень гриффиндорский вид, однако приятель гордо заявил, что это настоящая маггловская игрушка, специально купленная отцом в маггловском магазине, и что она еще играет рождественскую музыку. Гермиона при первом же взгляде захихикала, сказав, что это похоже на игрушку из сексшопа. Гарри не стал уточнять, откуда у подруги такие познания, только порадовался, что Рон не понял, о чем это она. Снеговик, и правда, выглядел несколько вытянутым в высоту, будто не из шаров сделан, но не более того. Не то чтобы он разбирался в ассортименте сексшопа, но назначение у подобной игрушки предполагал только одно. Эта не подходила, точно. Разглядывая и примериваясь, он повертел легкую пластиковую фигурку в руках, а потом сложил к остальной куче. Теперь же подарок напомнил ему о словах Гермионы, а вместе с тем и о его особой потребности. Наваждение снова плескалось вокруг него. Сны уволакивали его в дурманное состояние, обхватывая цепкими лапами, терзали томлением. Но Гарри держался, радуясь тому, что до урока зелий еще почти целая неделя. Однако роковой день все же наступил. И снова перед дверью в зал Гарри встретил Снейпа, будь он неладен. А тот ответил на его приветствие, кажется, особо соблазнительным голосом. Гарри плюнул на обед и бросился в башню Гриффиндора – его терзал теперь голод совсем другого свойства. Устоять он не мог, все его решения и благие намерения пошли прахом. Ворвавшись в спальню, он кинулся на кровать и застонал, закусив угол подушки. Жажда, мучившая его весь первый семестр, вернулась и придавила с новой силой. Он вскочил, сорвал с себя мантию, потом рванул к двери, замер, размышляя, не прочистит ли ему мозги недолгий полет на метле. Это он зря подумал, его персональное наваждение зацепилось за метлу и вызвало таки-ие фантазии, что он, кажется, покраснел от макушки до пяток и нервно дернул воротник, пытаясь немного охладить себя. Это… Это просто немыслимо! Гарри еще пометался по комнате, нервно сжимая кулаки, и – сдался. Даже напоминание себе, что первый урок после обеда – зелья, только подтолкнуло его на знакомый путь. Палочка, флакончик в глубине тумбочки, скользкие пальцы… Мало, как же мало. Мысли горячечно метались. Тот шампунь… Гарри выбросил его сразу, как вернулся в башню с отработки в подземельях. Что еще? Белая фигурка снеговика замаячила где-то на границе сознания, подмигивая черным глазом и хихикая голосом Гермионы. Бред. Точно бред. Однако ноги уже несли Гарри к сундуку, наспех вытертые руки рылись в его недрах, раскапывая игрушку. «Как будто из сексшопа». Да и пусть! Он поудобнее устроился на кровати, тщательно закрыв полог. Наваждение окатывало его волнами, в такт уже привычным движениям. Так хорошо. Руки скользили, принося удовольствие – и облегчение. – Гарри! – Голос в его грезах был высоковат и не очень похож на снейпов, но так к месту. Вот сейчас, еще немного – тяжелое дыхание, сильные руки, сильные толчки… Стон. – Гарри, ты здесь? Все в порядке? Голос Гермионы прорвался сквозь шум в ушах. Гарри едва сдерживал стон. Сейчас, сейчас. – Гарри! – совсем близко и громко. Гарри всхлипнул, выгнулся и резко сел, высовываясь из-за полога – и лишь на пару секунд опережая Гермиону, протянувшую к нему руку. – Ты заснул! – обеспокоенно-обвиняющее воскликнула подруга. – Ты же мог опоздать на зелья! Ты не заболел? Почему ты спишь днем? Опять бессонница? Гарри невнятно промычал что-то подтверждающее – как прекрасно, что Гермиона всегда сама находит объяснения всем отклонениям от нормы, вполне безопасные объяснения, к тому же. Еще бы прийти в себя и сказать что-то, чтобы она ушла. – Я сейчас. Только умоюсь и оденусь. А что, уже пора? – Урок начнется через двадцать минут. Мы только-только успеем спуститься и занять места. Профессор наверняка даст проверочную контрольную по прошлому семестру. Я подожду тебя в гостиной, пока полистаю учебник. У тебя пять минут! Не задерживайся! К счастью, Гермиона не стала дожидаться ответа. Проклинать себя за то, что забыл наложить чары на дверь, было бесполезно, да и поздно. Гарри без сил откинулся на кровать. Пару минут передышки, и надо двигаться. Он скорбно застонал. Идти никуда не хотелось. Явление Герми было весьма и весьма несвоевременным. В такой момент! Гарри еще помычал, потом повернулся на бок с намерением достать спасительную игрушку. Ее не было. Рука нащупывала только его собственное тело. Не мог же он в отчаянии куда-нибудь отправить ее магией? Или вообще испарить? Или?.. Он снова сел, прислушиваясь к ощущениям. Кажется, он снова попал. Постанывая, Гарри сполз с кровати, нащупал палочку и побрел в душ, не рискуя еще раз быть застуканным в неподходящий момент. Спустя пять попыток он отчетливо осознал, что проверенный способ не работает. Может, ему не хватало сосредоточенности, или это должен делать другой человек, но все, чего удавалось добиться, – только слабые толчки внутри. Гарри повис на умывальнике, не реагируя на стук в дверь и зов Гермионы, напоминающей, что они вот-вот опоздают на урок. Он смотрел на себя в зеркало и преисполнялся решимости. Он решил. Механически пригладив взъерошенные волосы, он почистил и поправил одежду, умылся, потом размеренным шагом вышел, молча накинул мантию и подхватил сумку, которые сунула ему подруга. Он. Решился.