Гарри Стайлз. Ненависть... или свадьба?

Она прибыла в ЛА, полная воспоминаний. Сейчас это была уже не та Вика, которая сбежала в день собственной свадьбы. Как столько всего могло измениться за такое короткое время? Сейчас она была настроена до последнего сражаться за мужчину, от которого тогда сбежала. Любовь к Гарри горела внутри нее ярким пламенем, хотя она все еще злилась на него за то, как он с ней обращался в день их расставания. Как она могла так сильно измениться? Она едва узнавала себя. Ей не составило труда узнать, куда отправился Гарри. Он в ЛА. На записи нового альбома группы. Она посмотрела на безымянный палец левой руки, на котором было два кольца. Бриллиант, играющий на солнце всеми цветами радуги, напомнил ей о том вечере, когда Гарри его ей подарил. Тогда он держался довольно отстраненно, но она все равно почувствовала его уязвимость. Даже у таких сильных парней, как Гарри Стайлз, есть уязвимые места. Может, в тот вечер он понял, что она ему небезразлична, но не сумел это выразить? Разумеется, он не мог ей доверять. Потому что он вообще никому не мог доверять. Потому что рядом с ним никогда не было надежного человека. Кроме мамы и парней , конечно. Она будет его любить вне зависимости от того, примет он ее назад или нет. Она не остановится только потому, что в тот злополучный день в Лондоне он выместил на ней свой гнев. Она так сильно его любила, что не собиралась отступать, какой бы трудной ни была борьба. Она готова пойти на все, чтобы достучаться до той ранимой части, которая пряталась глубоко внутри него. Стоя на террасе своего дома, Гарри смотрел на ЛА. Он никогда не приводил женщин в это место и поначалу не собирался приводить сюда Вику, даже несмотря на то, что она была его женой. Однако сейчас он беспрестанно думал о ней. Я люблю ее. Единственное, о чем он мог думать сейчас, – это об ее округлых бедрах, о ее довольных стонах, когда он возносил ее к вершинам блаженства. Он был одержим ею. Гарри заставил себя признать поражение. Это было для него совершенно новым опытом. Кажется, он не в состоянии без нее жить. Может, он уже подозревал это в Лондоне? Может, поэтому так быстро от нее ушел? Потому что она разрушила его пустую безрадостную жизнь, которую он так долго строил? Нахмурившись, Гарри пошел назад в дом ,чтобы как следует обдумать эту новую информацию. Раз он не в состоянии жить без нее, значит, он должен ее вернуть. Он повернулся, услышав, как открылись двери в комнату. – Привет, Гарри, – спокойно произнесла Вика, входя. Она была великолепна . Впрочем как всегда. - Вика. – Он смаковал каждый звук ее имени. После встречи с Джереми он принял душ, чтобы избавиться от негативной энергии. Гарри надел джинсы и рубашку, но не стал ее застегивать. Его кудряшки были еще влажные. Судя по тому, как ее взгляд скользнул по его прессу, он поступил правильно. – Похоже, тебе так не терпелось сбежать, что ты кое-что забыл, – спокойно сказала она, подходя к нему. Он вспомнил свои слова, произнесенные другим тоном в другой стране, и его губы изогнулись в улыбке. – Да? – мягко спросил он, любуясь ей. – И что же я забыл? Она вызывающе вскинула подбородок. Сейчас Вика выглядела более смелой, уверенной в себе. Смотрела ему прямо в глаза. Не боялась его. Она была неподражаема. – Свою жену. Остановившись всего в нескольких миллиметрах от Гарри, она произнесла: – Я люблю тебя. Даже несмотря на то, что в Лондоне ты разбил мне сердце. Я люблю тебя и отказываюсь мириться с тем, что между нами все кончено. – Кажется, у тебя выросли коготки, – промурлыкал Гарри. – Вижу, мое отсутствие пошло тебе на пользу. Она не могла разобрать выражение его лица. В том, как он на нее смотрел, было что-то новое, не холод и не злость. Надежда, которую ей подарил его взгляд, только усилила ее решимость. – Нет, оно мне не подошло. – она уперлась руками в бока. – Ты вел себя как последний идиот. Его губы искривились в улыбке. – Я думал, ты продала Джереми фотографии компрометирующего характера, сделанные во время нашего медового месяца. «Он говорит слишком мягко, – подумала она, – и не спорит с тем, что в день нашего расставания ужасно себя вел». – Я заплатила ему, чтобы он не опубликовал запись, на которой были вы с бывшей… – она нахмурилась, когда до нее дошел смысл его слов. – Наши с тобой фотографии? – Вижу, ты ошеломлена. – Разумеется, я ошеломлена! – возмутилась она. – Как ты мог в такое поверить? Я бы не стала никому продавать фотографии. – Я знаю, – ответил Гарри. Его глаза потемнели. – Очевидно, не знаешь. Он наклонил голову, и она пристально на него уставилась. Воздух между ними раскалился и начал потрескивать от напряжения. Ее щеки вспыхнули, и ей показалось, что комната стала вращаться. Все, что ты видела, – это зеленые глаза Гарри. – Я точно знаю, кто ты, – произнес он хриплым голосом, который отозвался эхом у нее в груди и внизу живота. – Ты преследуешь меня. Его лицо выражало решимость. Оно было прекраснее всего, что когда-либо она видела.