Попаданки на завтрак не остаются

                    Зал, что сейчас раскинулся перед нами, превосходил по размерам Каминный Зал в Ривенделле. Потолок терялся где-то в темноте, зеленые стены мерцали и переливались, и было не понятно: это живые ветви деревьев или искусно выполненная работа мастеров? Владыки Лориэна сидели на возвышении в белоснежных одеждах, внимательно глядя на нас. Повинуясь знаку Владыки Келеборна, мы приблизились. Высокий светловолосый мужчина был молод и красив, вот только глубокая грусть отражалась и на его лице. Он расспрашивал о походе, не сводя глаз с Фродо, но стоило зайти речи о Мории и о том, как погиб Гэндальф, как благодушие эльфа моментально сменилось ледяной яростью.       — Если бы я знал, что гномы вновь разбудили Ужас Глубин, я бы не пустил сюда тебя, Гимли, сын Глойна! Ни тебя, ни твоих спутников! — он гневно сверкал глазами, сурово глядя на нахохлившегося от незаслуженной обиды гнома.       — Положение действительно было отчаянным, раз Гэндальф повел вас в Морию, — мягкий голос Владычицы слегка остудил пыл Келеборна. — И если бы наш народ надолго покинул Лориэн, неужели спустя годы ни один из эльфов, будь то даже Келеборн Мудрый, не захотел бы взглянуть на свой дом, будь он даже обителью дракона? Холодны ключи Кибель Налы, темны воды Келед Зарама, прекрасны многоколонные залы Казад Дума в памяти своего народа.        Гимли поднял взгляд, встречаясь глазами с Галадриэль, и внезапно низко поклонился.       — Но куда прекрасней живой цвет Лориэна и его Владычица, превосходящая красотой все самоцветы, хранящиеся под землей!       — Я прошу простить мне опрометчивые слова, Гимли, сын Глойна, — проговорил Владыка после непродолжительного молчания. — Я постараюсь помочь каждому из вас, особенно Хранителю, возложившему на себя такое бремя.       — Владыка Келеборн — один из мудрейших эльфов, живущих Средиземье, — вновь заговорила Галадриэль. — Его дары превыше могущества королей. Моя же сила в знании. В знании прошлого и настоящего и отчасти будущего. Но не ждите от меня совета, как поступить, когда каждого из вас коснется выбор. Путь ваш по лезвию меча, оступитесь — и погибнет всё, — она обвела нас взглядом, задерживаясь на каждом.       Я вдруг увидела уютный домик в маленькой деревушке, цветущий сад, чайник, вскипающий на плите. От картинки так повеяло теплом, что мне невыносимо захотелось туда. «Зачем я здесь?» — единственная мысль, что забилась в голове. Причин не было, как не было и ответа на этот вопрос. «Я отвечу тебе!» — прозвучал в голове голос. Я посмотрела в глаза Владычице и отвела взгляд — мне стало страшно от того, что могла она рассказать.       — Сейчас отдыхайте и не думайте больше о дурном. Здесь вы в полной безопасности, — Галадриэль улыбнулась, давая понять, что прием окончен. Мы спускались вниз в молчании, каждый был погружен в свои мысли. Внизу нас уже ждали палатки — о, чудо! Неужели мы будем спать под крышей, на кроватях?! Если бы можно было помыться, я бы заплакала от облегчения!       Полог палатки был откинут, выставляя на обозрение ряд кроватей, застеленных белоснежным бельем.       — Эллет, вам сюда, — спустившийся с нами Халдир указал на отдельно стоящую маленькую палатку.       — Скажи, пожалуйста, — я подошла к эльфу, — а где здесь можно искупаться? И одежду постирать не мешало бы…       — Завтра вам покажут дорогу к источникам, — Халдир поклонился, собираясь уходить.       — Подожди! — я в отчаянии окликнула его. Это был единственный местный эльф, которого мы пока знали. — Мы же не можем ложиться грязными на такие прекрасные кровати! Значит, нам придется спать сегодня на полу.       Халдир тяжело вздохнул, снова поворачиваясь к нам. На его лице было написано полное смирение со своей судьбой.       — Следуйте за мной, — сквозь зубы пробормотал он. Схватив сумку и крикнув Женечке, заболтавшейся с Мерри, чтобы шла за нами, я поспешила по тропинке. Ночь давно перевалила за половину, но пение вокруг не смолкало. Я вдруг подумала, что, если они поют всю ночь, заснуть явно не получится. И чего им не спится, неугомонным? Женечка, запыхавшись, нагнала нас и теперь шагала рядом.       — Аля, а что тебе Владычица предлагала? — Я неопределенно пожала плечами. — А я видела себя замужем за Леголасом! — Шедший впереди Халдир споткнулся, но быстро выровнялся, шагая дальше. — Представляешь! Значит, это все-таки случится!       — Видно будет, — я с трудом представляла Леголаса в роли мужа Женечки, но чем черт не шутит?       — Мы пришли, — эльф остановился, отодвигая ветви ивы, спускавшиеся к земле. Перед нами лежало небольшое озеро, вода слегка парила, навевая мысли о тепле. Мы с восторгом прошли вперед, опускаясь на землю и пробуя воду на ощупь. Она действительно оказалась теплой, что несказанно обрадовало.       — Я буду ждать неподалеку. — Халдир уже скрылся за деревом. Скинув одежду, мы погрузились в воду, прикрывая глаза. Вот оно — блаженство. Я бы провела тут немало времени, но перед ждущим нас эльфом было стыдно — он же пропускал службу, задерживаясь с нами. Завтра обязательно спрошу у кого-нибудь, чем можно помыть голову, а пока хватит и того, что я смыла с них грязь. Халдир проводил нас до палатки и поспешил скрыться, на ходу кивая, пока мы не придумали для него еще одного постыдного занятия.       — Боже, как же мне сейчас хорошо! — я растянулась на кровати, кутаясь в мягкое одеяло. Странно, но я чувствовала себя свежей и отдохнувшей, словно и не было этих бессчетных километров в дороге, погонь и страха.       — Как ты думаешь, Галадриэль сказала правду? — голос Женечки был тих и задумчив. Надо же, она думать все-таки умеет?!       — Я не думаю, что она показывала будущее, — я повернулась к ней. В темноте глаза девушки ярко сверкали. — Скорее всего, она вытащила наружу самые потаенные желания, чтобы мы заглянули внутрь себя и спросили: «Нужен ли нам поход и Братство?».       — Быть замужем за Леголасом кру-у-уто, — судя по всему, Женечка улыбалась. — Все тебе прислуживают, Трандуил прислушивается к моим советам, а Леголас носит на руках…       Я усмехнулась, представляя Трандуила, внимающего Женечкиным бредням. Мысли плавно потекли по направлению к лесному Владыке, и я подумала, что с удовольствием вернулась бы в Лихолесье и все же попробовала соблазнить короля. В королевы я определенно не метила бы — к чему мне это? Слишком много ответственности и дел… А вот в любовницы — самое то! И спрос меньше, и удовольствий больше! С такими мыслями я погрузилась в сон.       — Владычица… — Гимли мечтательно закатил глаза, в очередной раз вспоминая Галадриэль, — она как чистый горный ручей, прозрачный, звенящий. Как утро на рассвете, еще не обжигает, но уже посылает свои благодатные лучи. Как…       Я весело смотрела на гнома, с утра проявлявшего недюжинные способности в красноречии. Вот уж никогда не подумала бы, что гномы могут так говорить… Мы сидели у своей палатки, вытянув ноги и наблюдая за снующими по площади эльфами. К нам пока никто не подходил, лишь утром принесли завтрак. Но это было так рано, что я не успела ничего спросить: мы еще спали. И вот теперь, сытые, мы блаженствовали на солнышке, наслаждаясь ничегонеделанием. Леголас ушел к эльфам, Женечка, расстроенная, что он улизнул без нее, угрюмо сидела в палатке. Хоббиты разбрелись по поляне, стесняясь идти дальше. Я смотрела на фонтан, с хрустальным звоном стекавший в большую чашу, и расслабленно слушала Гимли, поющего дифирамбы Владычице. Делать ничего не хотелось. Может, пойти поспать?       Два стражника спустились с лестницы и сейчас направлялись к нам. Хотелось верить, что не для того, чтобы позвать опять наверх. Вчерашний долгий подъем до сих пор вспоминаю с содроганием.       — Прошу Евгениэль и Алю следовать за нами, вас ожидает Владычица, — стражники замерли рядом, не глядя на нас. Такие надменные, жуть!       Мы шли по дорожке, обходя меллорн Владык, и с каждым шагом мои ноги будто наливались свинцом и идти было все тяжелее. Сердце холодело от неясного предчувствия, и, когда мы наконец оказались на поляне, оно уже билось где-то в горле. Поляна была ровная, будто кто-то прочертил ее края циркулем. Прямо перед нами наверх уходил небольшой холм, сквозь камни на его склонах пробивался маленький ручеек, стекавший вниз, в каменную чашу. Я с опаской смотрела на нее, чувствуя пятой точкой, что о хорошем этот предмет мне не расскажет…       — Приветствую вас, чужеземки, в моем саду, — голос Галадриэль прозвучал совсем рядом, заставляя нас дружно вздрогнуть от неожиданности. Она вышла из-за дерева, мягко улыбаясь, приглашая присесть на мраморную скамеечку, притаившуюся за чашей. — Полагаю, у вас есть ко мне вопросы? На одни смогу ответить я, на другие — мое зеркало. Но будут и те, на которые ответить сможете только вы сами.       — Я правда стану женой Леголаса? — Женечка посмотрела на эльфийку. Мне показалось, или та чуть поморщилась?       — Это твой самый главный вопрос? — Галадриэль пристально глядела на девушку.       — Н-ну, да, — она недоуменно пожала плечами, — разве есть что-то важнее? Хотя, я еще хотела узнать, как меня примет Трандуил, а также когда я стану бессмертным эльфом. — Кажется, в глазах Владычицы что-то промелькнуло, хотя, может, мне просто почудилось.       — На твой главный вопрос я не в силах тебе ответить, — Галадриэль покачала головой, — я не могу изменить веление сердца, и, если принц еще не отдал тебе его, не думаю, что это случится в дальнейшем.       — А если отдал? — жадно спросила Женечка. — Я же чувствую, что он любит меня, именно поэтому он всегда такой противный и вредный со мной!       Галадриэль еще раз внимательно посмотрела на девушку, затем кивнула сама себе, будто сделав для себя какой-то вывод, и повернулась ко мне.       — А какой самый главный вопрос для тебя, Аля? — На миг от волнения у меня перехватило дыхание. Глубоко вздохнув, я все же спросила:       — Когда я вернусь домой? — и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а руки становятся ледяными от плохого предчувствия — слишком уж по-доброму и сочувствующе посмотрела на меня эльфийка.       — Думаю, ты и сама сможешь ответить на этот вопрос, если хорошенько вспомнишь детали вашего с Евгениэль прибытия сюда.       — Но я не знаю, о каких деталях вы говорите! — я расстроенно всплеснула руками. Все эти детали я перебирала в голове сотни раз, в надежде, что они подскажут причину, но ничего важного там не было. — Я просто заснула и оказалась здесь!       Галадриэль поднялась со скамейки и подошла к чаше, поднимая кувшин, что стоял на постаменте рядом. Она набрала воду из ручья и принялась наливать ее в сосуд, то поднимая кувшин, то опуская.       — Эльфам дарована долгая жизнь... — Р-раз, вода полилась тонкой струйкой вниз. — Но так же нам дано разрешение уйти из нее, когда мы слишком устанем... — Кувшин погрузился в воду, наполняясь водой. — Мы уходим в Валинор, чтобы там забыть все печали этого мира.... — Вода снова лилась с высоты, ее журчание завораживало, а медленный голос Владычицы вводил в транс. — И там мы находим долгожданный отдых. Но иногда и мы умираем... — Кувшин снова оказался в воде. — И тогда наши фэа оказываются в чертогах Мандоса, ожидая своей участи. Впоследствии, души умерших эльфов могут переродиться и вернуться к родным в Валинор. — Я следила за прозрачной струей, казалось, я могла разглядеть каждую каплю в ней. — А могут вернуться, но не сразу, перед этим попав в иной мир. Так и случилось с душами двух эльфиек, чей срок перерождения подошел. По случайности ли, или специально, но вместо Валинора они попали в тела двух девушек из другого мира. — Галадриэль опустила кувшин на мрамор и посмотрела на нас. — Девушек, которые погибли.       — Ой, так значит я все-таки стану эльфийкой?! — Женечка захлопала в ладошки, подскакивая и кружась по полянке. — А когда у меня ушки станут острыми?       Я тупо следила за ее передвижениями, пытаясь переварить услышанное. Какие-то эльфийки, перерождение, Валинор, погибшие девушки… Стоп. Но ведь я не погибла! Я просто заснула дома!       — Я просто заснула дома! — я во все глаза смотрела на Владычицу, пытаясь втолковать ей, что она ошиблась. — Я же не погибла!       — Подойди ко мне, — голос Владычицы мягко звучал на поляне, перекрывая радостные крики Женечки: «Я — эльф! Ура! Я — эльф! Теперь Трандуил не будет против нашего брака!». Звуки доносились до меня как сквозь вату, а ноги отказывались идти, но я все-таки медленно подошла, останавливаясь рядом с чашей.       — Смотри. — Я опустила глаза вниз, на воду, чувствуя себя, как в замедленном кадре какой-то дешевой мелодрамы. Там, в глубине, отражались звезды. А еще почему-то расходились круги по воде, будто сверху шел дождь. Я провела рукой по лицу, ставшему мокрым, и вздрогнула: из глубины зеркала выплывал мой дом — обычная кирпичная пятиэтажка, окруженная зелеными тополями.       Машины сгрудились возле моего подъезда — скорые, пожарные, полиция, а на первом плане стоял репортер, что-то говоря в микрофон. Звука не было, но выражение лица у него было торжественно-печальным. Я разглядела толпу за его спиной, что смотрела в сторону дома. Ой, да это же Светка! И дядя Леша, и Пашка — мои соседи. И мама… Почему она плачет? Мама, не плачь, я тут, живая и здоровая! Я проследила за ее взглядом и почувствовала, как крик рвется наружу, но, кажется, внутри меня тоже выключили звук.       От моего подъезда не осталось ничего — только груда камней. Кажется, я даже смогла разглядеть край моего зеленого дивана. Но как же так, я же живу на первом этаже! Внизу, под изображением с репортером появилась бегущая строка: «Взрыв бытового газа унес жизни четырнадцати человек».       Я отпрянула от воды, чувствуя, как темнеет в глазах. «Я стала эльфом! Леголас теперь мой!» Какой-то дурной сон. Я сейчас засну, а потом проснусь, и все будет хорошо. Завтра будет суббота, ко мне приедет мама, мы поедем в Икею… Надо только лечь и поспать. Прямо здесь. Лечь и поспать. Я медленно опустилась на колени, в глазах темнело. Последнее, что я увидела — рука Галадриэль, коснувшаяся моей головы.