Quietus

So revolves her world, in ignorant orbit, Glass spun its walls - they fracture swift, See how they tremble – brittle and thin! Against the crash of tides that draw her in, Death's hand will deliver its lethal blow, That halcyon orbit – it quivers in the dark! At the steering of the fissure that jaggedly grows, And the coming of a Message – take heed! Hark!

      Сакура откинула голову на изогнутый край ванны и устало вздохнула, пробегая взглядом по замысловатым узорам расписного потолка с лунным диском. Горячая, благоухающая вода была такой приятной, снимала затянувшееся напряжение, оставшееся от пропитанной адреналином битвы, которую она пережила ранее.       К счастью, оставшиеся противники, с которыми они столкнулись в симуляторе после Кракена, были мелкими. Саске даже позволил ей прикончить двоих из них без его помощи или вмешательства. Его неожиданная вера в ее способности дала Сакуре новый временный всплеск адреналина и отогнала усталость, терзавшую ее конечности достаточно долго, чтобы выполнить свою работу. Когда последнее существо исчезло в клубах черного дыма, она испытала огромную гордость и возросшее чувство собственного достоинства за свои достижения.        Затем Саске потянул за рычаг, чтобы вернуть их обратно на верхний этаж тренировочного купола. Разрушенная винтовая лестница была полностью восстановлена к большому удивлению Сакуры. Как объяснил Саске, это часть симуляции – все возвращалось в исходное состояние, как только уровень завершался.       На щеках расцвел румянец, не связанный с паром от воды вокруг, когда Сакура вспомнила, как, стоило достигнуть верхнего этажа, ее ноги все отказали. Не говоря ни слова, Саске подхватил ее на руки, словно она весила чуть больше перышка, и совершенно не обращал внимания на ее несколько смущенные, настойчивые протесты, что она прекрасно справится сама.       «Не раздражай», – отрезал он, когда она начала дергаться в его руках. Этих двух коротких слов оказалось достаточно, чтобы обеспечить ее (неохотную) уступчивость, и Сакура, слишком измученная, чтобы продолжать суетиться, провела остаток пути обратно ко дворцу, положив голову ему на левое плечо.        Бог Мертвых нес ее как безупречный, благородный джентльмен – и это адски противоречило всем ужасающим описаниям от Суйгецу. Он и раньше носил Сакуру на руках, но почему-то на этот раз ощущала себя иначе. Она прильнула к нему, и их промокшая одежда заставила каждого из них почувствовать тепло другого. Сакура не осмеливалась произнести ни слова или посмотреть прямо на него. Она покорно опустила глаза и отвлекла свой сверхактивный ум мыслями об ужасной встрече, которую им удалось пережить вместе.        Саске доставил Сакуру в ее комнату и, после того, как дал ей тщательно отмеренную дозу амброзии, чтобы избавить от утомительного эффекта быстрого истощения чакры в ее теле, присел и внимательно наблюдал за ней некоторое время, словно желая убедиться, что она действительно в порядке. Предательский взгляд Сакуры выбрал именно этот момент, чтобы блуждать по нему и чтобы увидеть, как влажный топ без рукавов прилипал к его четко очерченной груди и торсу во всех нужных местах. Если Саске и заметил её внимание, то не подал виду. Вместо этого он велел ей отдохнуть и сказал, что будет ждать ее в гостиной.       Сакура снова тяжело вздохнула и закрыла глаза, пока мысли продолжали расползаться в разные стороны. Их борьба с Кракеном открыла ей много нового – о некоторых вещах она даже не подозревала раньше.       Например, как ощущается часть запасов чакры божества: необъятная сверх всякой меры и леденящая до костей – но невероятно волнующая.       Она также оценила важность быстрых рефлексов и возможность использовать свои сильные стороны, а также веру в свои способности. Контроль чакры, казалось, был тем местом, где лежал ее природный боевой талант.        Сражение также заставило ее резко осознать то, что не могла понять раньше – была слишком напугана и отвлечена, чтобы думать об этом. То, что она никогда прежде даже не считала возможным, но теперь было бесполезно отрицать.       Когда Саске исчез под водой, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Оно стучало так сильно, так быстро. Она боялась за него, за его состояние и безопасность.       Это означало лишь одно: в какой-то неопределенный момент, за время, которое она провела в его Королевстве, Сакура начала беспокоиться о Саске, видеть в нем больше, чем просто своего похитителя, божество и Правителя Подземного мира.        Она начинала видеть в Саске человека, индивидуальность. И Сакура знала, насколько опасной и глупой была эта реальность, насколько все усложнилось бы, если бы она не сделала что-то, чтобы остановить то, что происходило между ними. Толстый ком образовался в основании ее горла, когда она вспомнила момент, случившийся между ними ранее, когда она рухнула на землю в его руках. Нехарактерная для него нерешительность во взгляде. То, как он ждал. То, как его глаза притягивали ее ближе, как она чувствовала, что тянется к нему.        О чем она только думала? Впрочем, в этом-то и заключалась проблема – она вообще ни о чем не думала. Тело действовало на автопилоте. По собственной воле.       Она открыла глаза и застонала, поднимая руки, чтобы сжать в кулаках мокрые, только что вымытые волосы.       «Все так запутано, – мысленно упрекнула она себя. – «Я так запуталась. Что со мной происходит?..»       Мозг изо всех сил пытался найти компромиссное объяснение, как она могла перейти от абсолютного презрения, сердитого негодования и ужаса перед Саске в начале, к робкому пониманию и уважению, которые расцветали вместо этого.        Это не все, что ты чувствуешь, – прошептал тихий голосок, который ей не особенно хотелось слушать. Сакура недовольно прикусила нижнюю губу, когда тот не заткнулся по ее желанию. Или, может быть, она просто недостаточно старалась, чтобы заглушить его.       А как твое сердце колотится, когда он рядом? Сначала это был страх... и да, ты была нервной развалиной... но он не сделал ничего, чтобы причинить тебе физическую боль. Ты же знаешь, что он не причинит тебе вреда – все так, как сказал Суйгецу.       А как же то, как покалывает твою кожу, когда он прикасается к тебе?.. Насколько охотнее ты стала подпускать его к себе?        «Хватит», – взмолилась Сакура в своих мучительных мыслях. Она не желала этого слышать – но конечно же, в глубине души знала, что бесполезно продолжать избегать эту тему. И хотя бы в уединении собственного разума она должна была быть честна с собой. Она не могла больше притворяться: какой бы возмутительной ни выглядела правда, она увлеклась Саске. Он был ужасающе прекрасен (какой дикий каламбур!). Она думала так с самого начала, еще со встречи у карусели: её поразила его красота, стоило их взглядам встретиться. И она не знала, что именно происходило всякий раз, когда он прикасался к ней, но между ними, казалось, потрескивало электричество, и оно же учащало пульс и вызывало головокружение.       И дело определённо было не только в физическом притяжении. Божество смерти оказалось намного сложнее, чем персонаж, которым она считала его изначально. Намного глубже. Было труднее его расшифровать и понять. И теперь, когда она знала крошечный фрагмент его прошлого, ей отчаянно хотелось выяснить больше. Он напоминал сложную головоломку, загадку, которую с каждой секундой она находила все более захватывающей.       Сакура потерла кожу, словно пытаясь смыть нежелательные эмоции, которые терзали ее изнутри. Это было неправильно. Все складывалось совершенно неправильно. Совсем не так, как она предполагала или планировала. И она начала терять из виду свои первоначальные цели. Слова Суйгецу, которые звучали так убедительно в начале, сейчас не работали.       Она все еще думала о своих друзьях. Ее сердце все еще обливалось кровью при воспоминаниях о матери. Но все чаще и чаще, засыпая, она видела глаза Саске. Именно мысли о нем последними приходили ей в голову, прежде чем она погружалась в сон.       Когда это началось? С какого момента он стал так часто занимать ее личные размышления?       У нее не было ответа. Тревожащая правда в тот момент заключалась в том, что Сакура чувствовала себя совершенно потерянной.       ‘Неплохая битва вышла, Розочка’.       Сакура резко дернулась вперед, погружаясь в пенистую воду ванны: глаза расширились, спина выпрямилась, словно в позвоночник вогнали стержень. Она подняла глаза и увидела блестящий сферический пузырь, плавающий перед ней, и задохнулась от унижения, обнаружив сияющее внутри него лицо.       'Ч-что ты там делаешь?!' – телепатически заикаясь, пробормотала она, скрестив руки на груди и опустив ноги под воду, чтобы убедиться, что ее скромность осталась нетронутой.       Суйгецу одарил её зубастой улыбкой.       'Что? Хочешь сказать, неподходящий вариант выбрал? Ты бы предпочла, чтобы я спустился ниже?' – он бесстыдно усмехнулся. – ‘Потому что, знаешь, я уверен, что вид был бы намного интереснее, если бы я спустился под ...'       Пузырь начал зловеще опускаться.       – Нет! – Сакура не смогла удержаться от громкого восклицания, погружаясь глубже в ванну. Прикусив язык, она мысленно продолжила: – ‘Подонок! Я в середине ванны!’       ‘Вижу’, – лавандовые глаза Суйгецу одобрительно блеснули, когда он узрел то немногое, что мог разглядеть на обнаженной кремовой коже ее плеч. – ‘Я не вовремя, да?’       Встревоженная Сакура возмутилась.       ‘Ты не можешь просто так появиться здесь!’ – она протянула руку вперед, намереваясь полностью разорвать пузырь, быстро ткнув в него указательным пальцем. – ‘Уйди, Суйгецу!’       ‘Я б не стал так делать, – предупредил он, – потому что если я опущусь ниже…’       Яростно покраснев, Сакура воскликнула:       ‘Ты!.. Ты извращенец!’       Бог Океана театрально надул губы.       ‘Ой, да ладно тебе. Я почти уверен, что если бы здесь появился Саске, ты бы не называла его так’.        Он был прав. Сакура, вероятно, выпрыгнула бы из ванны в безумном состоянии паники, что было бы в сто раз хуже, чем ужасная и неловкая ситуация, в которой она находилась в тот момент.       ‘Успокойся, – продолжил Суйгецу, закатывая глаза от ее смущения. – Вид твоих обнаженных плеч вряд ли может считаться извращением, Сакура. Ты хочешь знать, что на самом деле извращено? То, как этот ублюдок разглядывал твою очаровательную задницу, когда ты повернулась к нему спиной’.       Сакура в замешательстве нахмурилась.       ‘Подожди... что?’       ‘Вспомни, – подсказал Суйгецу, как услужливая одноклассница, которая поощряла ее зубрить факты для экзамена в конце года. – Когда ты победила в симуляторе одного из моих океанских любимцев, Кракена, и нашла Его Королевское Ворчание в куче мяса?’       ‘Ты это видел?’ – Сакура не смогла скрыть своего шока.       Морское божество фыркнуло.       ‘Отдай мне должное, Розочка. Вода – это моя стихия, помнишь? – Суйгецу, казалось, увидел страх, который появился на лице Сакуры, потому что добавил ободряюще: - И поскольку вода – это моя стихия, он никак не мог знать, что я наблюдаю, так что расслабься’.       Его слова мало ее успокоили. Сакура покачала головой и настояла, чтобы он позволил ей привести себя в порядок, прежде чем они поговорят.       ‘Я закончила. Я вылезаю из ванны’.       ‘Давай, – дерзко ухмыльнулся Суйгецу. – Я уверен, что тогда полностью пойму, почему Саске так сильно хочет, чтобы ты была здесь’.       ‘Суйгецу!’ – Она покраснела от ужаса.        ‘Я никуда не уйду, – его острые, как бритва, зубы комично выпятились. – Если ты не пообещаешь, что не сбежишь из ванной и не будешь снова избегать меня'.       ‘Не буду. Но мы не будем разговаривать, пока я не прикроюсь!’       Он закатил глаза и неохотно уступил.       ‘Ладно, ладно, если это тебя успокоит. Дам тебе минутку’.       ‘Обещаешь, что не будешь подсматривать?’ – Сакура не была уверена, что поверит, что он не взглянет украдкой. В извращенности натуры он мог соперничать даже с Наруто.       ‘Боги, за кого ты меня принимаешь? Я же сказал, что не буду! Все настроение испортила’, - посетовал Суйгецу, прежде чем почтительно исчезнуть из виду.       Сакура осторожно подплыла к ступенькам и схватила пушистый белый халат, который положила рядом с краем ванны. Выбравшись наружу, она поспешно скользнула в него и крепко затянула пояс вокруг талии, прежде чем обернуть полотенце вокруг мокрых волос.       ‘Я закончила’, – мысленно произнесла она.       Лицо Суйгецу быстро появилось в другом пузыре.       ‘Мне больше нравился вид, когда ты была в ванне’, – поддразнил он.       Сакура демонстративно крепко обхватила руками свое облаченное в полотенце тело и присела на край ванны.        То, что он сказал дальше, заставило ее занервничать. Его тон был небрежным, но что-то в том, как пристально его глаза смотрели на нее, усилило ее чувство дискомфорта.       ‘Это была хорошая работа. Ты действительно отлично держалась в симуляторе, Сакура. Я вижу, что Саске неплохо тебя тренировал’.       Решив, что бесполезно играть в игры, Сакура встретила его взгляд и честно ответила:       ‘Да’.       ‘Вы двое выглядели там довольно мило… дрим-тим, да?’       Его губы улыбались. Но не глаза.       Сакура насторожилась, не уверенная в том, что он пытался сказать.       ‘Не думаю...' – она начала было отмахиваться, но он продолжал:        ‘А что там было, когда он упал в воду? – присвистнул он. – Ух ты, Розочка. Я должен отдать тебе должное. Это выглядело вполне искренне. Ты даже почти убедила меня’.       У Сакуры вдруг странно пересохло в горле.       ‘Послушай, Суйгецу…' – она снова попыталась заговорить.       ‘Нет, это ты послушай. – Суйгецу указал на нее, удивив Сакуру своей резкой прямотой. – Ты довольно грубо оборвала меня раньше, так что я просто скажу то, что ты не дала мне произнести в прошлый раз. Я ждал в этой грязной камере столько, сколько мог вынести. У тебя есть зелье, и я не хочу больше ходить вокруг да около. Пришло время сделать это. Ты провернешь все во время следующей тренировки с Саске, поняла?’        Он произнес это так небрежно. Так просто. И Сакура сказала себе, что это именно так и должно быть. Но ее мозг явно нуждался в проверке на адекватность, потому что в эту секунду она чувствовала опасения и нерешительность.       ‘Ты так просто об этом говоришь’, – ее глаза горели разочарованием и чем-то еще.        ‘Это действительно легко, – произнес Суйгецу с наигранным терпением, словно разговаривал с очень маленьким и наивным ребенком. – Ты добавляешь эликсир в графин с амброзией и ждешь’.       ‘Ты действительно думаешь, что он настолько глуп? Что он ничего не поймет?’ – свирепо взглянула на него Сакура.       ‘Он не глуп. Просто ты сделаешь это, когда он выйдет. В какой-то момент он обязательно покинет дворец – я подскажу тебе! Вот и все, что нужно сделать. Даже ты, Сакура, не сможешь все испортить’.       Не желая, чтобы ее опекали, Сакура отвела взгляд, напряженно сжав челюсти. Видя, что он обидел ее, Суйгецу вздохнул.       ‘Окей, слушай, я не знаю, что происходит и почему вдруг возникла вся эта ненужная напряженность. Мы в одной команде, Розочка. Ты что, забыла об этом?’       Она оглянулась на него.       ‘Разве?’ – мысль вспыхнула в ее голове, тяжелая и наполненная подозрением. Часть Сакуры не одобряла того, что она позволила Суйгецу увидеть ее сомнения. Другая часть, более напористая, которой она в последнее время уделяла все больше внимания, убеждала ее стоять на своем.       Водяное божество выглядело столь же удивленным открытой конфронтацией.       'Ты серьезно? Ты меня подозреваешь? Хотя я все это время ждал, когда ты придешь в себя?’       ‘Откуда мне знать, что и ты не планируешь меня похитить?’ – спросила Сакура.       Брови Суйгецу взлетели вверх.        ‘Опять? Зачем мне вытаскивать тебя отсюда только для этого? Это глупо. Не все из нас похитители и преследователи, Сакура’.       ‘Откуда мне знать, что ты не втянешь меня в неприятности похуже тех, в которых я сейчас нахожусь?’       Суйгецу выглядел искренне озадаченным.       ‘Дай мне минутку,.. Что может быть хуже, чем застрять в этом унылом месте?’       На этот раз Сакура быстро засекла вспыхнувшую в голове мысль. Она не могла сказать ему, что Подземный Мир не так уж ужасен. Что это место несравненной красоты. Она своими глазами видела его райские поля и очаровательные бухты. Она снова отвернулась, расстроенная. Суйгецу не облегчал ей задачу. Ей хотелось, чтобы он просто сказал ей правду о том, почему так хотел помочь ей вернуться на поверхность. Однако по прошлому опыту она знала, что любые попытки вытянуть из него информацию окажутся безнадежными.        'Я не понимаю, – покачал головой седовласый бог, нахмурив брови. – Ты сказала, что готова на все, чтобы выбраться из этой дыры. Что изменилось, Сакура? Это просто нервы или мне следует начать беспокоиться?’       Ее сердце бешено заколотилось, приводя Сакуру в ярость от реакций организма.       Она молчала, и он медленно заговорил вновь:       ‘Можешь назвать меня сумасшедшим, но у меня такое чувство, что ты передумала. – Махнув рукой в воздухе, он удивил ее, продолжив со вздохом: – Но я даже не могу винить тебя. Саске – единственный, с кем у тебя был постоянный контакт в этом отвратительном месте. Он, очевидно, хорошо тебя кормил, одевал и позволял наслаждаться жизнью. Ты в замешательстве, я понимаю, но не стоит расслабляться. Не позволяй ему манипулировать тобой – это то, в чем он чертов профессионал. Я-то знаю, ублюдок делал это со мной и раньше. Сосредоточься, Сакура!’       ‘Я сосредоточена’, – ответила Сакура с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.       ‘Чушь собачья. Ты струсила…’       ‘Нет’.       ‘Так и есть. Похоже, ты ищешь любой предлог, чтобы не доводить дело до конца’.       ‘Ничего подобного!’       Суйгецу усмехнулся.       ‘Что еще? Дай угадаю. Ты начинаешь испытывать слабость к этому бессердечному кубику льда’.       ‘Нет’, – ответила Сакура, но ее горло сжалось. Внезапно ее затошнило. ‘Нет? Тогда в чем же дело? Может быть, ты пробыла здесь слишком долго, и у тебя начинает кружиться голова. Чем дольше мы будем тянуть с этим, тем больше ты струсишь, – он сделал комичный жест руками. – Ты знаешь, у вас, бедных маленьких человечков, есть такое состояние, когда у пленников появляются какие-то сумасшедшие, неуместные чувства лояльности по отношению к своим похитителям…'       ‘Это не так! – взгляд Сакуры снова вернулся к пузырю. – Ты не понимаешь! Даже если я уйду с тобой, ты действительно думаешь, что Саске просто отпустит меня? Думаешь, как только я вернусь на поверхность, он не станет преследовать меня, не захочет отомстить за удар в спину?’       ‘Даже если ты уйдешь со мной? – Брови Суйгецу снова поползли вверх. – Должно быть, я что-то упустил. Розочка, ты уходишь со мной. И если вероятность того, что этот мудак отомстит, – единственная причина, по которой ты все еще так сильно беспокоишься, то прекрати. Я уже говорил тебе, что Саске не желает твоей смерти’.       ‘Откуда ты знаешь? – спросила Сакура. – Какая у тебя гарантия, что Саске не прикончит меня, как только я вернусь на поверхность?’       К ее удивлению, Суйгецу усмехнулся – с явным облегчением.       ‘Так вот в чем дело-то? – Он хихикнул. – А я уже начал беспокоиться, что тебе не наплевать на этого неблагодарного сукина сына’.       Сердце Сакуры сжалось в груди от его слов. К счастью, ей удалось сохранить невозмутимое выражение лица, несмотря на хаос, бушующий внутри.       Суйгецу продолжал с усмешкой:       ‘Если бы он сделал это, он нарушил бы правила’.       Сакура моргнула. Боги тоже должны следовать правилам? Впрочем, Саске не производил на нее впечатления кого-то, кто строго соблюдает законы бессмертия или сильно заботится о них.       Суйгецу поднял глаза к небу, словно призывая к терпению, и раздраженно потер затылок.       ‘Ладно, смотри. Я поясняю. Саске – Бог Смерти, верно? Но, строго говоря, он не является самой Смертью. Он лично не собирает души, если только ему особенно не хочется собрать несколько и отправить их в путь в особенно тухлый день’.       ‘Я уже знаю, что …' – попыталась вмешаться Сакура, но Суйгецу поднял ладонь, чтобы заставить ее замолчать.       ‘Хорошие манеры, Розочка! Как единственный, кто остался управлять этим местом, Саске унаследовал некоторые… назовем их «подарками»... Обычно это принадлежит не только ему. Останавливать сердцебиение по желанию и вырывать души из тел – это из числа тех «подарков». Но это не значит, что он может просто использовать их, когда захочет, потому что это действительно нарушило бы естественный порядок вещей’.       Он отчасти повторял то, что Богиня Чиё уже открыла ей, но Сакура внимательно слушала.       ‘Как ты уже знаешь, задача правителя Подземного мира заключается в том, чтобы каждая душа были правильно оценена и справедливо отправлена в конечную точку. Конечно, Саске может сам оборвать жизнь, если ему это нужно, например, когда кто-то пытается избежать уготованной смерти, но он определенно не должен убивать людей из личной мести, особенно до того, как наступит их время. Это противоречит правилам. Даже он должен следовать грандиозному порядку вещей’.       Он замолчал, прежде чем вскинуть руки.       ‘К чему я – подумай: если бы мы убивали каждого человека, который нас разозлил, человечество бы серьезно сократилось, не так ли? Проклясть чью-то жизнь неудачами – это другое, это просто весело’, – усмехнулся он.       ‘Значит, это запрещено?' – подвела итог Сакура.       ‘Ага’, – Суйгецу кивнул. – ‘Ублюдок уже нарушил правила, похитив тебя и насильно удерживая в этом мире, предназначенном для мертвых, да еще и показав Элизиум и все остальное. Но чтобы убить тебя? Это совершенно другой уровень, куда большее нарушение законов Подземного мира и всего мироздания. Это ему уже не сойдет с рук. Если он убьет тебя, последствия будут слишком серьезными’.       Почему именно ее? Сакура тут же вцепилась в этот акцент и задалась вопросом, что же он имел в виду. Она наклонилась вперед, продолжая обнимать себя.       ‘О чем ты? Какие серьёзные последствия?’        ‘Урок окончен’, – к огромному разочарованию Сакуры Суйгецу оборвал все последующие вопросы. – ‘В общем, как видишь, Розочка, даже если он адски разозлится, он не убьет тебя. Я лично позабочусь о твоей жизни. Ну как, достаточно обнадеживающе звучит? Как только ты вернешься на поверхность, ты окажешься в безопасности. Чего еще ты боишься?’       Внезапно скрутившийся, болезненный узел в животе напомнил Сакуре, что гнев Саске был не единственной причиной, по которой она так пыталась оттянуть момент их авантюры. Но в других причинах она не могла сознаться Суйгецу. Он решит, что она сошла с ума. И она действительно свихнулась. Она надеялась, что безумна в хорошем смысле, потому что часть её желала узнать и увидеть чуть больше Подземного мира и его правителя, скрытого от смертных глаз, прежде чем она покинет это место. Потому что в следующий раз, когда она здесь окажется, она уже будет просто душой, стоящей перед черной ладьей, навечно привязанной к Тартару за предательство Правителя Подземного мира.       Она мимолетно задумалась, узнает ли её Саске, когда придет её время умереть, покажет ли это. Или может даже он лично проводит её в ад. От мысли о неизбежном, трагичном конце, что её ждет, если она воплотит в жизнь план Суйгецу, горло сжималось, а глаза покалывало от слез. Сакура была благодарна за пар, который помог скрыть влагу на веках.       Нет, – говорила она себе. Саске бы не оказал ей честь личного сопровождения в пламя агонии. Он также не станет слушать её жалкие просьбы о пощаде и мольбы в тронном зале.        Он безжалостно откинет её, как и прочие проклятые души – точно так же, как она собиралась поступить с его высочайшей милостью сейчас.       Сакура снова вспомнила вспышку неуверенности в его глазах. То, как он нежно прижимал ее к себе. Что-то внутри нее дрогнуло.       Суйгецу затих внутри прозрачной мыльной сферы. Он был слишком встревожен неожиданным выражением печали, которое заметил в чертах Сакуры. Из-за чего, черт возьми, она так расстроилась? Он не знал, что чувствовал сильнее – раздражение, жалость или недоверие.       ‘Сакура, ты?..’ – наконец начал он.       Сакура встревоженно вскинула голову, словно он грубо выдернул её из каких-то глубоких мыслей, и собралась ответить, когда слабый стук в дверь оповестил её о прибытии служанок.       – Госпожа? – позвала Чизу.       'Мне пора’ – спешно сообщила Сакура, внутренне радуясь тому, что их прервали.       Глаза Суйгецу сузились от раздражения из-за неподходящего момента.        ‘Ладно’, – смирился он. – 'Но теперь, когда мы все прояснили, тебе стоит быть готовой. Больше никаких оправданий, Розочка. Мы нормально все обговорим, без помех. Будь готова выполнить свою часть, когда я подам сигнал’.       С этими словами пузырь, вмещающий его проекцию, лопнул.

***

       После того, как они помогли Сакуре высушить волосы и одеться, Чизу и Юме покинули ее комнату. Она стояла перед зеркалом, глядя на свое отражение. В рассеянном состоянии она позволила щебечущей Юме завить локоны. И теперь шелковистые, распущенные волосы мягкими волнами рассыпались по плечам, подчеркивая лицо. Юме украсила прическу очаровательной повязкой, состоящей из трех золотых и жемчужных нитей, которые идеально сочетались с золотыми серьгами в мочках ушей.       Длинное платье, которое выбрала для нее Чизу, тоже было роскошным и украшенным золотом, а круглый вырез был инкрустирован блестящим жемчугом. Бретели скреплялись листьями, что повторяли орнамент ее серег, и такой же плиссированный пояс трижды обвивал тело чуть выше талии. На ногах появились удобные плоские золотые сандалии.        Она повернулась, изучая, как ткань платья мягко шелестела в такт движениям, а затем немного поиграла с волосами – прежде чем внезапно поймала себя на мысли и нахмурилась. Чем дольше она всматривалась в изображение перед собой, тем более неловко ей становилось. Забавно, что она никогда не задумывалась ни о платьях, ни о своем внешнем виде. И все же она стояла здесь, выглядя так, словно… хорошо… как очаровательная, холеная принцесса. Если бы только Ино могла увидеть ее сейчас, могла бы стать свидетелем сенсационной трансформации, которую она претерпела в Королевстве Саске. Ее челюсть наверняка отвисла бы и упала на пол – прежде чем Ино бы затребовала и для себя такое платье.       Сакура слабо улыбнулась при мысли о лучшей подруге. Девушкам нравится наряжаться и хорошо выглядеть – это известная истина. Но Сакура никогда по-настоящему не считала, что быть накрашенной и выглядеть откровенно женственно – здорово. Это всегда было по части Ино. Сакура же предпочитала тратить время на хорошие книги       Теперь, рассматривая себя, Сакура с грустью признавала, что выглядит лучше, чем когда-либо. Ее лицо хоть и было немного бледнее, чем она помнила, но все же, сияло. Она не была похожа на человека, который испытывает сильную эмоциональную боль от рук жестокого и бессердечного похитителя.       Все началось как часть представления; чтобы сделать вид, будто она идет на уступки перед Саске. Но в последнее время она обнаружила, что тщательно изучает свой гардероб в поисках красивых платьев, действительно думая о том, что надеть – даже на спарринги. Она осматривала себя более внимательно, обращала внимание на то, как лежат ее волосы, проверяла, все ли в порядке.       Она действительно начала задумываться о том, как выглядит. Было ли это все еще частью игры? Или она желала хорошо выглядеть по другим причинам? Но это было на нее не похоже. Так ли это? «Что со мной происходит? С каких это пор я стала мириться со всем этим? – Она внутренне волновалась. – Суйгецу прав. Я так привыкла к здешнему порядку и так адаптировалась, что у меня в голове все затуманилось. – Ее взгляд остановился на кулоне матери, что она все еще носила на шее. – Я… – подумала она в отчаянии, – Я теряю рассудок».        Ей нужно было взять себя в руки; она провела достаточно времени в своей комнате – Саске ждал ее. Сакура попыталась избавиться от чувства вины, когда вышла из спальни и медленно пошла по освещенным свечами коридорам. Ей требовалось прояснить голову, восстановить чувство направления. И самое главное, ей следовало быть абсолютно уверенной, что она не думает ни о чем из того, что давило на нее в присутствии Саске.       Когда она спускалась по королевской лестнице, до ее ушей донеслись тихие звуки музыки. Из гостиной. Любопытствуя, Сакура поспешила вниз. Войдя в комнату, она обнаружила, что Саске сидит за глянцевым черным роялем. Он тоже освежился и переоделся в темно-синюю тунику с чередующимися золотыми квадратными узорами, вышитыми на вырезе и по краям свободных рукавов длиной до локтя. Длинный черный плащ был обернут вокруг его плеч, дорогая ткань свисала до пола, и тонкие черные полосы материала украшали его предплечья.        Бог смерти играл так же искусно, как и в прошлый раз, его поза была спокойной и элегантной. Он не поднял глаз, когда она приблизилась к впечатляющему инструменту, но Сакура знала, что он уже заметил ее появление. Но он, казалось, был полностью поглощен композицией, которую исполнял. Сакура неловко постояла мгновение, раздумывая, остаться ли на месте, сесть в одно из кресел напротив или присоединиться к нему на просторной скамье, где было достаточно места для двоих.       Последняя мысль победила. Смелым движением, о котором раньше она бы даже не помыслила, Сакура села рядом с ним, желая получить лучший обзор на то, как умелые пальцы легко скользили по глянцевым клавишам из слоновой кости. Саске не подавал никаких видимых признаков того, что он возражает против посягательства на личное пространство – выражение его лица было таким же неразборчивым, как и всегда. Ободренная этим, Сакура слегка наклонилась вперед, аккуратно сложив руки на коленях, и зачарованно наблюдала за его игрой. Он слегка повернул голову влево, как бы в знак признания, но его взгляд и внимание оставались прикованными к клавишам, которых касались его руки.       Сакура в благодарном молчании наслаждалась прекрасной мелодией, что так же глубоко тронула ее, как и в прошлый раз. Музыка, что он исполнял, была такой же пронзительной и чувственной. Она задалась вопросом, что за история стоит за этим, и на короткий миг закрыла глаза, погрузившись в успокаивающие звуки, представляя историю, которую ноты сплетали вместе в ее голове.       Два старых друга, сидящие вместе на скамейке зимой, с горячими напитками в руках, ностальгически вспоминают давно минувшие времена. Или влюбленные разошлись и после долгих страданий и ссор снова нашли друг друга в самом неожиданном месте.       Ребенок, преследующий далекую мечту за пределами его досягаемости, или родители, которые ушли, прежде чем ребенок смог найти их. Пожилая дама, освобождающая птицу из клетки и с тоской наблюдающая, как та взмывает в небо.       Скорбящая вдова, бережно держащая в дрожащих руках обручальное кольцо своего покойного мужа. Юная балерина, пытающаяся запомнить правильные шаги для своего первого танца.       Ребенок, сделавший первые шаги, спотыкается только для того, чтобы снова и снова пытаться встать на ноги. Цикл жизни от рождения до смерти, начиная со света и заканчивая тьмой.       Последнее задело ее за живое. Сакура открыла глаза, чувствуя, как они наполняются слезами, которые она быстро сморгнула. Это смешно – быть столь взволнованной тем, что он играл. Но она ничего не могла с собой поделать. У нее мурашки побежали по коже от музыки – та была слишком очаровательна, чтобы не тронуть сердце.       Когда мелодия достигла своего горько-сладкого крещендо, взгляд Сакуры переместился вверх, чтобы остановиться на профиле лица Саске. Прежде чем она осознала это, прежде чем она смогла остановить себя, Сакура открыто посмотрела на него, и все остальное вокруг исчезло из фокуса. Был только Саске и душераздирающая мелодия. Ее взгляд скользнул по прямым линиям его носа и точеной линии подбородка. Пряди волос цвета воронова крыла частично скрывали от нее его опущенный взгляд. В очередной раз она была ошеломлена тем, как человек, что внешне казался таким молчаливым и отстраненным, смог создать столь эмоционально волнующую мелодию.       Как существо, столь смертоносное, может быть столь трагически прекрасным? Еще больше её встревожило то, что она почувствовала, как что-то глухо стукнуло в груди, когда она смотрела на него.        На этот раз, однако, она не была так уверена, что виной всему исключительно музыка.       Саске, очевидно, заметил, что она пристально смотрит на него, потому что его дымчатые радужки наконец-то остановились на ней, пока пальцы продолжали ласкать нужные клавиши по памяти. Сакура не успела отвести взгляд. Их глаза встретились, и она почувствовала, как ее сердце подскочило, словно было физически пронзено тяжестью его взгляда. К счастью, его внимание быстро вернулось к клавишам. Мелодия достигла своих заключительных нот, прежде чем Саске плавно закончил композицию.       Последовало короткое молчание, которое сломала Сакура.       – Это было прекрасно.       Не привыкший принимать комплименты, Саске пренебрежительно произнес:       – Хм.       – Ты сам это сочинил?       Последовала долгая пауза, во время которой он, наконец, повернул голову, чтобы уделить ей все свое внимание.       – Нет.       – А кто? – тихо спросила она.       – … – Саске отвел от нее взгляд и снова посмотрел на свою правую руку, все еще лежащую на клавишах. После еще одной паузы он ответил: – Моя мать.       – Ох, – пробормотала Сакура. Чувствуя необходимость сменить щекотливую тему, она тоскливо вздохнула: – Я бы хотела научиться играть это.       – … – Саске моргнул. Нелепая мысль пришла ему в голову. Он мог бы научить ее... Но слова, необходимые для передачи этой идеи, упрямо не желали слетать с его губ. Вместо этого его руки скользнули к первым клавишам композиции. Он многозначительно постучал по ним указательными пальцами.       Сакура, которая снова наблюдала за его руками, взглянула на него.       – А?       – Это первые.       Она моргнула, и брови её приподнялись в приятном удивлении.       – Серьезно? Ты мне покажешь?       То, как счастье расцвело на ее лице в ответ на его согласие, заставило что-то внутри Саске болезненно сжаться. Ее искренние улыбки были подобны драгоценным камням, большой редкости – в отдаленности его королевства они были сродни теплым лучам солнца, проникающим в темноту земли. Он желал, чтобы она улыбалась чаще, но не знал, как этого добиться. Его гордость Учиха насмехалась над этой идеей, воюя с той его частью, которая определенно жаждала ее одобрения.        Он задавался вопросом, в какой момент он начал жаждать этого? Когда ее эмоциональное благополучие стало так важно для него?       Сакура нетерпеливо придвинулась ближе к нему, ее правая рука слегка коснулась его левой, когда он начал учить ее начальным нотам мелодии своей матери.

***

      Сай посильнее натянул на голову темно-серый капюшон. Даже одетый в толстый джемпер, черную куртку и джинсы, он промерз до костей. Дело было не только в том, что ночь выдалась холодной, или в том, что на пустых дорогах начал образовываться тонкий слой инея.       Он знал настоящую причину, по которой его зубы не переставали стучать. Почему чувство тошноты, напавшее на его желудок, упрямо отказывалось уйти.       Он шел навстречу тому, что, несомненно, станет его кончиной. Он просто не мог заставить себя поверить в гарантии Какаши и Наруто, что он будет в полной безопасности. У Наруто имелась привычка становиться довольно слепым и импульсивным в отвратительных ситуациях. Сай все еще не мог понять, как этот болван сумел выяснить точное местонахождение Сакуры.       Он ожидал подобного от Шикамару. От Какаши или даже от Джирайи, да. Но Наруто?       Однако Наруто всегда был пугающе точен, когда дело доходило до прочтения Саске. Это был талант, которого всегда не хватало самому Саю; эмоциональная способность точно анализировать, идентифицировать и адекватно реагировать на чувства.       Он шел навстречу неизвестному, вооруженный только посланием, которое ему передали, и свитками на поясе. Он выполнял свое предназначение быть посланником.       Цель, которая, скорее всего, закончится его смертью еще до того, как ночь сменится рассветом.

***

      Красота Элизиума каким-то образом стала еще более пленительной в сумерках. Даже укрытый одеялом полуночно-синего неба, он был полон радостной жизни. Светящиеся бабочки изящно порхали в воздухе, сопровождаемые танцующими золотыми и голубыми светлячками, что проливали волшебную пыль. Грациозные олени бродили вокруг, а экзотические птицы продолжали щебетать и сладко петь с деревьев. Те, кому посчастливилось получить благосклонность богов, бегали по бесконечно зеленым, усыпанным цветами священным полям, их движения были легкими и свободными от горестей их предыдущих жизней.       Длинные золотистые травинки щекотали кончики пальцев Сакуры, когда она неторопливо шла вперед, и сердце наполнялось счастьем от того, что ей снова разрешили прогуляться в раю.       Счастьем, что разбавлял укол тайной внутренней вины, которая продолжала грызть ее, независимо от того, как сильно она пыталась подавить это в присутствии Саске.       Бог Смерти был удивительно терпелив с ней во дворце, и после многочисленных попыток ей, наконец, удалось успешно выучить первые несколько нот мелодии его матери. Затем он удивил Сакуру, взяв ее за руку и снова переместив на Благословенные Острова Небес, чтобы и после того, как наступили сумерки, позволить ей долго бродить по этим полям. Полная луна сияла высоко в небе, усеянном бесчисленными далекими сверкающими бриллиантами. Звезд было много, и Сакура пребывала в полном восторге.       Приятный ветерок шевелил ее волосы и одежду, посылая аромат цветов к носу. Взгляд Сакуры сместился вправо, и она увидела группу из четырех маленьких девочек, одетых в пурпурное, зеленое и голубое, прыгающих с цветочными гирляндами в руках и на головах, и их восторженные лица были освещены милостью и благословением богов. Она улыбалась, пока они гонялись друг за другом с песнями и возгласами.        Саске следовал за ней на небольшом расстоянии, его пальцы небрежно лежали на рукояти Кусанаги. Он рассеянно кивал в знак признательности веселым обитателям Элизиума, которые кланялись и благоговейно опускались в реверансе, стоило им пройти мимо него. Но большую часть времени его взгляд был прикован к Сакуре. Он ничего не мог с собой поделать: она была потрясающим видением в золоте, красотой столь сияющей и завораживающей, что он не винил обитателей Элизиума за то, что они смотрели на нее, когда она шла мимо них, собирая яркие, разноцветные цветы и вплетая их в прекрасные волосы.       Он не знал, какой импульс заставил его привести ее сюда. Он всегда так тщательно все планировал. Их ночное посещение Элизиума не было заранее задумано. И Саске упрямо отказывался слушать шепот в своей голове, который предполагал, что его нехарактерно внезапный поступок был связан с эгоистичным желанием снова увидеть ее улыбку.       Он насмехался над этим. Он просто предположил, что она хотела бы снова увидеть Элизиум под звездами. Вот и все.       По крайней мере, так он говорил себе.       Время в Элизиуме, казалось, пролетело счастливым мгновением. Прекрасные нимфы приближались к Сакуре и одаривали ее еще более эффектными цветочными композициями. Чистые духом маленькие дети брали ее за руки и танцевали с ней в кругу. В какой-то момент маленькая светловолосая девочка шепнула Сакуре, что хочет подарить Саске цветы, что заставило Сакуру улыбнуться.       – Давай, – подбодрила она наполовину застенчивого, наполовину испуганного ребенка, который прятался за спиной Сакуры, подглядывая за высоким богом. Мягко направив девчушку к молчаливому Саске, Сакура нетерпеливо кивнула. – Все хорошо, не бойся.       Малышка с карими глазами медленно подходила все ближе и ближе к Королю Подземного Мира, который стоял, скрестив руки на груди, бесстрастно глядя на нее сверху вниз. Наконец она подошла к нему и протянула свое скромное подношение – небольшую гроздь цветов колокольчика.       – Эфо для вас, Ваше Велишество. – Она немного шепелявила; ее большие глаза тревожно поднялись, чтобы посмотреть на Саске, прежде чем на лице расплылась робкая и неуверенная улыбка.       Сердце Сакуры растаяло от милого голоса девчушки. Это было самое восхитительное зрелище: хрупкое дитя, стоящее в тени самого могущественного из божеств. Она с надеждой посмотрела на Саске, который продолжал молча смотреть на ребенка. Конечно, даже он не мог отказаться от такой милоты?       Жители Элизиума и его Полей обычно держались подальше от Саске, когда он проходил мимо них. Они знали, что он не принимает подношений в виде цветов или любой другой формы подхалимства.       И все же ему казалось, что в присутствии Сакуры они становились храбрее. Рука ребенка задрожала, и он видел, что чем дольше он молчал, тем больше маленькая девочка, казалось, отступала к Сакуре.       – Хм, – проворчал он, когда брови Сакуры сошлись в беспокойстве за ребенка. Это была совершенно бессмысленная, сентиментальная чепуха. И все же что-то внутри него перевернулось: его мать часто ходила по этим полям во время своего правления и принимала такие же дары от живущих здесь детей. Он наклонился, забирая букет цветов у девочки, которая широко улыбнулась и захихикала от восторга, прежде чем повернуться, чтобы обнять Сакуру в счастливой благодарности. А потом, вот так просто, убежала, чтобы догнать своих смеющихся друзей.       Сакура не смогла сдержать довольной улыбки.       – Видишь? – сказала она с дразнящей ноткой в голосе. – Не так уж трудно быть милым.       Саске сердито посмотрел на нее. То, что он взял цветы, еще не означало, что он был милым, и он определенно не был обязан хранить глупые колокольчики теперь, когда девочка скрылась из виду. Он тут же кинул их в Сакуру, попав ей прямо в голову.       – Саске! – воскликнула она, вытряхивая цветы из волос. Он начал отходить с самодовольной полуулыбкой, но Сакура не собиралась позволять ему просто отделаться. Не колеблясь, она бросила в него одним из многочисленных венков, которые ей подарили. Саске замер, когда тому удалось сделать петлю над головой и упасть ему на шею.       Сакура подавила смешок, когда он медленно повернулся, чтобы одарить ее испепеляющим взглядом. Она решила, что лучше не оставаться здесь, чтобы не страдать от последствий, и повернулась, чтобы сбежать от него. В глубине души она знала, что это бесполезно. Он мог бы поймать ее в мгновение ока, если бы захотел, но это не остановило ее от бегства. Она кинула быстрый взгляд назад и обнаружила, что Саске только что сорвал гирлянду с шеи и с отвращением отбросил в сторону. Она не смогла сдержать смех, вырвавшийся из ее горла при виде презрительного выражения на его лице.       Затем его глаза поднялись и остановились прямо на ней, и Сакура даже с того расстояния, на которое ей удалось уйти от него, прочла в них намерение.       Ошибки быть не могло, он собирался преследовать ее.       Когда она ухватилась за юбку своего платья, чтобы увеличить шаг и ускорить темп, странное, парящее чувство разлилось по ее венам, оставляя неясную легкость.       Внезапно ее осенило, что ей действительно весело.       Саске не требовалось тратить чакру, чтобы сократить расстояние между ними. Даже со значительной форой, простого бега было достаточно, чтобы поймать ее. Он стремительно приблизился в момент, когда она достигла вершины другого склона.       – Слишком медленно, Сакура, – поддразнил он, протягивая руку, чтобы схватить ее за правое плечо. Наполовину смеясь, наполовину задыхаясь, она в последний момент повернулась к нему лицом, когда его пальцы сомкнулись над ее локтем, и это заставило ее поскользнуться в траве и потерять опору. С вскриком она упала назад, и импульсивно дернула Саске вперед за собой, отчего они оба покатились вниз по склону.       Сакура едва могла отдышаться; ребра болели от столь сильного смеха. Она не знала, что было веселее: как может рассердиться Саске из-за того, что он – сама грация – падал с холма, или как может рассердиться из-за того, что катится вместе с ней. Мир вращался в пятне травы и кружащихся звезд над ними, пока, наконец, они не достигли дна, где остановились.       Что-то теплое смягчило ее падение. Когда Сакура медленно подняла голову, она обнаружила, что Саске лежит под ней. Он глубоко дышал, лепестки цветов облетели с венков на ней, и запутались в его растрепанных ветром волосах. Это было нелепое зрелище – раздраженный, сердитый Саске с красивыми цветами в черных как вороново крыло волосах. Это заставило ее смеяться еще сильнее.       – Са!.. – легкие с хрипом втягивали воздух. – Саске! Твои волосы! – Сакура растворилась в новом приступе смеха.       Бог Смерти был раздражен. Действительно раздражен. Но ее вид с раскрасневшимися от напряжения и веселья щеками полностью отвлек его от этого чувства. В тот момент она светилась так ярко, что было больно.       Он мог поклясться Элизиумом, что никогда так чертовски сильно не желал её поцеловать. Ему хотелось протянуть руку, прижать ладонь к ее затылку, притянуть ее голову вниз и заставить замолчать.        Но Сакура уже оттолкнулась от него. Он в свою очередь сел; сердце бешено колотилось, несмотря на яростные команды успокоиться. Раздражение, наконец, вспыхнуло, когда он вытряхнул остатки цветов из своих волос.       Как глупо все это было – промелькнула хмурая мысль, когда он удивленно моргнул, чувствуя, как чужие пальцы проходят сквозь его темные волосы.       Сакура невинно вытащила стебель цветка, который все еще оставался запутанным в его волосах. Ее рука задержалась на мгновение, отвлеченная осознанием того, что его волосы были такими же тонкими и шелковистыми, как и казались. Саске повернул голову, его глаза нашли ее. Они оба на мгновение замерли от этой связи – прежде чем Сакура протянула ему оскорбительный фиолетовый цветок.       – Ты пропустил один.       Когда он уставился на нее, Сакура пожала плечами, вместо этого введя цветок в собственные волосы, и собрала разбросанные цветы, которые сорвала ранее. Затем она поднялась на ноги, стряхивая с платья остатки опавших лепестков. Саске последовал за ней, когда она устроилась под деревом с золотыми листьями, с которого открывался прекрасный вид на усыпанное звездами небо. Он сел рядом, на расстоянии вытянутой руки, наблюдая, как она начала вплетать цветы в венок. Хрупкие бабочки поплыли к ним. Сакура почувствовала, как в уголках ее рта появилась кривая улыбка, когда Саске хмуро отмахнулся от них.       – Ты им нравишься, – возмутилась она и усмехнулась, когда особенно смелая на мгновение приземлилась на локоть, которым Саске упирался в левое колено. Бог смерти быстро, но легко сдул бабочку, и их рой, наконец, улетел.       Между ними снова воцарилось молчание, но на этот раз Сакура не сочла его неловким. Время от времени Саске видел, как она краем глаза смотрит на круглую серебристую луну и мерцающие звезды. Улыбка все еще была на ее губах. Ему было приятно видеть, что она осталась.       Внезапно Сакура глубоко вздохнула.       – Небо такое красивое, – восхитилась она. Ей было неизвестно, это магия их окружения, амброзия, которую он дал ей ранее, или что-то еще, но она чувствовала себя расслабленной. Внезапно ей захотелось поговорить с ним, рассказать ему больше о себе. Она надеялась, что это побудит его сделать то же самое, хотя с Саске не было никаких гарантий.       – Когда я была младше, я все время смотрела на звезды, – призналась она и закончила, посмеиваясь: – Я загадывала им глупые желания – вроде, хочу, чтобы мои волосы росли, пока не достигнут моих ног.       Саске фыркнул, подумав, что это было ужасно странное желание.       – Хм.       Сакура продолжила, слегка смутившись:       – Я думала, что это способ стать принцессой и жить в своем собственном замке, как хочет каждая маленькая девочка.       – …       Саске, она чувствовала, теперь пристально смотрел в ее сторону. Она замолчала, когда её внезапно ударило осознание. Теперь она жила во дворце, носила королевские наряды.… а рядом с ней находился прекрасный спутник, который, несомненно, выглядел как принц из мечты любой девушки. Во многих отношениях она воплощала в жизнь фантазии своего младшего «я», за исключением того, что все оказалось не таким милым и воздушным, как ожидала ее детская версия.       Она подумала, что Саске, должно быть, тоже мыслил в том же направлении, потому что он все еще смотрел на нее.       Она неловко отмахнулась:       – Я думаю, дети всегда хотят глупостей.       Наконец он отвел взгляд.       – Хм. – Это был звук согласия.       Положив еще один цветок в увеличивающуюся круговую композицию, Сакура произнесла:       – Держу пари, желания в целом должны казаться богам глупыми. Ты ведь можешь сделать все, что захочешь, не так ли?       Уголок его рта слегка скривился. Это было распространенное среди смертных заблуждение, что божества способны воплотить в жизнь все и вся.       – И да, и нет, – отозвался он.       Она посмотрела на него в замешательстве.       – Что ты имеешь в виду?       – У разных божеств разные роли, – пояснил Саске, отмахиваясь от очередной вторгшейся в его личное пространство бабочки. – Они создают вещи, которые соответствуют их функциям и назначению. Все прочие вещи, что они создают, в конечном счете исчезают.       Сакура обдумала это.       – Значит, солнечное божество может принести только солнечный свет. Если оно попытается создать дождь, он не продлится долго?       Саске кивнул.       – А если бы ты попытался дать жизнь вещам, они тоже не просуществовали бы долго?       Темные глаза снова скользнули по ней.       – Поддержание жизни не является моей задачей.       – Но ты бы мог оживить мертвых, если бы действительно захотел, не так ли?       Саске мог отсрочить и временно предотвратить смерть, если того требовала необходимость, и у него была сила отправлять обратно души, которые должны были перевоплотиться, позволяя им возродиться на поверхности. Однако возвращение умерших в их первоначальные тела без уважительной причины было чрезвычайно отвратительным делом. Он мельком подумал о несчастном, похожем на зомби смертном, которого Кронос «оживил» перед его глазами, используя технику, что находилась под запретом даже для членов его Клана. Мертвых нельзя отправлять обратно в мир живых. Это нарушало равновесие природы. И в целом дар жизни не был ему подвластен.       – Как только души попадают в Подземный Мир, они не могут покинуть его, – напомнил он ей. – Я не обращаю смерть вспять.       – Но теоретически ты бы мог отправить человека обратно, – подсказала она, - даже если этого не следует делать?       – Мог, – согласился он.        Удовлетворенная, она снова задумчиво посмотрела на звезды.       – Значит, когда ты был младше, ты вообще не загадывал желаний?       Желания? Они были причудливыми и бесполезными – смертные глупости. Существовали вещи, которые даже боги не могли осуществить. На мгновение Саске с болью подумал о своей семье – о том, как отчаянно он желал, чтобы они вернулись к нему, когда его охватило невыносимое горе от их потери. Он ненавидел и проклинал жестокую иронию своих сил тогда; способный направлять души смертных, на которых ему было плевать, но беспомощный, когда дело доходило до достижения пустоты, куда следовали бессмертные души.       Однако в давние времена у Саске было желание. Он всегда хотел обогнать своего брата, стать первым в очереди на трон. Он хотел признания своего отца и Кроноса, чтобы стать сильнее, быстрее и лучше, чем все остальные.       Ирония заключалась в том, что его желание было удовлетворено – но какой ценой.       Он был глупым, наивным юным божеством. Тогда он действительно не понимал, что на самом деле означает быть Королем Подземного Мира. Каких требований и жертв это требовало. Его старший брат, в отличие от него, знал это слишком хорошо. Теперь он слишком ясно понимал, почему его более спокойный брат был выбран в качестве наследника, чтобы последовать за его отцом.       Это слово сорвалось с его губ почти с горечью.       – Сила.       Пораженная его ответом, Сакура посмотрела на него. Из всего, чего мог желать бог, Саске желал силы? Для нее это не имело никакого смысла; разве не все божества по умолчанию обладают неизмеримыми способностями?       – Сила? – с любопытством повторила она, вспоминая то, что ей говорили ранее о том, что у Саске есть способности, выходящие за рамки обычного, чтобы командовать. – Но она у тебя уже есть.       Да, есть. Но дорога, по которой ему пришлось пойти, чтобы получить её, была суровой и кровавой. Сакура многого не знала. Интересно, что бы она подумала, если бы он рассказал ей?       – В тот день ... – слетавшие с губ слова казались чужими, их было трудно произнести. Он резко остановился. Сакура замерла, затаив дыхание от осознания того, что Саске тоже начал охотно разговаривать с ней. – В тот день я получил ее.       Хотя его лицо оставалось спокойным, Сакура увидела, как его руки сжались в кулаки, выдавая внутреннее напряжение. Она знала, о каком дне он говорил; образ его прошлого, затянутого в бездну, был выжжен в ее сознании.       Сакура не хотела давить на него, чтобы он сказал больше, прежде чем будет готов говорить. Она ждала. И когда он больше ничего не сказал, она почувствовала необходимость сменить тему. Закончив гирлянду, она надела ее на шею. Саске продолжал смотреть прямо перед собой.       Внезапно Сакура ахнула от восторга.       – Падающая звезда! – она указала на небо. – Здесь даже есть некоторые из тех же, что наверху! – Посмотрев более внимательно на расположение звезд, она сказала: – Это созвездия, не так ли? – Ее взгляд остановился на определенном расположении. – Этот похож на оленя.       Саске, поднявший голову, чтобы вместе с ней наблюдать за звездами, моргнул.       – Да, – ответил он.       – Правда? – Сакура была так же удивлена, что все получилось правильно. – В честь великого охотника? – предположила она.       Саске посмотрел на нее.       – Да. – Затем, испытывая внутреннее любопытство, он указал на другую. – А там что видишь?       Она проследила за направлением его пальца и прищурилась. Скопление выглядело как коробка.       – М-м… клетка? – потом она заметила, что с каждой стороны располагались точки поменьше. – Хотя нет, постой. Это что-то вроде квадрата…       – Сеть, – произнес Саске.       – А, точно. Вижу, – Сакура кивнула и тут же указала в другое скопление, становясь слишком нетерпеливой. – А это похоже на лошадь.       Саске вопросительно моргнул, прежде чем взглянуть на нее. Скопление совсем не походило на животное…       – Лучник.       Сакура приглушила хихиканье – совсем мимо.       – Ну, на коне?       – Нет.       – Упс.       – А это? – Саске указал на другое скопление.       – Эм… это рыба?        – Сакура, – слегка упрекнул он, будучи не в восторге от её ответа.       – Но ведь похоже! – запротестовала она. – Смотри, вот маленький хвостик и…       – Это лодка.       – Ну кхм… они оба связаны с водой, – защищалась она.       Саске издал еще одно насмешливое фырканье.       – А тот, – спросил он, указывая на крайний правый угол.       Они продолжили, идентифицируя различные созвездия: Сакура выдвигала догадки – одни варианты оригинальнее других, – Саске, подтверждал или поправлял ее. Она задавала ему вопросы об отдельных созвездиях, об их историях. Ответы Саске были краткими и по существу, но Сакура была просто счастлива получать их. Она была так поглощена созерцанием звезд, что даже не заметила, как они каким-то образом оказались ближе друг к другу, и теперь их руки соприкасались.       Когда Сакура начала зевать, она не придала этому значения. Ее вопросы постепенно заходили все дальше и дальше, пока тяжелая сонливость не начала давить на ее веки, заставляя ее бессмысленно напевать в ответ на текущее объяснение Саске о каком-то могучем воине.       – Это мило, – пробормотала она, слегка улыбаясь, когда блаженный сон подкрался, протягивая надежное одеяло приятного тепла, что уютно упало на нее.       Брови Саске сошлись на переносице. Он только что рассказал ей о причине смерти воина – его разорвал на куски свирепый тигр. Очевидно, она не обращала внимания.       Возможно, виной тому было физическое истощение от битвы с Кракеном, наконец, настигшее ее. Сакура сказала себе, что просто закроет глаза на несколько секунд и немного отдохнет… совсем ненадолго, и тогда она будет свежа, как маргаритка.…       Мягкое прикосновение к левому плечу предупредило божество смерти о том, что она крепко уснула. Саске моргнул, глядя вниз, где ее голова уютно прижималась к нему. Она ровно дышала, на лице играла довольная улыбка.       «Хм. Раздражает».       Но как только он подумал об этом, хмурое выражение, задержавшееся на его лице, смягчилось при виде ее, так крепко спящей рядом с ним.       Очевидно, у нее было слишком много впечатлений для одного дня.       – …       Затем взгляд Саске опустился туда, где ее правая рука лежала на траве, раскрытая между ними.       Такая маленькая. Ее запястье было таким тонким. Таким хрупким. И все же он видел, как она бросала камни, словно они ничего не весили, когда использовала его чакру против Кракена.       Его пальцы нежно коснулись ее ладони. Он молча накрыл ее левую руку своей.

***

      Вернувшись во дворец и оставив Сакуру уютно спать в её постели, Саске вышел на поверхность. Шлем Тьмы сделал его невидимым для глаз смертных и божеств. У него имелась очень конкретная цель, и способности отслеживания души позволили достаточно быстро найти нужного человека.       Когда он материализовался, то оказался в большой, темной, сырой пещере. Скрытой глубоко под ничем не примечательной горой к юго-востоку от Конохи – отметил он. Саске бесшумно двинулся вперед в тени, следуя изгибу скалистого туннеля, в который телепортировался. Странный запах наполнил затхлый воздух; он не смог сразу определить его суть. В конце концов впереди обнаружилось отверстие, из которого исходил тусклый свет. Звук механизмов и бульканье воды достигли слуха, когда он с любопытством подошел ближе. Шагнув через отверстие в стене пещеры, он замер при виде странного зрелища, что предстало его глазам.       Площадь была освещена жутким, сине-зеленым светом и заполнена рядами больших, наполненных водой цилиндров, в которых содержались всевозможные животные. Некоторые из них находились в худшем состоянии, другие – в чуть лучшем. Некоторых Саске даже не мог опознать, потому что они слишком сильно изменились за пределами своих естественных состояний. Проходя по другому проходу, он, к своему большому удивлению, увидел, что в контейнерах также есть и бессознательные люди.       «Что это такое? ..». Его глаза изучали линии тонких трубок, прикрепленных к телам скудно одетых, болезненно выглядящих людей, соединенных с меньшими контейнерами снаружи, которые отправляли неоновую голубую и зеленую жидкость по их венам. На их конечностях и туловищах имелись следы порезов и синяки. Кислородные маски поддерживали их дыхание и подсоединялись к баллонам, стоящим рядом с каждой стеклянной камерой.       Люди варьировались от молодых до пожилых, мужчин, женщин и детей. Их сердца бились, но они находились в коматозном состоянии.       Это было похоже на причудливую лабораторию научных экспериментов. Но где же безумные ученые?       Затем глаза Саске увидели обнаженное существо, совершенно не похожее на других, заключенное в большую камеру, хранящуюся на некотором расстоянии от остальных. Высокий, тощий мужчина – или, по крайней мере, Саске предположил, что это был мужчина – он выглядел андрогином. Все его тело было черным как смоль. Он больше походил на тень, чем на человека.       Саске уставился на него с особым отвращением. Он мог различить только дыры там, где находились глаза, но не уши, нос или рот. Что, черт возьми, это такое? Пластиковые трубки, торчащие из его конечностей, качали черно-красное вещество. Это была не кровь, с удивлением осознал Бог Смерти. Последовательность была совершенно неправильной. Это было что-то другое…       – Да.… ты готов.       Глаза Саске расширились, когда в пространстве слева от него раздался голос. Он знал этот голос. Он мог узнать его в любое время, в любом месте. Когда он ускользнул от темного испытуемого, человек, которого он искал, прохрипел:       – Ты хорошо дисциплинировал свой разум, Кабуто. Твое тело готово принять образец.       Когда Саске обогнул проход, по которому шел, он обнаружил большую рабочую станцию с компьютерами, мониторами и впечатляющим набором увеличительного оборудования. Всевозможный медицинский инструментарий и стерилизующие автоклавы аккуратно располагались на двух столах. Там же находились три больших кубовидных каменных блока, на которых лежали мертвые тела. Это напомнило Саске человеческий морг. Внезапно он понял, что за неприятный запах здесь витал: гниение, смешанное с сильным дезинфицирующим средством и другими более неестественными химическими веществами.       На стуле возле одного из каменных столов сидел Кабуто. Его рубашка была снята, и Саске увидел странные отметины на его торсе. Рядом с ним стоял змей Орочимару, одетый в черную мантию и держащий в руке шприц с зеленой жидкостью. Его улыбка стала шире, когда доктор-человек охотно протянул ему правую руку.       Оставаясь в безопасности вне поля зрения – не то, чтобы ему это было очень необходимо – за последним проходом тестовых цилиндров, Саске активировал Шаринган, желая определить природу жидкости, которую Орочимару собирался впрыснуть в Кабуто.       Ядовитый наркотик. Фирменный яд Орочимару – смешанный с чем-то еще более зловещим. Этот дурак был готов принять яд в свою кровь – и он, казалось, полностью осознавал этот факт. Испытывая тошноту, Саске мог только слушать; разум лихорадочно работал, пытаясь понять, что же в этом мире происходит.       – Я знаю, что способен это вынести, Орочимару-сама. – Кабуто кивнул. – И если мое тело примет это, и мы сможем использовать ДНК из моих клеток, тогда мы окажемся на один шаг ближе к слиянию Черного Зецу с его белым аналогом.       Черный Зецу? Саске невольно оглянулся в сторону темной фигуры в стеклянной камере позади него. Он видел белых, которые нападали на Цунаде и Шизуне раньше. Намеревались ли Орочимару и Кабуто объединить два разных вида?       С какой целью? Что они – и Кронос - планировали?       – Совершенно верно, – Орочимару издал дребезжащий смешок. – Только подумай, Кабуто. Ты делаешь первые шаги не только к прорыву в человеческом мире, но и к бессмертию!       Кабуто начал смеяться. Это звучало не совсем здорово. Саске в ужасе наблюдал, как Орочимару поднял шприц и ввел иглу в руку доктора с промытыми мозгами. Кабуто смеялся все это время, и улыбка Орочимару стала еще более радостной. Испытывая отвращение, Саске отвел взгляд – только для того, чтобы заметить еще одно отверстие слева от них.       С маниакальным смехом Кабуто, эхом отдававшимся позади него, Саске направился к выходу. Проскользнув внутрь, он увидел огромные полки, выстроившиеся вдоль задней стены помещения. Их было восемь, растянувшихся по всей длине маленькой комнаты. На каждой полке стояло по пятнадцать банок с бесцветной жидкостью.       Смех Кабуто теперь превратился в полные боли стоны. Саске заблокировал тревожный звук и подошел ближе, чтобы тщательней осмотреть банки. Даже когда его разум сразу понял, на что он смотрит, даже когда его охватил ужас, все равно потребовалось несколько ошеломленных секунд, чтобы по-настоящему осознать, что он видит.       В каждой банке находилось по одному или по паре глазных яблок.       Глазных яблок с Шаринганом.       Сердце Саске сделало то, чего не делало с дня, как его клан был уничтожен. Оно упало прямо к его ногам.

***

      Сакура подавила зевок и лениво потянулась в постели, глядя на балдахин; тело наконец расслабилось. Она вспомнила, как закрывала глаза в Элизиуме. В следующий раз, когда она открыла их, то обнаружила, что вернулась в свою комнату.       «Я заснула, когда Саске разговаривал со мной», – вспоминала она. Как намерение всего на несколько секунд сомкнуть глаза, превратилось в полноценный праздник сна?       Она знала, что всему виной битва с Кракеном. Последствия работы с чужеродной чакрой. Она вздохнула, села и наконец встала с кровати. Каким-то образом ее платье не смялось во сне. Она рассеянно размышляла, не связано ли это с умениями искусных нимф, которые ткали ее платья.       Пригладив волосы, Сакура обнаружила, что ее мысли тут же обратились к Саске. Очевидно, он отнес ее назад. Интересно, где он сейчас?       Она размышляла об их пребывании в Элизиуме. Ей там нравилось, но почему она чувствовала себя такой виноватой? Почему сейчас ей так плохо от того, что она нашла их разговор под звездами приятным?       Сакура знала, что если останется в своей комнате, то будет испытывать чувство вины, пока не доведет себя. Она не хотела думать, что теряет рассудок. Потому она вышла из спальни и встретила в коридоре Юме, которая сообщила ей, что пока она спала, Саске покинул дворец, чтобы заняться делами снаружи.       Ее наполнили дурные предчувствия. Выберет ли Суйгецу этот момент, чтобы приказать ей воплотить в реальность их план? Все же, он сказал, что они сделают это, когда Саске покинет дворец. Ей надлежало избегать всего, что связано с водой. Она не желала, чтобы он снова поймал ее так скоро.       Сначала она прошла в гостиную, где попыталась воспроизвести начальные ноты мелодии матери Саске. Она справилась с первыми шестью, а затем сдалась и вместо этого начала сочинять свою собственную музыку. Это было совсем не впечатляюще. Затем она побродила по художественной галерее, некоторое время рассматривая картины, которые раньше не изучала. Она вернулась в холл, где Чизу сказала ей, что Господин еще не вернулся.       Сакура фыркнула, думая, чем заняться. Затем ее осенила мысль – она нанесет визит своей прекрасной лошади. К конюшням можно было срезать путь с фасада дворца, значит так она и сделает.       – Я собираюсь повидаться с Эос, – сообщила Сакура Чизу, которая предложила сопровождать ее. Увидев, что горничная собиралась заняться работой, Сакура сказала ей, чтобы она не волновалась, и вышла через парадные двери.       Спускаясь по черным мраморным ступеням, она поймала себя на том, что размышляет о том, насколько все во дворце стало ей знакомым. Она знала, где находится большая часть всего, за исключением нескольких дверей на втором этаже, которые ей еще предстояло исследовать, и большинства широких башен и проходов между ними. Но она не хотела забираться так далеко без согласия Саске. Она определенно не желала повторения того, что произошло в святилище.       Поднявшись по лестнице, она машинально взглянула на длинную, обсаженную деревьями дорожку, ведущую к дворцовым воротам – и замерла на месте. Ее сердце рухнуло в изумлении, когда взгляд остановился на совершенно неожиданном зрелище.       Слегка расширенные, чернильно-черные глаза моргнули в ответ с таким же ошеломлением. Но они не принадлежали Саске, а лицу, которое она никогда не ожидала увидеть в Подземном Мире. Лицу, которое принадлежало той жизни, из которой ее вырвали.       «Мне мерещится», – была первая абсурдная мысль, промелькнувшая в голове Сакуры, даже когда она уже точно знала, что это не так. Человек, стоящий перед ней, не был иллюзией. В течение долгой минуты она просто таращилась с открытым ртом на юношу с алебастровой кожей.       Чувствуя странную потребность развеять неловкое молчание, он решил сделать ей искренний комплимент, одарив механической улыбкой, в которой не было ничего настоящего.       – Привет, Уродина.       При обычных обстоятельствах она бы оскорбилась подобным невежливым обращением, но сейчас весь негатив полностью пролетел мимо Сакуры.        Она судорожно выдохнула, не веря своим ушам. Потребовалось несколько попыток, чтобы обрести голос. Наконец ей удалось выдавить:       – Сай?       Она выглядела на удивление хорошо, подумал Сай. Сильное чувство нахлынуло на него – это называлось облегчением? Наруто был прав: Саске, очевидно, не причинил ей вреда.       – Я рисковал, – серьезно произнес он. – Но я должен был лично убедиться, что ты цела и невредима.       Сердце Сакуры заколотилось. У нее кружилась голова, мысли танцевали в головокружительном вихре путаницы и суматохи. Как он вообще здесь оказался? Как нашел ее? Невероятное облегчение, тепло и неописуемая радость снова увидеть кого-то с поверхности – даже если это странный Сай – были значительно омрачены ужасающим ожиданием скорого возвращения Саске во дворец. У нее было предчувствие, что он не окажется счастлив, обнаружив ее беседующей с Саем. Сакура бросила нервный взгляд на пустую дорожку позади него.       – Сай, – она изумленно покачала головой, глядя на него в замешательстве. – Что ты здесь делаешь?       Выйдя из оцепенения, она бросилась к нему. Он не походил на души, которые прибыли во дворец на аудиенцию с Саске, но ей требовалось убедиться, что ее глаза не сыграли с ней злую шутку.       Протянув руку после секундного колебания, она схватила его за плечи, и пальцы сомкнулись на ткани его куртки. Он был из плоти и крови.       – Ты действительно жив, – выдохнула она, что только сделало загадку его появления еще более загадочной. – Тогда как ты здесь оказался?       Сай на мгновение замолчал, прежде чем тихо ответить:       – Он тебе не сказал.       Ее брови сошлись на переносице. «Он имел в виду Саске? Но это невозможно. Почему Сай говорит о нем? Откуда ему вообще знать о божестве смерти? Подземный мир и его повелитель были видны только умершему, а Сай, несомненно, все еще жив».       – Что? Что он мне не сказал? – переспросила она, наконец отпустив его. – Сай, что происходит? Как ты сюда попал?       – Через ворота, – просто ответил он.       – Но как? – настаивала она. – Ты не умер.       – Нет, – согласился он. Мысленно он уверил себя, что скоро так и будет.       – Хочешь сказать, что Саске знает, что ты здесь?       Та же бесстрастная улыбка украсила его губы.       – Вообще-то, я прокрался тайком, – он закрыл глаза, и его улыбка стала шире.       Сакура была встревожена. «Что он сделал? Как, черт возьми, ему это удалось?». Ее взгляд метнулся за его спину, её еще сильнее тревожило грядущее появление Саске.       – Сай, – начала она в ужасе, – как ты мог это сделать? Ты понимаешь, где находишься? Ты хоть знаешь, что это за место?       – Да, – его глаза снова открылись. – Будучи Посланником, я могу войти в Подземный Мир, чтобы выполнить свою цель.       «Посланник?» – ее недоумение росло с каждой секундой.       – О чем ты говоришь?       Когда Сай просто тупо уставился на нее, разочарование Сакуры из-за отсутствия ответов резко возросло, и ее гнев вспыхнул.       – Саске может вернуться в любую секунду! Если он узнает, что ты проник сюда! – она замолчала. Эта мысль была слишком ужасна, чтобы продолжать.       Сай, однако, выглядел ужасно спокойным и удивительно беззаботным, учитывая реальную опасность, в которой он находился.       – Откуда ты знаешь о Подземном Мире? – Сакура давила на него, как журналист, допрашивающий спикера на пресс-конференции. – Кто послал тебя сюда?       Затем ее внезапно осенило, и она резко вдохнула.       На первый взгляд Сай всегда казался странным неудачником. Она вспомнила цветочное поле, которое он показал ей незадолго до того, как ее похитили на одном из таких. Он что-то говорил ей о снах, о том, как рисует видения.       У него тоже имелась какая-то форма божественной силы? Каким бы странным ни был Сай, Сакура никогда не могла предположить, что ее одноклассник может скрывать собственную темную тайну.       – Сай, – выдохнула она, боясь услышать ответ, который ее сердце, казалось, уже знало. Потому что, если ее подозрения верны, то наверху наверняка должны находиться такие же, как он. – А ты… вообще человек?       Он опустил глаза.       – Прости, Сакура, – произнес он. – С моей стороны было неправильно заходить так далеко. Я пошел против приказа.       Она не собиралась позволить ему выкрутиться.       – Ответь мне! – она снова схватила его за плечи, слегка встряхнув, ее глаза блестели от слез. Она чувствовала, как хрупкое самообладание быстро ускользает. Все, о чем она могла думать в тот момент, были люди, которых она оставила позади: Наруто, Шикамару, Хината, Ино, ее мать.       Ее мать, которая всегда давала ей лекарство со вкусом амброзии, чтобы подавить приступы, о которых Саске сообщил ей и которые не были связаны со здоровьем.       Она не хотела задумываться о том, как ее вечно юная мать могла получать вино богов. Теперь единственный вероятный вывод было невозможно игнорировать. Сакуру затошнило. Если Сай дал ей ответ, который она ожидала услышать, то сколько еще?.. Сколько еще людей на поверхности, с такими же нераскрытыми секретами, как у него?       – Сай, – голос дрожал, мысли путались. – Ты пришел, потому что знал, что я здесь. Ты знал. Ты понял это в ту же секунду, как показал мне свой рисунок поля, не так ли? –Она была слишком зла, чтобы думать здраво. – Не так ли?       – Сакура ... – он поднял руки, не в силах предоставить ей информацию, в которой она так отчаянно нуждалась. – Я…       – И Саске! – оборвала она его. – Ты не мог бы знать о нем или об этом месте, если бы был человеком! – ее голос зазвенел. Ей было все равно. Казалось, все вышло из-под контроля.       Молчание Сая только подтвердило ее теорию, оставив ее в смятении. Она напряженно провела рукой по своим волосам, недоверчиво качая головой.       – Какое сегодня число? – внезапно спросила она, и один из самых жгучих вопросов, который ей так хотелось узнать, на мгновение взял верх над прочим. Услышав его молчание, она снова потянулась, чтобы встряхнуть его. – Черт возьми, Сай, какой сегодня день?!       На какое-то ужасное мгновение Сай выглядел так, словно потерял голос. Наконец ему удалось нерешительно, как будто он не понимал, почему она задала такой, казалось бы, очевидный вопрос:       – Сегодня среда. Двадцать пятое июня.        Сердце Сакуры упало, когда мозг быстро произвел подсчеты. Ее похитили в начале марта. Минуло четыре месяца.       Ей уже не восемнадцать.       Ее руки соскользнули с Сая и безвольно упали. Саске даже не сообщил ей об этом. Она поймала себя на том, что размышляет о дне, когда он подарил ей браслет… был ли это случайный подарок или на день рождения?       Тошнота скрутила ее внутренности.       – Боги, – слабо произнесла она, чувствуя, что задыхается. Ее мозг изо всех сил пытался переварить все: как долго она была в Подземном Мире, как Сай появился ни с того ни с сего, зная об этом месте, что сделало его еще более ненормальным, чем она изначально подозревала. Возможно ли, что она действительно находилась с Саске так долго? Стоило ли ей действительно удивляться, когда ей показалось, что она пробыла под землей так долго?..       – Я здесь уже почти четыре месяца, – прошептала она. Глаза горели от слез потрясения, которым она не позволяла пролиться. Плакать было бесполезно. Саске быстро вбил ей эту правду в голову. Но, несмотря на весь рост, который она претерпела под его бдительной опекой, Сакура чувствовала себя в этот момент уязвимой и на грани того, чтобы снова развалиться на части.       – Мне очень жаль, – еще раз извинился Сай. Он казался искренне сожалеющим, что стало еще одним сюрпризом для Сакуры. Она всегда представляла его лишенным чувств. Но она явно ошибалась на его счет. Она во многом ошибалась.       Она поднесла левую ладонь ко лбу, пытаясь восстановить хоть какое-то подобие порядка в хаосе, рикошетом отдававшемся в ее пульсирующей голове. Паника ни к чему хорошему не привела. Ей нужно было успокоиться и быстро перегруппироваться. Сделав глубокий вдох, она попыталась сделать именно это, собравшись с духом, чтобы снова спросить, кто послал Сая с сообщением.       Сердце Сая заколотилось. Она сказала, что Саске нет; тот факт, что ему удалось забраться так далеко в Подземном Мире, был свидетельством этой правды. Он проигнорировал лодку, вместо этого сам пересек реку, используя призыв чернил из двух свитков, которые он носил на поясе.       В его голове возникла опасная идея. Если бы он вызвал птицу до того, как вернется Саске, тогда, возможно, только возможно, он мог бы сам вернуть Сакуру на поверхность. Он мог бы стать героем и, наконец, вернуть долг Цунаде.       Он протянул руку и взял Сакуру за правое предплечье.       – Сакура. Идем со мной.       Ее глаза расширились в тревоге, когда он потянул ее.       – Что?..       – Если мы поторопимся, сможем добраться…       Остальные его слова так и не были произнесены. Их остановило внезапное темное пятно, что безжалостно оторвало Сая от предплечья Сакуры. Прежде чем разум Сакуры успел осознать, что происходит, ее оттолкнули от бледного одноклассника за барьер широкой спины.       – Вторжение на чужую территорию, – голос Саске был твердым, ледяным, пронизывающим Сакуру до костей. – Твоя последняя ошибка, Посланник.       У Сакуры перехватило дыхание. Ярость, обвивающая его тело, была явно ощутима по напряженным линиям его плеч. Его мощная, смертоносная подпись чакры пульсировала вокруг него, потрескивая от удушающих злых намерений. Сердце Сакуры никогда не билось так сильно.       Но она не боялась за себя. Она боялась за Сая.       Саске был в ярости. Он был застигнут врасплох после того, как увидел содержимое лаборатории Орочимару на поверхности. И шокирующее открытие заполненных глазными яблоками банок заставило его отключиться от всего остального, поскольку его разъяренные и озабоченные мысли обратились к тому, как змееподобная демоническая грязь приобрела копии престижных органов ограничения крови его Клана. Каждая банка была помечена именами разных родственников, тех из которых, как узнал Саске, обладали выдающимися способностями Шарингана.       Именно вид пяти пустых банок вызвал в нем настоящий ад. В этот тошнотворный момент Саске забыл о Сакуре, обо всем остальном.       Учиха Саске.       Учиха Итачи.       Учиха Шисуи.       Учиха Обито.       Учиха Мадара.       Саске был настолько отвлечен своими ужасными находками, что понял, что в его Королевстве что-то не так, только когда вернулся в него.       Это была совершенно нехарактерная для него ошибка. Возможно, он стал слишком уверен в статусе Сакуры в своем королевстве. Но он должен был отдать должное глупцу, стоящему перед ним; Сай выбрал подходящий момент, чтобы проникнуть в его Королевство – что он мог сделать только благодаря своей роли разносчика новостей между богами.       Он задавался вопросом, как много этот идиот открыл Сакуре. Затем Саске сказал себе, что это не имеет значения; через несколько минут Сай перестанет существовать. Сакура увидела, как его убийственный взгляд заставил Сая отпрянуть.       – В-Великий бог, – неровно произнес Сай, подтверждая Сакуре, что он не только знал о Саске, но, казалось, был с ним в довольно близких отношениях. – Я пришел с сообщением…       Саске усмехнулся. Когда он вернулся в Подземный Мир, он сразу почувствовал Посланника и телепортировался к Сакуре, как раз вовремя, чтобы услышать предложение Сая покинуть это место с ней.       ‘Ты пришел, чтобы забрать её’, – мысленно сообщил он, наполняя каждое телепатически сказанное слово ядовитой ненавистью.       Сай поморщился.       ‘Нет. Я пришел сказать вам, что Наруто хочет встретиться с вами прямо сейчас’. – Собрав все свое мужество, чтобы закончить оставшуюся часть сообщения, Сай собрался с духом и продолжил: – ‘Он и Какаши знают, что Сакура здесь…'       Глаза Саске расширились от неподдельной ярости.       ‘Ты им сказал’.       ‘Нет! Нет, я этого не делал, клянусь. Наруто как-то сам догадался-он настаивает, чтобы вы с ним встретились; он ждет, когда я вернусь. Он велел мне передать вам, что если вы откажетесь говорить с ним, Какаши сообщит остальным о местонахождении Сакуры, и…’       Телепатическая связь была внезапно и болезненно разорвана. Саске не хотел больше ничего слышать, когда его радужки налились кровью, круг его гнева замкнулся.       – Сакура, – нараспев произнес Саске; внезапная пустота, эхом отозвавшаяся в его голосе, встревожила ее. – Оставьте нас.       Она напряглась, услышав приказ. Ее взгляд беспокойно метнулся к Саю, который, как ни странно, казался еще бледнее, чем обычно. Ее руки сжались в кулаки. Нет! Она не могла оставить Сая в покое, не после того, как Саске произнес такие угрожающие слова. Не тогда, когда ей все еще нужно было понять, что, черт возьми, происходит, и откуда эти двое знают друг друга.       С колотящимся сердцем она осмелилась бросить вызов божеству смерти.       – Нет. Я не сдвинусь с места, пока не получу ответы!       Она увидела, как глаза Сая расширились от изумления и недоверия за долю секунды до того, как недовольный Саске мрачно, угрожающе прорычал:       – Тогда смотри, как он умрет.       Сердце Сакуры дрогнуло. Сай внезапно напрягся, его руки взлетели к собственному горлу, и он начал задыхаться. Сакура испуганно ахнула, потрясенная, наблюдая, как он борется за воздух. Его лицо становилось все бледнее и бледнее, пока губы не начали приобретать тревожный синеватый оттенок.       Саске даже пальцем не пошевелил. Это было пугающим напоминанием о роковой силе, которой он обладал.       «Нет!» – губы Сакуры приоткрылись в безмолвном ужасе. Она не могла поверить своим глазам. Суйгецу заверил ее, что боги не обрывают чужую жизнь по прихоти, просто потому, что они затаили обиду.       Очевидно, однако, что Саске не играл ни по каким правилам, кроме своих собственных.       – Саске! – воскликнула она. – Стой!       Но Саске её не послушал. Его глаза сузились, жестокая, садистская ухмылка искривила уголок губ, пока он играл с жалкой жизнью беспомощного Посланника. Сай отчаянно пытался ухватиться за свитки на поясе, но не мог без кислорода, необходимого для правильной работы. Он пошатнулся, прежде чем упасть на колени, искалеченный.       Когда кровь начала литься у него изо рта и капать из носа, Сакуру охватил ужас.       – Саске! – в ужасе воскликнула она, в панике прижимая руки к щекам. – Прекрати это! Пожалуйста! Ты убиваешь его!       Зловещая ухмылка Саске стала еще шире.       – Я прикончу тебя, – прошипел он, шагая вперед: туда, где Сай согнулся пополам на земле в агонии, хрипя, его горящие легкие, казалось, были на грани разрыва. Энергия молнии враждебно взвизгнула в правой руке бога смерти, когда он приблизился к своей беспомощной жертве.       Сай умирал у нее на глазах, и смотреть на это было ужасно. Саске, казалось, не слышал ее мольбы и даже не ощущал ее горя.       «Что мне делать?!» – сердце Сакуры билось так быстро, что все тело дрожало от его бешеной силы. Что она могла сделать?! Она была безоружна и прикована к месту паникой и парализующей смесью тошнотворного ужаса, шока и страха.       Этот Саске был для нее практически незнаком. Никогда прежде она не видела его с такой стороны. Даже когда она впервые встретила его, даже тогда, когда он спас ее от вредных гарпий в их гнезде, он не излучал такой силы яростного и убийственного намерения. Саске всегда был смертельно опасен, но никогда не был откровенным злом. Смертоносная, ужасающая, кошмарная аура, окружающая его, была черной и угрожающей, агрессивной и изменчивой, несдерживаемой. Он был настроен на разрушение, расчленение. Одна только травма не удовлетворила бы его; он жаждал крови, жаждал покончить с жизнью.       Он собирался убить.       Сай кашлял, его легкие хрипели, когда он брызгал кровью и слюной на дорожку.       Взгляд Сакуры лихорадочно метался от зловещего божества смерти к борющейся фигуре Сая. Все ее тело дрожало. Внезапные мысли о Саске, прижимавшем ее к себе после битвы с Кракеном, его прикосновении, нежном и полном беспокойства, пронеслись сквозь анархию в ее голове. Это не соответствовало образу опасного Саске, на которого она сейчас смотрела.       Этот…       Она подумала о Саске, указывающем на созвездия, чтобы она могла их идентифицировать, и нахмурившемся, когда она выдвигала возмутительно неверные предположения. Ее глаза наполнились слезами.       Все не так…       Она вспомнила самодовольные, высокомерные ухмылки Саске во время их спаррингов. То, как он был рядом с ней в момент, когда она почувствовала боль. Неуверенность в его глазах и то, как он обнимал ее, когда они танцевали вместе.       Это не тот Саске, которого я знала! Осознание взорвалось в ее голове, и, наконец, резко вывело ее из оцепенения. Это был не тот Саске, который показал ей, как играть на пианино, и не тот, который подарил ей Эос и ждал ее одобрения. Это был не тот Саске, который играл ей на арфе и целовал ее, который участвовал с ней в скачках и показывал ей алмазные пещеры, и не тот, к кому она начала питать такие противоречивые чувства.       Этот вышедший из-под контроля монстр на его месте был ей совершенно незнаком. И это пугало ее больше всего на свете.       Он поднял правую руку, и в ней ослепительно вспыхнуло электричество. Время, казалось, замедлилось, когда он отвел руку назад, готовясь пронзить Сая прямо в сердце.       – НЕТ! – крик Сакуры леденил кровь. Она бросилась вперед, используя единственное оружие, которое могла физически остановить его – свое собственное тело. Ее руки раскрылись, когда она побежала к нему, рыдая; слезы текли по ее щекам. – САСКЕ, ПРЕКРАТИ!       Она бросилась к нему, обхватив руками его с двух сторон, крепко сцепив руки на его торсе, и прижалась лицом к его спине. Всем сердцем, каждой клеточкой своего существа она желала, чтобы он вышел из своего дикого состояния жажды крови. Ей удалось схватить его руки, чувствуя, как леденящие, электризующие статические разряды молний в правой кисти змеятся опасно близко к ее коже.       Рывок сопротивления заставил что-то измениться в сознании Саске. Он удивленно моргнул, застигнутый врасплох, медленно осознавая мягкое тепло позади себя. Поток Чидори в ладони замерцал, слабея, когда он повернул голову влево, чтобы оглянуться через плечо.       Он глядел в левый глаз Сакуры, покрасневший от слез, которые она все еще проливала. Он смотрел, как те скатываются по ее влажной, бледной щеке. Она крепко вцепилась в него изо всех сил, ее тело сильно дрожало.       – Пожалуйста… – всхлипнула она. Попытка заговорить была на мгновение прервана тяжелым всхлипом, сорвавшимся с ее губ, прежде чем она продолжила умоляющим шепотом: – Саске. Пожалуйста... прекрати…       Он был столь поглощен уничтожением своей жертвы, одержим желанием вырвать сердце Сая, что почти полностью забыл, что Сакура все еще была здесь. Вид ее пораженного лица и то, как ее испуганное тело дрожало рядом с ним.… он выдохнул, чувствуя, как что-то внутри него дернулось.       Она испугалась. Его. Саске ясно видел страх в ее плачущем, расстроенном взгляде.       Затем он осознал, как опасно близко находилась кожа ее обнаженной руки к потрескивающей в его ладони Чидори. Вспышка молнии в ладони мигнула, прежде чем резко погаснуть. Красная дымка, затянувшая его зрение, начала медленно проясняться. Он осознал, как далеко зашел, только когда внезапно почувствовал, как тяжело вздымается грудь.       Ноги Сакуры чуть не подкосились от облегчения, когда Сай, наконец, смог сделать полный вдох, задыхаясь и царапая землю кончиками пальцев. Все его тело дрожало от напряжения, когда Саске ослабил безжалостную хватку на его горле.       Ужасная, тяжелая тишина повисла в воздухе, смешиваясь со звуком напряженных попыток Сая вдохнуть кислород и сопением Сакуры.       Когда Саске наконец заговорил, его голос был бессердечно холодным – и напряженным от сдержанности.       – Убирайся с моих глаз, – прошипел он Саю, который немедленно повиновался, с трудом поднявшись на ноги. Слишком ошеломленный лишением воздуха, чтобы сразу осознать поразительный факт, что Сакуре действительно удалось изменить решение Саске убить его – по крайней мере, пока.       Свежие слезы затуманили зрение Сакуры, когда она смотрела, как Сай, спотыкаясь и шатаясь, уходит. Она знала, что больше ничего не может сделать; она должна была верить, что Саске позволит ему покинуть Подземный Мир невредимым.       Чем дальше Сай хромал, тем больше он чувствовал, как в его тело возвращаются силы. Он не осмеливался оглянуться назад, чтобы не испытать удачу. Мысли были поглощены шокирующим осознанием того, что Сакура спасла ему жизнь.       ‘Ты живешь по моей прихоти’, – голос Саске пронзил его разум, посылая ледяную боль, обжигающую его. – ‘Ступи снова в мое Королевство, и ничто меня не остановит’.       Угроза и обещание в этих словах были безошибочны. Саске раздавит его, если он когда-нибудь войдет в Подземный Мир, и у Сая было ноющее чувство, что даже Сакуре не удастся помочь ему во второй раз.       Сай кивнул, тяжело дыша, слишком ошеломленный, чтобы сформировать связный ответ. Но Саске еще не закончил.       ‘И Наруто…’ – имя было произнесено с таким сильным отвращением, что Сай тяжело вздохнул, споткнувшись о ноги. И прежде чем он снова поднялся, Саске мрачно закончил: – ‘Я буду ждать’.