How about no?

Экзамены вымотали Коннора настолько, что он просто физически не мог ничему удивляться. Хотя, поводы были. Всю эту неделю Трой Сиван находил моменты, чтобы вклиниться в его личное пространство, пока рядом не крутился Тайлер, и не то чтобы Кон был против такой компании. Он, конечно, недолюбливал Троя за излишнюю самоуверенность, но Трой был настолько мил с ним, что Франта начинал сомневаться в своём мнении. Каждый вечер Коннор засыпал, отгоняя от себя мысли о том, что он мог бы влюбиться в парня, и каждый вечер они всё настойчивее лезли ему в голову. Он не мог понять, почему ему так чужда мысль об этом, ведь он никогда не был гомофобом, но признать, что ты сам являешься геем — намного сложнее. Да и Тайлер, который почти в открытую ревновал Коннора к Трою, не облегчал его душевных терзаний. Коннор чувствовал себя каким-то призом, который эти двое пытаются друг у друга отобрать, и, по правде говоря, не был уверен, что хоть один из них действительно влюблён в него. Да, мысль о том, что он привлекает двух самых популярных парней школы, без сомнения, грела душу, но электричество, искрящее между Тайлером и Троем, попахивало совсем не тем соперничеством.       В конце концов, Коннор понял, что пора было признаться самому себе — парни привлекали его куда больше девушек. И когда он подумал об этом, ему стало необъяснимо легко, как будто всё в его жизни встало на свои места. Впереди был последний день экзаменов, потом намечалась дружеская игра с футбольной командой соседней школы, а вечером — предвыпускная вечеринка у Тайлера, на которую он просто обязан был пойти, о чём Тайлер говорил на протяжении последней пары недель.       Коннор взял телефон, и набрал короткое сообщение: «Я понял, что я гей», выбрал в контактах номер Окли, отправил, и с улыбкой отправился в душ.       *** Утро встретило Троя ярким солнцем, но настроение было отнюдь не таким радужным. Этот день обещал много событий, и Трой был бы совсем не против, если бы все планы осуществились без его участия. Сегодняшняя контрольная была простой, и вечерняя игра носила исключительно дружеский характер, но вот личная драма под названием «Тайлер Окли» давила на Троя, будто огромный камень. Его план по захвату Коннора был хорош, и Трою действительно понравился этот умный, забавный парень, а Тайлер ощутимо бесился каждый раз, когда видел их вместе, но дальше этого дело не шло. Девочки-черлидеры, во главе с Зоуи и Наоми, атаковали Троя вопросами насчёт любовного треугольника «Тайлер-Коннор-Трой», и требовали подробностей. Парни из команды по-доброму посмеивались над его безуспешными попытками соблазнения, и Оли с Каспаром даже предложили как-нибудь отвлечь Тайлера, чтобы дать им с Коннором больше времени, но Трой старался не обращать внимания ни на тех, ни на других. Команда была его второй семьёй, и все из них знали его настоящего. У каждого были свои проблемы, которые парни старались скрыть за наглыми улыбками и спортивной формой, а девушки — за высокими хвостиками и короткими юбками, сводившими с ума всех без исключения. Трой знал, что все они играют свои роли, и отличаются от остальных студентов только тем, что делают это чуть лучше. Он был уверен, что Тайлер тоже скрывал что-то за своей улыбкой, и он бы очень хотел знать, что именно. Но пока Окли оставался для него неприступной стеной.       Нехотя Трой сполз с кровати, мельком посмотрел в зеркало, и поплёлся в ванную. Он почти ненавидел своё тело и внешность: ему казалось, что он был слишком тощим и нескладным, особенно по сравнению с остальными парнями из команды, и, хоть это и не раз помогало ему в игре, где он изворачивался в самых опасных ситуациях, он был бы совсем не против стать чуть более мужественным. Он ненавидел свои глаза — огромные и голубые, как у какой-то девчонки. Ненавидел свои пухлые губы, непослушные волосы, и тонкие пальцы. Да, все считали его красавчиком, но Трой был совершенно не согласен с ними. Он пользовался своей внешностью, и ненавидел за это самого себя.       *** Утро Тайлера началось ещё до рассвета. Он привычно выключил будильник, нащупал на тумбочке очки, и запустил пальцы в волосы. Экзамены у двенадцатого класса были сданы, но у него было столько работы по организации выпускного, что в школу стоило приехать намного раньше. Тайлер намеренно брал на себя такую кучу обязанностей, стараясь занять каждую минуту своего свободного времени, чтобы только не думать о том, каким бесполезным он на самом деле являлся. Он пытался помочь всем и каждому, беспрестанно улыбался, и не переставал болтать, чтобы только не думать о том, что он, на самом деле, не нужен никому из них. Конечно, мама любила его, но она считала Тая уже достаточно большим мальчиком, чтобы не показывать это постоянно, и Тайлер не был уверен, что хоть кто-то ещё нуждался в нём. Школьная популярность давала ему иллюзию важности, чувство того, что от него зависит так много, хотя, по правде говоря, всё это и без него никуда бы не делось.       Тайлер, поднялся с кровати, потянулся, заглянул в ванную, и двинулся на кухню, откуда уже слышался звон кастрюль и сковородок, и восхитительно пахло блинчиками. — Доброе утро, Тилли, — поприветствовала его мама, и поставила на стол тарелку с завтраком, — Я останусь сегодня у твоей бабушки, пожалуйста, не разнесите весь дом к утру. — Мам, ты же знаешь, я буду следить за всеми так пристально, как только могу, — улыбнулся Тайлер. — Конечно, солнышко. Я не сомневаюсь в тебе и твоих друзьях. Они продолжили мило беседовать за завтраком, потом разошлись по своим комнатам, чтобы приготовиться к выходу, и затем мама отвезла Тайлера к школе, поцеловав в щёку на прощание. Тайлер вздохнул, улыбнулся, и выбрался из машины. Начинался его последний день в школе. В этот момент телефон оповестил его о новом сообщении от Коннора.