Я ради тебя... /Трансгены

Каждый час был насыщен беспредельной радостью и таким же беспредельным отчаянием. Лериан пытался принять меня, старался... Но не мог. Я ощущал, что он, то раскрывается, то вновь похож на моллюска в раковине с плотно сжатыми створками. И эти метания были не только для меня болезненны. Это истощало его, моего прекрасного императора. К вечеру он выглядел уставшим, и я ощущал, как его душа буквально требует одиночества. Поэтому и остался в кабинете. Привыкание, к сожалению, оказалось сложным. Я не знал как, не прибегая к ментальной связи, выяснить, чего же именно так опасается Аллериан. Словно я сам был причиной столь внезапного отторжения. Но ведь, я ничего не делал такого, чтобы испугать его. И все же... Он меня боялся, как боятся смертельно опасное животное, которое лижет твою руку. И именно так я и ощущал его эмоциональный фон. Я бы и дальше себя терзал этими мыслями, но ощутил, что Арсаниш, мой старший брат, требует связи по закрытому каналу. Хотя зачем, если все равно ни один из менталистов не в силах прочесть наш разговор. Но все равно выполнил требование... и тут же утонул в хаосе нервных и отчаянных образов, которыми Арс заполонил мой мозг. И все они были связаны с его человеком. Радость за брата сменилась тревогой. За него же. Я слишком хорошо знал Арсаниша, чтобы радоваться такой эмоциональной потребности в ком-то. Я помнил, чем это закончилось в первый раз, когда Арс, по недосмотру персонала базы на Санните, проявил привязанность к молодому технику. Мы создавались как оружие, и должны были быть так же холодны и беспристрастны. Поэтому связь ломали долго и качественно. Сначала вклиниваясь в отношения и создавая психологические нагрузки, потом – добавляя физическую составляющую... Пока Арс не выдержал и не свернул своему технику шею. А на следующий день был разбор всей психофизической карты, с указанием на ошибки, которые совершил мой брат... Только мы вдвоем с Тайшеллом удержали Арса от разноса базы. Хотя несколько ученых все-таки погибли. А Арс получил настолько глубокую душевную рану, что его собирались уничтожить, как некачественный объект. И мне пришлось уговаривать его избавиться от воспоминания, заблокировать их, чтобы жить дальше. А вот сейчас – вновь та же ситуация. Арсаниш привязался к человеку. И разговаривать с ним теперь было бесполезно. Решив, что безродный солдат его ниррэ – Арс не отступится, даже помня свою задачу: быть сопровождающим императора Илана... или убить. Если вторичные цели окажутся сильнее первичного задания. Я, когда понял свою суть и цель пребывания на Эхмине, сначала удивился прозорливости своего сознания, выбравшего мне в спутники жизни того, кого я должен был защищать... А потом, оказавшись закрытым от всего внешнего – осознал, что это была всего лишь установка очень сильного и волевого миори, который вложил в меня преданность имперскому роду и любовь к тому, кого я должен был защищать всеми силами. Однако была и вторичная установка, которую уже накладывали люди. Посредственные менталисты, которые так и не сумели разобраться со всем плетением. И им надо было, чтобы Старший император умер. Цели, хоть и были прямо противоположными, конфликта в разуме не вызывали. Просто вторичные настройки сбились, вернувшись к изначальным: защищать, любить и охранять Старшего Императора Аллериана. По тому, как Тайшелл, почти неосознанно выбрал себе в подопечные второго императора, я заключил, что с ним была проведена подобная работа. Но тогда Арс... Как-то не вязалось то, что я видел со стройной схемой, заложенной каким-то сильным менталистом в мой разум. Арсаниш должен был охранять и защищать третьего императора. Но почему-то выбрал себе человека. Уже позже я узнал, что этот Менгир был почти точной генетической копией третьего императора, с его знаниями, умениями и стремлениями. И даже как-то удивился тому, что разум человека возобладал над блоками, вернувшись на исходную позицию. Человек вновь стал человеком. Не удивительно, что Арса притянуло к такой сильной личности... Да, я не ошибся, называя человека сильным. И пусть этот Менгир и сам не знал всех возможностей своего разума и тела, но проследив весь его путь, влившись в его разум через разум Арса, я удивился тому, насколько же сильным и волевым оказался человек... Его разум вынес то, что я, оказавшись на его месте, просто бы забил блоками, оставляя в самом глубоком подсознании. А теперь еще и Арс оказался покорен им... Арс был взволнован. Оказывается он подслушал разговор Менгира с Синваром, Старым императором, или, если точнее – первым в этой династии, и теперь хотел у меня вызнать, что же собой представляют тахканская броня. И я порадовался, что остался в кабинете Аллериана. Здесь беспрепятственно можно было найти любую информацию, за что я и принялся. Пришлось узнать о Тахканси все. О флоре, о фауне, о жителях... Оказалось, что жители Тахканси – насекомые, которые первыми научились нанимать солдат. Их броня состояла из хитиновой оболочки, покрывающей само тело этих существ. Без своего панциря это были слизкие комочки плоти. Но в панцире они были неуязвимы. И люди, что нанимались к ним – тоже были неуязвимы... но только до тех пор, пока их броню подпитывали специально выведенные для этого гжери. Без них броня становилась смертельно опасной. Внутри такой панцирь был покрыт некой субстанцией, которая сохраняла неуязвимость брони, полностью выедая то, что в нем находилось. Естественно, за исключением самих гжери. Это я и рассказал Арсу. А он обрадовал меня тем, что Менгир, его человек, решил прийти на Эхмину в такой броне. В этом случае ему бы было не страшно любое оружие, которое миори согласились бы использовать на планете. Ядовитый сок, выделяющийся сквозь железы – растворял все вокруг, поэтому ничем удержать его было бы невозможно. Силовое поле не действовало, разлагаясь под экраном, который устанавливали сами гжери вокруг своего тела. Любой заряд плазменного или лучевого происхождения не мог пробить прочный хитин... Вот только оставалась одна проблема: в нашей галактике больше не осталось ни единого гжери, который мог бы подпитать собой броню, которую собирался надеть Менг. Меня заинтересовала информация – как и почему эти существа исчезли. Оказалось, что за все годы войн, никому так и не удалось заполучить живого гжери. Они умирали только от старости или от доверчивой глупости... выползая из своих панцирей. Странная жизненная форма: они сами растили на себе внешний экзоскелет, а потом, когда он огрубевал – спокойно могли его покидать. Для наемников они выращивали броню, подходящую под их физические параметры. Поэтому единой общей формы у гжери не было. Они менялись под условия проживания. И, не смотря на обилие информации о том, что с Тахканси было совершено не одно нападение – мне удалось увидеть суть: у гжери не было космического транспорта. Они не могли создать ничего подобного, разве что только вырастить из собственного хитина (что, кстати, и сделали, когда люди и миори, привлеченные богатствами планеты, начали выживать их с Тахканси) и управлять им ментально. Сквозь разум солдата было не пробиться. Он поставил какой-то ментальный блок, который взломать не получилось. Я просто затерялся в обилие зверьков, которых Менг, в своем разуме, красил в зеленый цвет, выставляя вдоль стеночки. И, смотря по порядком скопившемуся обилию меховых зеленых шариков, я понял, что блок был выставлен достаточно давно, так что пройти сквозь него будет невозможно. Оставалось только ждать... А еще... Следовало поговорить с Аллерианом. Мне не хотелось навязываться императору, становиться еще одной не решенной проблемой для него. Но, для того чтобы все выяснить, я должен был узнать ответы на свои вопросы, не прибегая к ментальному сканированию. Император еще не спал. Я остановился в дверях спальни, наблюдая за ним. Темно-медные, почти красные, под цвет звезды Карнипса, волосы разметались по подушке, лицо было сосредоточено, но не напряжено. Неяркий золотистый свет освещал его лицо и руку, создавая эффект замершей статуи. Я замер у самого входа, боясь спугнуть эту минуту естественности, наслаждаясь тем, что мне не принадлежало. Но долго я скрываться не мог. Это было похоже на подглядывание за секретом, который мне не принадлежит, поэтому отпустил свои эмоции, позволив заметить меня. Лериан вскинул голову, и тут же я ощутил, как что-то изменилось. Спокойный, расслабленный поток его мыслей сбился. Всего лишь на миг, но мне этого было достаточно, чтобы понять, что на нем снова ментальная маска. - Эрт? – он улыбнулся. – Ты уже собираешься спать? - Мой господин... – я осторожно шел к нему, боясь спугнуть эту расслабленность. Показаться навязчивым. – Нам следовало бы поговорить... Вы можете уделить мне время? Легкое раздражение на миг перекрыло покой мыслей, но было подавлено. А я попытался определить, к чему оно относится. Но потерпел поражение. Разговаривать с Лерианом не вскрывая его разум, оказалось сложнее чем я думал. Все-таки он был лучшим менталистом, которого я знал. Однако тонкая нить понимания задела струны моей души. И, кажется, я понял. Опустившись на колени у самой кровати, я осторожно протянул руку, прикоснувшись к его пальцам. - Если я так противен, зачем ты мучаешь себя? Почему не прогонишь? Ты же сделал все, что мог. Вывел меня из ментальной комы. Почему терпишь сейчас, если я мешаю? - Эрт... – Аллериан поморщился. – Видимо, для того, чтобы между нами не осталось недопонимания, мне придется открыться. Ты... выдержишь? - Да, - я облегченно вздохнул. Какой бы ни была та правда, которую от меня скрывает император, она гораздо лучше той лжи, которую приходится ощущать. Аллериан не стал расслаивать информацию, скинув мне все единой мыслеформой, в которой я едва не утонул, пытаясь разобраться во всем сплетении. Он просто показал мне свое детство. Свою юность, наполненную любовью до предела, свое откровенное обожание этого мира, которое не могли перекрыть бесконечные интриги подданных. Показал, как может быть открыт и радостен, беспечен и ярок... И как же ему ненавистно отношение хозяина и раба... Которое я сам, не понимая, навязал ему, унижая не столько себя, сколько его в собственных глазах. Он показал, как осторожно, шаг за шагом выводит на уровень собственного восприятия тех юношей и девушек, которых ему дарили как игрушки. Как тянется всей душой к светлому и ясному, что изначально есть в них... И ощутил, насколько же я неправильно поступал с ним, вынуждая подстраиваться под меня, идти против своих принципов. И ведь он позволял мне так себя вести, надеясь, что я пойму, что перестану, вести себя как затравленное животное... которым я, по сути, и не был. - Но почему раньше... - я чуть более сильно сжал его руку. – Почему раньше ты не говорил мне этого? Не показывал свои мысли? - Боялся, - Аллериан вздохнул. – Ты же непредсказуемый. Ты при мне чуть не убил собственного брата! – он присел на кровати. – Ты кидался на всех, словно дикий зверь. Твой разум закрыт. И я не знаю, что ожидать от тебя, от трансгена. Ведь что Тайшелл, что Арсаниш предупреждали меня, что сойдя с ума, ты просто уничтожишь тот мир, который создавался долгие и долгие века. А мне не хочется терять Эхмину. Мне это все дорого, понимаешь? - А то, что твое поведение еще глубже вгоняет меня в ментальную каталепсию, ты не задумывался? – я ощущал азарт и какую-то яростную готовность Аллериана высказаться, решив дать ему эту возможность. – Может, мне нужно было, чтобы под меня не подстраивались, оберегая как сломанную игрушку, а встряхнули! Показали, что есть мир и за тем сумраком, в котором я был! - То есть... - Аллериан распалялся и я едва скрывал улыбку, понимая, что это негодование сродни лекарству для его души, зажатой и скованной рамками, которые он сам установил себе в общении со мной. - Ты теперь меня же и обвиняешь в том, что я не скинул тебя на наставников, что возился с тобой, пытаясь разбудить... что я терпел твои выходки, твое раболепство, твое унижение... Вы же бешеные! Все трое! Попробуй что-то не так скажи, и вы разнесете планету на осколки! - Никто из нас не нападает просто так. Всему есть причина... - Вот я и не хотел, чтобы эта причина появилась. Благодаря твоему братцу вырезана одна из сильнейших семей! - Эрравеш... – я чуть не зашипел от ярости, вспомнив этого миори. – Ты его защищаешь? - Нет! Но другие-то в чем виноваты? - Попались под руку, - я пожал плечами, загоняя воспоминание об этом миори как можно дальше. Еще не время Аллериану знать, что сотворил Эрравеш со мной. Потом. Когда-нибудь я расскажу все. – Надо же было Арсу скинуть свою ярость... - О чем я и говорю! Пятнадцать миори высшей крови! Я не говорю уже за рабов! Он подчистую всех вырезал! - И ты боялся, что я так же поступлю? Наброшусь на любого, кто попытается проникнуть в мой разум? - А как мне думать, если ты не подпускал ко мне никого?! Даже Девран и тот приближался с опаской! - А вот Девран... – я вскочил на ноги, - и вовсе к тебе приближаться не посмеет! - Ты забываешься, мальчишка! – Аллериан тоже вскочил. – Он – мой брат! - Он твой любовник! Думаешь, мне не больно было смотреть, как вы целуетесь у меня на глазах? Спасибо, что не заставлял меня присутствовать во время ваших оргий. Хотя я догадываюсь, как упоительно ты стонал под ним! Лериан не выдержал, чего я и добивался. И, только залепив мне пощечину, немного пришел в себя. А я больше не смог сдерживать улыбку. Да что там. Смех. Слизнув кровь с разбитой губы, я смеялся, смотря на его ошарашенное лицо, любуясь тем, как испуг, осознание того, что он сделал и непонимание, сменяют друг друга. - Ну что?.. – я, все еще смеясь, приблизился, легко поцеловав его в щеку. – Апокалипсиса не случилось?.. Эхмина с орбиты не сошла?.. Я в зверя не обернулся?.. - Ты хочешь сказать... Что специально устроил это представление... - Ну, ты же нас за ненормальных держишь, Аллериан. И вместо того чтобы быть собой – закрывался всеми щитами, которые имеешь. Пришлось бить твои собственные блоки таким образом. И нет, я не обижаюсь на то, что ты меня ударил. Это был всплеск страха и отчаяния. Последний блок защиты от меня, как от безумного и опасного зверя. Но теперь ты понимаешь, что я не чудовище? А то, что я выбрал тебя... - И с Девраном я никогда не спал, - пробормотал Аллериан мне в губы, когда я осторожно, не желая вызвать противления, поцеловал его. – И вообще еще ни с кем... - Я хочу надеяться, что это будет позволено только мне. Потом. Когда мы привыкнем друг к другу, - я отстранился. – но никогда в жизни я не стану ограждать тебя от тех, кто тебе нужен. Ведь я не твой ниррэ, а значит... - ...нам нужно научиться быть рядом друг с другом, - закончил он, закрепляя ответ поцелуем.