Prayers

Раздался щелчок, словно запись выключили, но музыканты по-прежнему стояли неподвижно, с отвращением глядя на яму, в которой копошились сотни или, может, даже тысячи отвратительных тварей. А затем Аой, отпихнув от себя паука, сумевшего выбраться на их сторону, задрал голову вверх, пытаясь вычислить источник механического голоса. - Эй, кто здесь? Что вы имели в виду? Немедленно выпустите нас! — мужчина панически крутился на месте, и со стороны это выглядело так, будто он вызывает невидимого противника на разборки. — Вы хоть знаете, кто я? Если мой менеджер об этом узнает…  — Откройте!!! Коичи решил действовать по-другому: отбежав к выходу, он принялся безуспешно ломиться в дверь, колотя по ней аккуратными пальцами с дорогим маникюром. Стоящий рядом Казуки попытался оттащить мужчину в сторону, всерьез опасаясь, что тот просто раздерет руки в кровь, но Манабу шикнул на одногруппника, посоветовав ему позаботиться о себе. Что-то подсказывало гитаристу Screw, что дверь так просто не откроется. Вернее, эта дверь не откроется вообще. В это время Рёга, подойдя к самому краю пропасти, сощурился, пытаясь что-то разглядеть.  — У них что, реально ключи к животу прикреплены? — растерянно обратился он к замершему рядом Тсузуку.  — Черт знает, — вокалист Mejibray пожал плечами, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в тусклом свете подрагивающих свечей. — Отсюда нихрена не видно. Тсузуку замолчал, вслушиваясь в вызывающий дрожь шелест мелких лапок, а затем кто-то вдруг вжался в него сзади, обдавая ухо горячим дыханием:  — Они ведь не кусаются? Ощущая, как от спертого запаха гнили и тающего воска начинает кружиться голова, Тсузуку с раздражением повернулся к Миа, трясущемуся от ужаса и чувства нереальности всего происходящего. Светлые волосы гитариста обрамляли его испуганное лицо, в свете свечей казавшееся каким-то особенно вытянутым и острым, и Тсузуку, с трудом поборов желание отпихнуть друга от себя, спокойно произнес: - Нет, Миа, они не кусаются. Сердце бешено колотилось от предчувствия чего-то нехорошего, и в какой-то момент вокалисту Mejibray показалось, что Икума рядом с ним насмешливо фыркнул, но во всеобщей суете этот звук мог оказаться чем угодно. Пока Казуки на пару с недовольным Манабу пытался успокоить вопящего Коичи, Бё, бросив на одногруппников быстрый взгляд, взволнованно обратился к Йо-ке:  — Есть идеи, как будем выбираться отсюда?  — Без понятия, — вокалист Diaura тяжело вздохнул, краем глаза наблюдая за копошащимися на дне ямы насекомыми. — Но думаю, что стоит поторопиться, ведь… Договорить мужчина не успел. Не сказав ни слова, Тсузуку резко сорвался с места и, надеясь пробежать нужное расстояние прежде, чем голова начнет кружиться, ступил на шаткую деревянную доску. Передвигался вокалист Mejibray ловко и быстро, но в самый последний момент его нога не нащупала опоры, и мужчина, понимая, что может просто свалиться вниз, преодолел оставшиеся полметра широким прыжком, после чего грузно свалился на шершавые доски, больно оцарапав щеку о твердую поверхность. Склизкие насекомые тут же кинулись к нему шипящей черной волной, и Тсузуку, стащив с лица длинную сороконожку, с отвращением отшвырнул ее в сторону и поднялся на ноги. Не обращая внимания на многочисленных тараканов, копошащихся в его одежде, вокалист Mejibray принялся оглядываться, игнорируя едва различимые в шорохах тысячи мелких лапок крики одногруппников. Так ничего видно не было, и мужчине пришлось опуститься на колени, чтобы разгребать завалы толстых блестящих насекомых, как песок. Жирные личинки лопались в его пальцах, заливая кожу чем-то липким, но Тсузуку только морщился, иногда отпихивая особенного наглых тварей. Когда мимо его щиколотки проскользнул длинноногий паук, вокалист Mejibray инстинктивно отшатнулся, но затем заметил металлический блеск под его волосатым брюхом. Ключ! Шорох в ушах стоял такой, будто насекомые уже оказались внутри его головы, и Тсузуку, не медля ни секунды, резко перевернул паука за короткое тело, но на бумажке, прикрепленной к ключу, виднелось чужое имя. Не задумываясь о том, что он делает, мужчина просто отшвырнул тварь в сторону и продолжил поиски, стараясь не реагировать на прикосновения липких тел насекомых к оголенным участкам кожи. Один паук за другим, и вот Тсузуку удалось найти бумажку с заветным иероглифом. Отодрав ключ от волосатого пуза, вокалист Mejibray хотел было кинуться на другую сторону, но неожиданно инстинктивно замер, почувствовав постороннее присутствие на своей шее. Мужчина буквально слышал, как в его висках пульсирует кровь — тварь, облюбовавшая место рядом с его артерией, нельзя было выкинуть, как всех насекомых до этого. Краем глаза Тсузуку видел, что тело этого паука было гораздо тоньше остальных, а с его угрожающе щелкающих челюстей капало что-то красноватое. А в следующую секунду мужчина почувствовал сильный удар со спины. Кто-то одним резким движением отодрал тварь с его шеи прежде, чем та успела выпустить яд, и Тсузуку, обернувшись, столкнулся взглядом с запыхавшимся Рёгой, в руке которого тоже блестел ключ. Уже в следующий момент огромный рой насекомых буквально кинулся на мужчин, угрожающе шипя, и вокалист Born, схватив Тсузуку за предплечье, потащил его в сторону второй доски, которая оказалась гораздо короче и даже немного толще предыдущей. Но только на широкой земле, не уходящей из-под ног, вокалист Mejibray на самом деле сумел перевести дыхание и, не обращая внимания на насекомых, копошащихся в его волосах, повалиться на воняющие доски. Рёга грузно опустился рядом, вытаскивая крупного таракана из-за шиворота. Ключи были в руках, но уходить мужчины не собирались, внимательно наблюдая за происходящим на другой стороне. Йо-ка уже оказался на узком острове. С отвращением оглядываясь, он выискивал взглядом пауков, параллельно с этим пытаясь давить ползущих в его сторону тварей. Но тех было слишком много, а потому мужчина сдался и решил использовать способ Тсузуку — разгребая руками черное «море», он все-таки сумел обнаружить нужное и без приключений перебраться на безопасную сторону, обессиленно упав на четвереньки рядом с двумя другими вокалистами. Больше рисковать никто не собирался. С этой стороны ничего слышно не было, но, кажется, на той, другой, земле царила настоящая паника: Казуки раздраженно втолковывал что-то Бё и Манабу, но те только ошарашенно качали головами и крутили пальцем у виска; Юуки, неловко сжавшись в одиночестве, с ужасом смотрел на выползавших из ямы насекомых, а Таканори с Аоем демонстративно отошли в сторону, игнорируя какие-то слова Урухи, стоящего напротив них. Миа трясся, словно подхватил лихорадку, а Коичи не переставал истошно визжать, из-за чего молчаливый Икума кидал на него тяжелые взгляды, полные презрения. А затем Казуки, быстро пообещав что-то одногруппникам, в несколько широких шагов преодолел узкую доску, оказавшись на опасном острове. Мужчине повезло, и «своего» паука он обнаружил за какие-то секунды, только вот вперед гитарист идти не стал — напротив, спрятав ключ в карман джинсов, он продолжил поиски, лихорадочно раскидывая насекомых, а Бё и Манабу на той стороне стояли на самом краю пропасти, с ужасом глядя на одногруппника. Наконец, Казуки вытащил еще одного жирного паука и, отпихнув ногой извивающуюся сороконожку, поманил вокалиста пальцем. Отпустив ладонь Манабу, Бё успокаивающе кивнул ему и двинулся вперед, пролетев шаткую доску за какие-то секунды. На кишащем насекомыми острове он резко остановился, брезгливо оглядываясь, но Казуки, не дав мужчине опомниться, сунул ему в руки ключ и пихнул его в сторону второй доски, продолжая заниматься поисками. Многоногие твари буквально озверели, и, когда Бё добрался до безопасной земли, Казуки с трудом отбивался от нашествия шипящих тараканов, так и норовящих забиться ему в уши или нос. Но желанный ключ, наконец, был найден, и мужчина, устало ссутулившись, поманил Манабу пальцем, однако тот стоял на месте и в ужасе качал головой, кусая красивые губы. Казуки вздохнул и что-то прокричал, но его одногруппник только пятился назад и что-то шептал, наблюдая за каждым передвижением крупных тварей. Тогда мужчина просто подался вперед и, вновь вернувшись туда, откуда пришел, схватил Манабу за бледное запястье. Манабу отнекивался и всячески тормозил, но Казуки упрямо тянул его за собой, с осторожностью передвигаясь назад, к опасному острову. Вместе мужчины медленно продвигались над пропастью, хотя было понятно, что счет идет на секунды и медлить нельзя. Оказавшись на земле, кишащей отвратительными тварями, Манабу снова впал в ступор, потеряв способность шевелиться, и Казуки, не говоря ни слова, резко подхватил одногруппника на руки и кинулся ко второй доске. Гитаристам почти удалось достигнуть ее благополучно, как вдруг откуда-то сверху на волосы Манабу шлепнулось что-то длинное и черное. Заорав, он вывалился из рук Казуки и больно ударился о землю. Догадавшись, что произошло, мужчина поднялся на четвереньки, и целое полчище тараканов тут же облепило его тело, наползая друг на друга. Манабу скривился, а в следующую секунду из его рта вырвался поток жидкой рвоты, полившейся прямо под руки мужчины. Скользя в собственной тошноте, он пытался смахнуть с себя жирных насекомых, но те цеплялись за него все сильнее и, с любопытством шевеля длинными усами, ползли к губам, испачканным в зловонной жиже. Тогда Казуки одним резким движением просто стряхнул всех тварей с Манабу и с помощью Бё, вернувшегося на остров, преодолев страх; отнес дрожащего одногруппника на безопасную землю, где стряхнул с него оставшихся тараканов. Все это происходило за какие-то секунды, хотя Тсузуку, так и замершему в одной позе на деревянном полу, казалось, что прошла целая вечность. Он и сам не понял, каким образом дрожащий Миа и бледный Коичи оказались на этой стороне, и осознание этого факта дошло до вокалиста Mejibray, только когда одногруппники обессиленно свалились рядом, сжимая в пальцах ключи. Следующим полосу препятствий преодолел Икума. Он действовал грациозно и ловко, словно изящное хищное животное, но Тсузуку все же успел заметить, как тот изменился в лице, когда один из немногих ядовитых пауков гордо прошествовал мимо него на длинных ногах. Остаток пути Икума преодолел не так легко, но выбраться на безопасную землю ему все же удалось. Глядя на другую сторону пропасти, Юуки вдруг внезапно осознал, что остался только он и участники The Gazette, которые, шевелиться, кажется, не собирались. Мужчина чувствовал на себе внимательные взгляды музыкантов, сумевших спастись, и от безразличия в их глазах хотелось выть. Юуки понимал, что ему никто не поможет, и от собственной слабости и страха становилось тошно. Слушая возмущенное шипение Руки где-то совсем рядом, вокалист Lycaon вдруг понял, что сдохнуть здесь в одиночестве не хочет, и быстро ступил на шатающуюся доску, о чем быстро пожалел. Пропасть под ним кишела ползающими тварями, и Юуки был уверен, что, сорвись он вниз, они мигом облепят его тело, обглодав плоть прежде, чем он, Юуки, почувствует боль. Шаг за шагом сокращая расстояние до страшного острова, мужчина замирал каждый раз, когда хлипкая доска опасливо прогибалась под его телом. Последнего своего рывка он не помнил, но жуткие насекомые неожиданно оказались совсем рядом. Юуки в ужасе замер, но неожиданно прямо рядом с его ногой послышалось шуршание, и вокалист Lycaon увидел крошечного паука, что был гораздо меньше ключа, прикрепленного к его животу. Инстинкт подсказал, что это то, что нужно, и мужчина быстро кинулся вперед, но неожиданно, поскользнувшись на рвоте Манабу, плюхнулся прямо в липкую вонючую лужу. Больная рука заныла, и Юуки слабо застонал от боли и отвращения, как вдруг прямо ему в рот скользнуло что-то длинное и скользкое. Зашедшись в приступе сухого кашля, мужчина разжал руку с пауком и одним резким движением вытащил из своей глотки шипящую сороконожку. К горлу подступила кислая рвота, но вокалист Lycaon уже отвлекся совсем на другое — его паук упрямо приближался к краю пропасти, норовя вот-вот сорваться вниз. Догадавшись, чем это грозит, Юуки вскочил на ноги и кинулся за ним, ощущая, как перед глазами все плывет, а рука мерзко ноет где-то в районе локтя. Когда паук был на самом краю, мужчина все-таки схватил его, раздавив в дрожащих пальцах, но теперь сам вокалист неловко висел на краю пропасти, замерев в позе сломанной куклы. Отползти назад не получалось, а впереди виднелись только щелкающие челюсти и зловонные куски гниющего мяса, облепленные жирными личинками. Что-то поползло по щиколотке Юуки, покусывая его кожу, и вокалист Lycaon ощутил, как сползает вниз все сильнее… А затем кто-то резко подхватил его на руки, но различить своего спасителя мужчине удалось, только когда его небрежно кинули на жесткую землю. Не отпуская холодного ключа, Юуки с благодарностью посмотрел на отстраненного Йо-ку, что уже отошел в сторону, но сил на того, чтобы сказать даже простое «спасибо», не осталось. А на той стороне пропасти разворачивалась настоящая драма: замотавшись в свой кардиган, Руки криком доказывал что-то Койю, но тот только хмурился и раздраженно качал головой, пока Аой нарезал круги по узкому коридору с видом человека, проблемы которого вот-вот должен был разрешить его менеджер. А затем Уруха резко кинулся к опасному острову, а Руки так и остался стоять с открытым ртом, растерянно глядя на пустое пространство перед собой. Первую часть пути в виде доски гитарист преодолел легко, а вот на поиски паука ушло около минуты — чудовищно много для ситуации, когда счет идет на секунды. Но вот нужное существо было найдено, а ключ почти оказался в руках у мужчины, как вдруг Уруха, пошатнувшись, свалился на землю, похоронив под собой целое полчище шипящих насекомых. На груди гитариста сидел длинноногий паук, которого Тсузуку уже видел раньше…  — Койю! — Таканори резко дернулся вперед, вытянув перед собой руки так, словно собирался падать. — Койю, встань немедленно! Но Уруха не шевелился, и лицо вокалиста исказила гримаса ужаса, из-за чего тот на самом деле чуть не свалился вниз. Неожиданно произошло то, чего Тсузуку и остальные собравшиеся на другой стороне ожидали меньше всего: проскочив шаткую доску в несколько широких прыжков, Таканори оказался на крошечном островке земли. Распихивая насекомых короткими, но неожиданно мощными ногами, он пробрался к одногруппнику и раздавил тварь на его груди, опустившись на колени рядом с гитаристом. Убедившись, что тот живой, Руки принялся панически оглядываться, неловко кидаясь из стороны в сторону. На секунду тот столкнулся взглядом с горящими в темноте глазами вокалиста Mejibray, и Таканори одними губами прошептал:  — Помоги. Хмыкнув, Тсузуку резко отвернулся, сделав вид, что стряхивает что-то с рубашки, и Руки, выругавшись, продолжил поиски своего ключа. Насекомые сползались к мужчине, но тот, игнорируя их, искал нужного паука, параллельно охраняя Койю от плотоядных тварей. В последний момент вокалисту удалось различить тусклый металлический блеск, а затем он, завладев спасительным ключом, с трудом поднял тяжелое тело Урухи, перекинув его руку через свою шею, и направился ко второй доске. Все внимательно следили за тем, как Таканори удастся перетащить бессознательного одногруппника через этот узкий переход, и мужчина, бросив еще один взгляд, полный холодной ненависти, на остальных музыкантов, положил Койю на спину. Спрятав оба ключа в кармане светлых джинсов, Руки обхватил щиколотки гитариста и, оглядываясь через плечо, двинулся к земле. Наверное, в обычном состоянии у него бы не вышла и половина проделанного, но сейчас сознанием завладели стресс и страх за Уруху, а потому каким-то чудесным образом Таканори удалось оказаться в безопасном месте. Стряхнув с кардигана каких-то мелких личинок, он замер на краю пропасти и что-то прокричал Аою, оставшемуся на другом краю в полном одиночестве. Тот только замахал руками и истерично взвизгнул, брезгливо отшатнувшись от очередной выползшей из ямы твари. Усталый Таканори хотел сказать что-то еще, но неожиданно Юу замер, нелепо растопырив руки в стороны. Его образ стал как бы расходиться на неровные части, и музыканты в ужасе увидели, как левая сторона тела Аоя сползает вниз, в то время как правая остается на месте. Кривой «шов» тут же наполнился алой кровью, хлынувшей на землю, а из разрезанного желудка вывалились длинные кишки розовато-серого цвета, вслед за которым из щели показалось что-то бордовое и склизкое. Изо рта Аоя тоже хлынула кровь, и глаза мужчины остекленели прежде, чем его левая половина окончательно свалилась на землю, обнажив крепкие желтоватые кости, торчащие из ровно разрезанного мяса. А над головой Юу болтался остро заточенный топор, подвешенный на длинной толстой цепи.