***
Поле боя было усеяно кусками тел — битва была столь ожесточенной, что противники буквально разрывали друг друга на части. Люди, эльфы, огры, драконы — все лежали вперемешку, будто пришли на ярмарку, а затем вдруг были истреблены неведомой силой. Неосведомленный человек никогда бы не смог догадаться, что именно здесь произошло. Осведомленный, напротив, дал бы ответ сразу. Шварцриттерштафел. Двадцатибуквенное сочетание, которое далеко не все могли могли выговорить, но все знали, что оно обозначает. Самое жуткое подразделение в армии Безграничной Империи, а значит и во всем мире. Возможно, оно и уступало в военной мощи некоторым рыцарским орденам, вроде Багровых Драконов, но даже те не смогли бы посостязатся с черными рыцарями Фалорнеланда в эффективности. За два десятилетия своего существования Шварцриттерштафел не потерял ни одного бойца. При этом у них не было никакой гениальной тактики или хитрого маневра - все их сражения были похожи одно на другое. Не было исключением и сегодняшнее. Из мертвецов, лежавших теперь на земле, только драконы попали на поле боя еще живыми. Все остальные были жителями окрестных земель, которых черные рыцари поймали и превратили в зомби за последнюю неделю — лишь затем, чтобы толпой пустить их на врага. Они не позаботились ни о том, чтобы набрать хотя бы численно равное противнику количество зомби, ни чтобы защитить их броней. Многие полководцы Безграничной Империи использовали ходячих мертвецов в качестве расходного материала, но для черных рыцарей они не были даже мясным щитом — лишь ширмой, призванной перекрывать противнику обзор. Стоило зомби вступить в схватку с драконами, как конница Шварцриттерштафела ударила следом и прошла через ряды сражающихся ураганом разрушения, снося и врагов, и собственные пешки. Нелетающие дракониды пали в первые минуты атаки — несмотря на исполинские размеры и широко известную «непобедимость». Та же участь постигла темных драконодев, знаменитых своей способностью обессилить и повергнуть в панику любую армию — но не эту. Дольше всех продержались летающие особи, но и они были обречены на поражение при попытке вступить в ближний бой, а их темное пламя было бессильно. В этом и крылся секрет непобедимости темных рыцарей — от вражеского оружия их защищала прочная броня, а магические атаки они поглощали, подпитывая собственную мощь, и без того немалую. Где-то позади черных всадников маячили ледяные призраки, но исход боя был решен еще до их появления. Армия темных драконов была вынуждена отступить, потеряв все наземные силы и тридцать процентов воздушных — всего более полутора тысяч воинов. Шварцриттерштафел одержал победу, не потеряв ни одного рыцаря. - Мы здесь закончили, - произнес Вааркус, спешиваясь. - Я разберусь с остальным. Приготовтесь к возвращению в Рейхсбезитц. - Да, господин, - кивнул Дормонт Ужасный Пожиратель — второй по старшинству в ордене — и поскакал строить эскадрон. Вааркус же направился к последней кучке выживших, еще продолжавших сражаться. Обычно черные рыцари сквозь пальцы смотрели на то, что недобитые враги уходят живыми, но этот отряд они все же окружили — предполагалось, что там находится неприятельская королева. Позволить ей сбежать было бы непростительным просчетом. Королеву темных драконов звали Кирена Роксия. Дочь великого Драаксаруса от одной из многочисленных похищенных красавиц, она, подобно всем темным драконодевам, могла вселять ужас в смертных, однако у нее эта способность достигала воистину чудовищных масштабов. Едва завидев в далеке ее фигуру, ты на пару мгновений замирал, не в силах пошевелится. Даже зомби, у которых и мозги-то давно сгнили, не смели приблизится к Кирене. Потому-то Вааркус отозвал своих воинов и отправился к группе драконов один. Он носил такие же доспехи, как его рыцари, да и его меч выглядел не настолько внушительно, как алебарда той же Кирены Роксии, так что обычно его не узнавали до того, как он наносил первый удар. Так вышло и в этот раз. Трехметровый драконид с кривым мечом бросился ему наперерез — и тут же упал с рассеченной грудью. Меч Вааркуса замерцал, поглощая душу убитого. Вот теперь его узнали. В общем-то, он был намного известнее, чем какая-то там королева драконов — известнее и страшнее. Страх перед ним не был чем-то иррациональным — он рождался из простого понимания того факта, что Вааркуса не одолеть. Когда-то очень давно — когда он только взял в руки этот меч и не успел еще поглотить ни одной души — он мог бы сразится с Киреной Роксией на равных. Теперь уже нет. Теперь он мог убивать весь день без перерыва, и не отступил бы ни перед кем, если бы только сам архангел Максимус не спустился с небес и не остановил его. Надо отдать им должное — драконы сделали все возможное, хотя должны были не хуже его самого осознавать бесплодность этих попыток. Их королева первой бросилась в бой, и ей даже удалось остановить черного рыцаря на пару секунд. Два крылатых дракона тут же обрушили на него струи черного дыма, а бледная от страха служанка-драконодева подскочила с другой стороны, наводя проклятие ослабления. Это заклинание, хорошо известное всем темным магам — от вампиров до драконов — обычно могло обессилить взрослого мужчину настолько, что он не смог бы поднять со стола кухонный нож. И все же руки чародейки дрожали от страха, как и колени драконьей королевы, мчавшейся к Вааркусу с алебардой наперевес, и даже крылья парящих в воздухе драконов. Все четверо понимали — что бы они ни делали, жить им осталось несколько секунд. Потому-то они были так шокированы, когда королева успела подбежать к черному рыцарю и вонзить алебарду ему в грудь. Кирена Роксия и сама не ожидала, что сумеет продержать Вааркуса обездвиженным так долго... - Ну что ж, - произнес рыцарь. - Ваше время вышло. На самом деле он сбросил оцепенение еще пару секунд назад. Ему просто хотелось понаблюдать за тем, как меняется выражение лица драконьей королевы. Сначала ужас, затем неверие и вострог от внезапного успеха, и теперь — отчаяние... Это зрелище определенно стоило того. Левой рукой Вааркус схватил Кирену Роксию за горло, поднимая ее в воздух и отрывая от торчащей у него в груди алебарды, а правой — рассек надвое колдунью-служанку. Клинок меча никак не отреагировал. После первой тысячи жертв Пожиратель Душ стал капризным и больше не поглощал всех подряд. Драконодева, видимо, показалась ему слишком слабенькой... Когда Серка давал Вааркусу этот меч, он ни о чем таком не предупреждал. Раздраженно фыркнув, черный рыцарь метнул клинок, направив его точно в сердце одного из драконов... и вновь ничего. Вааркус вздохнул, признавая свое поражение. Похоже, поглотить того драконида уже было большой удачей. Отказавшись от надежд на большее, рыцарь выдернул у себя из груди алебарду и запустил ее во второго дракона, пронзив того насквозь. Затем, продолжая удерживать отчаянно извивающуюся Кирену Роксию в поднятой руке, пошел подбирать меч. Уж одна-то дополнительная жертва ему была гарантирована — королева драконов обязана была быть достаточно сильной, чтобы удовлетворить аппетиты Пожирателя Душ. И тут подбежали еще пять драконодев, до того остававшихся в стороне. Совсем юные девочки, они навряд ли были способны навредить Вааркусу хоть чем-то. Впрочем, если бы они попробовали забрать его меч и сбежать, это было бы забавным ходом. Не опасным — уже поглощенных черным рыцарем душ хватило бы, чтобы еще пару лет доминировать в любых сражениях — но забавным... Однако драконодевы вместо этого упали перед Вааркусом ниц. - Прошу, заберите наши жизни и пощадите королеву! - воскликнула одна из них. Королева прохрипела что-то неразборчивое и замахала руками, видимо приказывая своим служанкам бежать, но те продолжили лежать ничком. До чего же может доходить глупость... Впрочем, отказываться от убийств Вааркус никогда не стал бы. Вытащив меч из груди мертвого дракона он обезглавил первую из драконодев. Остальные продолжали смиренно лежать. Героизм? Или они были так напуганы, что не могли бежать и решили придать своей беспомощности видимость благородной жертвы? Так или иначе, это ничего не меняло. Покончив со служанками, черный рыцарь наконец разжал руку, отпуская королеву драконов. Девушка вскочила на ноги и бросилась к своей алебарде. Уперевшись ногой в грудь мертвого дракона, она попыталась выдернуть оружие, но то застряло слишком глубоко... Вааркус неспешно приближался. Оставив попытки вернуть себе оружие, Кирена Роксия повернулась к рыцарю лицом, и тот замер, вновь пораженный ее устрашающим обаянием... Она могла бы воспользоваться этим преимуществом, чтобы пустится наутек или попытаться отнять у Вааркуса меч, но не смогла заставить себя пошевелится. Воля повелительницы страха была сломлена страхом. Черный рыцарь еще не успел справится с оцепенением, как драконодева опустилась перед ним на колени. - М-мое тело в вашем распоряжении... - дрожащим голосом произнесла она, задирая подол юбки так, что стали видны ее черные кружевные трусики. - С-с-сохраните мне жизнь, ч-чтобы я могла принадлежать вам... Вааркус фыркнул. - Мой меч испачкан, - произнес он, поднося Пожиратель Душ к лицу королевы драконов. Когда его меч поглощал душу жертвы, на нем ни оставалось ни крови, ни плоти. Однако драконодевы-служанки оказались, как на подбор, слабачками, и теперь клинок был весь перепачкан. Это бесило. - Почисть его. Кирена Роксия со слезами на глазах принялась слизывать с клинка кровь своих подчиненных. Вполне подходящее наказание за то, что взяла в услужение этих бесполезных девчонок... Но все еще надеявшаяся на пощаду пленница постоянно устремляла на рыцаря умоляющие взгляды, портя этим все зрелище. Как же это наивно — если бы женская красота могла удержать мужчин от убийств, войны давно бы прекратились. Эта девчонка не желает понимать, что она лишь предмет мебели. С точки зрения императора Баэла, она — вешалка, на которой висит корона темных драконов. Ему нужна власть над ее землями и поданными и безразлично, что станет с их предыдущим правителем. Для самого же Вааркуса драконья королева была коробкой, внутри которой находилась вкусная душа. Тело... да кто захочет спать с коробкой? Как только Похититель Душ был очищен от крови, черный рыцарь занес его над головой драконодевы, наслаждаясь смесью удивления и ужаса в ее глазах... - Господин, император Баэл желает Кирену Роксию себе на ложе, - сообщил голос за спиной. Вааркус замер. «Черт.» Бродячий дух — скорее всего Йорген, хотя черный рыцарь их не различал — стоял прямо позади него. Такие существа были любимыми посланниками Баэла, и не удивительно — они не только могли просочится куда угодно и незаметно подкрастся даже к такому опытному воину, как Вааркус, их еще и невероятно сложно было уничтожить. В частности, они без проблем выдерживали удар Пожирателем Душ. Само их существование было вызовом черным рыцарям. Появление бродячего духа взбесило бы Вааркуса, даже если бы он пришел рассказать, что солнце встало, но это... Чертов извращенец, тебе мало, что я одерживаю для тебя одну победу за другой, ты еще и добычу мою отобрать хочешь? Несколько секунд рыцарь правда обдумывал возможность не подчинится. Убить драконью королеву, призвать эскадрон, толпой завалить бродячего духа и идти войной на столицу. Свергнуть Баэла, самому стать императором и установить царство справедливости и порядка... Господи, до чего же хлопотно! Но иначе придется и дальше одерживать победы во имя безумца, заинтересованного лишь в подчинении себе новых баб. Но тут Кирена Роксия умудрилась вернуть себе остатки достоинства: - Лучше уж смерть, - сказала она. - Убейте меня. Похоже, девчонка тоже слышала о специфических вкусах Баэла... Гнев Вааркуса сменился весельем. - Что ж, похоже судьба решила наказать тебя за трусость, - произнес он, пряча меч в ножны. - Нужно было сражаться и умереть, пока была возможность. Рыцарь повернулся и зашагал прочь. Драконодева что-то возмущено закричала вслед, однако бродячий дух, стоило Вааркусу отойти, набросился на девушку и мигом скрутил ее. «То есть при мне он боялся? - задумался рыцарь. - Баэл посылает ко мне этих духов, потому что боится моей силы... Но они — отражение желаний хозяина, и потому они также боятся меня, хотя и я не могу им повредить... Забавно. В следующий раз надо будет не отдавать.» Эта мысль успокоила Вааркуса, однако через некоторое время гнев вернулся. Потенциальных жертв для Пожирателя Душ оставалось все меньше и то, что Баэл наверняка захочет забрать половину из них себе в гарем, явно не улучшало ситуацию. - Серка, ты обманул меня, - пробормотал черный рыцарь, ведя свой эскадрон по Болотному Тракту. - Ты обещал, что я буду служить справедливому императору, который будет оценивать подданных за их заслуги, а не за происхождение... А это — насмешка над моей мечтой. Ему действительно нет дела до происхождения... баб, которых он хочет трахнуть. - Вы что-то путаете, милорд, - отозвался магический кристал в левой руке Вааркуса. - Я обещал, что вы будете служить справедливому и благородному императору... но я не говорил, что его будут звать Баэл.***
Открыв глаза, Стилфист увидел два перепуганных лица. - Что такое? - спросил он. По ощущениям, его разговор с Максимусом не был слишком долгим. Какую панику эти двое уже успели поднять? - Вы вообще-то только что умерли, милорд! - воскликнула мать Ева. Храмовник не видел ее такой перепуганной с того самого дня, когда он объявил, что восстает против императора. - Я пришла, и увидела, что ваше сердце не бьется, - более доступно объяснила грозовая волшебница. Она, похоже, уже успокоилась, и теперь пыталась притворится, что вовсе и не волновалась. - Я позвала мать Еву. - Чувствую себя отлично... - произнес рыцарь. - Мать Ева, ты же не воспользовалась какими-то неподобающими заклинаниями? - Как будто я умею... - отозвалась аббатиса, умолчав о том, что она на самом деле собиралась это сделать. Умение воскрешать мертвых было очень редким среди имперских жриц, и никто не мог быть уверен в успехе такой попытки, пока не пробовал бы. Правда примерно в половине случаев не только мертвый не оживал, но умирала и сама жрица. Это было наказанием за дерзость. Мертвые мертвы не просто так, и раз Господь судил им умереть, значит так и должно быть. Но иногда, в моменты душевного окрыления, жрице все-таки удавалось отмолить умершего. Стилфист, конечно же, не одобрил бы такой попытки. Он даже лечить себя не позволял, говоря, что его жизнь в руках архангела Максимуса, и если тот захочет, то исцелит его. С точки зрения Евы, это было излишней самоуверенностью. - Я вообще ничего не успела сделать. Вы сами ожили. - Ну хоть так... - вздохнул Стилфист. Он слишком хорошо знал мать Еву, чтобы догадываться, что она не позволила бы ему умереть и пыталась бы вернуть к жизни до тех пор, пока не ожил бы он или не умерла бы она. - Кому еще вы успели рассказать? Элки? Сарья? Гонца императору послали? - Нет, - строго сказала аббатиса. - И не вздумайте вставать. Это все от того, что вы перегружались с недолеченной раной. Теперь будете лежать до тех пор, пока все не заживет. - Кстати об этом... - произнес храмовник, отодвигая повязку на плече. Раны под ней не было — даже самого крохотного рубца. Волшебница и жрица вытаращили глаза. - Это и есть то самое Пробуждение? - оживилась аббатиса. - Ты знаешь, сколько лет я мечтала это увидеть? - Мать Ева, нам с тобой нужно поговорить... - вздохнул храмовник. - Рин, подожди за дверью. Эльфийка вышла и закрыла за собой дверь, но тут же прислонилась к ней ухом. С ее господином происходило что-то неправильное — он сначала умер, а потом ожил и исцелился от ран. И мать Ева была действительно ни при чем. Рин нужно было знать в чем дело... но она ничего не смогла расслышать. Говорил в основном храмовник и она слышала слова, но не могла их разобрать, а аббатиса только отвечала «да» и «нет». Минут через десять грозовая волшебница услышала приближающиеся к двери шаги и поспешно отскочила. Вышла мать Ева. - С ним все будет хорошо, - сказала она и удалилась, но Рин успела разглядеть у нее на щеках слезы. Совершенно переставшая что-либо понимать эльфийка вошла в комнату. Господин молча лежал в постели. Не зная, что сказать, волшебница так же молча залезла к нему под одеяло и положила голову на грудь. - Перепугалась? - спросил храмовник. - Угу... - всхлипнула Рин. А ведь собиралась не признаваться... - Прости, я не буду тебя трогать — не хочу тебе что-нибудь сломать. Мне понадобится несколько дней, чтобы взять эту силу под контроль. В прошлый раз так же было. - Вы станете еще сильнее, господин? - с точки зрения эльфийки Стилфист уже был слишком силен, однако она отчего-то сразу подумала о непристойном и почувствовала странное возбуждение. «Боги, какая же я извращенка...» - Нет, я просто возвращаюсь в форму... - пожал плечами рыцарь. Почувствовав это движение Рин не удержалась, и лизнула хозяйскую грудь. - Ну вот что ты делаешь? - Господииин... - жалобно простонала эльфийка. - Какая я рабыня, если должна ждать, пока мой господин обессилеет, чтобы отдаться ему? Можно я хоть отсосу? - Если я тебя изнасилую, и ты потом не сможешь ходить, это будет твоя вина, - предупредил храмовник. - Конечно, - согласилась волшебница, принимаясь за работу. - Ваша развратная рабыня вас соблазнит, так что это будет полностью ее вина!***
В итоге Рин все же осталась невредимой, чему была не особо рада — ей не удалось не только «соблазнить» господина, но и удовлетворить его. Несколько часов она сосала и вылизывала хозяйский член, но даже когда рыцарь кончал, стояк оставалася таким же твердым. Волшебница выпивала семя и начинала все сначала, но ничего не менялось. Было уже за полночь, когда она все же признала свое поражение. - Сдаюсь... - вздохнула она, понурив ушки. - Я неумеха. - Иди сюда, - позвал Стилфист. Радует, что он хоть не заснул от ее бесплодных стараний... Хотя, если бы заснул, ей бы сейчас не пришлось так краснеть. Эльфийка, не вылазя из под одеяла, прижалась к бедру храмовника и поползла по нему вверх. Поясница, затем грудь, плечо — и виновато понурившаяся рабыня предстала перед господином. - А я ведь говорил, что ничего не выйдет. - Господин, я виновата. Сама напросилась и ничего не смогла... накажите меня. Это была последняя надежда соблазнить храмовника сегодня. Если бы он наказал ее, трахнув в попку, как обычно... - У тебя не было и шанса, - вздохнул рыцарь. Он, конечно отлично знал, о чем думает и мечтает его рабыня. - Не лучшая идея трахать тебя сегодня. Завтра в это же время все уже должно быть хорошо. - Поняла... - прошептала Рин. Бедная Лессен... завтра она явно будет не в духе, а значет жрица получит по полной программе. Однако волшебница была достаточно справедлива, чтобы понимать, что не только Лессен заслуживает наказания. - И все же вы не должны оставлять без наказания мою провинность, господин. Я должна понести публичное наказание. - Да тебе, похоже, нравится, раз сама просишь о таком, - фыркнул Стилфист. - Нет, но такой был уговор... Я ведь все еще старшая рабыня. - Ладно, - кивнул рыцарь, а затем с усмешкой поинтересовался. - И какого же наказания ты хочешь? - Наказывайте меня, как пожелаете, господин... - смущенно пробормотала эльфийка. В ее голове промелькнула картинка: она голая закована в колодки, а на шее у нее висит табличка с надписью «не умеет сосать»... Не дайте боги храмовник узнает, что она думает о таком! - Ну ладно, тогда после того, как разберешься с Лессен, вымоешь полы в коридоре первого этажа, -- огласил приговор господин. - Без одежды. И будешь высоко выставлять попку. - Слушаюсь, господин мой... - Ты уже демонстрировала всем свой ротик на днях, теперь пусть полюбуются на другие твои дырки, - усмехнулся рыцарь. - Да, господин, - кивнула Рин. На самом деле это было не особенно страшным наказанием — раз господина там не будет, то смущаться особо некого. Солдат она давно уже считала предметами мебели — иначе сошла бы с ума от стыда за все, что вытворяла в их присутствии. Но сейчас, когда Стилфист дразнил ее, проговаривая ее будущее наказание, она и правда чувствовала себя униженной. - А теперь возвращайся к своей работе, - приказал храмовник. - Соси и почувствуй свою беспомощность — это послужит тебе уроком. - Слушаюсь... - прошептала волшебница. Вот теперь это и правда было наказание, пострашнее публичного стриптиза. Дальше все было именно так, как сказал господин. Он кончал ей в рот, но это были не те мощные оргазмы, которые ей обычно удавалось вызывать — а его член оставался твердым. Рин продолжала, отлично понимая, что будет заниматься этим до самого утра, когда ее отправят пороть провинившихся рабынь — и она покинет комнату, так и не удовлетворив хозяина, а главное — не утолив собственное желание. Голая, с возбужденной киской, отправится трясти задницей на глазах у всего замка. Может никто и не заметит, но она-то будет знать — в этом и состояло настоящее наказание. С самого начала целью храмовника было не выставить ее шлюхой перед другими, а показать ей самой, кем она является. Волшебница успела уже пожалеть о своей настойчивости. Однако, если бы она ничего не делала, чтобы предложить себя господину, он бы точно не стал ее трахать. Так и так один конец... Она — рабыня, чей долг доставлять удовольствие господину. Ее собственные потребности будут утолятся лишь тогда, когда позволит господин. Храмовник ставил ее на место, напоминая об этом. - Поспите, господин... - произнесла эльфийка, лишь чтобы проверить, насколько строго она наказана. - Кто позволил тебе вынуть член изо рта? - более, чем ожидаемый ответ. Значит — строго. Остается показать себя хорошей рабыней, покорно стерпев все... Когда в окно проникли лучи встающего над стеной солнца, Рин вылезла из кровати. Язык и челюсти болели, потому она лишь молча поклонилась господину. Стилфист, похоже, наконец задремал. Эльфийка разделась, взяла плетку и, еще раз поклонившись спящему храмовнику, покинула комнату. Через несколько мгновений после того, как она ушла, в оконном проеме появилась голова с кроваво-рыжей косой. Осмотревшись, вампирша спрыгнула на подоконник и проникла в комнату. На ней были черные сапоги на высоком каблуке, достававшие ей аж до колен, и облегающий костюм, закрывавший промежность, попку, живот и нижнюю часть груди, но оставлявший обнаженным все остальное. Странно, но помимо подчеркивания прелестей своей владелицы, этот наряд имел и практическое назначение — в нем можно было летать, чтобы ничего не задиралось и не мешало движениям крыльев. Стараясь не стучать каблуками, Сарья подошла к постели храмовника и посмотрела на спящего. Затем, сглотнув слюну, опустилась на скамеечку возле кровати и стала ждать. Через какое-то время внимание вампирши привлекли крики из двора, и она решила подойти к окну, чтобы посмотреть, но стоило ей подняться, как Стилфист схватил ее за запястье. - Ааай! - взвизгнула вампирша. Захват был неожиданно болезненным. - Милорд, вы проснулись? - Ты не можешь подкрасться ко мне во сне, - отозвался рыцарь. Сарья всегда настаивала, чтобы он обращался к ней на «ты», и постепенно он к этому привык. - Прости, я больно схватил? - Нет, я сама виновата... - произнесла вампирша. Храмовник, между прочим, не спешил ее отпускать, и Сарья усмехнулась, сочтя такое положение весьма пикантным. - Забыла о легендарном чутье храмовников, да и влезла без разрешения... Прошу меня простить. - Так что тебя привело? - поинтересовался Стилфист, наконец разжимая стальную хватку, давшую ему прозвище. Вампирша, потирая запястье, села на скамеечку и сделала лицо праведницы. - Я беспокоилась за вас, милорд... Вчера вечером вы не пришли ко мне, и я знаю, что к вам вызывали мать Еву. Вы в порядке? - Мне уже намного лучше, спасибо за беспокойство... Проголодалась, значит? - Нет-нет, - поспешно ответила Сарья. - Я не могу ослаблять вас еще больше, раз вы так больны. Возможно, кто-то еще мог бы давать мне кровь, пока вы не поправитесь... - Не говори глупостей, - отозвался храмовник и закатал рукав, свесив руку с кровати. - На, пей. - Благодарю, милорд, - прошептала вампирша, даже не пытаясь спорить. На самом деле как раз из-за безумной жажды она решилась забраться к храмовнику через окно. Это было совершенно нетипично, но чем больше крови Стилфиста она пила, тем больше ей хотелось. Было дело в необычном вкусе, или в ее тяге к самому этому человеку, Сарья не могла сказать. Преклонив колени у кровати рыцаря, девушка вонзила клыки ему в запястье и сразу же почувствовала, что ее сердце стало биться чаще. - Благодарю вас, милорд, - повторила она еще раз, отрываясь от трапезы. - Вы так добры к такой, как я... - К такой, как ты — ценной союзнице, или к такой как ты — прекрасной девушке? - усмехнулся рыцарь. - К такой, как я, гнусной вампирше... - в свою очередь усмехнулась Сарья. В этот момент в дверь настойчиво постучали, и вампирша отпрянула от рыцаря. - Я вхожу! - раздалось из коридора и в комнате появилась Элки. Впрочем, увидев Сарью, воительница замерла на пороге. По дороге сюда она видела Рин во дворе, и думала, что застанет Стилфиста одного, и теперь опешила, и даже, казалось бы, смутилась, но уже через мгновение вновь стала обычной невозмутимой Элки. - О, у вас новая шлюшка? - Нет! - воскликнула Сарья, внезапно оскорбленная такими подозрениями. Она и сама не могла бы сказать, обижена ли она тем, что ее назвали шлюхой — стоит заметить, далеко не в первый раз — или на то, что обвинения Элки были на самом деле беспочвенны... до сих пор. - У нас всего лишь кормежка, - усмехнулся Стилфист. - Садитесь, пожалуйста. - Вы даете ей свою кровь... - произнесла воительница, усаживаясь в кресло храмовника. - Отвратительно. Что говорит про это мать Ева? - Я — единственный в этом замке, кто не может заразиться, - пожал плечами рыцарь. - Такова необходимость. - Нет такой необходимости! - возразила Элки с необычной для нее горячностью. - Пусть питается теми шлюхами, которых им отдали! - Эээ... я, пожалуй, пойду... - попыталась исчезнуть Сарья. - Стоять! - рявкнула воительница. - Никто тебя не отпускал. - Стоп, - произнес храмовник. - Я должен с вами обеими серьезно поговорить, и совсем не об этом. Сарья, сядь. Вампирша со вздохом опустилась на все ту же скамеечку. Элки она, признаться, слегка побаивалась, а теперь, с учетом болезни храмовника и потерями отряда Синей Розы, воительница была наиболее влиятельным человеком в замке. А ну как и правда заставит питаться шлюхами? - Во-первых, простите меня за то, что я перед вами в таком состоянии, - заговорил рыцарь. Элки собиралась вставить что-то, но он прервал ее жестом. - Дело не в моем ранении. Это Пробуждение — по какой-то причине сегодня ночью оно произошло второй раз. - Пробуждение? - встрепенулась Сарья. - Как у лорда Вааркуса? - Да, как у него. Сейчас мне нужно какое-то время, чтобы адаптироваться к силе и не покалечить кого-нибудь случайно. Сарья, твоя рука в порядке? - Да-да, милорд, - кивнула вампирша. На самом деле, у нее, видимо, был вивих, но стоило испить крови, как все прошло. - Продолжайте. - Ну-ка, ударьте меня, - потребовала Элки. - Завтра, - покачал Стилфист. - Не хочу сделать вас калекой. - Это интересно... - глаза воительницы прямо-таки загорелись. - Давайте сегодня! - Достаточно, - строго сказал рыцарь. - Сейчас есть дела поважнее. На самом деле, Сарье действительно придется какое-то время питаться кем-то еще. Завтра я покидаю замок. - Что?! - воскикнула Элки, вскакивая. - Куда? - Вы же сами знаете — моему отряду требуется пополнение. Кроме того, хотя об этом и не стоит знать всем подряд, вам двоим я скажу — мне явился архангел Максимус. Он вызывает меня, чтобы возглавить орден максимитов. - Это вообще нормально? - спросила воительница, глядя на рыцаря, как на сумасшедшего. - Так значит это правда... - произнесла Сарья. - Говорят, что восемнадцать лет назад отряду имперских рыцарей удалось добраться до вершины Башни Вознесения и встретится с архангелом Максимусом. Именно он дал вам силу, чтобы наконец победить зверолюдей и пленить их королеву Мифзуну. - Мифзуна не была королевой, - отозвался храмовник. - Остальное все верно. Мы встретили тогда Максимуса... а сегодня это произошло снова. - А это не может быть... какой-нибудь колдовской ловушкой? Знаете, вы ведь спите с колдуньей... или уже двумя? - она покосилась на Сарью. - Мелисса... - вздохнул рыцарь. - Подойдите поближе... Воительница подошла, и Стилфист дал ей шелбан... от которого девушка полетела кувырком. - Теперь видите? - спросил храмовник. Элки вскочила на ноги, потирая ушибленную грудь. - Сама напросилась, - сказала ей Сарья. Сама она сразу же поверила в слова Стилфиста — это, по крайней мере, объясняло, отчего его кровь была столь вкусной и так хорошо восстанавливала силы. К тому же, в Безграничной Империи о Пробуждении знали гораздо больше — Вааркус, в отличие от Стилфиста, не особо скрывал свою заоблачную мощь. - Ловушка или нет, но это точно был Максимус, - сказал рыцарь. Его собеседницы тут же заметили интересное построение фразы — получалось, храмовник не исключает, что архангел пытается заманить его в ловушку. В общем, это было верно — восстав против императора, они, в каком-то смысле, противились и Церкви, помазавшей его на царство. - Я не могу противиться воле архангела. Я еду. - Один? - спросила Элки. - Ну, я же не собираюсь брать Санктус Паллас штурмом... С другой стороны, если я преуспею, то смогу привести подкрепление из храмовников. Ваши наемники, насколько я понял, оказались не слишком хороши... - Это точно... - кивнула воительница. - Что важнее — у вас есть план, как заставить других храмовников сделать вас своим лидером? Или они все сразу поверят, когда вы скажете, что видели архангела? - Не сразу, но поверят... Меня куда больше беспокоите вы. Вы точно справитесь без меня? - Конечно, - фыркнула Элки. - Что может пойти не так? - Сарья, я могу надеяться, что вы не пуститесь в бега и будете питаться исключительно вашими рабынями, пока меня не будет? - Конечно, милорд... - ответила вампирша без особой уверенностью. - Ага, так мы и поверили... - усмехнулась воительница. - Что касается вас Элки, я надеюсь, что вы не заморите голодом наших союзников и не перевешаете всех шлюх? - Естественно, - отозвалась девушка, и уверенности в ее голосе было еще меньше, чем ранее у Сарьи. Обе гостьи рыцаря притихли, наконец осознав, насколько усложнится их жизнь с его отъездом. Тут дверь комнаты открылась и на пороге показалась рабыня-волшебница — обнаженная и вспотевшая, что придавало ей особенно развратный вид. Впрочем, увидев, что ее господин не один, она опустилась на колени прямо в дверях... Но даже это выглядело крайне нескромно — Элки показалось, что эльфийка даже наслаждается тем, как выставлены на показ ее прелести. - Чтож, - произнесла воительница, поднимаясь. - Я оставлю вас с вашими женщинами. Сарья кокетливо хихикнула. - Милорд, - обратилась она к Стилфисту, как только Элки покинула комнату. - Чем же вы хотите заняться теперь, оставшись с вашими женщинами? - Даже не знаю, - хмыкнул храмовник. Рин поняла, что эти двое ее бессовестно дразнят. Сарью она боялась уже куда меньше, чем Элки, и потому, не дожидаясь разрешения, поднялась на ноги и подошла к хозяйской кровати, смерив седящую на скамеечке вампиршу недовольным взглядом. Та с усмешкой подмигнула ей. - Милорд, у вашей рабыни такое стройное тело... Глядя на нее, я даже подумываю сесть на диету. Скажите, а вам больше нравятся худенькие, или главное чтобы грудь была побольше? - экс-принцесса игриво провела пальчиком меж своих роскошных холмов. - Рин, оденься и не смущай нашу гостью, - приказал Стилфист. - В этом нет необходимости, господин... - сладеньким голосом отозвалась волшебница. Подумать только, стоило ей отлучится, как эта бестия уже сидит тут и домогается ее господина! При Элки-то, они, конечно, ничего непристойного не делали, но даже сейчас, в присутствии Рин, Сарья явно пыталась соблазнить храмовника. У грозовой волшебницы и так было не лучшее настроение — учитывая, как она опозорилась ночью — а теперь она была прямо-таки взбешена. Конечно, вампирша уверена в своей безнаказанности — прямо как тогда, в бане — но у Рин все же нашлась возможность поквитаться. Ответ нашелся неожиданно просто — быть может от того, что в голове недотраханной волшебницы крутились сейчас самые непристойные мысли. - Я все еще не закончила одна дело... С этими словами эльфийка приподняла край одеяла и забралась в кровать, устроившись между ног рыцаря. Рабыня и ее действия были полностью скрыты одеялом, но Сарья, конечно же, понимала, чем она там занимается. Все было так же, как и тогда, под столом — Рин запомнила, что в тот раз вампирша возбудилась, и использовала ту же идею, чтобы подразнить ее. - Простите мою рабыню, мне стоит строже ее воспитывать, - усмехнулся храмовник, не делая, впрочем, ничего, чтобы остановить ласкающую его член эльфийку. - Я, пожалуй, оставлю вас, - произнесла вампирша, видя, что грозовая волшебница не только раскрыла ее замысел, но и бессовестно заняла ее место. - Желаю вам скорейшего выздоровления, милорд... - Ну и что это такое? - поинтересовался рыцарь, когда они наконец остались одни, откидывая одеяло в сторону. Рин лежала ничком, высоко выставив задницу, и обсасывала головку члена, громко шлепая губами. - Может мне стоило отыметь тебя в задницу прямо при ней? - Простите, господин, но я лишь выполняла ваши приказы... - кротко ответила эльфийка. - Мне пришлось отлучится, чтобы понести назначенное наказание, однако позволения прекратить отсос я так и не получила... потому я вернулась к своим обязанностям. - Ах ты хулиганка... - Стилфист собирался дернуть излишне находчивую рабыню за ухо, но остановился. - Прости, но сегодня снова не буду трахать. Сила все еще не под контролем. - Ничего страшного, господин... - на самом деле Рин была расстроена этой новостью, но, наученная горьким опытом, не стала провоцировать храмовника слишком упорно. - Я буду готова в любое время, когда вы пожелаете меня... Главное не забывайте обо мне. - Может все же прекратишь состязаться с Сарьей? - рыцарь отлично понял, к чему клонит его рабыня. - Так она решит, что мне нравится трахать девушек у всех на глазах. Такими темпами однажды она просто снимет передо мной трусы. «Она и сейчас бы сняла, не успей я первая», - подумала волшебница. - Ну так а я всегда без них хожу... - сказала она вслух. - Чтобы быть готовой в любой момент принять ваш член... - должно быть, эти слова пришлись господину по вкусу, потому что он кончил. Эльфийка поспешно умолкла и принялась слизывать семя. - Достаточно, - произнес храмовник. - Мне нужно поработать с бумагами. Дочищай и будем вставать. - Хорошо, господин... Какие приказания будут для меня? - Для начала расскажи, как ты справилась с наказаниями. Как поживает Лессен? - Напорота, - отозвалась Рин. На самом деле, все вышло не так ужасно, как она боялась. Лессен так и не помирилась со своим господином — прошлым вечером он даже пытался вновь уйти к Гвеннет, а жрица снова устроила скандал. В итоге Клаус отомстил ей, рассказав сослуживцам, что ее будут пороть обнаженной, и поглазеть на наказание собралась толпа солдат. Рин завела подругу за сарай и устроила ей головомойку, велев во что бы то ни стало вымолить у хозяина прощение, зато отлупила совсем не так сильно, как могла бы — не сумев удовлетворить храмовника, волшебница начала испытывать к проштрафившейся жрице сочувствие. Солдаты все равно остались довольны — ведь две обнаженные красавицы усердно трясли перед ними прелестями — и после десяти легких ударов Лессен отправилась назад в свою комнату. Рин могла лишь надеятся, что жрица послушает ее и сможет угодить своему хозяину... а ей самой нужно было угодить своему. - А вот Веронику выкупил из борделя сэр Роберт, в итоге она и у Бейтса не сосала и на порку не пришла... - Роберт... - усмехнулся храмовник. - Не ожидал от него. - Это вообще нормально, господин? Пусть она больше и не проститутка, разве это отменяет наложенное на нее наказание? - Да ладно тебе... Что важнее — смогут ли Гвеннет и Сильвия вдвоем удовлетворять запросы солдат? - Смогут, - уверенно ответила Рин. - Обе — опытные шлюхи. Малявка им только мешалась. - Ну раз так, можно считать, что все закончилось благополучно... Ну что ты так на меня смотришь? - Господин, я лишь ваша раба, и рот дан мне, чтобы ублажать вас, а не перечить... - Говори уже, - фыркнул рыцарь. - Веронику надо наказать, господин. Я не знаю, какой хозяин сэр Роберт, но эта малявка не знает своего места... к тому же — как старшая рабыня, я уже понесла наказание за ее провинность — теперь ее очередь. Разве не так это работает? - Это справедливо, - согласился храмовник. - Но и пороть любовницу Роберта против его воли мы не будем. Передай ей мой приказ — за то, что она не справилась с работой проститутки, будет каждый день мыть полы в борделе. Это будет напоминать ей о том, откуда она вышла — и к Роберту она будет относится с большей благодарностью. - Мыть полы в борделе голой? - уточнила Рин. Член Стилфиста был тщательно вычищен, и эльфийка подползла ближе к господину, нависнув над ним на четвереньках. Вдруг он все же изменит свое решение? - Извращенка, - усмехнулся рыцарь, хотя от него это звучало, как похвала. - Не придирайся к мелочам — пусть носит то, что нравится ее господину. Все. Пошли работать. - Ну лааадно... - вздохнула волшебница.***
Прежде, чем покинуть замок, храмовнику нужно было сделать немало бумажной работы — тем более, что последние дни он не мог заниматься делами. Рыцарь написал несколько писем лидерам других мятежных отрядов, составил инструкции по сбору урожая для Кристена, а затем запечатал и разложил по ящикам столам конверты с приказами на случай своего невозвращения. Рин, между тем, прибиралась в комнате — вымыла полы, протерла трофеи со стены и даже начистила господину сапоги. Время от времени Стилфист ловил на себе ее «голодные» взгляды. Ему и самому хотелось уже трахнуть волшебницу, однако было еще слишком рано. Вообще, Пробуждение и секс плохо ладили между собой — однажды храмовник уже причинил женщине непоправимый вред и до сих пор раскаивался. Рин, несмотря на свою неутомимость, была все же достаточно хрупкой — как и положено эльфийке — и теперь рыцарь не знал, как ему поступить. Каждый раз, глядя на жаждущую его внимания рабыню, он понимал, что уехать, так и не отымев ее, будет не лучшей идеей — потому и говорить ей о своем отъезде пока не стал. Попробовать сначала трахнуть крепко сложенную Сильвию и посмотреть, что будет? Не вполне порядочно как по отношению к Рин, так и к Сильвии, но хотя бы все останутся живы... или нет? Пример Лессен и Гвеннет подсказывал храмовнику, что эльфийки могут быть ревнивы, даже когда от них этого совсем не ждешь. - Рин, прекрати, - сказал рыцарь. Эльфийка вымыла и почистила все, что только было в комнате, и теперь ползала вокруг него кругами, явно выбирая, с какой бы стороны набросится. Сейчас она напоминала вышедшую на охоту кошку... одну очень вредную и хорошо знамкомую храмовнику кошку. - У тебя нет дел? Иди вымой полы в коридоре. - Прогоняете меня, господин? - обиженно вздохнула волшебница. - Могу пойти к Веронике и отправить ее мыть бордель... - Правильно. Оденься только — если люди слишком привыкнут видеть твою голую попку, как мне потом тебя наказывать? Эльфийка послушно подобрала с пола одежду, которую сняла еще утром, и убежала. Рыцарь вздохнул с облегчением... но слишком преждевременно. Едва дверь за рабыней закрылась, крылатая тень проскользнула в окно. - Ты что, не наелась? - спросил Стилфист. - И что за наряд? Утром Сарья покинула комнату храмовника в скверном расположении духа. Она выпорола Эссу — «за то, что меня бесит твоя шлюшка-начальница» — и сходила в баню с Барбарой, но желание вернутся в комнату к Стилфисту все не утихало. В отличие от Рин, вампирша знала, что завтра рыцарь уедет, и ей казалось, что она должна что-то успеть до его отъезда... в итоге она надела красное кружевное белье и, не добавив к нему даже обуви, отправилась к храмовнику. В общем-то, рыцарь и раньше видел ее в таком наряде — когда она сидела под домашним арестом, и он приходил ее кормить. Тогда она обычно говорила «ах, простите, милорд, я не одета» — и ничего не одевала, разумеется — но теперь с ходу перешла в наступление. - Ну должна же я была привлечь ваше внимание, - промурлыкала она. - Вы смотрите только на свою рабыню и ее убогие груди... взгляните, разве мои не лучше? Или одетые женщины вас в принципе не интересуют? «Ну вот, а я ведь говорил, что этим все кончится...» - Мне сложно поверить, что такая как ты страдает от недостатка мужского внимания. - Такая как я, шлюха? - воскликнула Сарья. - Может тогда в бордель отправите работать?! - Простите, - произнес рыцарь, поворачиваясь к вампирше. - Я не хотел, чтобы это прозвучало, как оскорбление. - Нет, это вы простите меня, милорд... - скромно пролепетала девушка. - Я лишь хотела посмотреть как вы... Сила Пробуждения слишком велика для человека, не так ли? Лорд Вааркус вовсе не прикасается к женщинам и даже за руку не здоровается, чтобы ее не оторвать... Вам, должно быть, трудно даже работать за этим столом — вы ведь можете сломать его случайно? - В моем случае все не настолько плохо... - ответил Стилфист. Вампирша поняла, что выбрала правильную тактику. - Через какое-то время я адаптируюсь и буду ломать вещи, лишь когда захочу этого. - Позвольте мне помочь вам, милорд, - промурлыкала Сарья. - Я владею древней эльфийской техникой массажа, которая поможет вам расслабиться и достигнуть гармонии со своей внутренней энергией... Рин не рассказывала вам об этом? - Я держу Рин не для рассказов, - усмехнулся рыцарь. - Рин всю жизнь только книжки читала и объем осадков измеряла, - хихикнула вампирша, с удовольствием называния грозовую волшебницу унизительным рабским именем. Она обошла сидящего на стуле рыцаря и обхватила его плечи руками, нагибаясь и шепча ему на ухо. - А вот принцесса должна разбираться в медицине. Итак, вы позволите мне, милорд? - Ну попробуй... - вздохнул рыцарь, откидываясь на стуле. В другой день можно было бы выдворить приставучую вампиршу, но сейчас даже попытка схватить ее за шиворот могла закончится переломом шеи. Едва получив разрешение, вампирша принялась расстегивать рубашку и, оголив плечи храмовника, мягко коснулась их пальцами. Пальцы вампиров были орудием убийства — ими можно было пронзить грудную клетку человека насквозь — но только не у Сарьи. Ее пальчики были созданы для того, чтобы доставлять удовольствие. Их касания были нежнее поцелуев. У вампирши было уже немало мужчин, и порой случались даже неудачи — но ни один мужчина еще не отказал ей после такого массажа. Размяв затекшие плечи рыцаря, принцесса спустилась ниже — насколько позволяла спинка стула... можно было бы уговорить Стилфиста лечь в постель, но это сделало бы ее «предложение» слишком явным. Не стоило так спешить. Вампирша продолжила массировать спину храмовника, а затем ее ладони на миг исчезли, и Стилфист почувствовал, как в его лопатки уперлись два затвердевших соска. - Это такой массаж? - поинтересовался он, впрочем без особого раздражения — пальчики Сарьи и впрямь были волшебными. Поняв, что храмовник всем доволен, принцесса решила сделать следующий шаг. - Теперь я должна потереть вам грудь, милорд... Не слыша возражений, вампирша обошла стул и предстала перед рыцарем. Как он уже догадался, Сарья успела избавиться от своего лифчика. Не видя другого свободного места между стулом и столом, прелестница спрятала крылья и уселась Стилфисту на колени. Ее груди оказались прямо у рыцаря перед глазами — пришлось признать, что они действительно намного больше, чем у Рин. Да и в целом она выглядела куда более женственной. Грозовая волшебница, хотя и любила принарядится, долгое время носила строгую прическу и теперь, чтобы выглядеть милее, была вынуждена собирать волосы в по-детски выглядящий пучок. К тому же она все еще боролась с привычкой делать суровое лицо. Конечно, храмовник нередко наблюдал у нее и напуганное, и умоляющее, и похотливое выражение, но не хватало чего-то простого и милого — а у Сарьи это было, и прямо сейчас. Хвост рыжих волос, тянущийся от макушки до попки, выглядел одновременно величественно и невинно. Фигура была прямо-таки королевской, но при этом выражение лица было нежным и скромным — будто вампирша сама не догадывалась о том, насколько она прекрасна. На самом деле, нежность Сарьи была вполне искренней — теперь, когда ее пальцы скользили по груди и бицепсам рыцаря, она восхищалась им еще больше, чем обычно. Тело храмовника буквально излучало силу. От схватки с Иканном не осталось ни единого шрама, а мысль о том, что с Пробуждением Стилфист получил еще большую силу, будоражила воображение вампирши. Она припомнила парочку эльфийских богов войны, с которыми могла бы его сравнить — впрочем, храмовник навряд ли счел бы сравнение с языческим богом комплиментом, потому Сарья промолчала. И все-таки именно таким он ей сейчас казался. Уже достаточно долгое время ей приходилось спать лишь с вампирскими аристократами, которых она переманивала на свою сторону, и это больше походило на вознаграждение подчиненных, чем на любовь равной к равному. Теперь же она могла почувствовать себя беспомощной и хрупкой в руках могучего храмовника — и уже не могла дождаться, когда же это случится. Спереди массажу ничего не мешало, и нежные руки Сарьи спустились с груди на живот, а затем она будто ненароком дотронулась еще ниже... - Оо, милорд, - улыбнулась она, почувствовав что-то в штанах рыцаря. - Вам не следовало заставлять себя ждать. Нужно было сразу доставать — я не малая девочка, и знаю, что нужно делать. - В этом нет нужды, - произнес рыцарь. - Ты не моя рабыня. - Конечно есть, - возразила принцесса, извлекая член храмовника из штанов. Его размеры приятно удивили вампиршу, и она сразу же начала поглаживать ствол пальцами. - Во-первых, это мой массаж поставил вас в неудобное положение, значит я должна понести ответственность. Во-вторых, хоть я и не рабыня, я либо ваша пленница, либо спасенная принцесса — это уж как посмотреть. И победителя, и спасителя подобает ублажать, не так ли? Стилфист ничего не ответил, однако по его лицу Сарья поняла, что ему нравятся ее слова, и, еще больше — движения ее пальцев. Тогда она запустила левую руку рыцарю в штаны и принялась ласкать мошонку, правой продолжая гладить член. - Знаете что, милорд? - продолжила она свою провокацию. - Если вам так привычней, обращайтесь со мной, как с рабыней. Для вас я готова быть кем угодно... Ну же, отдайте мне приказ. Сарья, отсоси у меня. Скажите это! - Сарья, отсоси у меня, - рыцарю понравились и роскошное тело вампирши, и ее массаж. От привычки к настойчивым домогательствам ее, конечно, придется отучать, но Стилфист был совсем не против получать благодарность за комержку в виде отсосов... Да и кто отказался бы от такого предложения такой красавицы? Мысль об обладании принцессой-вампиршей будоражила воображение храмовника не менее, чем желание отдаться ему будоражило ее собственное. - Не так, - усмехнулась Сарья, сжимая ствол пальцами и лаская его активнее. - Я ведь рабыня. Требуйте, а не просите. - Соси уже! - прикрикнул на провокаторшу храмовник, из последних сил сдерживаясь, чтобы не дать ей подзатыльник. - Да, милорд, - прошептала вампирша и сползла на пол. Устроившись под столом, она поднесла член рыцаря ко рту и лизнула его. Что за прекрасное ощущение — после стольких стараний наконец добраться до него! Как и предполагала Сарья, этот член был слишком хорош для скучной праведницы, вроде учителя Ринонсы. Еще больше принцессу заводило то, что она впервые делала минет, стоя перед мужчиной на коленях... Ни увлекшаяся своим делом вампирша, ни храмовник не раслышали тихого стука в дверь. - Господин, я верну... - произнесла Рин и так и замерла в раскрытых дверях, наблюдая, как Сарья сидит под столом на ЕЕ месте и с упоением отсасывает ЕЕ господину. Причем, судя по звукам, храмовник только что кончил шлюхопринцессе в ротик. - Господин! - Рин, выйди на пять минут, - произнес храмовник. - Нет-нет, милорд, Рин нам совсем не помешает, - произнесла вампирша поднимаясь на ноги. - И почему пять минут, мы ведь только начали, не так ли? Шлюхопринцесса повернулась к рыцарю спиной и нагнулась, коснувшись грудями стола. Ее обращенное к грозовой волшебнице лицо буквально светилось торжеством. Показав Рин язык, она спустила трусики до колен... волшебница, впрочем, этого уже не видела. Уже слов «выйди на пять минут» хватило, чтобы она взбесилась. Господин, я второй день чуть ли не умоляю вас меня трахнуть, а вы развлекаетесь с этой клыкастой шлюхой, а меня просите подождать пять минут?! Вы вообще понимаете, что я убить готова за пять минут с вами? Точно... убить!!! Движение пальцев волшебницы было чуть ли не быстрей той шаровой молнии, которая с этих пальцев сорвалась. Небезопасность использования этого заклинания в помещениях и понимание того, что рабыням строго-настрого запрещено колдовать, как, в общем, и нападать на людей, включая вампиров и шлюхопринцесс — все это отошло для Рин на второй план после желания стереть Сарью с лица земли и занять ее место! Вампирша не успела даже пошевелиться — зато успел Стилфист. Он вскочил и вытянул правую руку вперед, левой хватая Сарью за затылок и прижимая к столу. Благословение сопротивлением оказалось столь мощным, что шаровая молния отскочила и, просвистев над ухом у Рин, врезалась в дверь и прожгла в ней дыру. - Рин! - рявкнул храмовник. - Пошла вон! Эльфийка, которую едва не прибившее ее заклинание заставило опомниться и понять, что она натворила, пулей выскочила из комнаты. - Полагаю, я должен извинится за свою рабыню, - произнес рыцарь, опускаясь в кресло. - Она у меня немного того... эльфийка. - П-пожалуй мне лучше уйти, милорд... - пролепетала вампирша, осознавшая, что только что наблюдала за потасовкой двух чудовищ. Не только заклинания громовой волшебницы оказались намного быстрее и страшнее, чем она ожидала — Стилфист был еще страшнее. Его благословение сопротивлением сотворило то, чего не должно было сделать... было ли это вообще оно, или какая-то пока неведомая миру техника? Сарье расхотелось даже трахаться — она была жутко напугана, к тому же храмовник слишком сильно прижал ее лицом к столу — на щеке вот-вот должен был расцвести синяк. Подобрав свою одежду, вампирша выпорхнула в окно — никакая сила не заставила бы ее выйти в коридор, где ее, возможно, поджидала в засаде разъяренная грозовая волшебница. Храмовнику оставалось лишь вздохнуть. Тем не менее, его губы тронула слабая улыбка. - Рин... я не ожидал от тебя такого, - пробормотал он. - Как же давно у меня не было такой ревнивой и грозной рабыни...***
Рин бежала по коридорам замка, не разбирая дороги. Хоть был еще день, пару раз она натыкалась на стены и чуть не сбила с ног какую-то девочку. Была это Кея? Или вампирская рабыня-блондинка? Или вовсе одна из наемниц? Эльфийка не знала. Когда она наконец успокилась немного, то не смогла даже понять, в какой конец замка она забрела. По лестницам она вроде бы не бежала, значит это должен быть второй этаж. Но коридор незнакомый и окон в нем нет... нужно идти назад и найти комнату рабынь, чтобы пересидеть там. С другой стороны, какой смысл? От храмовника в его же замке не спрячешься — один его приказ, и ее притащат к нему... а там страшно и подумать, какое наказание ее ждет. Все очень-очень плохо. Она совершила боевое заклинание, что строго-настрого запрещалось рабыням и пленным вообще. Наказание за такое — смерть, но храмовник не станет ее казнить. Скорее уж заставит ходить со скованными руками, как грозился в самом начале их знакомства. Но, что хуже, она направила свое заклинание не на кого-то, а на Сарью — напала на свободную и высокопоставленную шлюхоособу. По имперским законам вампирша вполне могла потребовать, чтобы покушавшаяся на нее рабыня перешла в ее собственность. Если храмовник удовлетворит такую просьбу, Рин ждет участь намного страшнее смерти. В распоряжении вампиров есть чудовищные пыточные устройства, которые заставят громовую волшебницу истязать молниями саму себя... Но даже такая перспектива пугала эльфийку не так сильно, как то, что она может никогда больше не разделить ложе с господином. Он был милостив к ней, и даже проявлял заботу о других эльфийках по ее просьбе. Да и то, что он не отдал их всех в бордель — уже немалое благодение, не говоря о том, что саму Рин он выбрал лично для себя и сделал своей любовницей, даже зная, как опасны грозовые волшебницы. А теперь она предала его доверие... как ни посмотри, она — неблагодарная дрянь. Но, даже понимая умом, что она виновата и должна не то, что извинится, а прямо-таки молить о пощаде, сердцем Рин негодовала. Объектами ее злости были все и сразу — Сарья, которая с первого своего дня в замке покушалась на ее господина и теперь наверняка уведет его. Стилфист, который принялся развлекатся с вампиршей, стоило волшебнице выйти за дверь. И она сама, конечно же. Приревновала к человеку, повела себя как взбалмошная девчонка и попалась в ловушку коварной вампирши. После такого она вполне заслуживает, чтобы ее отдали на потеху этой самой вампирше... а та, хоть и бесстыдница, но ловко все провернула. Когда Рин дразнила клыкастую соперницу утром, та ведь и не подумала стрелять по ней магией, а вместо этого повернула ситуацию в свою пользу. Получалось, что Сарья не только коварней, но и сдержанней, чем Рин. И сосет, видимо, намного лучше — ведь ей почти удалось развести храмовника на секс, к чему грозовая волшебница за последние сутки так и не приблизилась. Может господин и правда заслуживает такой любовницы, как она? Охваченная мрачными мыслями, волшебница села на пол, упершись спиной в стену и обхватив колени руками. Она искала себе оправдание, но не находила. Нет, храмовник не был обязан хранить ей верность. Он никогда не говорил, что она будет его единственной женщиной. И вообще, ей ведь полагалось быть рабыней, через силу ублажающей своего пленителя. С точки зрения закона, каждый раз, когда они трахались, был изнасилованием, а она — жертвой. Как верно сказал ей когда-то Стилфист «ты должна радоваться, что кто-то другой может взять на себя часть твоих унизительных обязанностей». Да, должна. Но нет, не радуется. Не радуется, потому что эти обязанности — единственное удовольствие в безрадостной жизни пленницы и рабыни. И потому, что она с нетерпением ждет каждой возможности исполнить свой рабский долг. Потому, в конце концов, что до вчерашнего дня она успешно этот долг выполняла и чувствовала себя идеальной наложницей. Но Стилфист, видимо, так не считал — ведь стоило ей один раз провалится, как он тут же воспользовался услугами другой шлюхи. Интересно, насколько соблазнение храмовника вампиршей было соблазнением? Что, если господин специально отослал ее, чтобы поразвлечься с Сарьей — то-то предлог был какой-то надуманный! Одна эта мысль привела волшебницу в ярость. Она, благородная эльфийка, забыла про гордость и честь и стала его подстилкой. Сосала его член ночами на пролет! Научилась развратным танцам, чтобы перед ним плясать! Порола по его приказу других эльфиек! А он предпочел ей эту отвратительную тварь, которую в вампирской столице не поимел разве что ленивый — это насколько же плохо надо разбираться в женщинах! «Боги, мне разбил сердце человек... - внезапно осознала всю абсурдность ситуации эльфийка. Она упала ничком и принялась биться лбом об пол. - Окстись, идиотка! Ты его рабыня, а не невеста. Ты не любить его должна, а боятся и слушатся. Напридумала себе непойми чего — еще послание любовное сочини! Вот если Сарья растреплет о твоих подвигах всему замку — как ты эльфам в глаза смотреть будешь?» - Действительно, - произнесла Рин, немного успокаиваясь и поднимаясь с пола. - Что девочки сказали бы обо всем этом? Мелони придет в ужас и побежит клястся своему Луканию в вечной верности, умоляя не променивать ее ни на каких вампирш... Вивиан посоветует растянуть получше попку. Лессен... нет, ей даже на глаза теперь попадаться нельзя. Я ведь только сегодня утром обозвала ее идиоткой и велела целовать Клаусу башмаки, пока он ее не простит, а теперь сама напортачила куда хуже нее... Ну вот, выходит мне даже и пожаловаться некому. Боги, да и на что? Мой господин куда добрее того же Артура. Накажет раз, накажет два и простит... если только Сарья еще не до конца его охмурила... Точно! Главное поскорее бросится к его ногам, чтобы он не отослал меня в бордель или еще куда-нибудь. Пока я остаюсь его рабыней, я всегда смогу вымолить себе прощение. Надо идти! Волшебница вдруг обратила внимание на предмет который все это время сжимала в руке, не осознавая этого. Это была плеть, которую она взяла с собой, чтобы слегка понервировать слишком расслабившуюся от ласк нового господина Веронику. «Решено, - сказала себе эльфийка. - Разденусь и вползу в комнату на четвереньках, а плетку принесу ему в зубах. Так и говорить ничего не придется, да и ему наверняка понравится.» Приняв такое решение, Рин отправилась назад по коридору, в который случайно забрела. Удивительно, но ей почти сразу же удалось отыскать обратный путь и добраться до комнаты господина... нет, это была ИХ комната! Эльфийка вдруг замерла. Ее злость оказательно выветрилась, и ее сменил стыд. Господин стал для нее почти семьей. У нее не было никакой другой комнаты и никакой другой кровати, кроме тех, что она делила с ним... Она ела у него с рук и ни разу не ушла с обеда голодной... Она укрывалась его одеялом и ни разу не замерзла за ночь... Она была его рабыней — и не простой, а старшей, облагодетельствованной и возвышенной над всеми остальными, а теперь... Не смогла удовлетворить господина, хотя и получила такую возможность, а когда это удалось другой женщине, попыталась убить удачливую соперницу прямо на руках у хозяина... На что она может рассчитывать после этого? Какое наказание она посоветовала бы назначить любой другой рабыне, совершившей ту же провинность? Обнаглевшую сучку сдать в бордель, а господина позволить ублажать той, которая сделала свою работу лучше... Рин остановилась в полушаге от двери и ее кисть, уже потянувшаяся к ручке, налилась свинцом. Вот что ее ждет. Эта кара стократ хуже любого пыточного станка — всю длинную эльфийскую жизнь раздвигать ноги перед противными мужланами, зная, что могучий и добрый господин, которому она служила, теперь счастлив с ненавистной вампиршей. Порой наблюдать издалека, как они воркуют. Ночами слышать громкие стоны соперницы из его окна... Плечи волшебницы застряслись от рыданий... идеальная рабыня должна была бы перебороть себя и войти к господину, чтобы услышать свой приговор от него, но она не смогла себя заставить... Не сегодня. Пусть провинившейся и сбежавшей, но она останется его рабыней — хотя бы еще на одну ночь. Она повернулась и пустилась наутек. ***** Рин переночевала в рабской комнате — впервые с той ночи, когда Стилфист изнасиловал и прогнал ее. Тогда ей казалось, что наступил конец света, но теперь все было намного хуже. В тот раз она смогла пойти к господину и выдавить из себя извинения, а теперь у нее не было даже идей, что следует сказать. «Простите, но мне нестерпимо видеть вас с другой женщиной» слишком напоминало признание в любви, а «впредь я буду спокойно стоять, пока вы развлекаетесь с другими шлюхами» было просто-напросто неправдой. Золотая середина никак не находилась. Уже забрезжил рассвет, а Рин так и не собралась с силами. Её привычка просыпаться рано вместе с хозяином теперь сыграла с ней злую шутку. В это время она должна упрашивать храмовника отпустить ее в баню, выполняя все его развратные приказы, а что делать сейчас — непонятно... «Сегодня прятаться от господина уже не выйдет, - наконец вздохнула волшебница, осознав, что приближается время завтрака. - Наверняка его терпение на исходе. Нужно идти.» Хоть волшебница так и решила, сдвинуться с места и выйти в коридор все равно было невероятно сложно. В тот момент, когда она уже собралась с духом и даже взялась за холодную ручку, дверь открылась сама. К неописуемому ужасу Рин на пороге стоял ее господин. Эльфийка машинально рухнула на колени, принимая заученую позу, но едва встретившись глазами с храмовником, ничего не смогла поделать с собой и уставилась в пол. Храмовник молчал, но Рин уже все поняла по его взгляду — выслушивать слезные мольбы о прощении он не расположен. «Что ты натворила, дура?! Ему пришлось самому идти сюда и искать тебя. Теперь уж точно не быть тебе его рабыней, пойдешь в бордель на всеобщее пользование», - костерила себя волшебница. - Не думал, что для тебя так важно строить из себя обиженную девчонку, - услышала она голос храмовника, и вся сжалась. - Простите меня, мой господин... - пролепетала эльфийка, все еще не смея поднять глаза. - Я уже говорил о том, что использовать магию никто из вас, рабынь, не имеет права — ты ослушалась. Напала на гостя в нашем замке. Как старшая рабыня, ты должна была принимать все наказания как само собой разумеющееся, раз провинилась, но ты этого не сделала. Пряталась от меня, избегая заслуженного наказания. Как ты считаешь, нужна ли мне такая рабыня? Рин готова была снова разрыдаться, ведь храмовник только что озвучил все ее провинности, хотя это она должна была в них каяться — только вот рыдать уже было нечем. Она и так прорыдала всю ночь так, и сейчас, должно быть, выглядела жалко. Но презрение в голосе Стилфиста было вызвано не этим, а тем, что она устроила истерику и сбежала. А всего-то нужно было отпихнуть Сарью и залезть на господина вместо нее... но хорошая мысль всегда приходит задним числом, а теперь было неясно, захочет ли Стилфист ее когда-нибудь еще. - Я полностью осознаю все свои провинности, господин, и готова понести заслуженное наказание, - Рин все же решилась произнести фразу, которую стоило сказать еще вчера. - Прошу вас, накажите меня по всей строгости. - Я ждал тебя с этими словами еще вчера, - словно прочитал её мысли храмовник. - Я начинаю думать, что стоит отдать тебя на воспитание Артуру, пока я в отъезде. «Что? Отъезд?» - пронеслось в голове волшебницы, и только сейчас она осмелилась поднять глаза. Господин собирается куда-то уезжать? Сегодня вместо обычных сверкающих доспехов на нем была простая кольчуга, надетая под дорожный плащ, а эльфийка только сейчас заметила это. - Любое ваше наказание будет оправданным, господин, - вздохнула Рин и вновь потупила взгляд. - Неужели даже возмущаться не будешь? - спросил рыцарь. Обычно бы Рин подняла невесть какой ор, даже если бы он просто отправил ее в комнату Артура вымыть полы. - Как я могу возмущаться, раз сама просила о наказании? - Рин уже устала плакать и решила просто принять все, что господин ей уготовил. Если уж он решил от нее отказаться, она примет это как подобает. - Господин, вы пришли попрощаться? - Да, подумал, тебе есть что сказать напоследок. Рин понимала, что должна сказать что-то очень важное и правильное — если бы храмовник не ждал от нее этого, он мог бы уехать и не прощаясь... но какие слова могли бы исправить все, что она натворила, эльфийка не имела представления. - Я... буду хорошо вести себя в ваше отсутствие и извинюсь перед Сарьей... Даже эти простые слова дались эльфийке с трудом. Извиняться перед шлюхопринцессой ей хотелось меньше всего на свете, но храмовник наверняка потребовал бы этого. Придется снова ходить перед Сарьей на задних лапках... и угрожать ей использованием магии тоже будет неразумно. «Но если что, я и без магии с ней справлюсь». Конечно же, это лишь мечты. Смертной не побить вампира в рукопашную, даже если этот вампир — развращенная принцесса, да и наказание за нападение на Сарью с кулаками будет примерно тем же, как если бы она использовала магию. - Это хорошая идея, но этого недостаточно, - кивнул рыцарь. - Во время моего отсутствия ты не только не будешь проявлять неуважения к принцессе, но и будешь исполнять её небольшие поручения. По возвращении я обязательно поинтересуюсь у принцессы, какими были ваши отношения в мое отсутствие. Рин оставалось лишь кивнуть. Именно этого она и боялась с момента, как Сарья повилась в замке — оказаться во власти мстительной вампирши, но это было все еще лучше чем... - А что насчет Артура? - задала эльфийка волнующий ее вопрос. - Сэра Артура, - поправил Стилфист. - В мое отсутствие ты будешь его рабыней, такой же, как и Вивиан. Выполняй любые его приказы. Волшебница не успела найти слов, как дверь отворилась и в комнату, едва не стукнув храмовника дверью, влетела Мелони. Она явно не ожидала увидеть тут кого-то в такую рань. - Извините, мне лучше уйти... - пролепетала она и попыталась незаметно исчезнуть, но эта попытка была немедленно пресечена Стилфистом. - Нет, проходи и садись, - потребовал он, и девушке пришлось подчиниться. - У нас тут наказание непослушной рабыни. Мелони не посмела сесть на табуретку и вместо этого опустилась на колени рядом с Рин, которая готова была провалиться от стыда сквозь землю. Одно дело терпеливо сносить наказания наедине, но опозорится перед Мелони, для которой она должна была быть примером, — к этому громовая волшебница не была готова. Да и не только в Мелони дело — перед Лессен и Вивиан она тоже будет опозорена. Она убеждала их быть хорошими рабынями и слушатся хозяев, а сама не смогла последовать своему совету. - И так, Рин, ты больше ничего не хочеть мне сказать? - спросил храмовник устыженную рабыню. Та лишь замотала головой. Умолять господина о прощении в присутствии Мелони было ниже ее достоинства. Артур так Артур — можно и потерпеть. Стилфист вздохнул. Рин снова начала отмалчиваться, а у него оставалось не так много времени до отъезда, чтобы терять его попусту. - Подставляй задницу, - скомандовал рыцарь, и Рин подчинилась. Стыдится можно было сколько угодно, но ослушатся прямого приказа она не могла. Волшебница встала на ноги и нагнулась, стараясь не смотреть на Мелони, которая наблюдала за всем происходящим с явным недоумением. - Смотри на Мелони, - потребовал Стилфист, и Рин мысленно застонала. Он снова читал её мысли. Эльфийки сейчас меньше всего хотели смотреть друг другу в глаза, но им пришлось подчинится. Мелони вообще впервые оказалась в ситуации, когда сам Стилфист ей что-то приказывает, и была напугана куда больше бывшей начальницы. Между тем, храмовник увидел на столе плетку, которую волшебница сама же притащила сюда вчера, и взял ее в руки. - Считай удары. - ААААЙ! - вскрикнула эльфийка. Храмовник едва ли бил даже на один процент своей силы, и все равно это оказалось слишком жестоким. Волшебнице случалось в молодости получать ранения, но так больно ей не было еще никогда. Неужели Сильвия и Вероника прошли через то же самое, когда она била их? Позже надо будет обязательно подумать об этом, а сейчас она могла лишь кричать. - Раз... - с трудом простонала она. К счастью, даже Стилфист понял, что для таких наказаний хрупкая волшебница просто не предназначена, и сразу же перешел к основной части наказания. - А теперь расскажи Мелони, за что я тебя бью, - потребовал он. Второй удар был вдвое слабее первого, но даже он заставил эльфийку с воем повалится на пол. - Я... я использовала магию против принцессы Сарьи, - прорыдала она. Огненная волшебница не выдержала и бросилась на помощь наставнице, видимо, собираясь прикрыть ее собой, но Рин уже начала подниматься. Не хватало еще, чтобы Мелони тоже досталось из-за нее. Грозовая волшебница встала и снова подставила под плеть окровавленную попку. - Два... - простонала она, ведь приказ считать удары никто не отменял. - Я очень разозлилась, когда увидела моего господина и эту вампиршу вместе... ААААААЙ! - эльфийка завизжала от третьего удара, но выстояла. Мелони сидела на полу у ног бывшей начальницы и держала ее за руки. - Три... До этого я пыталась удовлетворить господина, но не сумела, а Сарья смогла... Я приревновала, и попыталась убить ее. Господин отразил заклинание, и оно чуть не попало в меня... - Рин со слезами на глазах рассказывала огненной волшебнице о своих преступлениях, не замечая, что ее больше никто не бьет. - Ладно, а теперь расскажи нам о выводах, которые ты сделала, пока тебя пороли. Этот вопрос был еще более беспощадным, чем порка. Неужели она правда заслуживает этого? - Я решила, что если господин захочет себе в постель другую женщину, я ничего ей не сделаю, - пробормотала эльфийка. Теперь, сказав это при Мелони, она уже не сможет отступится. - И пока господина не будет, я буду выполнять любые приказы сэра Артура... Вот... - произнесла эльфийка, и тут же завизжала от четвертого удара. - И Са... принцессы Сарьи! Ее приказы тоже! - Я надеюсь, что к моему возвращению ты снова станешь образцовой рабыней, - произнёс Стилфист, откладывая плетку. - Одежду оставь здесь. Будешь носить то, что разрешит твой новый господин. И с этими словами он покинул комнату и замок.