В стекле холодных глаз

      Он был слишком беспечен, чересчур уверен в собственной непобедимости. Считал, что водил всех за нос, а потом так легко попался. Подобная глупость непростительна.       Злобно выругавшись, преследователь Сакуры, а по совместительству «союзник» Рики, вошёл внутрь дешёвого клуба, где искал только одну цель: девушку с розовыми волосами. Пускай и не Сакуру.       Ему хотелось выпустить пар, и он сделает это. Желательно сегодня и как можно скорее. Клетка уже давно стоит пустая…       Как только убийца очутился внутри шумного помещения, взгляду предстали сплетающиеся в танце тела. Музыка гремела и от неё мгновенно зазвенело в ушах. Всё вокруг мерцало от синего света, проецированного прожекторами, установленными по углам у потолка. Порой синие вспышки сменялись на розовые, придавая господствующей вокруг атмосфере вседозволенности ещё большей пикантности. Он обнаружил её в толпе танцующих. Розовые волосы, ещё ярче, чем у Сакуры, и стрижка каре. Расположившись у барной стойки, человек, от которого исходила аура опасности, наблюдал за девушкой, не отрывая взгляда. Он успел подметить, что розоволосая танцует одна.       Ему вряд ли сегодня кто-то помешает…       Музыка всё также гремела, а девушка продолжала танцевать в толпе, отшивая парней, попытавшихся составить ей пару. Убийца не сомневался, что розоволосая давно успела заметить, как пристально он следит за ней. И вот скоро она устанет танцевать… Совсем скоро. И как только это случится, он уже знал, что сделает дальше и что ожидает красивую танцовщицу.       Немножко выпивки… в которую он добавит наркотик. После чего жертва станет послушной и позволит ему делать с ней всё, что вздумается. Самое интересное: девчонка всё равно останется в сознании. И именно это — ужас в глазах, когда они сидят в клетке — приносит ему неимоверный кайф. Продолжая следить за выбранной жертвой, человек в капюшоне считал, что понимает «Путешественника». Прекрасно осознает, почему тот стал таким.       Потому что страх в глазах жертвы прекрасен.       «Когда их жизнь зависит только от тебя… пьянящее ощущение».       ***       Разговор с отцом оставил болезненный след в душе Акио. Внешне он, как и всегда, выглядел непоколебимым, но внутри его разрывало от противоречивых чувств. Прикрыв веки, пепельный блондин снова вернул в памяти тот момент, когда отец потерял дар речи от услышанного. Он, похоже, совсем не ожидал такого.       — Как ты узнал? — словно не веря в происходящее, спустя время спросил глава Кёкуто-кая.       — Ты оставил их на столе, в кабинете. Когда я должен был там тебя ждать. — Акио умолк, а потом через секунду хмыкнул, продолжив:       — Выглядело, как будто кто-то всё подстроил.       Выслушав сына, мужчина тяжело вздохнул и прикрыл веки. Мысль о том, чтобы покарать парня уже не казалась ему правильным решением. Ведь сам виноват в собственной небрежности, забыв, что непокорность Акио — не то, с чем можно справиться простыми наказаниями.       Сцепив пальцы рук у подбородка, он медленно открыл глаза и произнёс:       — Это события давних дней. Очень давних, сын. Если ты по-прежнему настаиваешь, я, так и быть, расскажу тебе о них. Но перед этим ты должен дать мне слово.       Поджимая губы, словно в раздумьях, глава клана через мгновение выставил условия:       — Эта информация останется между нами. Что бы ни происходило в будущем, ты останешься только наблюдателем. Я запрещаю тебе вмешиваться во всё, что будет связано с услышанным сейчас.       Родитель пепельного блондина умолк.       — Не заставляй меня жалеть о том, что не наказываю за дерзость, — добавил управитель Кёкуто-кая. — Однажды я не посмотрю на то, что ты мой сын. Ты знаешь правила.       Парень, стоящий напротив, молчал.       Он знал только одно: либо Учиха его брат, либо он, Акио, — не сын своего отца. Но как бы там ни было, отец просил невозможного.       Не моргнув глазом, Ямада соврал:       — Хорошо.       Он первый раз дал слово, которое не сможет сдержать. Но желание узнать истину оказалось сильнее, поэтому Акио, переступая через себя, тихо попросил:       — Скажи, наконец, правду.       Мужчина громко вздохнул и принялся рассказывать:       — Я был молод. Примерно твоего возраста, когда повстречал её.       После этих слов отец Акио достал сигарету и, умело щелкнув зажигалкой, вынутой из кармана дорогого пиджака, закурил. Потом снова продолжил говорить:       — В то время я задолжал крупную сумму одному из управляющих Мацубы-кая. Моя мать, точнее твоя бабушка, — поправил себя мужчина, — работала проституткой. В те дни большая часть борделей Токио принадлежала Мацубе-каю. Твоя бабушка зарабатывала на жизнь в одном из таких… — отец выпустил изо рта облачко сигаретного дыма, — заведений. Женщиной она была красивой. Я бы даже сказал пользовалась особенной популярностью, что было вполне неплохо, потому что денег и мне и ей хватало сполна.       Затем отец опять вздохнул, полностью погружаясь в воспоминания.       — Мы жили сносно, и меня всё устраивало. Я не знал другой жизни и не хотел знать. Денег матери доставало, да и я кое-где подрабатывал. До тех пор, пока однажды мать, твоя бабушка, не пришла домой. Не вернулась и на следующий день. А затем пришли люди Мацубы-кай, сообщив мне, что наша семья должна денег. Огромных денег. Как оказалось, один из клиентов матери имел необычные… пристрастия, если можно так выразиться, — при этих словах лицо мужчины сменилось гримасой отвращения, но он быстро взял себя в руки, — твоя бабушка не смогла выдержать. Зарезала его.       Пепельный блондин слушал внимательно, хотя не понимал, как это всё связано с Учихой.       — Она сбежала и оставила меня разбираться с тем, что сделала. Мацуба-кай потребовала от меня денег за убийство одного из членов группировки. Такой суммы денег у меня не было, хотя они обещали найти твою бабушку и убить у меня на глазах. Если я не принесу нужную сумму.       Глава Кёкуто-кая пальцем стряхнул пепел с кончика сигареты в хрустальную пепельницу.       — Денег я так и не нашёл, мать поймали и, как обещали, убили у меня на глазах.       Безразличие в голосе родителя удивило Акио.       — Я должен был с тех пор работать на Мацубу-кай, чтобы вернуть долг. Они убили твою бабушку, а её долг повесили на меня, и мне пришлось отрабатывать. Если не хотел умереть с ней за компанию, — на последнем предложении мужчина безрадостно хмыкнул, уперев взгляд в собственные ладони.       — Я работал охранником, — поморщившись, отец нехотя исправил себя, — вышибалой в одном из их клубов. Думаю, ты теперь и сам имеешь представление, какие клубы спонсирует и держит Мацуба-кай. Наркотики, отмывание денег и проституция — и всё за ширмой развлечений для молодёжи. Красивых девушек, искавших в клубе веселья и друзей, накачивали наркотиками, подсыпали в выпивку, после чего отводили в комнаты специального назначения, где им… хм… приходилось несладко. Тех, кто особенно понравился, оставляли для длительного использования. К примеру… рассылали в бордели или отправляли нужным людям в качестве секс-рабынь. И вот однажды, — глава клана откинулся на спинку кожаного кресла и испытующе взглянул на сына, — я встретил её. Она устроилась официанткой. По сути они никогда не трогали персонал, но… уж очень хорошенькая официантка попалась, — родитель улыбнулся, устремив взгляд в никуда, — я радовался, что она, как и я, обслуживающий персонал, на который крайне редко обращали внимание. Мы с ней познакомились, началось длительное общение, в ходе которого я проникся к девчонке симпатией. Думаю, она тоже… Как-то раз в клуб явились высокопоставленные чиновники… — последнее предложение мужчина пробормотал тихо, словно только для себя.       Затем он выбросил догоревший окурок от сигареты в пепельницу.       — Ей поручили обслуживать их вип-комнату. А меня приставили охранять другую, рядом с ними. И знаешь, что было дальше? Не трудно догадаться, да?       Акио, слушая отца, затаил дыхание. Его поразила история, которую сейчас рассказывал глава Кёкуто-кай.       — Я услышал шум, крики, — устало продолжал отец, — представь, услышал даже сквозь звукоизоляцию вип-комнат. Когда я ворвался… они раздевали её, держали, чтобы не сопротивлялась. Били, когда кусалась или пробовала кричать. У меня был выбор: оставить её или насолить Мацубе-кай ещё больше. Как думаешь, что я выбрал?       Акио хмыкнул.       — Не трудно догадаться, учитывая, кто сейчас главный враг нашего Кёкуто-кая.       — Верно, — подтвердил мужчина, — я выбрал её. Во-первых, ненависть к Мацубе-кай в тот момент достигла пика, а ещё я понял, что люблю эту девушку. Не могу смотреть, как она погибает. Не хотел видеть, как на моих глазах снова погубят дорогого мне человека. И вот… я принял тогда быстрое решение: разбил бутылку и перерезал им глотки. Вспорол, как свиней.       Последнюю фразу глава Кёкуто-кай произнёс, не скрывая удовольствия от собственного поступка. Ненависть слышалась не только в словах, произносимых им, но отражалась и в глазах.       — Мы бежали. Сначала прятались, чтобы нас не нашли, но такое положение дел… я не мог его принять. Не хотел, чтобы моя женщина вела нищенский образ жизни и вечно пряталась от мира. Как ты знаешь, с времени моего управления Кёкуто-каем вражда с Мацубой-каем только растет, но на самом деле не я основная причина сложившейся ситуации. Их вражда началась задолго до того, как я принял власть. Именно по этой причине мне пришлось отправиться к тогдашнему главе нашего Кёкуто-кая. Я надеялся, что став одним из них, смогу рассчитывать на защиту и кров. По правде говоря, Микото, — он впервые назвал её по имени со времени начала рассказа, — была не в восторге от принятого мной решения. Она боялась вновь связываться с мафией. Думала, что попадёт в лапы очередных мразей и переживала за меня. Да, к тому моменту я успел рассказать ей о моих отношениях с Мацубой-каем.       Пепельный блондин не мог не заметить, как тяжело отцу рассказывать о тех днях. Мужчина напротив Акио снова потянулся за пачкой дорогих сигарет, небрежно брошенных в угол с прошлого раза.       Закурив, он выпустил струю дыма и опять заговорил:       — Она боялась, что Кёкуто-кай использует нас в качестве козырной карты для заключения перемирия с Мацубой-каем. Что, в принципе, не было лишено смысла. Но я пошёл ва-банк. Или всё или ничего. Да, я рисковал нашими жизнями, но упрямо верил, что добьюсь желаемого, — продолжая дымить зажатой в зубах сигаретой, глава клана развёл руки в стороны, — и как ты сейчас видишь, я добился.       — А та женщина?       — Микото… она некоторое время не могла принять нашу жизнь в Кёкуто-кае. Не хотела связываться с преступниками и бандитами, — отец усмехнулся и постучал кончиком пальца у основания сигареты, наполняя пепельницу, — я хотел жениться на ней и завести детей, но… она сказала, что бесплодна. Думаю, это и стало нашей точкой невозврата. Мы перестали быть такими же, как раньше… Как тогда, когда скрывались от людей Мацубы-кая, и когда мне ещё не пришла в голову идея поменять одну банду на другую. Мои отношения с Микото со временем изменились в худшую сторону: мы не находили общий язык. Ссоры доходили до того, что я поднимал на неё руку… — родитель Акио в изнеможении прикрыл веки. — Затем она ушла. Исчезла из моей жизни насовсем, и как я потом не пытался, не мог её найти. А через несколько лет прекратил искать. Скорее всего она тогда покинула страну…       Рассказ подошёл к концу, но осталось множество вопросов. Через некоторое время, нарушив повисшую тишину, мужчина произнёс:       — Сейчас я кое-что понял. Не осознал тогда, когда она ещё была рядом, но вот спустя столько лет до меня, наконец, дошло. Она не была бесплодна, она не хотела сына от преступника. Не хотела, чтобы её дитя росло в таком убогом и ограниченном мире, в котором вырос ты, Акио.       Пепельный блондин стиснул зубы и сжал ладони в кулаки.       — А моя мать? Что произошло с ней на самом деле? — призывая каждую клетку тела к спокойствию, прошипел Ямада.       — Я тебе уже говорил. Умерла от рака.       — И ты не врёшь? Ты же, как я погляжу, мастер скрывать правду.       Глава клана сузил глаза, услышав от сына очередную дерзость.       — Пока я не выгнал тебя, закрой рот. Даю последнее предупреждение, — отец Акио докурил сигарету и снова выбросил оставшийся окурок, — пока я искал Микото, поднимался вверх в иерархии Кёкуто-кая. Со временем моим долгом стала женитьба, и я выбрал твою мать.       — Ты не любил её, — пепельный блондин хотел задать вопрос, но прозвучало утверждение.       — Нет.       И отец и сын, оба почувствовали, что разговор зашёл в тупик и атмосфера между ними накалилась.       — Что же, спасибо за правду, — не пряча холод в голосе, произнёс Ямада.       — Ты дал мне слово, сын. Сдержи его.       Ничего не ответив, Акио покинул кабинет отца.       В любой другой день отпрыск главы клана понёс бы наказание за такое поведение, но не сегодня. Сегодня его отец чувствовал вину перед ним.       ***       Сидя в собственной квартире, Наруто раздраженно потёр ладонью лоб. Его невероятно достало поведение Неджи.       «Вот упрямый баран! — злясь про себя, лохматый блондин переключал телевизионные каналы и не мог найти ничего, что отвлекло бы от невесёлых раздумий, — набить бы ему морду…»       Последняя мысль понравилась младшему Намикадзе. Он тут же представил себя могучим мстителем на страже справедливости, а брата Хинаты — маленьким и дрожащим от страха недомерком.       Представленное так позабавило парня, что он начал хихикать, позабыв о пульте и телевизоре. Испытывая страшное удовлетворение от воображаемой мести, Наруто отбросил пульт и гордо взгромоздил ноги на стеклянный стол напротив кресла, где сидел.       День выдался довольно тихим и несуетливым. На удивление ни Сакура, ни Акио не звонили. Что до Саске, то, как считал Наруто, у того порой «шарики заходили за ролики», поэтому младший Намикадзе скорее удивился бы звонку от Учихи. Впрочем, Наруто заметил, что причина редких звонков Саске проста: он предпочитал общение лицом к лицу, а не ухом к телефону.       «Тоже мне… Асоциальный выпендрёжник».       На самом деле младший Намикадзе так много думал о звонках только потому, что ждал его от человека, мысли о котором занимали голову всё последнее время. Но Хината на удивление тоже сегодня не позвонила.       «Это всё тот патлатый дармоед! — пришёл к заключению Наруто. — В печёнках уже этот ландыш занюханный… Почему она сама не может решать? С какого перепугу его ущербное мнение должно иметь вес? А если и имеет какой-то, то определённо избыточный… Нафиг его, как сраный балласт».       Продолжить мысленное правосудие младшему Намикадзе помешал телефонный звонок, от которого парень вздрогнул и испуганно приложил ладонь к левой стороне груди. Смартфон, до этого мирно покоившийся на столе, где лохматый блондин умостил обе ноги, разразился вибрацией и звуками новой песни популярного японского исполнителя.       — Кому приспичило? — удивлённо вырвалось у Наруто. Но спустя секунду появилась надежда, что звонившей может быть Хината, поэтому он, скинув ноги со стола, резво потянулся к телефону. Увиденное на дисплее несколько огорчило, но всё же не настолько, чтобы проигнорировать и не ответить.       — Привет, — произнёс в трубку младший Намикадзе.       — Почему голос такой? — поинтересовался Акио.       — И вот всё тебе не так!       Голос лохматого блондина тут же стал громче, наполнившись возмущением.       — Да нет. Всё так.       Спокойствие Ямады насторожило Наруто.       — Что с тобой? — теряясь в догадках, младший Намикадзе снова притих.       — Хотел поговорить. Спросить, что делать дальше.       — Ты чего? Что значит «дальше»? Ты что, набил Юкико рожу? — на последнем вопросе голос Наруто повеселел. — Женщин, конечно, не бьют, но, так и быть, тут я не буду тебя осуждать.       — Ты контуженный там или что?       — Начинается… — обиделся лохматый блондин. — Я ведь развеселить тебя хотел.       — Я сегодня не расположен выслушивать твои пробы удачно пошутить.       — Не шурши на меня, пакетик.       На другом конце провода Акио закатил глаза и, проигнорировав последнюю реплику, произнёс:       — Встретимся сегодня на старом месте через пару часов.       — Хорошо, — согласился Наруто, а потом с подозрением в голосе поинтересовался:       — А чё это ты не орёшь на меня за «пакетик»?       — Не переживай, получишь своё при встрече, — заверил пепельный блондин.       Младший Намикадзе ни на секунду не сомневался, что Акио припомнит ему «шуршащие пакетики», но чувствовал, что именно сейчас друг в прострации. С ним явно что-то произошло, и вряд ли тот рад этому.       Через несколько часов друзья встретились в баре Kurand, принадлежащем пепельному блондину. Поднимаясь по давно знакомой винтовой лестнице, Наруто беспрепятственно попал на второй этаж — зону, предназначенную только для вип-клиентов. Внутри привычной комнаты с приглушенным светом от канделябров, расположенных по углам, младшего Намикадзе уже ждали.       Стряхивая пепел с кончика сигареты в старую антикварную пепельницу, на мягком кожаном диване сидел Акио. Его только что вошедший друг заметил странную деталь: Ямада настолько погрузился в мысли, что пропустил момент появления Наруто. Он продолжал дымить, а потом, не глядя на лохматого блондина, в какой-то момент, нахмурившись, извлёк сигарету изо рта и опустил её в пепельницу, затушив тлеющий край. Прошло две секунды в тишине, когда заметно раздражённый Акио неожиданно смахнул рукой всё предметы с тёмно-коричневого стола.       Звон разбитой пепельницы и глухой стук пульта от плазмового выдвижного телевизора не столько испугали младшего Намикадзе, как зажжённые ароматизированные свечи, очутившиеся также на полу. Одна из них весьма удачно потухла, но вторая, приземлившись на пол, подпалила ножку многострадального стола. А пепельный блондин стеклянным взглядом смотрел в никуда.       — Акио… — приблизился Наруто. — Акио!       Но тот продолжал игнорировать появление друга. Рассердившись, младший Намикадзе в секунды преодолел расстояние между ними и принялся трясти застывшего Ямаду.       — Очнись! Да очнись ты, баран! — зная как пепельный блондин реагирует на такое общение, Наруто пытался вызвать осознанную агрессию. — Ты чё, дурак, нюхнул чего? Твою же мать… Есть здесь кто?!       С Акио что-то произошло и, судя по характерному запашку, витавшему в воздухе, он ещё и напился. Причём совершенно до отключки, что вообще никогда не водилось за ним. Собравшись с силами, Наруто замахнулся и со всей силы влепил Ямаде пощёчину.       — Да приди уже в себя!       Голова Акио от удара качнулась вправо, а сам он внезапно охнул.       — Мать твою… — пробормотал Ямада, а потом взгляд пепельного блондина сфокусировался на друге. — Ты что сейчас сделал?       — Я хочу задать тебе тот же вопрос. Какого хрена ты творишь?       В комнате по-прежнему горела ножка стола, но огонь, вскоре собиравшийся охватить его весь, успел распространиться по полу. Отблески языков пламени причудливо двигались на лицах парней и отражались в глазах. Взглянув на происходящее, Акио отпихнул Наруто и, пошатываясь, направился к выходу из комнаты. Там он окликнул официанта, после чего вполне чётко и осмысленно приказал тому бежать за огнетушителями и не забыть позвать кого-то на подмогу.       — Уходим, — не поворачиваясь к младшему Намикадзе, объявил Ямада.       Лохматый блондин не остался стоять в охваченной пламенем комнате, он вышел за Акио в тот же момент, когда тот очутился в коридоре второго этажа.       — Бар может сгореть… — беспокоился Наруто, двигаясь следом за Акио, придерживающим ладонь у лба. Очевидно, у него чертовски болела голова.       — Мне плевать. Он должен вскоре перейти к Юкико.       — Но тебе придётся отвечать перед отцом, если бар сгорит!       Акио, раздражённо вздохнув, остановился и повернулся к Наруто.       — Я должен повторять дважды? Мне плевать!       Удивлённый поведением Ямады, младший Намикадзе застыл, а потом осторожно поинтересовался:       — Да что с тобой? Что случилось, в конце концов?       Раздражённый взгляд глаз цвета фиалки сменился печалью и болью.       — Не хочешь выпить со мной? — с долей иронии в голосе спросил Акио.       — Я бы выпил, конечно, но тебе, похоже, уже хватит…       — В гробу я видел твои «хватит», — пепельный блондин отвернулся от Наруто и продолжил шествовать вперёд, совершенно не обращая внимания на носящийся туда-сюда персонал с огнетушителями.       «Похоже, бар будет в порядке, а вот комнату придётся реставрировать…» — пронеслось в мыслях младшего Намикадзе.       День подходил к концу, а к вечеру Наруто таки «надрался» вместе с пепельным блондином. Но вот в какой-то момент, когда Акио начал рассказывать о разговоре с отцом, действие алкоголя сошло на нет. Он полностью выветрился из головы младшего Намикадзе, сидевшего с открытым ртом и глазами навыкате.       — Если честно, в это трудно поверить. Похоже на дурацкую шутку, — остекленевшим взглядом Наруто смотрел, как бармен протирает бокалы, начищая их до блеска.       — Я не знаю, как быть дальше. Мне кажется, что если увижу его ещё раз, убью собственными руками.       — Кого? Отца? — тихо уточнил младший Намикадзе.       — Учиху.       Наруто закашлялся.       — Почему?       — Я ненавижу его. Мысль о его существовании выводит меня из себя, — не замечая, что делает, Акио изо всех сил сжимал стакан с виски. До тех пор пока тот не лопнул в руке, вынудив Акио, ощутившего резкую боль в руке, ругаться ещё сильнее. Кровь и осколки смешались на барной стойке, а рваные порезы на руке выглядели ничуть не лучше, чем сердце самого Ямады.       — Да-а, — протянул Наруто, наблюдая как другу забинтовывает руку один из его подчинённых, — чувак, дело серьёзно. Серьёзней некуда. Но ты ещё хуже. Не вздумай опять наломать дров, потому что обычно после твоих выходок весь Токио на ушах. Если что-то предпримешь, можешь пострадать. Чувак, поверь мне, это того не стоит.       Когда с перебинтовыванием руки было покончено, подчинённый Акио ушёл, а пепельный блондин, сидя на кожаном стуле, упёрся локтями о поверхность барной стойки и закрыл лицо ладонями в немом бессилии.       — Всё наладится, чувак. Всё всегда налаживается, — тихо проговорил Наруто и положил ладонь Ямаде на спину, — я гарантирую.       Остаток вечера прошёл в попытках парней перепить друг друга и стараниях забыть о главной цели их встречи — кровное родство Акио и Саске. Спустя ещё пару часов ребята уже играли в бильярд на деньги, но когда Наруто приспичило в туалет, он попросил Ямаду остановиться и подождать. Пепельный блондин согласился и, когда младший Намикадзе убежал, заметил, что тот оставил телефон у края бильярдного стола.       Несмотря на ободряющий разговор с Наруто, Ямада по-прежнему мог думать только об одном: о новоиспеченном брате. Когда его взгляд сфокусировался на одиноко лежащем смартфоне, он неосознанно потянулся к нему. Акио хотел взглянуть на видео, о котором не так давно упоминал друг: то, где Учиха с убитой Накатой Шизукой. Было ещё одно, но младший Намикадзе по собственной тупости удалил его. Заглянув в телефон, Акио через секунду застыл: там оказалось два видео, отсортированных в папку «странное».       «А ведь, засранец, соврал мне…»       Ямада поднял голову, переведя взгляд с дисплея смартфона в ту сторону, где скрылся лохматый блондин.       «Тебе тоже нельзя верить, Наруто?»       Просмотрев запись, Акио в спешке, захватив по пути куртку, побежал на улицу. Когда Наруто вернулся, он обнаружил только телефон с тем странным видео на паузе, которое он получил впервые после поездки в Аокигахару.       В нём над спящей Сакурой склонился Саске, держа в руках верёвку.       ***       Подгоняемый беспокойством, пепельный блондин успел добраться до дома Сакуры за полчаса. Всё это время он звонил ей, но девушка не брала трубку.       — Чёрт возьми! Сакура, ответь! — злился парень, слыша монотонные гудки из динамиков смартфона.       В итоге, так и не дозвонившись, он остановил такси около многоэтажного здания, где жила Харуно. Пребывая почти в бешенстве, Ямада, едва не забыв оплатить поездку, на выходе громко хлопнул дверью автомобиля, не обращая внимания на возмущённого такими действиями водителя. Он бесшумно и быстро двинулся к дому Сакуры. Как только Акио свернул за угол прямо к подъездам, внезапно остановился, не успев пройти и пары шагов дальше.       Там, в свете фонаря пепельный блондин заметил тёмную фигуру человека в капюшоне. Задрав голову, незнакомец неподвижно стоял напротив подъезда Харуно. Наверное, он смотрел в окна чьей-то квартиры. И, конечно же, не обязательно это должны быть окна Сакуры. Но не зря же инстинкты заставили Ямаду затаиться. Этот тип выглядел странным. И жутким.       Выяснить куда смотрит подозрительный тип, можно было только единым способом: обойти по кругу и подобраться из-за спины. Именно этим тут же занялся Акио. Двигаясь тихо, словно кот, парень осторожно устремился к сталкеру. Конечно же, странный человек не заметил пепельного блондина, продолжая заглядывать в чьи-то окна. Ямада успешно обошёл «цель» и теперь подбирался со спины: он не сомневался, что неизвестный смотрит именно на свет в квартире Харуно. Акио приблизился уже достаточно близко, чтобы свет фонаря падал на него тоже. Подул промозглый ветер, и неожиданно Ямада увидел, что таинственный человек заметно напрягся и опустил голову, смотря под ноги. В следующее мгновение сорвался с места и побежал.       — Ты покойник! — заявил Ямада убегающему, после чего бросился вслед.       Акио не сомневался, что преимущество на его стороне — ещё с самого детства он знал эти улицы, как свои пять пальцев. Но к удивлению пепельного блондина догнать сталкера оказалось не так легко, как хотелось. Судя по всему существует только два варианта: либо этот тип живёт неподалёку, либо он здесь часто бывает. Но если последнее действительно правда, не означает ли это, что он уже долгое время следит и поджидает Сакуру?       Ямада хорошо ориентировался в темноте здешних улиц, легко сокращая дистанцию между им и преследуемым. Прилагающий усилия, чтобы оторваться от спортивного Акио, сталкер Сакуры запаниковал.       Нельзя попасться.       Нельзя!       Он бежал осмысленно, знал, куда свернуть, чтобы удрать, но понял, что может не добраться до спасительной точки, если светловолосый человек позади приложит чуть больше сил в преследовании. Не ведающий о планах сталкера, Акио собирался догнать его и свернуть шею.       Спустить на ком-то пар и накопившуюся за последнее время злость — всё, о чём думал Ямада, готовый за секунды «сцапать» заметно уступающего ему бегуна.       В темноте широкой улицы, слабо освещённой фонарями, виднелась развилка, куда тотчас свернул сталкер. Очутившись в узком переулке, Акио успел заметить, как преследуемый бросился к старому зданию и спустился по каменным ступенькам, расположенным у края постройки, куда-то вниз. От неожиданности Ямада затормозил, но через мгновение без раздумий поспешил следом.       Каменные ступени, по которым спустился пепельный блондин, привели к массивной железной двери, за которой послышались громыхающая музыка и гомон людских голосов. Отворив дверь и осторожно шагнув вперёд, парень очутился в клубе. В одном из тех дешёвых подпольных клубов, больше похожих на бордель с танцевальной площадкой и морем выпивки, куда всегда подсыпают наркотик. Акио осмотрел толпу, выискивая взглядом человека в капюшоне, но тщетно. Поймав за локоть одну из снующих вокруг официанток, он расспросил о запасном выходе, который, как оказалось, существует. Ямада не сомневался, что сталкер воспользовался им, чтобы удрать. Выбравшись через запасной выход на улицу, Акио очутился по другую сторону здания. Обнаружив там трассу, а рядом остановки для такси, Ямада понял, что упустил цель. Теперь осталось понять, кому принадлежит клуб и почему человек, знающий о таких местах, преследует Сакуру.       Возможно, Учиха не самая большая опасность?       Парень принял решение вернуться к первоначальному плану: нанести визит Сакуре. Возвращаясь к подъезду, где она жила, Акио вздрогнул от звука трезвонящего смартфона. На дисплее высветился неизвестный номер, но пепельный блондин, привыкший к множеству звонков, связанных с «работой», ответил, не задумываясь:       — Слушаю.       — Хорошо бегаешь, — прозвучало в трубке.       Почти добравшись до подъезда Сакуры, Акио остановился.       — Кто ты?       — Неважно. Важно то, какой информацией я владею. И что знаю о тебе.       — И что же ты знаешь? — пепельный блондин напрягся, словно струна.       — Знаю, что ты любишь её. Не представляю, какая тебя постигнет утрата, если с ней что-то произойдет.       — Я вырву тебе глотку, если посмеешь. Найду и разорву на части, — процедил пепельный блондин, — а потом буду наслаждаться твоей предсмертной агонией.       — Сразу видно, что ты достойный сын своего отца, — расхохотался человек на том конце провода, — бандит без будущего.       — Что тебе нужно? — Акио проигнорировал оскорбление.       Он понимал, что всё — игра. И ставки высоки как никогда раньше.       — Мне? Чтобы ты сменил цель.       — Если не хочешь, чтобы я бросил трубку, хватит говорить загадками.       Стальные нотки в голосе Ямады убедили звонившего, что тот не шутит.       — Ты как всегда спешишь, — тихое хихиканье, а потом он продолжил:       — Давай поговорим о том, почему ты здесь. Я ведь знаю, что раз стоишь у её дома даже сейчас, значит, я прав. Ты влюблён в розоволосую девчонку.       Акио понял, что за ним опять следят, но оглянувшись, никого не заметил.       — Только вот беда. Это не взаимно, — продолжил звонивший, — как думаешь, почему? Ты мог быть лучшим для неё, но потом появился он. И всё полетело к чертям, да? Поверь, я понимаю. Теперь он стал другом сыночка прокурора и влюбил в себя девушку, принадлежащую тебе. А знаешь ли ты, что известно Намикадзе, твоему другу? Рассказывал ли он тебе о… хм… некоторых интересных видео? Если нет, задумайся, — сталкер снова хохотнул, — у тебя нет ничего. Для отца ты — хороший подчинённый, для девушки, которую любишь — друг детства, а может и вовсе… пустое место, — в голосе говорившего сквозило веселье.       Он наслаждался, доставляя боль Акио.       — А для Намикадзе ты вовсе не такой важный, как думаешь, — звонивший всё никак не мог угомониться, — он же не показал те видео, да? Хочет уберечь от тебя Учиху? Знает, что тебе нельзя верить, что ты просто бандит. Пустое место.       Акио молча слушал.       — Да ты и сам знаешь, кто ты. Ты же используешь Намикадзе, да? Как и он тебя. Не могу сдержать смех, когда думаю о дружбе сына прокурора и бандита. Идиотизм же! — голос в трубке зазвучал крайне воодушевлённо. — Так что у меня для тебя совет. Смени цель, пока не поздно. А то глядишь, скоро он вовсе станет тобой, а ты исчезнешь. Учиха — вот, кто должен занимать твои мысли. И кстати, твоя туалетная вода отвратительна. Подумай об этом в следующий раз, когда попытаешься подкрасться.       Как только прозвучало последнее предложение, сталкер умолк. Спустя секунду тишина сменилась короткими гудками.       Внутри Ямады зарождалась бесконтрольная ярость. Откуда у этой мрази его номер телефона? Когда он успел подобраться к ним настолько близко, что заполучил столько информации?       Выходит, видео на телефон Наруто высылал он. А это значит… ему только что звонил серийный убийца?       Тогда кто Учиха? И почему он так волнует маньяка?       «На Саске открыта охота, а меня, как пса, пытаются натравить на него», — Акио попытался перезвонить на последний номер, но приятный голос оператора сообщил, что абонет вне зоны доступа.       «Одноразовый мобильник…» — Ямада едва сдержался, чтобы не выругаться.       Его самообладание, как никогда раньше, летело к чертям.       ***       Учиха впервые за долгое время решил вернуться в университет, но вовсе не для того, чтобы продолжить учёбу. В последнее время он часто думал о Дейдаре и его истории, рассказанной в Аокигахаре. Кто-то внезапно копирует стиль убийства, придуманный Саске, а потом берёт псевдоним, из которого видно, что он всегда рядом. Как в тот день, когда Тсукури рассказывал историю о египетском боге солнца.       Возможно, Дейдара не виноват… Но он был единственным человеком, помнившим Учиху со времён Канадзавы. Одно накладывалось на другое, и, подумав, Саске решил поговорить с парнем. Он не собирался посвящать его в домыслы и подозрения, но информации не хватало катастрофически. Поэтому, обнаружив длинноволосого блондина во дворе университета, он подозвал его и тут же задал вопрос:       — Ты ещё помнишь историю, которую рассказывал во время поездки в Аокигахару?       — И тебе доброе утро, — недовольно поджав губы, Дейдара нахмурился.       Он не обрадовался появлению Саске.       — Тот день в Аокигахаре. Ты видел кого-то ещё? — стараясь не выдавать намерений, продолжал допытываться Учиха.       — Нас было много. Или у тебя проблемы с памятью?       — Нет. Кроме нас, ты видел кого-то ещё?       Дейдара посмотрел на Саске так, словно он был душевнобольным.       — Тебе виднее. Это ты шастал ночью по лесу. На пару с Ямадой.       — Значит, ты ничего не видел и не слышал? — уточнил Учиха. — А после поездки никому не рассказывал о том, что тогда происходило?       — Да чё ты прицепился?! Конечно, рассказывал!       — Историю о египетском боге ещё кто-то, кроме нас, потом слышал?       — Чё? — округлил глаза Дейдара. — Ты ещё помнишь это? Да нет… вроде не рассказывал…       Учиха вздохнул и, скупо поблагодарив длинноволосого блондина, собрался уходить.       — Эй, подожди! — вдруг снова заговорил Тсукури. — Если тебя интересуют странности в тот вечер, поговори с Аяно Рикой. Конан сказала, что когда вы бегали по лесу, она переписывалась с кем-то по телефону.       — Там нет связи.       Саске уже всё знал благодаря вездесущему Наруто, но сделал вид, что слышит впервые: хотел посмотреть, как поведёт себя Тсукури и что скажет. Соврёт, добавит что-то от себя или повторит слова младшего Намикадзе? Но Дейдара повёл себя в привычном стиле, рассказав всё то, что для Учихи давно не новость.       — Блютуз, — пожал плечами Тсукури, — это видела Конан. Если не веришь, спроси у неё сам.       — Она могла переписываться с кем-то из наших, — предположил Саске.       — Так, а нахрена, собственно говоря? Все вместе тусили же, — развёл руками длинноволосый блондин, а потом, усмехнувшись, добавил:       — Или ты пересмотрел шпионских боевиков?       Пропустив мимо ушей последнюю реплику, Учиха позвонил Наруто и, убедившись, что тот утром сопроводил Сакуру до университета, отправился домой. Он размышлял, как сбросить с хвоста недалёких полицейских, считающих, что они отлично замаскировались.       «Когда же вы успокоитесь, господин Намикадзе? — вздохнул Саске. — Без вас проблем хватает…»       За рулём автомобиля парень вспомнил вчерашний вечер и поцелуй с Сакурой. Не стоило этого делать, если решил потом исчезнуть из её жизни. Он злился сам на себя. У этих отношений нет будущего. Учиха вернул в памяти тот момент, когда поцелуй завершился, а Харуно, пунцовая от смущения, забыв попрощаться, поспешила удрать. Её забавная реакция насмешила Саске. В приподнятом настроении он дождался, когда в квартире девушки зажжётся свет, а потом отправился домой.       Единственный вечер, когда действительно было тепло на душе.       На следующий день все мысли занимал только один человек — убийца матери. Он собирался добраться до неё и, если потребуется, пожертвует всем, пойдя по головам. Но прежде… Саске хотел попросить прощения. Парень понимал, что не заслуживал его и, конечно же, не получит. Но тем не менее знал, что должен, иначе, собираясь мстить, мог снова утратить собственное «я».       Учиха намеревался посетить могилу Огавы Мидори — девушки, которую убил. Все эти годы он старался не думать о том, что сделал и даже не вспоминать, словно прятался от самого себя. Но вот незадача: прошлое рано или поздно настигает. И прежде чем решить всё раз и навсегда, ему хотелось встретится лицом к лицу с тем, что он сделал. Лишний раз увидеть, что права счастливо жить у него нет. Он должен был попросить прощения, потому что знал другого раза может и не быть. Сейчас он добился, чего желал — нашёл убийцу матери, но несмотря на успех, будет не легко отомстить.       Главной проблемой дня являлись полицейские на хвосте. Впервые за долгое время они так сильно раздражали Учиху. Если Саске заметят около могилы Огавы, то следующее, что его ожидает — суд и приговор к повешению. Поэтому, когда на город опустились сумерки, парень собрал сумку, закинув туда сменную одежду, и вышел на улицу. Он хотел пройтись до ближайшего клуба, зайти в туалет, там переодеться и покинуть заведение максимально незамеченным, пока люди прокурора будут искать его, ориентируясь по прежней одежде. Единственное чего Учиха не знал — к вечеру прокурор Намикадзе отозвал слежку. Тратить ресурсы на преследование парня, за которым ничего подозрительного не замечено, оказалось слишком затратно. На самом деле Минато не собирался оставлять Саске в покое, но новое убийство девушки с розовыми волосами спровоцировало недовольство начальства, поэтому прокурор получил приказ прекратить преследование Учихи Саске.       Парень оказался чист. На момент убийства он ездил к своей девушке, а потом также тихо вернулся домой.       Пока Минато разбирался с новым убийством, о котором уже «трубили» по всем новостным каналам, Учиха брёл по улице, закинув на плечо небольшую спортивную сумку. Ночью людей на улицах Икэбукуро было также много, как и днём. Токио никогда не спит.       Кажется, Саске привык к шумному городу и сейчас он, как и другие прохожие, брёл, мысленно погрузившись в собственные заботы. Он почти добрался до нужного места: осталось только пересечь пешеходный переход и следующая улица за поворотом приведёт к нужному клубу. Учиха смотрел, как светофор сменил цвет от красного к жёлтому, а потом засветился и зелёный. Людей, переходящих дорогу, не было, поэтому он шёл в одиночестве. Но едва Саске дошёл до середины, послышался рёв автомобиля, и через секунду из-за угла выскочил чёрный внедорожник и понесся прямиком на парня.       ***       Возвращаясь домой, Акио решил пройтись пешком, оставив белый внедорожник Honda у дома Сакуры. По пути, метрах в двадцати от себя, он увидел переходящего дорогу Учиху.       «Только тебя не хватало…»       Но спустя секунду Ямада напрягся и, не задумываясь, крикнул во всю мощь лёгких:       — Осторожно!       Из-за угла вылетел смутно знакомый внедорожник и целенаправленно устремился в сторону Саске. Парень, заметив автомобиль, среагировал молниеносно. Рывок — и вот он, перекидываясь, отлетел к тротуару. В это время автомобиль в опасной от Учихи близости промчался мимо. Метров через десять машина затормозила, а потом снова сорвалась и исчезла вдали улиц. Едва ли тот, кто сидел за рулём, заметил стоявшего в тени здания Акио. Но вот пепельный блондин успел разглядеть, кто был водителем, когда автомобиль затормозил около него.       Возможно, она думала, что если нацепит кепку до носа, то никто не узнает?       «Вот ты дура, Юкико».