Я-Хюррем!

Взбешенный до синих чертей в глаза Сулейман несся по коридорам Топ — Капы в покои сиятельной матушки. Почему — то ему показалось, что письмецо ему послала вовсе не Хюррем, а маменька. Почему? Интуиция, однако! А своей интуиции Сулик привык безоговорочно доверять. Распахнув внушительным пинком дверь в покои валидэ, Сулейман ворвался внутрь и уже открыл рот для заготовленной гневной отповеди, как вдруг… Как вдруг заметил сидящую скромную, как воробушек, рыжую зазнобу. Лицо ее и правда больше всего походило на лицо янычара, которого вынесли с поля боя.  — Хюррем? … — недоверчиво поинтересовался Сулейман, вплотную подойдя к рыжей скромняжке, и откровенно разглядывая нанесенные ей увечья.  — Сулейма — ан… — тихонько отозвалась рыжая, потупив глазки в пол. Валидэ открыла было рот, чтобы что — то высказать —, но Сулейман повелительным жестом приказал маме молчать в тряпочку.  — Почему лекаря не позвали?! — закончив осмотр девицы, громовым голосом рявкнул Сулейман. — Почему здесь сидишь, а не ко мне сразу пришла?! Кто это сделал, Хюррем?! Не молчи, не покрывай, я казню любого, кто осмелился нанести вред твоему милому личику! Последовала немая пауза на пару минут.

***

«Попадос!», — подумала я после тирады возмущенно фырчащего султана. Кого сдавать, кого не сдавать, блестящая ложь за секунду не придумается, валидэ еще смотрит, как крокодил на вегетарианской диете — лишнее слово, и не будет больше меня — Хюррем, буду рыбок кормить в Босфоре… Своим телом.  — Хюррем! — раненным бизоном взревел султан, которого угнетало мое молчание. А, мать твою, была не была! И я, судорожно всхлипнув, закатила глазки и изобразила глубокий обморок.  — СТРАЖААААААААААААААААААА!!! — раздался поистине нечеловеческий рев ошалевшего Сулеймана. –Лекаря сюда, БЫСТРО! Я еле нашла в себе силы не вздрогнуть от этого бешеного ора. Ничего себе голосочек у султана — трубы Иерихона пали бы, посрамленные! Но мне было не до сторонних размышлений. Сейчас следовало очень быстро придумать правдоподобную ложь, которая никаким боком не задела бы сиятельную, мать ее за ногу, валидэ, и без того желающую сожрать меня без соли и специй, евнуха Сюмбюля — не люблю подставлять ни в чем не повинных людей… А девку…хм…Вот ее — то как раз не жалко, в принципе, просто… Грязно как — то получается. Моя внутренняя шизофрения проснулась в самый неподходящий момент. Остановка внутреннего диалога мне никогда хорошо не давалась — что есть, то есть.

"— Ты рассуждаешь, как слюнявая идиотка. Что тебе до какой — то совершенно посторонней девки? Свою шкуру спасать надо!  — Ее казнят.  — Дура!! Так казнят тебя, а не ее!  — Это еще бабушка надвое сказала.  — ДУРА! И еще бизнесом занималась, фу – ты, ну – ты! Лучше бы в соцработники пошла, раз так нравится спасать ценой своей шкуры всех сирых и убогих! А ведь она первая тебя зацепила! И даже не вступился никто!  — А никто и не обязан был вступаться.  — ДУРА…."

Закончив препираться со своим вторым «Я», злым и всем недовольным, я вновь вернулась в реальный мир и прислушалась. Вокруг меня уже активно кто — то суетился, ощупывая сухими старческими пальцами мое покоцанное личико, а в сторонке тихо рычал на маму злобный Сулик, которому явно хотелось крови и выпустить чьи — нибудь кишки. Что ж… Пожалуй, я предоставлю ему такую возможность. Только не при всех. Пора менять планы, Саша — Хюррем! Нужно активно вербовать султана на свою сторону. Без его защиты меня утопят, даже «мяу!» сказать не успею. Этим и займемся.  — Сулейма — ан… — еле слышно простонала я, «через силу» разлепляя глаза.