Во имя науки

Теда самого в академии часто называли пилотом-камикадзе – ему нравилось выписывать виражи, потрясая инструкторов и нарываясь на штрафы, отработки и отстранения, которые никогда не длились дольше недели и все равно заканчивались похвалой. Инструкторы неистово ненавидели и обожали таких, как он. Пытались ругаться, читать нотации, орали по рации, наблюдая снизу опасные лихачества, по приземлении трясли и раздавали подзатыльники – но восхищение в глазах было ценнее. "Камикадзе" – это, можно сказать, был один из почетных титулов. Но настоящего камикадзе Тед до этого дня не видел. Стоя на возвышении и дергаясь каждый раз, когда неизвестный закладывал рваные петли, выкручивая штурвал, выделывал "волну", то почти касаясь верхушек деревьев, то взмывая вверх, Тед пытался понять – это все нарочно или пилот под чем-то? Безумный полет даже отвлек Теда от созерцания странного синеватого марева, которое заволокло часть базы. Сообщить Станиславу Федотовичу о возможном использовании на базе химического оружия он успел и даже услышал, что подумал по этому поводу Камнев, но затем появление неадекватного летуна притянуло внимание. "Летун" виртуозничал на максимальной мощности двигателя – рев доносился до Теда – и явно не думал о том, что такое явление как перегрузка вообще существует. Напрягся Тед спустя секунд пятнадцать, когда рокот двигателя стал в разы громче, а флаер этого психопата – ближе... Но тут пилот прыгнул из одной крайности в другую – поставил скорость на минималку. Тед присвистнул – может, реально самоубийца? Дымящийся флаер завис неподалеку, издавая стоны и стучащие хрипы, а потом каким-то чудом плавно двинулся на посадку, разрушая местную экосистему и норовя устроить пожар. Стоять на месте Тед не мог. Если это дексисты-самоубийцы – земля им пухом, если просто идиоты – то он-таки начистит пару физиономий, а если... Что еще "а если", он так и не додумал: отвлекся на очередную связку лиан, преградившую ему дорогу. Тед продирался сквозь лес как мог быстро, ориентируясь на звук не заглушенного двигателя и на дым, валящий вверх густым столбом. Не черный – хорошо. Значит, рвануть не собирается... Пока. Вываливаться к возможно враждебному флаеру Тед не спешил, поэтому остановился за грубой поваленных деревьев, пригнувшись, и попытался разглядеть, что происходит в салоне. Потом спохватился и взял висевший на шее бинокль. Дым вился, мешая рассмотреть, что там за стеклом, но вот ветер подул, уводя дым в сторону, и на мгновение Тед разглядел безвольно повисшего на ремнях человека, сидящего справа от пилота. Черт! Тед мигом выбрался из укрытия, дотронулся рукой до корпуса – раскаленный, вот же дерьмо... Подцепив с земли обрубок толстой сосновой ветви, Тед подцепил внешнюю панель спереди корпуса, навалился на рычаг, и панель с хлопком откинулась, выпуская Теду в лицо пропахший топливом жар. Тед успел припасть к земле. Двигатель вздохнул и заворчал тише. Так-то лучше. Теперь – пассажиры и пилот. Если они все без сознания, придется как-то открыть салон, а деревянным рычагом это не сделаешь... Эх, была бы хоть арматурина какая-нибудь... Тед огляделся, но железа в лесу не водилось. Но вдруг раздался звук разблокировки, и крыша флаера отползла. Тед тут же подлетел к пилотской двери и уже открыл рот для стандартного нелепого вопроса, все ли в порядке, но так и застыл. ...комм заверещал, и Тед, промахнувшись пару раз мимо кнопки, все-таки принял вызов, не сводя глаз с сестры. – Да, Станислав Федотович? – ровно отозвался он. – Тед... Что это у тебя с голосом? – тут же заподозрил неладное капитан. – Ты цел? – Да-а. Абсолютно. А у вас как дела? – Как у нас дела? Теодор, а ну выкладывай, что ты еще начудил! – Ничего, – честно ответил Тед. – Только, кажется, нашел... Лику. И... – Он вопросительно поднял брови, и Лика кивнула. – И Дэна. Повисла тишина, а потом голос Вениамина Игнатьевича по-деловому шустро заговорил: – Тед, все целы? Лика всхлипнула и зажмурилась. У Теда упало сердце. Что – не все?.. – Я не знаю, что с ними! Они... их... – Пусти меня. – Тед открыл дверь и, предварительно спустив Лику на землю, запрыгнул во флаер. Из комма доносилось внимательное сопение доктора. Тед невольно присвистнул и пошутил несколько нервно: – Капитан, а насколько вы теперь... любите киборгов? – А что? – тут же напрягся капитан. – Да так... Ничего. – Тед решил пощадить и его и без того измочаленные нервы и, кашлянув, приложил два пальца к сонной артерии сидящего на первом сидении киборга. – Порядок. – И затем, перебравшись в заднюю часть, склонился над остальными. Жадно осмотрев Дэна с внимательностью курицы-наседки – на месте ли руки, ноги, голова, каждый из десяти пальцев на руках... – он повторил жест, чувствуя, как пальцы подрагивают. И облегченно выдохнул. – Дэн жив. Без сознания, наверное... Они все. Из комма послышалось недоуменное бормотание и подозрительное покашливание: – Кто "они"? Тед усмехнулся. – Станислав Федотыч, хотите сюрприз? – Теодор! – Ладно, ладно... – Убедившись, что пульс у всех троих есть, Тед выпрыгнул из флаера и на миг зажмурился. – Вы только поклянитесь не стрелять, если что... У нас тут... Парочка киборгов. Все без сознания. Хотя что я – это что-то с процессорами, выходит... Один вообще весь зеленый, пульс за сто восемьдесят шкалит... Черт их знает. Живы – это точно. – Нас тряхнуло, – слабо подала голос Лика. – Автопилот выключился... И после этого они... – Импульсная граната, – заключил Камнев. – Вероятнее всего. Ничего, очухаются... Я вызову дополнительный наряд медиков. Теодор, где вы? – Вы нас увидите, – фыркнул Тед, оглядывая разворошенную искусственно созданную поляну. – Мы тут немного поломали лес. Точнее, не мы, а... – Он уставился на Лику, которая дрожала, обхватив себя руками, и смотрела на Теда несчастными глазами. Черт, это же... – В общем, увидите, мы в паре километров от базы. Когда связь прервалась – капитан посчитал не лишним позвонить Полли и попросить подготовить медотсек, – Тед моргнул и нахмурился. До него только теперь по-настоящему дошло, что этот пьяный камикадзе – его сестра. Его дурында-сестра, которая затеяла всю эту муть, попалась сама, подставила Дэна, а потом еще кружила над лесом, как спятившая стрекоза, чудом не угробив всех разом. Вот же... дает малявка. Тед почувствовал укол гордости, но следом навалилась злость – такая, какая только при отходняке и бывает. И придушить хочется, и в темный ящик засунуть, обитый войлоком, чтоб уже никуда оттуда не... Тед прислушался к своим желаниям и заключил, что хорошенько потрясти малявку хочется точно сильнее, чем что-то еще, еще раз на нее зыркнул и отвернулся, перешагивая через выдернутый с корнем куст, с которого все еще осыпались комья земли. Потом вздохнул, рывком повернулся, на ходу провел по лицу рукой, словно смахивая невидимую паутину, и сгреб Лику в объятия. – Тед... – она глухо всхлипнула. – Дура, – сердито прорычал. – Ты вообще, блин, знаешь, что мы... – И стиснул крепче. Разворошенная поляна, взрыв на базе, синий туман, четыре бессознательных киборга – черт с ним, разговор может подождать. * Он проснулся и принялся сонно вылизываться, распластавшись на чем-то теплом. Шерстка еще пахла тем странным сладковатым, которое появилось в воздухе. Он больше не хотел спать, надо было вылизаться полностью, чтоб ничего... Он зевнул и лениво поморгал. Лизнул лапку, поднял мордочку... Тут же что-то опасное, острое и знакомо пахнущее попыталось опуститься на него. Он успел только возмущенно пискнуть, как его тут же подхватили и положили на что-то покатое и теплое. Там вылизываться было приятнее. – Котька, нельзя! Он маленький, что ты к нему лезешь! Два желтых глаза смотрели на него озорно, приглашающе и голодно. – Я все еще не понимаю, почему мы взяли эту тварь. – Потому что нас попросил Джек. – Ага, последнее желание умирающего киборга, все дела... Прости, Дэн, это не в рамках кибер-расизма. – Расслабься. – Джек не умирает! – Полли, давай смотреть правде в глаза: шансы на выживание у этого красавца не самые высокие. А на сохранение жизни – еще меньше. Человеческое сообщество и людей-психов плохо переносит, а уж киборгов... Послышались вздохи. Он тоже вздохнул. Вылизываться надоело. Пора было перекусить. Есть тут что-нибудь съедобное? Он принюхался, встрепенулся и уверенно поковылял в направлении привлекательного запаха. – Эй, убери хомяка от моих чипсов! – Он тоже хочет есть! – Мои поздравления! Полли, блин, ну просил же... – Посмотри, как мило он хрустит! Какие щечки! Он довольно грыз соленое и масленое, фыркал и почесывался задней лапкой. Ему было хорошо.