Эльфийская песнь

Эльфиек посадили в тюремную камеру, которая и так была тесновата для шестерых (Вивиан так и не появилась, и Ринонса начала волноваться), а тут еще трое стражников, сидевших прямо напротив девушек и пожирающих их глазами. «Вот сейчас они достанут карты и будут играть... на нас», - подумала громовая волшебница, вспоминая страшные рассказы эльфиек, которым доводилось побывать в плену. Чтобы как-то отвлечься от подобных мыслей, Ринонса решила обратится к командиру стражи. - Прошу вас, одна из нас ранена, ей нужна помощь лекаря, - произнесла она. Стражник уставился на девушку, словно думая, что бы потребовать в обмен на свою помощь. - Когда разговариваешь со свободным, встань на колени, рабыня, - с усмешкой потребовал он. Эльфийка, глядя с отвращением на похотливого офицера, встала на колени. На этот раз она даже не испытывала стыда — гнев и отвращение заглушили все. Но прежде чем Ринонса успела проронить хоть слово, юная Мелони опустилась рядом с ней на колени. - Прошу вас, отведите мою наставницу к лекарю, иначе она может умереть! - попросила она, жалобно смотря в глаза стражникам. - Какая милая девочка, хочу себе такую! - воскликнул один из стражников. - Для этого молот в руках держать научись сначала, - усмехнулся в ответ командир и спросил уже у Мелони. - Это которая из вас ранена? Девушка указала на Гвеннет, свернувшуюся калачиком на полу и от боли неспособную даже понять, что говорят о ней. - Сначала мы должны осмотреть ее и убедиться, что она действительно ранена, — потребовал начальник стражи. - Хорошо, - кивнула Ринонса, прекрасно понимавшая, что на самом деле хотят осмотреть стражники. Командир приблизился к Гвеннет и взялся за завязки ее платья. - Что вы делаете? - простонала огненная волшебница. - Пустите меня! - Гвеннет, дай им посмотреть, - распорядилась Ринонса, уже понявшая, что иначе никакого лекаря им не пришлют. - Правильно, слушайся вашу главную сучку, - усмехнулся стражник, стягивая с пленницы платье. Остальные эльфийки с ужасом наблюдали за этим, догадываясь, что совсем скоро то же самое ждет и их. Сняв с Гвеннет платье, стражник осмотрел повязку у нее на ноге и начал щупать эльфийку в местах, явно не имеющих никакого отношения к ранению. Гвеннет тихо стонала. У Ринонсы появилось искушение шандарахнуть негодяя электричеством, но она сдержалась. - Ладно, - наконец произнес стражник. - Я позову мать Еву. Может быть, когда тебя вылечат, ты отблагодаришь меня... хехе. Он подошел к двери и постучал в нее. Снаружи ему ответил другой охранник. После непродолжительного разговора командир стражи уселся обратно на свой табурет, не позаботившись вернуть Гвеннет ее платье. Девушка лежала на полу в одном лишь нижнем белье, страдая от стыда едва ли не более, чем от боли в ноге. Ринонса и Мелони, сочувствуя ей, сели так, чтобы своими телами заслонить огненную волшебницу от похотливых взоров стражников. - Ничего, ушастые сучки, скоро вам самим нечем будет прикрыться, - усмехнулся командир, тем не менее, не предпринимая никаких мер, чтобы воспрепятствовать эльфийкам в их начинании. Через некоторое время в камере появилась жрица — уже знакомая эльфийкам боевая аббатиса. Стражники немедленно стали вести себя приличнее и за все время визита жрицы не сделали ни одного похотливого замечания. Аббатиса выполнила над раной Гвеннет какие-то ритуалы, и девушке стало намного легче. - Не слишком сильно двигай бедрами в постели и все пройдет, - сказала она напоследок. - В постели? - недоуменно переспросила Гвеннет, но жрица уже удалилась, а девушка поняла смысл ее намека по похотливым ухмылкам стражников. Огненной волшебнице так и не позволили одеться, и остаток ночи эльфийки провели, прикрывая ее от мужских взоров. Заснуть под столь пристальным наблюдением ни одна из девушек так и не смогла — ежеминутно пленницы ожидали, что стражникам надоест ждать, и те решат обесчестить волшебниц прямо на полу темницы. Девушки молча лежали, не способные даже разговаривать между собой — каждая с комком в горле размышляла о своей собственной печальной участи. Под утро одному из стражников действительно стало невмоготу, и он потребовал от Ринонсы задрать подол и показать попку. - К этой не лезь, это командирская подстилка! - прикрикнул на стражника начальник, что заставило эльфийку недоуменно поднять брови, гадая, к какому же командиру ее уже определили в наложницы. - Ладно, тогда ты, блондиночка, - обратился стражник к Кее. Та испуганно зарделась. - Нет, посмотрите уж лучше на мою! - воскликнула Ринонса, не в силах смотреть, как эти дикие мужчины будут лапать ее ученицу. Стражники обернулись к ней. Покраснев и испуганно прижав ушки к голове, громовая волшебница поднялась на ноги и, повернувшись к охранникам спиной, нагнулась. - Эм... - произнесла она. - Я не могу задрать подол, потому что мои руки скованы спереди. - Ладно, шлюшка, стой так, я тебе помогу, - вызвался один из стражников, поднимаясь со своего табурета. - Мелони... - с мольбой прошептала Ринонса. Юная эльфийка поспешно взялась руками за подол платья громовой волшебницы и подняла его, открывая взору мужчин сапожки, обнаженные ноги и белоснежные трусики эльфийки. - Молодец, мелкая, так и держи, - удовлетворенно произнес стражник, усаживаясь обратно. - Они собираются овладеть нами? - дрожащим голосом прошептала Мелони на ухо Ринонсе. - Не собираемся, - отозвался начальник стражи, видимо, наделенный острым слухом. - Сэр Стилфист сказал, что всем нам отрубит члены, если хоть бы одна из вас не будет наутро девственницей. В этот момент Ринонса пожалела, что тридцать лет назад на Фестивале Древа Жизни отвергла предложение одного егеря весело провести время — хоть так отомстила бы похотливым стражникам. - Рано радуетесь, сучки, - рассмеялся стражник. - Тех из вас, кого не выберут при распределении, отдадут в общее пользование, и когда-нибудь наступит и наша очередь. После этой фразы воцарилось длительное молчание. Эльфийки в ужасе гадали, что это за распределение такое, а у некоторых в головах проносились воображаемые картины «общего пользования». Ринонса продолжала стоять нагнувшись, с задранным подолом, и думала о том, что произошло бы, если бы она стояла в этой позе совсем без одежды, а стражникам было бы разрешено попользоваться ею. Наконец, стук в дверь возвестил о том, что пленницам пора на загадочное «распределение», чем бы оно на самом деле не было. Ринонса поспешно выпрямилась, и Мелони поправила на ней платье. В дверь вошли еще трое стражников с уже знакомой девушкам длинной цепью, и начали снова сковывать эльфиек в цепочку. - Можно мне надеть платье? - спросила Гвеннет, которой за ночь стало заметно лучше. - Нет смысла — на распределении вас все равно разденут, - усмехнулся начальник стражи, и эльфийки задрожали от страха. - Прощайте, ушастые сучки. Уверен, с некоторыми из вас мы еще встретимся и познакомимся поближе... Сопровождаемые этим напутствием эльфийки покинули темницу, надеясь, что им не придется переживать еще одну ночь в этих стенах.

***

Отряд «Синей Розы» разбил палатки у ворот башни. Чуть ближе к дороге встал лагерем отряд Элки. Несмотря на то, что у отрядов был полный день отдыха, многие бойцы стали толпится у ворот еще с рассвета, ожидая, когда из башни выведут пленных эльфиек. Первоначально Стилфист предполагал устроить раздел добычи за лагерем, но увидев толпящихся у ворот солдат, лишь покачал головой и распорядился провести все действо прямо у ворот. - А, Луканий, - храмовник кивком поприветствовал сквайра. - Тебе уже лучше? - Да, сэр, - отозвался юноша. Во вчерашнем бою Луканий умудрился угодить в электрическую ловушку на втором этаже башни. Причем сделал он это намеренно, заслоняя от разряда Стилфиста. В целом, сам порыв юноши был похвален, вот только на Стилфиста, защищенного благословением сопротивления магическая ловушка не оказала бы ровно никакого воздействия, а юный сквайр получил по полной программе и выбыл из боя. Тем не менее, храмовник решил отметить юношу как особенно отличившегося — подвиг, даже совершенный по глупости, не следовало оставлять без награды. - Понятия не имею, почему я вообще должна во всем этом участвовать, - проворчала Элки, стоявшая рядом со Стилфистом. - Вы не обязаны, командир Элки, - отозвался храмовник, делая ударение на слове «командир». - Но ваши бойцы, хоть и не участвовали в сражении, почему-то решили посмотреть на распределение. Бойцы должны видеть своего командира и в сражении, и на параде. - Ладно-ладно, - с явным неудовольствием ответила девушка. - Ведите уже своих эльфийских шлюх, и покончим с этим. Стилфист покачал головой. Он решил начать с золота и ценностей, а девушек оставить напоследок. Выступив вперед, храмовник обратился к солдатам, поздравив их с успешным захватом башни и невзначай упомянув о том, что это первый случай захвата мятежниками серьезного фортификационного сооружения, осуществленного без поддержки изнутри крепости. После этого он сообщил о количестве и стоимости захваченных в башне ценностей и дал знак двоим сквайрам, которые вытащили на всеобщее обозрение сундук, доверху заполненный украшениями и безделушками. - Прежде, чем все эти ценности найдут своих владельцев, я, как ваш командир, имею право выбрать себе свою долю, - объявил Стилфист. - Я выбираю вот этот серебряный браслет с аметистами. Он извлек из сундука браслет и показал его всем. По словам аббатисы Евы, браслет был древним эльфийским артефактом и обладал магической силой, так что отдавать его в случайные руки было бы опасно. - Наши верные союзники — отважные воительницы из отряда капитана Брайт, - возвестил храмовник, возвращаясь на свое место. - Помощь их была неоценима, и я предоставляю капитану Брайт почетное право выбрать из сундука любой предмет в обход очереди. Наемницы и некоторые из солдат одобрительно захлопали. Капитан подошла к сундуку и окинула ценности взглядом опытной оценщицы. Мигом определив самую ценную, она взяла в руки ожерелье из жемчужин, которое, согласно надписи на шкатулке, в которой его обнаружили, принадлежало некогда принцессе Тании — матери нынешней эльфийской королевы. - Я беру это, - возвестила она. Храмовник вздохнул с облегчением — ожерелье было дорогим, но магической силой не обладало. - Прежде, чем продолжить раздел добычи меж солдатами, почтим Бога! - обратился Стилфист к солдатам. - Пусть аббатиса Ева выберет из добычи то, что поможет ей в служении Ему. Солдаты — люди суеверные, а аббатиса Ева не была склонна к стяжанию дорогих украшений, так что предложение храмовника было встречено одобрительными криками. Аббатиса подошла к сундуку и ловко вытащила лежавший в уголке маленький рубин. - Камень сей мал, но угоден Господу, - торжественно возгласила она, позволяя храмовнику окончательно вздохнуть с облегчением, ибо камень, попади он не в те руки, мог стать куда большей неприятностью, чем все остальные последствия захвата им башни Эрегия. - Стоимость оставшейся добычи оценивается в тридцать тысяч серебряных монет, - сообщил Стилфист солдатам. - Разделенное на семьдесят пять воинов, это даст четыреста монет на человека. Каждый из вас, услышав свое имя, пусть подойдет к сундуку и возьмет вещей не более, чем на эту сумму. Если какая-то из вещей слишком дорога, вы можете забрать ее втроем или вчетвером и после решить между собой, кому она будет принадлежать. Луканий с поименным списком солдат в руках выступил вперед и возгласил: - Аббон, рядовой. Солдат-арбалетчик, услышав свое имя подошел к сундуку и начал брать понравившиеся ему предметы. Стоявший рядом с сундуком сэр Роберт говорил ему, во сколько монет оценивается каждая из них, и, забрав небольшой самоцвет стоимостью двести пятьдесят монет и золотой значок стрелка эльфийской гвардии стоимостью сто двадцать монет, арбалетчик вернулся на свое место. - Абрейгаль, рядовая, - прочел Луканий следующее имя. Низенькая девушка со шпагой появилась из толпы наемниц и, быстренько подбежав к сундуку, вытащила из него заколку для волос, оцененную в триста восемьдесят монет. Капитан Брайт усмехнулась и хитро подмигнула Стилфисту — выбранное ею ожерелье стоило больше, чем все остававшиеся в сундуке ценности, а за браслет Стилфиста — о чем сообразительная девушка сразу догадалась — неопытный маг дал бы столько же, сколько за ожерелье, а опытный — вдвое больше. - Амрод, капитан, - назвал Луканий. Под одобрительные крики солдат из строя вышел седой воитель и направился к сундуку. - Двойную! Двойную! - кричали солдаты. Это было старой доброй традицией — поскольку при разделе каждый набирал ценностей, на сумму, не большую определенной, в итоге накапливались некоторые не забранные никем излишки, и солдаты могли поощрить ими того, кто, на их взгляд, наиболее отличился в битве. - Если вы желаете, я разрешу капитану Амроду взять ценностей на двойную сумму, - сообщил солдатам храмовник. Те отвечали одобрительными криками, и капитан извлек из сундука прекрасной выделки эльфийский охотничий нож на пятьсот монет и два небольших самоцвета стоимостью по сто пятьдесят монет каждый. - Анастасия, сержант, - возвестил сквайр. Раздел продолжался... Прошло около полутора часов, прежде чем последняя в списке сержант Зера получила свою долю. Сундук с ценностями почти полностью опустел и сквайры унесли его в обоз. Двое солдат уже несли ему на смену сундук с золотом. - Помимо ценностей, мы захватили золото — двести девяносто семь золотых монет, - сообщил храмовник. - Как и обычно, ефрейторы получают двойную долю, сержанты — тройную, лейтенанты и рыцари — пятикратную, капитаны и командиры отрядов — десятикратную. Разделив нашу добычу на пятьдесят пять рядовых, семерых ефрейторов, семерых сержантов, троих лейтенантов, двоих рыцарей и троих капитанов, мы получаем сто сорок пять долей по два золотых и семь золотых остатка, которые мы отложим на закупку провианта. Каждый из вас сможет получить свою долю золота сегодня вечером от своего сержанта. Толпа солдат одобрительно загудела — даже два золотых, полагавшиеся рядовому, были немалыми деньгами, а на лейтенантские десять золотых в столице можно было нанять вооруженную охрану. - А теперь, - громко сказал Стилфист. - Особенно отличившиеся в бою будут награждены дополнительно. Приведите пленниц! Гомон немедленно стих. Стражники вывели через ворота скованных в цепочку эльфиек. Многие из зрителей зааплодировали, причем громче всех хлопали девушки-наемницы, которым было за радость ощутить свое превосходство над гордыми эльфийками, чьей красоте они все тайно завидовали, и люди из отряда Элки, которым никакой добычи не полагалось и которые как раз за тем и собрались здесь, чтобы посмотреть на пленниц. Элки неодобрительно посмотрела на своих подчиненных, запоминая тех, кто аплодировал громче всех, для последующей расправы. Когда эльфиек проводили мимо командиров, Ринонса остановилась и спросила у Стилфиста: - Где Вивиан? - Ты о той ведьме, которую ты послала к нам с предложением капитуляции? - переспросил храмовник, делая ударение на местоимениях «ты». Столь непочтительное обращение в другое время оскорбило бы эльфийку, но сейчас ее больше интересовала судьба Вивиан и она просто кивнула. - Она уже обслуживает своего нового хозяина. Плечи громовой волшебницы задрожали от гнева, когда она узнала об участи своей помощницы и подруги, но солдаты нетерпеливо дернули за цепь и поволокли эльфиек дальше — на всеобщее обозрение. - Те, кого я назову, смогут выбрать из этих девушек одну на свой вкус и получат ее в свое полное распоряжение бессрочно, - торжественно произнес Стилфист и солдаты в восторге захлопали. - Кроме того, здесь целых шесть девушек, а у нас сегодня всего четверо награждаемых. Это означает, что оставшиеся две поступят в общее пользование и самые удачливые и щедрые из вас смогут воспользоваться их услугами уже сегодня ночью. Восторгу солдат, казалось, не было предела, и краем уха храмовник услышал, как Элки достаточно громко сказала: - Как будто вашим солдатам недостаточно услуг шлюшек-наемниц, которых вы по всюду с собой таскаете. Тем не менее, ее собственные воины полностью разделяли ликование солдат «Синей Розы», и воительница предпочла не развивать тему. - Чтобы награжденным было удобнее выбрать себе достойную награду, эти рабыни будут показаны вам без одежды, - добавил храмовник и вот теперь-то восторгу солдат (и отчаянию сжавшихся от страха и стыда эльфиек) точно не было предела. Первой солдаты отсоединили от цепи и вытолкнули вперед Гвеннет, на которой и так уже не было ни платья, ни туфель — вся ее одежда состояла из нежно-салатового нижнего белья и бинтовой перевязки на раненой ноге. У огненной волшебницы были белоснежные волосы, заплетенные в две косички, свисавшие спереди и достававшие до середины груди. Она была высока и стройна, но из-за ранения ее движениям не доставало грациозности. Девушка пыталась прикрыть скованными руками верхнюю часть грудей, не закрываемую лифчиком, но стражники заставили ее поднять руки над головой и дважды повернуться по кругу, показываясь зрителям со всех сторон. После этого опозоренную рыдающую пленницу поставили в стороне от остальных эльфиек. Следующей была очередь Мелони. Юная эльфийка держалась лучше всех и покорно позволила стражникам снять с нее юбку и кофту, которая и так была достаточно откровенной. Затем, покраснев от стыда, но не сопротивляясь, Мелони выступила вперед и, не давая стражникам лишнего повода облапать ее, сама медленно повернулась, демонстрируя восторженным солдатам свое юное тело. Невысокая рыжеволосая эльфийка собирала волосы в пучок на макушке и носила темно-красное белье под цвет волос. Ее покрасневшие ушки возбужденно торчали в стороны, и, наверное от волнения, девушка нервно переступала с ноги на ногу, двигая при этом бедрами. Все это очень понравилось солдатам и они зашумели, требуя Мелони в общее пользование. После Мелони настал черед ледяной волшебницы Эссы. С самого момента капитуляции она не проронила ни слова и вела себя еще терпеливее, чем Мелони, но держалась так холодно, что ее покорность казалась знаком презрения или отвращения, отчего она не вызывала столь бурного восторга. Когда ее длинное закрытое оранжевое платье стянули с нее, она даже не покраснела, а лишь нервно дернула ушами. Ее короткие светлые волосы волосы едва закрывали плечи, а небольшая грудь была почти полностью скрыта белоснежным лифчиком, так что она без сопротивления позволила солдатам поднять ее руки над головой и продемонстрировать публике ее стройное тело. После этого, так и не показав признаков стыда, Эсса встала рядом с Мелони и Гвеннет. Ринонса знала, что на самом деле Эсса — очень стеснительная девушка, и страдает сейчас, наверное, больше всех них, просто скрывает это под каменным лицом. Следом за Эссой стражники раздели жрицу Лессен — невысокую блондинку с кудрявыми волосами. Она громко кричала и вырывалась, называя стражников скотами и зверьем, так что в конце концов ее просто повалили на землю и, вместо того, чтобы снимать с девушки одежды, разрезали и сорвали их. Лессен продолжила сопротивляться, потому вслед за мантией и платьем та же участь постигла корсет и белье девушки. Затем полностью обнаженную жрицу под хохот и аплодисменты толпы выволокли вперед, демонстрируя солдатам ее большие груди и упругие ягодицы. Утомленные попытками Лессен прикрыться, солдаты освободили ей руки и вновь сковали их — уже за спиной, а затем поставили несчастную рядом с Эссой. Чтобы хоть как-то скрыть наготу, опозоренной жрице пришлось лечь на землю ничком. Следующей вывели Кею. Наученная горьким опытом Лессен, юная громовая волшебница позволила солдатам снять с нее платье. Из всех пленниц, она, пожалуй, наименее выделялась — среднего роста коротковолосая блондинка с аккуратной грудью. Впрочем, ее темно-синее белье и сапожки изрядно позабавили зрителей, и из толпы донеслись крики с требованием станцевать стриптиз. Один из стражников с усмешкой шлепнул Кею по попке и приказал девушке порадовать народ, подрыгав попой. Девушка, боясь, что может, подобно Лессен, лишиться остатков одежды, повернулась к толпе спиной и выполнила это требование, чем вызвала аплодисменты и одобрительные выкрики. Кея заняла свое место рядом с приникшей к земле жрицей и настала очередь Ринонсы. Громовая волшебница, боясь навлечь на своих подчиненных новые беды, решила не сопротивляться, даже если ее разденут догола. Но решить это было просто, а выполнить — намного труднее и, когда солдаты отсоединили ее от цепи, девушка густо покраснела. В этот момент раздался голос Стилфиста: - Пользуясь своим правом командира, я требую свою часть добычи. Русоволосая рабыня достанется мне. Все воззрились на храмовника — большинство солдат с завистью, Элки — с явным неодобрением, а Ринонса — с благодарностью... которая через мгновение сменилась лютой яростью. «Ах, ты, кобель! - мысленно костерила она Стилфиста. - Еще с переговоров на меня глаз положил, весь этот цирк с темницами и раздеваниями задумал, чтобы меня своей подстилкой сделать!» Но куда сильнее, чем на храмовника, громовая волшебница злилась на себя, потому что заметила, что когда Стилфист заявил о своих правах на нее и тем самым спас ее от публичного раздевания, она была рада. «И вовсе не собираюсь я перед тобой попой вилять! - мысленно оправдывалась она. - Три-четыре дня, сжав зубы, потерплю, а потом придет Талинор и меня освободит. Надеюсь, он возьмет тебя живым, и вот тогда мы с тобой повеселимся!» Но оправдания оправданиями, а Ринонсу, одетую и не опозоренную, подвели к храмовнику, и она заметила на себе завистливые взгляды остальных эльфиек. «Как будто я этого хотела, дуры! - сердито подумала она. - Ради вас отдалась, чтобы вас пощадили.» - Встань тут, - коротко бросил ей Стилфист, указывая на место слева от себя. - Распределим остальных, тогда с тобой разберемся. Продолжая представлять, как расправляется с ненавистным храмовником, Ринонса встала рядом с ним, заставив себя смотреть в сторону девушек, не отводя глаз. «Это моя ответственность командира, - сказала себе она. - Я должна смотреть, как они страдают, чтобы потом суметь отомстить по полной программе.» Тем временем, храмовник вновь обратился к солдатам: - Сквайр Луканий награждается за ранение, полученное при защите командира. Луканий, смутившись, сделал шаг вперед. Многие солдаты, бывшие свидетелями того, как Луканий закрыл собой Стилфиста, одобрительно закивали. - Продолжай в том же духе, и скоро станешь рыцарем, и тогда я с удовольствием приму тебя в орден храмовников, - сказал храмовник юноше. - А сейчас — выбирай себе любую из эльфиек в награду. Молодой сквайр подошел к девушкам и трудно было сказать, кто боялся сильнее — он или эльфийки. Солдаты наперебой выкрикивали советы, но юноша, похоже, уже определил для себя критерий отбора — посмотрев в глаза пленницам, он выбрал ту, в чьем взгляде было меньше всего ненависти — юную Мелони. - Вот эта, - сказал он, указывая на молодую волшебницу. Мелони, поняв, что выбрали ее, несмело сделала шаг вперед, глядя на юношу скорее с любопытством, чем со страхом. Стражи отдали Луканию ключ от оков девушки, а ей самой сунули обратно ее одежду: - Оденешь потом, если хозяин разрешит. Мелони прижала вещи к груди и поспешила вслед за сквайром. Когда тот занял свое место в строю, девушка села на траву у его ног и стала с волнением наблюдать за тем, как решалась судьба остальных эльфиек. - Молодец парень, выбрал самую смирную, - усмехнулся храмовник. - И девочка хороша — сразу его охмурила. - Полная противоположность тому, как выбирали вы, - едко заметила Элки кивая в сторону Ринонсы. - Это моя ответственность командира, - отозвался Стилфист. - Не могу позволить, чтобы один из моих солдат оказался поджарен в собственной постели, поэтому укрощением молнии займусь лично. Громовая волшебница послала ему в ответ ненавидящий взгляд, но храмовник шлепнул ее по попке, и эльфийка, взвизгнув от неожиданности и забыв сохранять гордый неприступный вид, прикрыла попу ладонями, защищаясь от повторного шлепка. - Капитан Амрод награждается за успешный штурм ворот, - сообщил Стилфист имя следующего награжденного. Капитан выступил вперед и поклонился храмовнику. - Мне в моем возрасте уже не нужна любовница, ваше благородие, - сказал он. - Зато не помешала бы служанка, которая будет заваривать мне чай. Отдайте мне молодую громовую волшебницу — ребятам от нее все равно особого проку не будет. Кея, уже почти смирившаяся с мыслью, что ей светит карьера стриптизерши, взволнованно встрепенулась и едва ли ни бегом бросилась убеждать капитана в своей преданности. Оставшиеся эльфийки проводили ее мрачными взглядами. - Ну и последний наш награжденный — ефрейтор Клаус. За проявленную в бою бдительность и моральную стойкость. Единственная заслуга ефрейтора Клауса состояла в том, что он оставался на посту, пока все остальные пялились на допрашиваемую Артуром Вивиан, и многие солдаты сейчас с завистью посмотрели на арбалетчика, думая, что на его месте могли бы оказаться и они. Ефрейтор подошел к пленницам и осмотрел их. На его выбор оставались лишь трое — дрожащая от страха и стыда огненная волшебница, ледяная волшебница с маленькой грудью и пустым взглядом и лежащая на земле ничком обнаженная жрица. - Сэр, - обратился Клаус к храмовнику, внимательно осмотрев эльфиек. - Я возьму голую. Солдаты громко заржали — засмеялись даже капитан Амрод и Стилфист, и слабая улыбка тронула губы все время суровой Элки. - Мужик! - одобрительно крикнул кто-то. - Ага, типичный... - пробормотала Элки, продолжая улыбаться, и Ринонса, услышав это, мысленно согласилась с воительницей, хотя и не посмела открыть рот. Солдаты пинками заставили Лессен подняться и, чтобы ефрейтор смог как-то дотащить упирающуюся пленницу до своего спального места, снова приковали ее к цепи за кандалы, вручая цепь Клаусу. Тот увел Лессен и стоять перед солдатами остались лишь Гвеннет и Эсса. - Две большие палатки на краю лагеря и эти две рабыни к вашим услугам, - сообщил Стилфист солдатам. - Не забудьте, что плату за их услуги следует отдавать лейтенанту Кристену и что калечить девушек запрещается. Солдаты ответили гулом согласия и толпой двинулись следом за лейтенантом Кристеном и стражами, уводящими обреченных эльфиек в сторону больших палаток. Ринонса печально посмотрела девушкам в след. «Простите меня, - подумала она. - Я знала, что с кем-то из нас это случится, и все равно согласилась на план Вивиан.» - Если тоже хочешь сходить в большую палатку, только скажи, - произнес храмовник, проследив за взглядом эльфийки. - Мне в ближайшие дни все равно будет не до тебя, сможешь заработать денег себе на сережки. - Еще чего... - буркнула громовая волшебница, пытаясь скрыть вздох облегчения. Ее изнасилование временно откладывалось... И тут же она почувствовала себя подлой предательницей из-за того, что Вивиан, Гвеннет и Эссу, возможно, насилуют прямо сейчас, а ее волнует только сохранность ее собственной киски. Признаться себе в этом было тяжело, но именно так оно и было — мысли эльфийки снова и снова устремлялись к тому моменту, когда храмовник все-таки найдет полчасика для того, чтобы попользоваться своей рабыней...