Together

Высота. Там, где воздух кажется менее густым, а ветер не стеснён ничем, там, откуда всё кажется невообразимо маленьким и несущественным. Туда, где одиночество превращается в свободу, и хочется кричать, раскинув руки – не потому что плохо, а потому что слишком много ощущений – всё время тянет туда. Не важно, что это – обрыв или крыша дома, высокий мост через реку или вершина горы. Нужно чувствовать это, во что бы то ни стало. Нужно больше воздуха, ничего не должно сковывать. И ничего не должно омрачать, ничего не должно не хватать. Чего может не хватать, когда кажется, что всё, что ты видишь – твоё? А видишь ты бесконечность, которая ограничивается лишь горизонтом, но и его можно отодвинуть, если сильно захотеть – кто может этому помешать? За спиной будто есть крылья – прекрасные большие крылья, но они не предназначены для полёта – только для того, чтобы больше, сильнее чувствовать воздух. Прыгать с высоты? Но зачем, ведь можно наслаждаться ею именно с высоты. Нет, полёт меня не привлекает. Как можно променять ощущение наполненности всей Вселенной какими-то мелькающими картинками и темнотой в конце? И небо, много неба. Голубого, серого, чёрного, фиолетового, оранжевого, синего, белого, кроваво-красного. И ты – ты его часть. Одно из облаков днём или одна из звёзд ночью – принадлежишь небу и больше никому. Принадлежать кому-то другому… – Дай нам год! Мэтт, пожалуйста, просто дай нам год, нам необходимо перестать сдерживаться, хоть на время. Мы можем себе позволить этот год. – О таком говорят заранее, а не вручая билет на самолёт, который улетает через два часа. Непонимание и холод. Обещал, что пойдёшь со мной куда угодно, но боишься незапланированно улететь даже в грёбаный Париж. – Я улечу. С тобой или без тебя. – Если тебе это необходимо. Чёрт возьми, кто придумал, что нужно принадлежать кому-то? Не существует никого значительного – и чем выше, тем это яснее. Есть что-то, и это что-то – единственное, чему можно принадлежать. Но если я так в этом уверен, то зачем кидаю в инстаграм фотографии с каждого места с одной единственной мыслью? Посмотри, что ты теряешь. Нет, я действительно не думаю о тебе, когда стою, раскинув руки и пытаясь обнять всё, что передо мной, сзади меня, снизу, сверху, с любой стороны. И этот комок, который на мгновение появляется в горле, когда так хочется ощутить вместе с объятьем безграничности объятие твоё, – он ведь не появляется. Ведь нет причин скучать, когда чувство наполненности стремится вырваться наружу. Разве что не во все места во мне оно может проникнуть… Но это ведь не так? Описание под фото – к чёрту описание, ведь словами это не опишешь. Это не тот восторг, который бывает после удачного концерта – те чувства так и просятся быть увенчанными парой восклицательных знаков и тегов. Нельзя несколькими строками заставить экран смартфона передать поток ветра, который сдует волосы назад. Да и его диагонали тоже явно не хватит, чтобы в нём поместилась бесконечность. Среди множества «лайков», оставленных двойным касанием по фотографии, и не меньшего множества комментариев твоих точно не будет. Но я знаю, что ты это смотришь. Я слышу, как ты смотришь. Я чувствую, как ты смотришь на это через меня, со мной. Нет, чёрт возьми, я не скучаю! Банально, но одно из любимых мест – это вершина Эйфелевой башни, той самой, с которой началась моя зависимость высотой. И если бы ты тогда был со мной, ты бы был со мной и сейчас. Париж – город, который притворяется, как и любая другая столица, чем-то величественным, но кажется таким приземлённым, когда смотришь на него с его же короны. Редко слушаю музыку, когда нахожусь в подобных местах – хочу чувствовать пространство всеми способами, но тут слишком шумно и людно. Люди всегда мешают. Ну а правильная музыка может даже помочь расширить спектры, и сейчас она именно такая. Не ночь, но уже и не вечер – идеально для снимка. И, кажется, я сейчас изменю своим принципам. ”I can do this alone, but we can do this so much better together. Точка назначения – виадук Мийо. Послезавтра” Времени нет, у необъятности просто нет такого понятия. Оно только мешает. А загипнотизированный высотой, его не заметишь, потому что невозможно перевести взгляд на часы. Автомобильный поток совершенно не отвлекает – создаёт ограждение. От чего? От того, что находится позади. А что там находится? Что я оставил позади? И что можно считать точкой отсчёта этого самого «позади», если физически моё тело заканчивается немного дальше, чем обычно. Совсем немного – теперь оставленное сзади начинается там, где заканчивается твоя спина. Две пары глаз расширяют бесконечность ровно вдвое. И наполняющий до краёв ветер стал тёплым от объятий твоих, но не необъятности. Пространство расширяет изнутри, но ты можешь спасти меня от того, чтобы взорваться – просто держи крепче. И ты знаешь… Так, действительно, намного лучше.