Признание

— Вы позволите войти? Такая невинно-вежливая фраза не несёт в себе угрозы. Паниковать не с чего. Так может обратиться, например, сосед или просто знакомый. Но сейчас другая ситуация, и вопрос от этого человека звучал по крайней мере устрашающе. Особенно если вспомнить, что Максим должен был прийти с минуты на минуту. Сердце застучало так бешено, что стало больно, перед глазами пронеслись все возможные варианты исхода сегодняшнего вечера, а руки предательски задрожали. Почему именно сейчас он пришёл?.. По-видимому, Таня настолько сильно побледнела, что Синцов изменил свой тон и чуть быстрее добавил: «Про Калинина я и так знал и здесь не по его голову. Мне нужно объяснить вам последние события». Дёмина шагнула назад, вернее сказать, отшатнулась. Андрей прикрыл дверь, отворачиваясь и давая время прийти в себя, затем повернулся и, видя, что всё осталось как было, спросил-подсказал: «Может, на кухню?». Зачем и что он хотел объяснить? Последние события? Однако у неё не возникало желания вспоминать их. Перейдя на другое место работы, пусть и связанное отчасти с прежним, она постаралась не возвращаться в мыслях к произошедшему. Что случилось, то случилось. Это даже помогло наконец-таки вернуть разрушенные отношения и начать строить их заново. Она автоматически присела за стол, когда Синцов приземлился напротив неё. В это время закипел чайник. Таня медленно поднялась, выключила плиту и, словно вспомнив правила приличия (хотя сейчас ей было совсем не до них), неловко спросила: — Чаю? — Да, пожалуйста, — кивнул Синцов, оглядываясь по сторонам. Беспорядка, который он застал в прошлый раз, не было. Новая лиана, какие-то яркие магниты на холодильнике, конфеты в вазочке. Значило ли это всё начавшую выстраиваться мирную жизнь с любимым человеком или просто совпадение? — Что вы хотели мне объяснить? — в мыслях должно быть море вариантов, чтобы предугадать сказанное и выстроить ответ, но сейчас там абсолютно пусто. Только одно: как избежать столкновения, не допустить встречи двух соперников-врагов? — Буквально всё, начиная с моего решения связаться с Калининым и заканчивая сегодняшним днём. И в чём-то извиниться перед вами. — Я слушаю, — с напряжением сказала Татьяна. — «Меч» стал моим первым по-настоящему крупным и серьёзным делом. Я не имел никаких претензий к нему, и он не имел никаких счетов ко мне. Поэтому постоянно было интересно, кто же в нем, по каким причинам — всё, что могло помочь выйти на него. У меня было два козыря в руке: те, про кого удалось узнать, и вы. Время шло, начальство требовало раскрытия дела. Поймать кого-то можно было, но не всех за раз, что добавляло трудностей. К тому же я не до конца доверял вам. Как-то следовало сделать так, чтобы и овцы целы, и волки сыты были. Это была на самом деле трёхшаговая партия. Первое, — он достал конфету и передвинул вперед, словно у него в руке была шахматная фигура вроде пешки, — и наиболее трудное решение: следовало убедить Калинина свернуть свою деятельность с «Мечом». Если учесть, что эта группа создавалась конкретно им, непрерывно существовала и смогла всё-таки сохраниться, пусть даже после больших потерь, то, действительно, сразу он никогда бы не согласился. Но — мне повезло. Вероятно, я затронул эту тему в трудное время. Сначала я решил проверить, на что пойдёт Максим, если согласится. Толком не зная, чем обернётся дело, как бы удивительно это ни звучало, просто предложил вариант подставить подражателей. Я хотел проверить, как он готов опуститься, чтобы помочь своим близким. Изучал характер, реакцию. Калинин — капитан, офицер, честь для него должна была много значить, однако во времена, которые уже давно прошли. — Конечно же, он отказался. — Безусловно, с негодованием. Потом, по-видимому, пытался подействовать на вас, Татьяна, точнее, на меня через вас. Этого я тоже ожидал после случившегося… — Он подошёл ко мне на улице, — прервала его Дёмина, оправдываясь. — Вы его не ждали, я знаю. Могу сказать, что, по правде говоря, никто бы не позволил мне выдать тех пятерых за настоящий «Меч». Это было бы смешно, Таня, и глупо. Они не могли провернуть все дела, используя тактику военных, и никто бы точно не поверил. Впрочем, это лирика. Потом я снова встретился с Калининым, когда он решил свои внутригрупповые проблемы и разобрался с заказчиком Осиповым. И мы договорились, — Синцов замолчал, ожидая последующих вопросов, но Татьяна уже догадалась, что же произошло. — Похоже, про часть случившегося он вам рассказал. Признаться, я был поражён. — В чём-то Максим гениален, хоть иногда и кажется безумцем… — Да-да, суметь держать в подчинении не только своих, относительно нормальных людей, не сошедших с ума, но и тех, кого он сам ненавидит, командовать ими, управлять так, чтобы первые ни о чём до поры до времени не догадались, — в выражении глаз полковника появилось что-то, напоминающее уважение, удивление. Появилось – и пропало. — Прирождённый лидер. Не думал, что он способен на такое. — Заманить в ловушку, не вызвав подозрения, — продолжила Таня. — Подставить, уничтожить чужими руками. Какое-то время он находился с ними, удерживая в здании, а потом скрылся. Всё это в обмен на то, что настоящий «Меч» никогда не заявит о себе. Пока Калинин держит своё слово. А наши бойцы оказались в больницах с лёгкими ранениями. Там такое расстояние от дома до позиций было, что ничего серьёзного не случилось. Итак, первый шаг сделан. Параллельно с ним я начал скрытую операцию против вас, как ни странно звучит, — конфета снова подвинулась вперёд. — Максим бы всё равно не прекратил пытаться заполучить обратно ваше доверие. Дело тут даже не в том, что вы спасли ему жизнь и он обязан вам — у него на лице написано, какие чувства он испытывает. Всего лишь один раз я упомянул про вас и увидел их. Разумеется, мне его не жаль. Обыкновенный расчёт: если он решится-таки, то его надо контролировать. Как? — При помощи меня? — невесело улыбнулась собеседница. — Опять же да. Второй раз под удар он вас не подставит. Всё, что я сделал, было проведено без его ведома. Иначе бы он плешь проел, что где-то я перегнул палку. Саша — мой сын, без сомнения. Сходство со мной замечает каждый, тем более если достать фотографии меня в его возрасте. Вот только от второй семьи я скрываю, что есть ребёнок от первого брака, как скрывал Калинин от вас «Меч», тоже семью — для него. Надо было убедить вас, что я использовал всех, не жалея. Подгадал день, когда в больнице будет лишь один врач, который сказал якобы правду обо мне. Договорился с Юрой, коллегой, помогавшим вам найти телефон. — Действительно, перегнули палку, — пробормотала Таня, вспоминая те тяжёлые дни. — Зачем только? — Сейчас вы свободны, работаете в другом отделе, где не нужно рисковать своей жизнью. К тому же ваши принципы не совмещаются с принципами работы в моём управлении. Это… благодарность за то, что вы сделали с Сашей. Он тогда на секунду, две… Очнулся. Вырвался из своего мира. А недавно он спросил… Придёте ли вы. Я только поэтому сейчас рассказываю правду. Дёмина закрыла лицо ладонями, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями от полученной информации. С понятием благодарности у её бывшего начальника всегда были странности, до такого же она никогда бы не додумалась. Иногда он безумнее, чем Макс. «Саша... очнулся?» — Я приду, — кивнула она. — Конечно. — Поняв, что ФСБ в лице меня стоит на страже законов, но их не соблюдает, вы делаете сравнение, кто лучше. Честнее. И в душе остаётесь на стороне Максима. — Какой же третий шаг? — Самый простой, — пожал плечами Синцов и в последний раз подвинул конфету. — Следить за ситуацией сейчас. Не полный контроль, а так себе, заметный, о котором Калинин предупреждён — чтобы не вздумал снова собрать команду. Ориентировки сняты, новые паспорта в срочном порядке сделаны, участники «Меча» распущены. — Так что теперь все свободны и зажили, не боясь, что прошлое побеспокоит их, — закончил речь пришедший минуту назад Макс, заходя в кухню и становясь рядом с Таней. Она насторожённо-внимательно смотрела на бывших противников (бывших ли на самом деле?), но те были совершенно спокойны. — Спасибо не скажу: ты сам был заинтересован в получившемся спектакле. Синцов усмехнулся, однако не зло. — Но помни, Калинин, — никакого «правосудия». И если я вдруг узнаю, что ты втихую продолжаешь дело… — он выразительно метнул взгляд на сидевшую Дёмину. — А если это будут подражатели? — сразу же вскинулся Максим, глядя прямо в глаза полковнику. — Не волнуйся, уж я смогу теперь отличить руку «Меча», — уверенно и с какими-то насмешливыми нотками сказал Андрей. — Что ж, я задержался здесь, пора в контору. Татьяна, надеюсь, вы согласились окончательно. — Да, — кивнула та и, почувствовав, что у Макса сразу появился вопрос, повернулась к нему. — Всё в порядке. Синцов ушёл, дверь закрыли. Остановившись на пару секунд на пороге кухни, Максим прошёл и присел рядом со своей любимой женщиной, обнимая её и расслабляясь после трудного дня. Уточнить моменты можно и попозже, сейчас же стоило насладиться тишиной и безмятежностью, возникшей только рядом с Таней за последний год. Мерно тикали ходики часов. Где-то в офисе подшивались документы и дело «Меча», что больше не существует для страны. Готовился адвокат, чтобы выхлопотать подражателям как можно меньший срок. А для двух людей, один из которых носил уже другое имя, теперь самые тяжёлые периоды остались позади, и каждый был готов делать всё что угодно, лишь бы никогда не подвергать отношения испытаниям.