Я-Хюррем!

-Матушка? — несколько удивленно поинтересовался султан при виде валидэ. Та зарделась и попыталась закопаться в подушки. -Валидэ султан стало плохо, — церемонно поклонившись супругу и господину, отчиталась я. — Но мы вызвали лекаря, и госпоже уже лучше. Султан тут же кинулся квохтать над больной мамой, как наседка над своим цыпленком. По сердцу больно царапнула острая тоска и зависть. Мама, мама… как же мне не хватает тебя… твоего вечного юмора, способности поддержать свою дочь в любой ситуации, твоего смеха и оптимизма… Мне больно смотреть на счастливые полные семьи и сыновнюю заботу. Но это мои проблемы, и султанской семьи они никак не касаются. Сглотнув царапающий горло комок, я поймала неожиданно острый взгляд султана. И смотрел он на меня… недобро. -Что такое, Хюррем Хатун? Тебя что-то расстроило? — в голосе звякнула сталь. И в чем ты меня теперь подозреваешь, скотина османская?! Задолбал!!! Захотелось завизжать и устроить султану разнос по всем пунктам. И, прежде чем я успела прикусить язык, из меня вырвалось язвительное: -Разве Вас волнуют такие мелочи, мой Повелитель?! И, решив, что спектакль «Нам срочно нужно выдать замуж Хати, а то у нее там все зарастет», пройдет и без моего участия, я поклонилась, и, ни говоря ни слова, покинула свои покои. Здесь мне места нет, и я это уже давно поняла. Но и домой я не могу вернуться. Слезы душили, но я не хотела позволять себе плакать при всех. Здесь слишком много тех, кто порадуется моей слабости. А слабой быть нельзя, уже не ради себя — ради будущего ребенка. Я шла, не разбирая дороги, пока не оказалась в саду. Одна. То, что нужно. В покоях Хюррем в это же время -Сын, почему ты так повел себя с Хюррем? — наверное, султан бы меньше поразился, если бы перед ним сейчас появился сам Аллах и провозгласил его новым Пророком. Валидэ как-то не отличалась особой любовью к Александре до этого момента. -Матушка? … -Извинись перед ней. Она ни в чем не виновата, а ты ведешь себя непозволительно. Вот тут челюсть Сулеймана стукнула его по коленке. Валидэ же была настроена решительно. -Она соблюдает правила, вежлива и учтива. Носит твоего ребенка и вскоре станет султаншей. Никого не задирает, не подкупает, не хамит, ведет себя сообразно своему положению. Так что это за дурацкие выходки, сын?! С Махидевран можешь так обращаться! Та хоть действительно такого заслуживает — тупа, как ослица, но власти хочет побольше многих!! -Матушка, — лицо Сулеймана напоминало грозовую тучу. — Я султан. Я так решил! И имею право вести себя со своей рабыней так, как пожелаю!! -Говоришь, как твой отец, — слова Хафсы прозвучали для Повелителя как пощечина. — Идешь по его пути, сын? В таком случае, я тебе не мать больше! Сулейман молча подорвался с кровати, где лежала грозная султанша, и быстрым шагом покинул покои. -Она просто запутавшийся, одинокий ребенок…- тихо прошептала ему вслед валидэ. — Зачем ты с ней так, сын? Но он ее, естественно, уже не услышал. В это же время в дворцовом саду Начинался дождь. Я медленно брела по тропинке, чувствуя, что тонкие домашние туфли уже промокли и ногам холодно и противно. Хочу в тепло, к книгам и кофе, и чтобы стоял на столике верный ноутбук, и рядом на тарелке лежали любимые пирожные. Но главное — книги. Я всегда была книжным маньяком, пока были живы родители, мечтала стать или писателем, или библиотекарем. Посвятить всю себя своим любимым книгам. Ан нет. Жизни по фигу на твои планы и мечты, какими бы горячими те не были. Депрессия накрыла с головой и к каплям мелкого дождика, осевшим на щеках, присоединились солоноватые капли, скатившиеся из уголков глаз. Упрямо хлюпнув носом, я стерла слезы рукавом уже изрядно перепачканного сурьмой платья. Глазки подводила, как дура, старалась, красилась. А он со мной, как со скотиной. Не на кого опереться, довериться некому. Сожрут и растопчут. Может, и правда лучше было выйти замуж за Ибрагима? Тот не настолько ох…ел от своей власти и вседозволенности, человечность какая-то еще осталась. Если бы, да кабы… Что толку плакать над пролитым молоком? Моя судьба теперь связана с судьбой османского тирана, которого я с каждым днем ненавижу все больше. Ненавижу и терплю. В небе прогремел первый раскат грома. Похоже, все-таки придется возвращаться во дворец, мне еще только простуды для полного счастья не хватало. Выплакаться толком так и не удалось, и от того я себя чувствовала просто ужасно. Пройдя до конца тропинки, я поняла, что заблудилась. Из-за высоких зарослей кустов было не видно дворца. И куда это я забрела в такую глушь?! Грохнул очередной раскат грома, и я, повернувшись, неожиданно увидела шаровую молнию размером с арбуз, несущуюся ко мне на всех парах. Вскрикнув, я упала на землю и прикрыла руками голову. Мне еще только смерти от удара молнией не хватало! Но тут произошло кое-что такое, чего я точно никак не ожидала. Молния ударила в землю, и все вокруг заволокло густым туманом, а когда он рассеялся, передо мной стояла… -МАМА?!!!!!!!!!!! -Сашка, шилохвост ты мой, — ласково улыбнулась мамуля. Живая. Во плоти. В том самом платье, в котором ее похоронили. — Вот мы снова и встретились. Я икнула и от переизбытка чувств потеряла сознание.