Неслучайность случайной встречи

Наверное, у всех были дни, когда стыдно просыпаться? Вот как мне сейчас. Хочется закрыть глаза и притворяться спящим. А еще, завернуться получше в одеяло, чтобы меня никто никогда не нашел. Егора в постели не было, а значит и прятаться мне не нужно было, но все равно очень хотелось. То, что со мной вытворяли, вчера казалось мне таким правильным и даже необходимым. Сейчас же все это смущало до крайности. И что же мне теперь делать? Послышались шаги, а за ними звук открывающейся двери. А вот и Егор… А я ведь так и не определился с тем, как мне себя вести. Недолго думая, решил следовать первоначальному плану и притвориться спящим. Судя по звукам, Егор поставил что-то на тумбочку, а потом направился в мою сторону. Интересно, что сейчас будет? Мне нежненько так подули в ухо. Терплю. Стараюсь не шевелиться. Минуту ничего больше не происходило. Неужели он решил сдаться и дать мне еще немножко поспать? Ага, два раза. Стоило мне об этом подумать, как чьи-то ледяные лапы забрались ко мне под одеяло, и начали лапать теплого и беззащитного меня. С диким визгом пытаюсь выбраться из одеяла, но еще сильнее запутываюсь. Егор же вместо того, чтобы оказать помощь, не оставляет попыток меня пощупать. Справившись с одеялом, укоризненно поглядываю на своего мучителя и ожидаемо не замечаю ни намека на угрызения совести с его стороны. Нет, нужно взглянуть в глаза реальности. Я связался с извращенцем. Я влюбился в него и сам становлюсь таким же. Но завтрак в постель все же помог мне смириться с этим фактом. М-м-м… апельсиновый сок и круассаны с вишневой начинкой, ну что может быть лучше? Разве что поцелуй… Ах вот и он, получите-распишитесь. Но очень уж хотелось поваляться чуточку подольше. Зад неприятно саднил и я надеялся на жалость со стороны Егора, но тут меня ждал облом. С кровати меня все же стянули, я сопротивлялся, как только мог. Когда Егор понял, что добровольно я никуда не пойду, он с легкостью взял меня на руки аки сказочную принцессу и поволок в ванную. Потом Егор стал меня мыть. И делал это на редкость добросовестно. Ничего не пропустил. А по особо понравившимся местам и вовсе по два раза прошелся. Тащился я, в общем, как удав по стекловате. И куда только подевалась моя застенчивость. Залез на шею и ножки свесил. Так разомлел, что даже вытираться сам был не в состоянии. Но и тут Егор мне подсобил. Какой сервис, мама дорогая. А вот одежды моего размера у Егора не нашлось, так что он выдал мне безразмерную белую футболку и желтые тапочки с собачками сорок четвертого размера. Смотрелся я как доморощенное привидение, но Егору почему-то понравилось, а на просьбу выдать мне еще и шорты он принялся меня убеждать, что я и без них неотразим. Спасибо хоть трусы разрешил оставить. Закончив с моим утренним туалетом, мы спустились вниз. Егор конечно предупредил, что там полнейший хаос, и я даже вполне себе мог это представить. Но то, что я увидел, не шло ни в какое сравнение с тем, что я себе навоображал. Вот это срач. Как будто кто-то специально покрыл полы ровным слоем разнокалиберного мусора. Особенно бросались в глаза голова манекена под столом, использованный презерватив на телевизоре и панталоны на портрете какого-то сердитого мужика. Меня чуть удар не хватил, а ведь это даже не мой дом. Егор же к творящемуся вокруг бедламу относился совершенно спокойно, а когда я спросил его об этом, он сказал, что уже вызвал горничную. Мажор блин. После этого с профессиональной ловкостью Егор поскакал к бару, огибая всяческие препятствия в виде всевозможного мусора, и принялся пересчитывать свои бокалы. Я же остался сидеть на лестнице и наблюдал за сосредоточенным выражением его лица. Бокалы эти какие-то коллекционные и их очень сложно было найти, и я в этом, конечно же, ни черта не смыслю. Егор признался, что каждый раз когда достает их из коробки у него появляется новый седой волос. Убедившись, что всё на месте Егор удовлетворенно вздохнул. Я же не смог сдержатся и начал хихикать как подорванный. Егор обиделся, и в качестве наказания заставил меня вместе с ним читать поздравления и открывать подарки. Я сначала брыкался, но очень скоро сдался на милость победителя. Первое особого труда не составило, это даже было весело. Мы от души посмеялись. Пока хозяин дома был занят мною, гости особо не скучали. Понаписали и понарисовали такого, что порой стыдно читать. Там были и признания в любви, и пошлые шуточки, и пожелания счастья молодым (?!). О художественных способностях его друзей я вообще молчу. Начиная от схематического изображения гениталий, заканчивая разноцветными динозавриками и кастрюлями. А в самом центре красовалась жирная черная надпись: «С Днем рождения, сука. Сам мой свою посуду, гребаный ублюдок!». Красноречиво, однако. В личности автора сомневаться не приходилось. — Зачем ты так с ней? Мне кажется, что она хорошая, хотя и немного… вспыльчивая. — он безошибочно понял, о ком я говорю. — Да я и не спорю. Просто когда она злиться или чем-то занята, то перестает зацикливаться на некоторых ненужных вещах... Посуду она, кстати, собрала и помыла, — ну надо же каков хитрюга. — Да ты просто ангел во плоти. Даже если и заставляешь других мыть твою посуду, — Егор тихо хохотнул и приобняв меня за плечи, чмокнул в макушку. Вау! Это было так по-домашнему, что я просто расплылся. Так тепло и спокойно мне было. Рано я конечно расслабился, нам предстояло еще распаковать подарки, о чем Егор не уставал раз за разом мне напоминать. Меня особо это не пугало, до того как я увидел эту гору разноцветных кулечков, пакетиков и коробочек. Сразу возникло острое желание убежать наверх, и забаррикадироваться там. Но возможности так и не представилось, Егор не сводил с меня глаз. Бывший психолог видит меня насквозь. Тут мы провозились долго. Бедная-бедная горничная. Ей еще прибавилось работы в виде многочисленных ошметков оберточной бумаги. Мы жутко устали, но в принципе тут было на что посмотреть. Это не сравниться с тем, что подарили мне: электрочайник (Жека взамен того, что он разбил в прошлом году), открывашка для пива (Серж от сердца оторвал), большой голубой кролик (одногрупнички постарались) да вот в принципе и все. Презент от Егора не в счет, он бесценен! Ну а то, что дарили Егору, хм… Чего только не было: садовые грабли, два весла для байдарки, вакидзаси, мясорубка, пачка баснословно дорогих сигар, красные стринги, затычки для ушей, последняя книга про Гарри Поттера, бутылка самогонки, кошачьи ушки и целая стопка фоток с тюленями. Но в основном среди всех подарков преобладала именно одежда, либо что-то связанное с ней, запонки там, часы, солнечные очки, кожаные перчатки и тд. Егор объяснил такое обилие одежды наличием большого количества знакомых в модельной индустрии. Тряпок было так много, что мой мужчина решил устроить мне экспромтный показ мод. Ох! И зачем ему подиум, он даже посреди гор мусора шествовал словно бог! А я-то думал, что будет скучно. И потом настал самый неприятный этап, теперь все это барахло надо было заново упаковать и поразносить по разным углам. Бедный Данечка на постое бурчал про эксплуатацию детского труда, но его очень скоро спустили на землю, сообщив, что он уже совершеннолетний и данная статья к нему не относиться. Когда все закончилось, мы приступили к позднему обеду. Егор вызвался сделать его сам, после того как узнал что я ему в этом не помощник, и все мои знания о приготовлении пищи начинаются из открытия холодильника и заканчиваться с выключением микроволновки. И пока мой мастер на все руки колдовал на кухне, я просто маялся дурью, делая вид, что просто жутко устал. Меня накормили котлетками и макаронами. Ну что я могу сказать, сидя у него на коленях мне как-то кусок в горло не лез. Егор так некстати вспомнил свое обещание кормить меня с ложечки. Я даже не знаю, радоваться мне или плакать от того факта что на мне штанов нет. И вот когда эта пытка, явно придуманная для того, чтобы проверить мою выдержку, закончилась, меня повели на второй этаж. Ох, как же я обрадовался! Неужели мои молитвы услышаны! По лестнице я просто взлетал. Да, вот первый поворот направо и… ой, что то мешает мне развернуться в сторону вожделенной дверки. Я обернулся. Егор, обхватив сзади, аккуратно, но все же настойчиво проталкивал мою тушку дальше по коридору. — Не-е-ет! Пусти! Я хочу в кроватку, там тепло и сухо. Не хочу больше ничего делать! — я был в священном ужасе. Никто больше не заставит меня пахать. — Не боись ты так, солдат ребенка не обидит. Да и не придется тебе ничего делать. Будешь просто сидеть и смотреть на меня. — Егора совершенно не задевали мои капризы, наоборот, он нежно и ласково улыбался, а значит замышлял что-то нехорошее. — Не хочу сидеть, хочу лежать! — а что ты скажешь на это? — Ну тогда будешь лежать. — попытка прощупать почву, с треском провалилась. Егор был непробиваем как противотанковая броня. Мы прошли мимо еще нескольких дверей, пока коридор не кончился. В конце этого импровизированного тоннеля вопреки логике света не было, но зато была еще одна лестница. В отличие, от предыдущей она не вызвала у меня особого энтузиазма, так как я заведомо ожидал подвоха. А вот и башенка замеченная мною ранее, и мы поднялись аккурат в ее серединку. Использовалась она Егором как художественная студия. Обстановочка тут была престранная. Справа было абсолютно пусто, а слева бардак, похлеще того что я наблюдал внизу. Какие-то гипсовые головы, тумбочки, шкафчики, стульчики, цветастые тряпки, подушки, холсты и прочее, прочее, прочее. — Я знаю, о чем ты подумал. Так вот, это не бардак, а всего на всего легкий творческий беспорядок! — провозгласил Егор, после чего нырнул в этот бедлам с головой. — Так, где же оно, я готов поклясться, что последний раз видел его где-то здесь. Немного повозившись, с жутким скрипом, Егор вытащил на свет божий очень старое кресло. Возможно, раньше оно и выглядело как настоящий трон, но сейчас это была большая рухлядь, хотя и красивая. — И на кой тебе сдалось это старое кресло? — действительно, сексом не нем не позанимаешься, еще не дай бог развалиться. — Не старое, а старинное. Оно еще с эпохи барокко сохранилось. И я буду его рисовать, — не, этот оскал не к добру. Спасите меня. — А я здесь причем? — я все еще наивно полагаю, что я здесь таки не причем. — А ты будешь на нем сидеть. Ну, или лежать, если тебе так удобнее… — там-парам-пам-пам! Приз за самый коварный план в студию. — И как же ты будешь его рисовать, если я на нем сижу-лежу? Лучше я там, в сторонке, посреди «творческого беспорядка» понаблюдаю за процессом. Мешать тебе не буду, — кошу под дурачка. А что мне еще остается? Я не собираюсь так просто сдавать позиции. — Нет, я буду рисовать вас в комплекте, заодно и на натурщике сэкономлю, — а действительно, почему бы и нет? Я не очень люблю фотографироваться, но это ведь не одно и то же. —А знаешь что, я согласен! Если тебе нравиться рисовать страшненьких непричёсанных мальчиков в помятых футболках и гнусных тапках то я так и быть, готов тебе посодействовать, но расплатиться тебе все равно придётся. Все зависит от того, что ты предложишь взамен, — попытался изобразить что-то вроде соблазнительной улыбки, но так как я никогда не практиковался в подобных вещах, я понятия не имел, как это выглядело со стороны. — Малыш, это был такой тонкий намек на то, что расплачиваться я буду в постели? — и вот опять я маков цвет. Более красноречивого ответа выдавить из себя я не смог. — Ну когда же ты перестанешь так смущаться. Постель так постель. Буду ублажать тебя всю ночь напролет. А я что, я ничего, он сам предложил. Чмокнул в нос, и дав легкого пинка усадил меня в кресло. Думал, меня сейчас будут двигать со стороны в сторону, а я буду изображать какие-то мудреные позы, но и тут Егор меня удивил. Сказал, что сейчас просто порисует этюды, и я могу сидеть, как захочу, и менять положение, когда захочу или же когда устану. Устану? Я только посмеялся. Что может быть сложного в том, чтобы просто сидеть. Егор только понимающе усмехнулся. Посмотрим, говорит, кто кого. Сперва было неуютно. Я никак не мог успокоиться и все время ёрзал. Мало того что Егор смотрел на меня как кот на сметану, так еще это долбаное кресло скрипит и шатается. Там наверное куча клопов сидит. Ждут зволочи когда я потеряю бдительность, вылезут, и укусют за мой многострадальный зад. Но я все же как-то расслабился, и дела приняли новый оборот. Меня начало клонить в сон. Я честно пытался бороться с собой. Казалось что аромат лаванды, исходящий от кресла, и еще какой-то другой запах, густой и маслянистый, которым было пропитано все помещение, обволакивают меня. Сопротивляться уже не было никаких сил. Егор явно не собирался меня будить, и я внаглую воспользовался ситуацией. Сполз со спинки и развалился поудобнее. Море. Давно я не был на море. Соленый воздух, тепло. Плеск воды. Когда же я последний раз был на море? В детстве с семьей. Когда мы еще были семьей. Меня гладят по голове. Такое знакомое касание. И зовет меня так нежно. Это может быть только один человек. Сейчас я открою глаза, и мы пойдем купаться. Будем целоваться и смеяться. Точно. Так мы и сделаем. — Эй, Дань, поздно уже… До кровати сам дойдешь, или мне тебя отнести? — ничего не понимаю. Почему кровать? Мы же хотели поплавать. Но на всякий случай соглашаюсь. Егор, а кто же еще это мог быть, взял меня на руки и понес к себе в комнату. Меня немного покачивало. Как на волнах. Забавно. — Эй, ты чего такой довольный? Приснилось что-то хорошее? — Угу. Море. И ты... — Обнимаю Егора, прижимаюсь губами к его шее. — Летом поедем, ладно? В Крым, а может в Сочи. — поглаживает меня по спине. Нежно так, ласково. Укладывает меня на кровать. Уже пришли что ли? — А теперь спи, любовь моя. — А говорил, будешь ублажать всю ночь, — говорю, а сам уже заворачиваюсь в одеяло. — В другой раз. Спи, чудо, — поцелуй в макушку.

***

Ничто не предвещало беды, как говориться. Обыкновенное осеннее утро. Ну, пожалуй, это было не совсем обычное утро, но в глубине души я лелеял надежду, что вскоре просыпаться в одной постели с Егором войдет у меня в привычку. А не рановато ли посетили меня мысли о совместной жизни? Но Егор сам виноват. Он одолжил мне свою бритву. Почему-то этот жест показался мне очень интимным. Острой необходимости в бритье у меня не было, ведь эти три светлые колючки, обитающие у меня на подбородке, щетиной можно было назвать только с большой натяжкой. Но сам жест я оценил. Да, утро воскресенья началось хорошо. Вот только с утренним сексом меня обломали. Так уж вышло, что вчера мы так и не поужинали, и вместо того чтобы еще поваляться со мной в теплой постельке, Егор упорхал на кухню готовить на завтрак яичницу с колбаской. Я смотрю, как он возится у плиты, и у меня горло сдавливает от счастья (да-да, и такое случается). Никак не получалось стереть дурацкую улыбку с лица. Егор тоже улыбается, но все как-то через силу, словно беспокоит его что-то. Может причина в том ночном звонке? Я тогда не расслышал, о чем шла речь, но разговор явно был на повышенных тонах. Когда я спросил Егора об этом, он ответил, что ничего не случилось, что ему просто надоело сидеть в четырех стенах. — Не бери в голову, малыш. Лучше пойдем, прогуляемся. Мне жуть как надоело дома сидеть. Я тебе окрестности покажу. А если ты не против, то можем еще и по парку прогуляться. Как ты на это смотришь? — вот кому как, а мне сидеть у него дома совсем не надоело. И вообще, когда мне в следующий раз представиться такая возможность? Но согласиться все же стоит. — Положительно смотрю. Более того, я на все согласен, лишь бы мне не пришлось лицезреть твою кислую физиономию весь оставшийся день, — сказал я, за что и получил смачный подзатыльник. Мы еще долго ползали по дому, аки последние улитки, но все же собрались. Джинсы я одел свои, а вот футболку пришлось одолжить у Егора. Еще бы, ведь моя рубашка, в которой я, собственно, сюда и приехал, была безнадежно измята. Позавчерашние манипуляции с ней не прошли бесследно. Я первым вышел на улицу и вдохнул на полную грудь. Пахло сыростью и тоской. У меня появилось нехорошее предчувствие. Пока Егор возился с дверью, включал сигнализацию, я пытался проанализировать свои ощущения. Я сейчас словно улитка, которую выдернули из ее раковины, и сейчас мне больше всего на свете хотелось заползти обратно. Пока я два дня сидел у Егора дома, и носа не казал наружу, во мне поселилась толика уверенности в завтрашнем дне. Сейчас же, когда теплые и уютные стены остались позади ее как ветром сдуло. Опять. А вернусь ли я сюда, когда-нибудь? Нда… Снова берусь за старую пластинку. И как мне только самому не надоело? Тяжело вздохнув, закидываю сумку на плече и направляюсь в сторону гаражей. Но не тут то было. Меня обхватывают сзади чьи-то руки, разворачивают в сторону парадного входа. Только не снова! — Не может быть. Не-е-ет! А как же мои человеческие права? Каждый имеет право на лень! — возмутился я. — Да-да, мой хороший. Сегодня мы с тобой будем передвигаться исключительно пешачком. А вот по дороге ты можешь лениться сколько душе угодно! — я был бы не я, если бы не начал выпендриваться. Но в очередной раз признав свое поражение, позволил увести себя в неизвестном направлении. Неизвестное или нет, вопрос спорный. Если сперва я действительно не имел ни малейшего понятия, куда же меня ведут, то уже на подходе к парку меня не покидало ощущение державу. Словно какая-то мысль крутиться у меня в голове но я никак не могу за нее ухватиться. И Егор мне в этом нисколечко не помогал. Всю дорогу мы шли вразвалочку, болтали о всякой чепухе, и то и дело случайно соприкасались руками. Хотя по кое какой довольной роже, становилось понятно, что ничего случайного в этом не было. Окончательно в этом я убедился, когда оказавшись в тени парковых деревьев, Егор схватил меня за пояс и развернул к себе лицом, да так резко, что у меня звездочки перед глазами пролетели. Его лицо, его дыхание. Нас разделяет каких-то пять сантиметров, мы почти что соприкасаемся носами, но никто из нас не стремиться преодолеть это расстояние. Просто стоим и смотрим друг на друга. Всматриваюсь в его лицо, надеясь запечатлеть в памяти его именно таким как сейчас. Умиротворенным, спокойным, нежным. Таким родным. Вот только шея затекла с запрокинутой головой стоять. — Даня? — откуда-то сбоку раздался осторожный оклик. Я медленно повернулся, и онемел. В нескольких метрах от меня стояли две девушки. Сердце в пятки ушло. Нет, только не это. Я осторожно отстранился от Егора, стараясь при этом не смотреть ему в глаза, развернулся и быстрым шагом пошел прочь. Так не бывает.