Глупый кролик

Что такое отчаянье? Что есть безысходность? Что мы называем слабостью? Уместны ли эти понятия когда вокруг ничего? Что представляет собой этот мир? Этот мир казался неправильным, даже призрачные минуты в нем казалось, замерли, это пугало. Картинка, один и тот же пейзаж и ничего живого, пустота... разъедает изнутри, заставляет дрожь проноситься по телу, а губы невольно дрогнуть в нервной улыбке. Девушка на фоне всего кажется слишком яркой, алый плащ кровавым пятном нарушал целостность, выделялся, контрастировал со всеми цветами, невольно сметая рамки; а ее яркие фиалковые глаза слишком непонимающе воспринимают окружающие законы, будто насмехаясь над этой стылой жизнью. И даже темные волосы слишком неестественны тут, она чужая этот мир давит на нее, высасывает жизнь... Алиса чувствует неладное, постоянно оборачиваясь, выискивая что-то взглядом, она не понимает, почему ничего не меняется, почему, куда не свернешь, куда не взглянешь один и тот же пейзаж. Что случилось с этим миром? Первые шаги Кролик делает с осторожностью, пристально всматриваясь в каждую деталь, сравнивая, ища, анализируя, первые шаги неспешны, в них есть малая доля расслабленности и решимость, ей все равно сколько это займет времени она обязательно отыщет. Это больше не глупые игры Воли, а потому кулаки девушка сжимает с еще большей силой, цепляя взглядом каждую деталь, ведь должно же быть хоть что-то... Время тут эмферно, его наверное в принципе не существует потому этот мир так пугает, потому Алиса пропускает тот миг когда у нее начинают дрожать руки, когда в глаза пробирается отчаянье, а в сердце расцветает тугим цветком столь привычная боль.... Сейчас хочется плакать, мысли путаются, шумят словно волны, выкидывая на поверхность яркие светлячки, почти забытой памяти а может ли это быть это только ее иллюзии? Перед глазами замелькали образы, Алиса будто попала в другое измерение, потому что вместо оглушительной пустоты она оказалась на зеленой поляне… Все вокруг было пронизано солнцем и теплом, свежая трава развевалась под дуновениями ветерка, в саду шелестела листва, а вокруг суетились люди. Алиса оглядывалась по сторонам, перебираясь от большого длинного стола к маленькому круглому, откуда доносился запах любимого мяса. Все же чаепитие в замечательную погоду не такая уж и плохая идея. Все вокруг, казалось бы, радовались поводу выбраться из душного особняка на полянку, когда птички заливались радостной песней, а цветы разноцветным пестрым ковром устилали насыщенную зелень лужайки. Девушка осторожно выглянула из-за столика, осматривая его убранство. Ароматный чай и вазочка с пирожными, несколько фарфоровых чашек, по краю которых витиеватой змейкой вилась изящная виноградная лоза, а чуть поодаль тарелка с ее горячо любимым блюдом, почему-то сейчас все казалось таким ярким и прекрасным, это дарило… счастье – Эй, Крольчиха, будь аккуратней! – Алиса оборачивается на голос и … не видит лица, только серый мир однообразный и не меняющийся, это пугает, страх осторожными ростками пробирается в самую глубину сердца, что сейчас было? Почему так дрожат руки, но все равно она двигается только вперед, в фиалковых глазах отчаянье смешивается с уверенностью, леди не может позволить себе слабости, не имеет права! Вокруг была абсолютная тишина, иногда девушке казалось, что ее шаги гулким эхом отдаются на просторах этого … уровня бездны, горло и легкие сдавливало настолько сильно, будто бы отсюда выкачали весь воздух, было очень больно. Если здесь хоть кто-то? И почему же Алиса все пытается вспомнить… вот только кого? Ведь должно же быть что-то, ведь увиденный ею столь реалистичный день не был иллюзией? – Эм… - женский голос звучит немного неуверенно, и Алиса смотрит на девчушку, которая действительно кажется маленькой и беззащитной. – Чем больше людей, тем веселее, и … - голос веселый жизнерадостный, хотя удивительно что бы он был грустным в такой день. Алиса так рада, что сегодня он весел, сердце в груди заходится радостным ритмом. Солнечный, так бы она его назвала в ответ, на то, что когда-то он назвал ее Алисой, так она видела его, хотя никогда бы не призналась в этом. - Я просто хочу выпить с тобой по чашке чая! – он улыбается растерянной малышке и от этой улыбки Алиса даже не раздражается на Патлатого, который что-то притих. И он хватает малышку за руку, а та несмело улыбается, где-то рядом Водоросль что-то ворчит, но Алисе сейчас тепло солнечно, она размахивает косточкой, следуя за слугой, и думая, что она хорошая госпожа, заботящаяся о подданных. А сердце стучит громко и счастливо, заходясь в быстром темпе, потому что тут ее близкие, ее семья… потому что очень горько что она совершенно не помнит их лиц, не помнит за что раздражалась на Патлатого, она не помнит его имени, а еще она не помнит улыбку своего слуги, того самого солнечного человека. Алиса не помнит кто он, почему он ей служил, не помнит цвета его глаз, даже звучание голоса потихоньку тает, она не помнит и от этого впервые за все это время хочется кричать… потому что… Алиса помнила только голос опустошенный, надломленный, неживой… и это был именно его голос. Осознание заставляло дрожать коленки и искать в этом мире хоть что-то, малейшее отличие, хотя бы отголосок призрачной надежды и задыхаться от бессилия от однообразности. Но находилась лишь тишина, настолько плотная, что отдавалась звоном в ушах, раздраженно сжатыми кулаками, прокушенной щекой и соленым привкусом собственной крови на языке. Но проглатывая несуществующие слезы, она будет идти вперед, неважно чего ей будет это стоить, Алиса не сдастся! Тихие шаги нарушали тишину тюремной камеры, невероятно гулким эхом прокатываясь по коридору настораживая расслабившихся охранников. Оз Безариус вновь открыл глаза. – Кто там? – Лотти подобралась, вытянулась в струнку, оглядывая медленно подползающую в сторону пленника тьму, Баскервили были готовы. «Шаги, - отрешенно подумал пленник, - это ведь все равно не ты, Алиса? Ты всегда уверенно шагала вперед, гордо подняв голову, забавно постукивая каблуками. Ты всегда шла подобно госпоже, ты… - сознание обрывает само себя, отравляя ядом душу еще больше, до кровавых ран, до хрипоты, до потери пульса… хотя для него… - звучит как издевательство, не находишь Оз?» - и хочется уничтожить его, этот… слишком правильный голос Джека, слишком полноправный, очень хочется, но он не может ведь… так правильно, так и должно было быть с самого начала, а ему, Озу, остается лишь смотреть в темные очертания фигуры, что вот-вот должна появиться в тусклом пламени факелов. И вот уже видно очертания хрупкой девичьей фигуры, она делает еще шаг и осторожно приближается к охранникам неуверенно показывая свету белоснежные сапоги, и будь все хоть самую малость по-другому, пленник никогда бы не поверил своему счастью, но… – Цвай! Малышка Эхо! – Лотти успевает всего на пару секунд раньше юного Безариуса, и теперь они вместе немного удивленно и непонимающе смотрят на внезапную гостью. Эхо стоит, скромно спрятав пышные рукава, за спиной наверняка сцепив пальчики на удачу, девушка неуверенно переминается с ноги на ногу, не уверенная что ее дело увенчается успехом, все же столько всего произошло. Девушка обиженно надувает румяные щечки, когда понимает, как ее назвал юный Безариус, хоть ее взгляд и потуплен, Эхо похожа на грозного зверька такого милого и обиженного одновременно. – Просто Эхо! – девчушка старается придать голосу как можно больше возмущения и недовольства, хотя на Лотти это не особо действует, Оз все так же мочит, не сводя с нее внимательного взгляда. И эхо не может не заметить, насколько болью. Пропитан его взгляд, от этого сжимается в груди и бьется о ребра непонятное ранее чувство, заставляющее как можно сильнее сжимать кулаки…. Лотти удивленно ахает глядя на смелость такой обычно скованной девочки и тихо хихикает смущенным извинениям, ее удивило такое стремление, хотя Безариус все же совсем не обычный человек. – И так… - голос Лотти строг, хотя Баскервиль изо всех сил старается не расхохотаться, - Эхо, что ты здесь делаешь? Девчушка сглатывает и сжимает кулачки, у нее немного подрагивают коленки, а взгляд все так же направлен в пол, Эхо еще пару секунд не решается на какие-либо действия, тихонечко выдыхая, а потом резко срывается и бежит к Лотти. – Лотти!.. – когда перед глазами возникает игрушка, Лотти удивлена, она широко раскрытыми глазами смотрит на медвежонка и не понимает. В голове останавливаются, мыли и только остается немой вопрос, какой именно из них нужно озвучить девушка еще толком сама не понимает, она лишь удивленно хлопает ресницами, отмечая про себя, что игрушка и впрямь милая. А еще Эхо смелая и такая непривычно решительная и даже не… хотя сейчас она не Цвай, так что все в порядке, наверное… - возьми это. – И именно этот момент немного пугает, одновременно раззадоривая, у малышки сейчас выражение лица как будто бы она изгоняет злых духов и так старается, что становится невероятно милой. Лотт осторожно берет медвежонка в руки, мягкий, приятный на ощупь ворс ласкает тонкие пальцы, почему-то сразу вспоминается детство, такое счастливое и полное загадок, еще господин Глен… и хочется прижать к себе эту игрушку и закружиться с ней в танце по всему коридору тюрьмы, совершенно не обращая внимания на окружающих и даже на Безариуса… особенно на него – Это Джанта. – тем временем говорит Эхо с таким лицом, будто бы точно собралась травить нечистых духов, Лотт и почти не обращает на нее внимания поглощенная бурей вызванных воспоминаний, - кукла с ограниченной распродажи в этом году на празднике святой Бриджит в Ривьере. – Энтузиазм малышки сходит на прежний уровень, а руки немного подрагивают, ведь если не получится, то... Лотти все еще перебирает мягкую шерстку медвежонка, не понимая к чему же все идет. – Я отдам ее тебе! – в голову внезапно приходит догадка, Баскервиль распахивает глаза, удивленно хлопая ресницами, да быть такого не может, это же… - Эмм,… пожалуйста, - на этом моменте смелость и запал малышки Эхо пропадают, и она неуверенно мнет свои рукава, не зная как именно не разозлить старшую. – Дай мне пять минут… - Смешно, Лотти правда не было так смешно, на что только не толкает людей этот блондинистый мальчишка, и ведь правда получается очень весело, потому что не только Эквейс и Шляпник, но даже Цвай, просто невероятно. «Это…» – … подкуп? – Лотти смеется в голос, получая искреннее удовольствие, как в детстве, где было много тайн и счастья, когда не нужно было прятать эмоции за красным капюшоном, когда она ничего не знала о Безариусах. Лотти внимательно смотрит на мордашку медведя и хохочет, ей кажется, что глаза бусины разного размера подмигивают ей, и его вышитый рот смеется вместе с ней, что же возможно оно того стоит. – Фьюх… мне надо подышать на свежем воздухе. – девушка разворачивается и напевая незамысловатую песенку направляется к выходу, что ж пусть поговорят, мальчишку это не спасет, а у Цвай может в глазах побольше жизни будет, как знать… – Что? – ее напарник возмущен, но розоволосая его игнорирует, напевая свою мелодию и накручивая на палец поводок своего медвежонка, в конце концов, она подарила ей кусочек счастья, - Эй, погодь Лотти! Оз и Эхо удивленно смотрели удаляющейся Баскервиль в след, в тюрьме оседала приятная тишина