Экзорцист: Дубль два

POV Бэкхён

Я уже почти минул дверь, ведущую в коридор третьего этажа, когда здание снова вздрогнуло, и, клянусь, я услышал какое-то бормотание, шёпот, и от него волосы на руках вставали дыбом, и неприятная дрожь пробежала по плечам. А потом раздался пронзительный кошачий визг. Дёрнув на себя заржавевшую дверь, я ворвался в коридор. — Мин Лин! Мин Лин! — закричал в темноту. Не было уверенности, что она именно там, может, на втором или на четвёртом этаже, но где-то близко. — Кёнсу! — крикнул на всякий случай. — Кёнсу! И я не услышал, а, скорее, почувствовал кожей движение воздуха: «Бэк». И побежал, на бегу распахивая незапертые двери в пустые кабинеты. — Кёнсу! Кёнсу! — дрожащие искорки света вместо меня ныряли внутрь помещения и, разочарованно мерцая, вновь оказывались передо мной, освещая коридор. И снова это еле слышное, выдох, а не звук: «Бэк». — Я здесь! Я уже близко! — привычно толкнул одну из дверей, но она не поддалась. Пихнул её сильнее, но она осталась на месте. — Кёнсу, ты там?! — ударил кулаком. Ответа не последовало, но вряд ли была другая причина запирать эту дверь. Если бы здесь был Кай, проблема бы решилась за минуту, но тут был я, а значит, проблемы наслаивались друг на друга, как слоёное тесто. Для того, чтобы вскрывать замки, нужна скрупулёзность и усидчивость, что полностью отсутствовало у меня. И в голову не пришло ничего лучше, как начать тонким остриём клинка вывинчивать болтики. Благо, мне было светло. Замок заржавел и не хотел поддаваться, но чего мне было не занимать, так это упрямства. — Знаешь, Кёнсу, тебя стоит привязать к батарее, чтобы ты не просыпался больше в таких сомнительных местах, — вещал я нарочно громко, пыхтя и вывинчивая болты. — У меня в квартире замечательная широкая батарея, а наручники возьмём у Дженнифер. Я даже телик в твою сторону могу развернуть, но учти, после двенадцати я смотрю каналы для взрослых. Ты уже взрослый, Кёнсу? Даже если ты будешь смущаться и краснеть, как девица, мультиков всё равно не будет, — последний болтик звякнул об пол. Я посильнее приложился плечом, и половина замка ухнула с той стороны. Дверь послушно открылась. Кёнсу сидел на полу, прижав к груди колени. На меня он даже внимания не обратил, глядя, как зомби, на маленькое окошечко под потолком. Видимо, это было складское помещение. Но не это застопорило меня на пороге: у него был какой-то тряпкой завязан рот. А кого же я слышал тогда? Я был уверен, что это шёпот Кёнсу. — Посидел, отдохнул и хватит, — подхватил его под мышки и дёрнул на себя. Он оторвался от созерцания окна и посмотрел на меня пустым взглядом своих широко распахнутых глаз, и я снова отчётливо услышал: «Бэк». — Ёлки! Не знаю, как ты это делаешь, но давай пошевелимся, тут и без тебя столько народа спасать надо! — я потянул его за собой. Он не сопротивлялся, но волочился еле-еле, цепляясь пальцами за дверные косяки и с собачьим голодом вглядываясь в мелькающие окна. — Сейчас нельзя выбрасываться из окна! — психанул я, когда он вцепился мёртвой хваткой в последнюю дверь перед лестничной площадкой и потянулся к настежь распахнутому окну. — Ты меня слышишь?! — но Кёнсу был слишком зачарован луной, которая так ярко светила в пустом помещении, что волоком потянул меня, цепляющегося за него, внутрь. — Сегодня для суицида не самые лучшие лунные сутки! — перехватил его рукой за пояс, второй схватился за дверную ручку, но в него словно лошадь вселилась. Точно! Вселилось! Пришлось отпустить дверь и проехаться пятками по полу в направлении раскрытого окна, пока я нащупал в кармане клинок. Я знал, что он одержим, но не видел демона, значит, тот успел пустить корни глубоко в разум, раз Кёнсу вообще на меня никак не реагировал. Поэтому я с треском распорол кофту у него под мышкой, там, где чернело дьявольское зеркало, и в тот момент, когда парень уже дотянулся до оконной рамы, чиркнул по рисунку наугад. И Кёнсу словно сдулся, осев на пол. — Пошла вон, тварь, — прошипел я, глядя, как вместе с кровью тело паренька покидает чёрная жидкость. — Как вы меня достали! Достали! Просто бесите! Ащ! — воздух вокруг меня вместе с моим настроением накалился, и Свет ударил в клинок. Наверное, у меня от стресса помутился рассудок, потому что я взял и приложил накаленное остриё к кровоточащей ране, безобразно разрывающей тонкое витиеватое зеркало. Кёнсу болезненно выгнулся, зашипел и застонал, сведя брови на переносице. — Нет зеркала, Кёнсу, нет проблем, — не отнимая нож от раны, пробормотал я. Запах палёной кожи вызывал рвотный позыв, но я сжал зубы и руку, не давая стонущему парню увернуться. — Я ж задолбусь так искать тебя постоянно, До-До, потерпи. Ты молодец, молодец! — И я молодец, что не развязал ему рот. Его слёзы впитывались в тряпку, он мелко дрожал и тяжело дышал. Я бы на его месте давно уже вырубился, но он держался. Жар спал, и чугунная голова грозила упасть на грудь, но я всё же нашёл в себе силы нашарить в кармане тоненькую полоску пластыря, и, чисто для проформы, а не для практической пользы, наклеил его поперёк ожога. — Ты ещё здесь? — похлопал парня по щеке. — Если ты пообещаешь не перегрызть мне глотку, я развяжу твой рот. Кёнсу, не открывая глаз, еле заметно кивнул. — А ты мужик! Уважаю, — и я закопошился в его волосах, пытаясь уставшими пальцами развязать узел на затылке. Освободившись, он лениво двинул челюстью, подвигал пересохшим языком, и резко открыл глаза, глядя на меня снизу вверх полным ненависти взглядом. — Да-да, ты хочешь меня убить, но давай перенесём это на завтра? Здесь столько желающих, что тебе стоит встать в очередь. — Ты — труп, — прохрипел Кёнсу, пытаясь встать и морщась от боли. — Рад тебя слышать. — Я тебя убью, — скривился парень. — Я знаю, что ты мне благодарен по гроб жизни. — И буду убивать тебя медленно, с наслаждением. — Ну, хватит, право, меня благодарить! — подпихнул его сзади, помогая подняться. — Будешь мне просто должен. — Да, — согласно кивнул До, — я просто должен тебя прибить. Таким психам нельзя разгуливать по улицам. — Ты всё ещё хочешь выйти в окно? — уточнил я на всякий случай. — Я хочу раскроить твою башку стулом, — получил в ответ. — Значит, всё в порядке. Это нормальное желание для тех, кто меня любит, — засиял я. Кёнсу обречённо мотнул головой и заковылял к выходу. — И не надо так хромать. У тебя всего лишь дырка в боку, а не сломана нога. Что-то громко бухнуло этажом ниже. — Бегом-бегом! — подтолкнул я Кёнсу для ускорения. — Я туда не пойду, — парень замер на ступеньке, с ужасом вглядываясь в лестничную темноту. — Но и здесь я тебя не оставлю, так что давай за мной, — и я стал спускаться первым, освещая дорогу и прислушиваясь к каждому шороху. — Ты видел кошку? — Кого? — Чёрную кошку. Ты сам по телефону сказал, что видел. — Там, похоже, кого-то убивают, а тебя интересует кошка? — И что тебя удивляет? Забыл, кто я? — Нет, — он прижал ладонь к повреждённому боку, — не забыл. — Так что с кошкой? — почти шёпотом повторил свой вопрос, останавливаясь возле двери на второй этаж. — Я пошёл за ней, как дурак, потому что послушал такого психа, как ты. — И? — Я почти вышел за территорию завода. А потом… — Что? — Я не помню, — он опустил голову. — Но это точно была она. За дверью снова раздался удар, как будто стулом об стену шарахнули, и я дёрнул дверь на себя, влетая в помещение. Это был не коридор, а большая просторная комната с несколькими дверями в конце, четырьмя огромными окнами и хламом в углах. Спиной ко мне стоял мужик в рясе. Мне не надо было даже гадать. Это был Франческо. Напротив него — знакомый высокий демон в боевой готовности. А между ними — Мин Лин и Тао. — Как удачно я зашёл, знакомые все лица. И в метре от меня об стену шарахнулся кусок арматуры. — Кёнсу, стой там! — приказал До не входить и оставаться в относительной безопасности на лестничной площадке. — Не лезь! — не оборачиваясь, отмахнулся от меня монах. — Да пошёл ты! Мин Лин! — в лицо ударил шквал ветра, мешая сделать вдох и нормальный шаг. — Мин… Лин… — Ты же в Свете рождена, — Франческо не обратил на меня внимания. — Ты знаешь, что только Тьма даёт свободу, — вторил ему демон. — В Свете ты нашла тепло и успокоение, — в голосе монаха столько сахара, что может слипнуться. — Все твои воспоминания пропитаны Тьмой, — не сдавался демон. Они оба боролись за сознательный выбор девушки. Без её решения она была неприкосновенна, но вот уговорить можно даже мёртвого. — Не слушай! Никого не слушай! — закричал я, перекрикивая ветер, от которого уже заложило уши. — И тебя? — обиженный девичий голос. — А меня слушай! Я же Бэкхён! И тем и другим нужны Веды! А мне они сто лет упали! Плевать я хотел на равновесие! На войну! На победу! Чихал с высокой колокольни! — на мои слова даже ошарашенный монах обернулся. — Мне нужна колючая Мин Лин, потому что я билеты в кино купил! Предлагаешь мне одному идти?! — Но я знаю! — всхлипнула она, прижимая пальцы к вискам. — Я знаю! — Мы что-нибудь придумаем! Только не соглашайся! — Да сдохнешь ты или нет, щенок?! — демон махнул рукой, и в мою сторону взмыла куча острых железных кусков. — Нет! — взвизгнула Мин Лин, и меня толкнули сзади. Арматура ударила в стену именно туда, где секундой назад стоял я. — Теперь я тебе больше ничего не должен, — проворчал Кёнсу, слезая с меня. — Так не должно быть, так не должно, — прошептала Мин Лин. – Тао, — и морок тут же материализовался ближе. — Время пришло, — и в руках Тао мелькнуло стекло. — Что… что ты делаешь?! — кинулся к ней монах. — Чёрт! — демон махнул рукой, и Мин Лин отлетела к стене, но тут же закинула голову и сделала глоток из маленькой склянки, которых было полно в её заброшенной квартире. — Веды не достанутся никому, — мстительно процедила девушка. — Можете расслабиться, — и она улыбнулась. Улыбнулась мне, лежащему на полу. Улыбнулась и потеряла сознание.