***
Проходили дни, в которые жизнь Кэрроу стала еще хуже. После снятия Полумны с поезда ученики настолько взбунтовались, что едва ли не на прямую посылали в Пожирателей непростительные, а старые профессора делали вид, что ничего не замечают. В воздухе то и дело взрывались хлопушки, а младшие курсы почти прописались в Больничном крыле, довольно поедая там сладости и не учась. В субботу Снейп призывал Джинни к спокойствию, говорил, что своими действиями они сделают только хуже, но даже если бы захотела, она не смогла бы остановить то, что началось. Школьники слишком осмелели. Девушка только поддерживала их, снабжая всех и каждого боевыми припасами. Так прошла первая неделя второго триместра, за которую она ни разу не заговорила с Драко. Она всячески избегала его, потому что при виде его вспоминала Полумну, которую он сдал, вспоминала его тон, которым он разговаривал с ней. Она была обижена, чувствовала, будто ее предали. Становилось противно от этого ощущения, и она не хотела ощущать его снова и снова. Ей это не нравилось. Джинни видела по его глазам, что он хочет что-то сказать, но слишком горд для того, чтобы подойти к ней, когда она не желает его видеть. Да и что бы он сказал? Что сожалеет? Он такого не испытывал, вот и не подходил.***
В конце второй недели случилось непоправимое: Амикус Кэрроу поймал первокурсника-когтевранца на том, что мальчик принимает обморочные орешки перед уроком, и сразу же отправил его в подземелья. Было страшно представить, что ожидает ребенка там, и возрожденный ОД собрался, чтобы обсудить, как быть дальше. Все взволнованно перешептывались, когда в Выручай-комнату вбежал Терри и сказал то, от чего многие побледнели. Слишком много плохого за один раз. Оказалось, что первокурсник был кузеном Майкла, и тот не стал дожидаться, пока все примут решение, а сам отправился в подземелья. - И что с ним? - шепотом спросила Джинни. - Наткнулся на миссис Норрис, а там по стандартному сюжету, - сипло говорил парень. - Потом его пытали Кэрроу. Сейчас он в Больничном крыле. - Он... - В сознании, но... с ним что-то страшное твориться. Бормочет невесть что, иногда взмахивает руками и открывает рот, будто от ужаса, смотря куда-то. Мадам Помфри меня выгнала. Никто не знал, что нужно сказать и что теперь делать. Им только стало казаться, будто что-то получается, и произошло такое. Вот к чему привели их действия, это была цена за их выходки, и многие раздумывали, стоит ли продолжать. Ей не хотелось останавливаться, но ведь... Майкл пострадал. Не так, как она. Ей досталось от Мелинды, которая толком ничего не умеет, а ему от профессионалов. - Что теперь нам... - начала трястись Лаванда, как ее прервал Невилл: - Будем продолжать то, что начали! - Но, Невилл... - Вы же не думали, что у нас все пойдет, как по маслу? Мы тут не в игры играем, поэтому должны быть готовы к последствиям. - Его захотели прервать. - Естественно, будем вести себя осторожнее и не рисковать первыми курсами, но если прекратим, значит признаем поражение. - Победа, поражение? - спросила Падма с потухшим видом. Майкл был ее однокурсником. - Какая сейчас разница? Все это было весело, но скажи мне, зачем мы это делаем? Я не понимаю. - Чтобы не сидеть сложа руки. - Это не ответ, - сжала она кулаки. - Я не понимаю, почему должна рисковать собой, если не пойми что завтра будет. - Мы просто должны дождаться, пока Гарри... - Гарри?! - прервала она его, едва сдерживая начинающуюся истерику. За плечи ее приобняла Парвати, но это мало чем помогло. - Про Гарри вообще никаких новостей нет. Мы не знаем, жив он или мертв, не знаем, есть ли ему до нас дело! Торчим тут, как запертые подопытные кролики, и еще пытаемся брыкаться! - Если мы сдадимся, они надавят на нас, съедят с потрохами и даже не подавятся, - не выдержала Джинни. - Им только и надо, чтобы мы начали бояться, и тогда смогут делать все, что хотят. - А ты не заметила, что все хорошо только у тех, кто сидит тихо? Только они еще ни разу не попадали в Больничное крыло за все это время, - быстро шептала когтевранка. - Даже если Гарри придет, то я хочу быть живой к тому времени. - Падма... - попыталась остановить ее сестра. - Я не могу больше! Надоело! Если есть, что я могу сделать полезного, скажи мне, а заниматься каким-то бредом, который вы вбили нам в головы, я не собираюсь, - тыкала пальцем девушка в Джинни и Невилла. - Я понимаю, что тебе страшно, но... - начал парень. - Ничего ты не понимаешь! Вам, гриффиндорцам, вообще не знакомо такое слово, как "страшно". Я не буду молчать, Парвати! - оттолкнула она свою близняшку. - А остальные? На что вы всех подписываете? - Хватит! - воскликнула Джинни. - Если ты не хочешь в этом участвовать, так не участвуй. Никто тебя не держит. - Отлично! Она схватила свои вещи и выскочила из помещения, оставив после себя мертвую тишину. Пара человек так же ушла, но кто-то остался. В основном гриффиндорцы. Наверное, у них и правда с головой что-то не так, и они не представляли, что им делать дальше. - Этот первокурсник все еще в подземельях, да? - едва слышно спросила Ханна, но услышал ее каждый из тех, кто остался. Как только все разошлись, девушка бросилась бежать, перескакивая через несколько ступенек. Она неслась к кабинету директора, где быстро назвала пароль горгулье и взмыла по лестнице наверх, которая и без того поднимала ее выше. Она с грохотом распахнула дверь и вбежала внутрь. Остановилась, начала тяжело дышать, и взгляд непонимающе уставился на Драко, сидящего на ее обычном месте и порывающегося вскочить. За учительским столом находился Снейп, угрожающе смотрящий на ученицу. Он хотел что-то сказать, но Малфой оказался быстрее: - Откуда Уизли знает пароль? - Чего вы хотели? - проигнорировал вопрос профессор и обратился к Джинни, которая так же, как и Драко, не совсем понимала происходящее, но терять время было нельзя. - Прикажите Кэрроу, чтобы они выпустили первокурсника с Когтеврана из подземелий! Ребенок ни в чем не виноват. Мужчина и парень переглянулись, и более взрослый усмехнулся будто сам себе, внимательно смотря на девушку. Она же нахмурилась и упрямо уставилась на него, нисколько не боясь холодных черных глаз и почти не придавая значения тому, что на нее смотрит Малфой. - Если вы этого не сделаете, я сама отправлюсь туда, - скрестила она руки на груди. Двое вновь перекинулись взглядами. В них явно читалось, что они считают ее неимоверно глупой, что ей, кончено, не нравилось, но она молчала, дожидаясь ответа, топталась на месте, готовая приводить свою угрозу в жизнь. - Сэр... - начал говорить Драко. - Не стоит напрасно рисковать собой, Уизли, - переплел пальцы рук мужчина и подставил их под подбородок. - Это не напрасная жертва! - прошептала она. - Если вы ничего не предпримете, я точно спущусь вниз. - Мальчик уже с час как находится в Больничном крыле. Вы все еще собираетесь бежать за ним в подземелья и рисковать своим здоровьем? Джинни округлила глаза и замерла, не сразу поняв, что сказал профессор, а вот Драко подскочил на месте с вопросительным возгласом. Она непонятливо посмотрела и на него. - Разбирайтесь со своими проблемами сами, - сказал Снейп, не забывая добавить: - Только не переходить рамки дозволенного. А теперь я бы вас попросил покинуть мой кабинет. Подростки раздраженно посмотрели на него, после чего медленно оказались рядом с выходом, пожелали мужчине хорошего дня и ступили на лестницу. В коридоре они взглянули друг на друга и замялись, ведь не разговаривали почти месяц, а тут вдруг остались наедине. - Что ты там делал? - первая спросила она, надеясь, что он забудет про то, что она знает пароль. Еще ей просто хотелось произнести хоть слово, обращенное в его сторону и услышать ответ. - Это как-то связано с Майклом и его кузеном? - Так это был его кузен? - хмыкнул Малфой, примеряя свою обычную маску. - Я все понять не мог, с чего он повел себя, как гриффиндорец. - Пауза. - И я же говорил тебе, что когда-нибудь вам мало не покажется из-за ваших выходок. - Ты не ответил на вопрос. - А ты хочешь поговорить? Со мной? - неискренне удивился парень. - Хватит паясничать. Он взмахнул руками и прошел мимо нее, удаляясь все дальше. Она обернулась на его спину, выждала пару секунд и бросилась за ним. Просто не могла иначе. - Вы со Снейпом странно переглядывались? - вновь спросила девушка, идя на одном уровне с Драко. - Что это значило? - Лучше спроси то, что тебя действительно волнует, - огрызнулся он, и она вопросительно приподняла брови. Сердце екнуло. - Почему я показал, где находится Лавгуд? Почему показал, кто она? Хотя ты и так должна понимать, но почему-то тебе плевать. - Я понимаю, - едва слышно проговорила она. - Только принять не получается. Ты поступил подло. - Мне плевать на нее, и она все равно жива будет, а если бы я не подчинился, то пришлось бы с жизнью расстаться. - И ты еще возмущаешься, что я избегаю тебя? - нахмурилась девушка. - Я такого не говорил, - поморщился он, проводя рукой по волосам. - Разве похоже, что меня это волнует? Все в нем говорило, что он лжет. - Мне страшно, что в один день ты сдашь и меня. Он хотел сказать одно, а слова вырвались совершенно другие: - Мне плевать на Лавгуд, а не на тебя! Оба замолчали, остановились, посмотрели в пол, потом друг на друга. Снова в пол. Джинни набрала побольше воздуха. - Что бы ты сделал, если бы это была я? - Я не обязан отвечать. - Я знаю. - Не требуй от меня, чтобы я говорил. - Не требую. - Уизли... - Да? - Я бы с ума сошел и выдал бы себя в первую секунду. - Почему? - Понятия не имею. - Тогда... - Я не влюблен, как ты, - ответил на ее немой вопрос парень. - Если бы сейчас было обычное время, я бы не смог не влюбиться, но сейчас... мне не нужен кто-то, ради кого я буду готов отдать жизнь. Я хочу до конца оставаться эгоистом. - Злишься, что я тебя игнорирую, но можешь пожертвовать собой? - Игнорируешь, но все равно бежишь за мной? - передразнил он. - И не перевирай мои слова. Я такого не говорил. - Я просто не могу принять. - И я. - Но все равно хочу. - И я. - Что тогда делать? - Не знаю. - Драко... - Я просил, чтобы ты не называла меня по имени, - разозлился парень. Она поморщилась и исподлобья взглянула на него. Отстранилась на шаг, чтобы было легче. - Наверное, не стоит нам видеться. - Разве сможешь? - Кивнула, прикусывая губу почти до крови. - А я нет. Не успела она и опомниться, как оказалась в его объятьях. Он не целовал ее. Просто держал в своих руках, окунаясь носом в пышные волосы, от которых удушающе пахло шампунем, стискивал ткань ее рубашки на спине, чуть приподнимая ее похудевшее за столько месяцев тело. Такая маленькая, что кажется, будто сломается, и эти хлипкие отталкивания не могли заставить его прекратить. - Сейчас не время... Малфой, - прошептала она ему в плечо, чувствуя невероятный протест, обращенный в сторону слов, произнесенных ей самой. - Мне нужно подумать. - Помолчи, пожалуйста. Она вздрогнула от его голоса, но вскоре прикрыла глаза и так же обняла его, ощущая себя в безопасности. Было хорошо находиться рядом с ним, и плевать на все остальное. Просто хотелось быть с ним. Вот так вот. Хоть еще минуту, пару секунд, когда кажется, что все снова нормально и не существует других проблем. Было невыносимо думать о том, что скоро придется снова отпустить. И казалось бы, зачем? Зачем отпускать его? С чего бы? Почему она не может делать то, что хочет? Но было нельзя. Он был важен для нее, как никто другой, но он был на другой стороне. На темной. Он мог подставить близких для нее людей, они привлекали к себе слишком много внимания. Не стоило этого делать, но не поддаться минутной слабости не представлялось возможным. Еще совсем чуть-чуть. Чуть больше ощущать его объятия, его руки на своей спине, когда так приятно и тепло. Словно дома. - Драко... - попыталась вывернуться. - Я не могу, - прошептал он, стискивая ее сильнее. - Ты подвергаешь себя опасности. И меня тоже. - Было трудно. Могла думать лишь о том, как бы не заплакать. И как не хочется опускать руки, как не хочется делать шаг назад. - Не важно. Да, можно постоять так еще немного. Совсем немного.***
Пришел март с его непостоянными дождями, повышенной влажностью, слякотью и едва заметным потеплением. Потолок Большого зала едва ли озарялся солнцем, и весь Хогвартс будто принял настроение месяца за свое. Ученики едва ли бунтовали: только изредка устраивали ночные вылазки, чтобы сделать новое объявление и показать, что еще не конец, и, если Кэрроу сильно злили, они подкидывали им хлопушки. На этом деятельность ОД заканчивалась. Многие боялись, и что бы ни говорил Невилл, даже он пытался вести себя осторожнее, хотя не редко вставлял свое дерзкое слово на уроках Пожирателей. Джинни иногда делала так же. Не из сильного желания, а чтобы отвлечься. Она специально нарывалась, и тогда, когда тело адски жгло, когда Кэрроу были в ярости, она могла не думать о Драко, к которому с тех она не подходила. Даже не смотрела. Она пыталась сделать вид, что его не существует. Днем вроде бы получалось, ночью — нет. Ей снились то кошмары, то чудесные видения, и девушка не могла понять, что из этого хуже. Когда просыпалась, рыдала в подушку, надеясь, что ее не слышат однокурсницы. Когда была в спальне одна, кричала в эту же подушку. Глухо. Чтобы никто не подходил с вопросами. На завтраках, обедах и ужинах ела вдвойне, стараясь внушить себе, что все в порядке, а по ночам все начиналось по новой. Насколько же все было проще до их разговора. Тогда стоило вспомнить Полумну, и можно пройти мимо, бросив равнодушный взгляд. Можно на секунду возненавидеть. Сейчас это стало невозможным. - В последнее время вы совсем расслабились, Уизли, - сказал Снейп, когда она уже собиралась уходить. Вновь посмотрел на нее так, будто и все равно ему, а будто и жалеет ее. По черным глазам было не понять. Она кивнула, вышла и снова опустилась в пучину своих страданий. Или просто апатию. Было не важно, что происходит вокруг, но это вроде бы волновало. Она не понимала. За приемами пищи вдруг начала ощущать тошноту. Организм противился тому, чтобы она ела. Девушка заставляла себя есть. Специально. Это было частью внушения. Единственная мысль, направленная цель, которую необходимо приводить в исполнение. По другому никак. Иначе станет совсем холодно.***
К концу подходил и этот месяц. Дни длились так мучительно долго, но стоило обернуться и прошел целый месяц. Или два. В последние дни марта в коридоре ее нагнал Симус и отвел в сторонку. Она безвольно последовала за ним и устроилась за обычной партой. Не на учительском столе. Даже на стул села, а не на поверхность парты. Взглянула на гриффиндорца, выглядящего необычайно довольно. - Угадай что? - улыбался во все тридцать два зуба он. - Симус... - покачала головой она. - Ну же, ну же, - подначивал ее парень. - Лаванда почти сразу догадалась. Лаванда. Джинни подозревала, что если они и не встречаются, то влюблены в друг друга, и осознание того, как у них все просто, нервировало ее. Она незаметно для себя разозлилась от упоминания имени Браун. - Я сейчас совсем не соображаю, - буркнула она и встала с места, собираясь уйти. - У тебя что-то случилось? - А?.. Нет, ничего. Он понимающе кивнул и коснулся пальцами подбородка. Это разозлило ее еще сильнее. - В общем, я подумал, что нужно поднять наш боевой дух, и поговорил с Хагридом! - воскликнул Симус, и его лицо приняло самое радостное из возможных выражений. - Он предложил устроить у него в хижине вечер в поддержку Гарри и позвать не только тех, кто состоит в ОД, а вообще всех, кому нужна эмоциональная встряска. Разве не здорово? - Да, отлично. - И тебе она, кстати, тоже нужна, - тронул он ее за предплечье. - Там мы тебя точно развеселим. - Буду ждать. - У тебя точно все хорошо? - начиная беспокоиться, спросил парень. - Да, - попыталась улыбнуться и взять себя в руки Джинни, - все в порядке. Когда вечер этот будет? - В эту субботу, так что будь бодрячком. Гуляем всю ночь, и, возможно, я смогу достать чего покрепче, - подмигнул он ей. Девушка кивнула и сделала вид, что обрадовалась, попыталась отреагировать так, как если бы все действительно было нормально. Она не привыкла врать, поэтому получилось неважно, правда Симус не заметил. В преддверии праздника пару дней прошли почти незаметно. Джинни заметила изменения лишь в том, что девушки стали больше хихикать по разным углам и обсуждать, какой «наряд» выбрать, а парни в противовес им думали о том, что бы стащить у домовиков с кухни на этот вечер: все знали, что повар из Хагрида никакой. И вот небольшие кучки почти всех старшекурсников, не считая Слизеринцев и некоторых учеников, после ужина начали стекаться к месту встречи. Джинни шла вместе с повеселевшей Мелиндой и Викки, которые не состояли в ОД, но захотели прийти. Они обсуждали парней и мечтательно закатывали глазки, и девушке ничего не оставалось кроме как выслушивать их болтовню. В домике лесника горел свет, в окнах виднелись лица школьников, и внутри стоял шум, состоящий в основном из смеха. Всем хотелось вздохнуть свободно, и здесь у них это получилось. То и дело делались тосты в честь Гарри, в честь ОД, в честь их победы, и все казалось таким хорошим, что было невозможно не расслабиться. Хоть немного. Еще и Майкл, наконец, выписался, поэтому праздновали вдвойне. - Внимание, пожалуйста, - прикрикнул Невилл, чтобы все затихли. Не сразу, но ученики перестали разговаривать и посмотрели на парня. Даже Клык, пес Хагрида, на секунду заскулил, но быстро притих. - Я бы хотел сказать, что мы все молодцы, и пусть у нас не всегда что-то получается, мы должны продолжать идти вперед. Мы должны верить в Гарри Поттера и ждать его, а пока его нет, нашей обязанностью становиться сохранение Хогвартса в таком виде, в каком мы все привыкли его видеть. - Лица многих стали грустными, но при этом и воодушевленными. - Не важно, что есть Кэрроу, Снейп или еще кто бы то ни было. Вспомним Гарри, перед которым стояли и более серьезные проблемы. Он мог погибнуть на каждом году своего обучение здесь и даже еще раньше, когда ему был всего год. Наше препятствие — три человека. Что это для него? Того, кто сражался с самым сильным темным волшебников этого столетия, для того, кто победил Василиска, выиграл кубок трех волшебников, сражался в министерстве! Это ничто. Так почему мы должны прогибаться под правила таких ничтожеств, как Кэрроу? Лично я не понимаю! - повысил голос парень и мгновенно осушил бокал. До этого всем было страшно, все эти месяцы, а сейчас толпа взревела, и Джинни закричала вместе со всеми, наконец-то, имея возможность кричать в голос. Но она кричала радостно. Сама не знала почему, но ей так хотелось. Хотелось быть счастливой, хотелось бороться, не хотелось быть каким-то привидением, той, кто всегда ходит с кислой миной. Все произошло, как в замедленной съемке: оглушающий грохот, и дверь слетает с петель, придавливая собой кого-то; в хижину входят люди в черном; среди врагов она замечает бледное острое лицо. Она не представляет, что делать теперь, когда мир буквально рушиться на глазах. Вокруг слышны крики, визг, но она видит только его перепуганное лицо. Стоит ему посмотреть на нее, парень бледнеет, хотя куда уж больше. Глаза становятся извиняющимися, и он спешит к ней, хватает за руку и тащит прочь отсюда, чтобы она не попалась Пожирателям, но Джинни вырывается и ошалело смотрит на него. - Это же ты? - не очень громко спрашивает она, но Драко все равно понимает, едва заметно кивает. - Почему? Молчит, и она все понимает, но не хочет понимать. Ему важна его жизнь. И все. Даже ее не так важна, как его. Да, вероятно, она не погибнет, но все равно... все равно... Она не могла этого принять. Не знала, как он понял, что они здесь собираются, не знала, как сказал им. Просто знала, что это он, и чувствовала себя преданной, хотя давно осознала, что так оно и будет. Теперь остается лишь смотреть в эти серые глаза и понимать, что дальше дороги нет. Нужно тормозить, иначе она упадет в пропасть. Возможно, уже упала. Так и есть. Он смотрит с сожалением, раскаянием, он не хочет, чтобы она его винила, но по другому никак. Она не может ненавидеть, но так больно. Почему ей так больно душевно? Потому что он так сделал? Почему он может так повлиять на нее? Почему ее угораздило полюбить его? За что? Что она такого сделала? За что так сильно хочется обнять его, когда он предал? Пожиратели вытащили их на улицу. Кажется, преследуют Хагрида, и хижина горит, а пес внутри заливается, не может выбраться. Всем плевать на него, все спасаются бегством. Ее тянут обратно в замок, и он идет не так далеко, наблюдает, чтобы ей ничего не сделали, и от этого коробит, выворачивает наизнанку. Хочется плакать, но она протирает ладонью глаза и стискивает зубы. Не позволит ему увидеть, до какого состояния довел ее. Не позволит. Их ведут к Снейпу, и тот легко проникает в ее сознание, чтобы увидеть все глазами очевидца, а еще, она уловила это в его мыслях, чтобы понять, почему у нее такое неживое лицо. Мужчина почти сочувственно смотрит на нее, но ей это не важно. Хочется только лечь в постель и остаться одной. Не понимает, о чем говорят взрослые, но вскоре ее желание исполняется, и она оказывается в кровати, где слезы вырываются наружу. На следующий день Драко выхватывает ее в коридоре и заводит в тот самый кабинет на первом. Она бездушно следует за ним. Глаза опухли. Он усаживает ее на стул и сам сажается напротив. - У меня не было выбора. - Я знаю. Он понимает, что значит этот бездушный тон, понимает, и от того становится страшно. Он может потерять ее. Она перед ним, а такое чувство, что только толкни — пропадет, растает, уйдет от него. - Я услышал, как Финиган говорил об этом с когтевранцами. У нас тогда уроки были совмещены, и он прямо на перемене подбежал, а Кэрроу заметил, что я услышал нечто важное, вот и начал допрос. Я не мог не сказать, потому что он и сам понял, о чем они говорили, но только без подробностей... - Понимаю, - сипло говорит девушка. - Правда понимаю. - Нет... нет, Уизли, хватит... - Я просто не могу это выдержать. Драко берет ее за ладонь в свои руки, держит у себя, боится, что все пропадает, и она боится, но сил уже не осталось. Их нет. Ее пугает мысль, которая посетила голову, которую она превратит в реальность. Так страшно, что не хочется отпускать его от себя... Хоть еще немного. Хоть еще на чуть-чуть оттянуть момент расставания. Окончательно.***
Проходит целая неделя, в которую Джинни мучается по ночам, пытается поменять решение, которое менять нельзя. Она не должна его менять, и в субботу идет на урок со Снейпом, настроенная решительно, хотя ноги так и трясутся от желания побежать обратно в спальню. Мужчина смотрит на нее и будто знает, что она хочет сказать до того, как он прорвется в ее голову. Она собирается с мыслями, падает в кресло и слабо произносит: «Мне нужно зелье, убивающее чувства».