Во имя науки

Лика всегда считала, что у настоящего ученого, особенно ксенопсихолога, чья деятельность сопряжена с разного рода опасностями и стрессами, разум остается трезв в любых условиях. Но на деле выходило, что она то ли поторопилась с этим суждением, то ли зря сунулась в эту профессию: в ситуации напряжения в голове у нее не мысль кипела, а плескался кисель. Она тянула как могла. Прикидывалась, будто не может найти на рабочем столе чужого планшетника нужную иконку, а потом смеялась – ой, как это она могла сразу не заметить; потом уточнила, достаточно ли у Плута денег на счету, на что он удивленно обернулся: – А вы хотите позвонить куда-то далеко? – Да, – обрадовалась Лика. Кисель стал немного жиже. – Домой, родителям. Борис Игнатьевич ведь и так скажет в институте, что я – ну, на практике? А мама привыкла звонить почти каждый вечер! – Ложь и не думала застревать в горле. – Представляете, как заволнуется, если я исчезну? Это Новая Земля-17. Далековато, конечно, но если что... – Не волнуйтесь! – поспешно махнул рукой Плут, и Лика заключила, что финансовых проблем молодые ученые здесь явно не испытывают. – Все в порядке, я просто уточнил. Связь в вашем распоряжении. Лика кивнула и нажала на изображение динамика: голосовой вызов. На экране высветилась линейка громкости и замелькали цифры: ноль одна, ноль две секунды... Лика прикусила губу, но тут же уверенно улыбнулась в экран: на выдумки времени не было, а две пары глаз сверлили ее затылок. Оставалось импровизировать. С импровизацией у нее никогда не ладилось. И школьные конференции, и театральные постановки по редким праздникам предполагали недели подготовки. Набраться опыта экспромта в непредвиденных ситуациях было неоткуда... Разве что жизнь на ферме кое-чему научила. Когда поросята сбегают из загона и мчатся в курятник, когда вдруг вместо обещанного метеорологами дождя начинает хлестать град на неокрепшую пшеницу, а регулятор защитного поля сломан, когда внезапно начинает рожать раньше срока кобылица – а ты заметил это все прежде взрослых, вот тогда приходится импровизировать. И когда ты заперт на научной базе, где тестируют киборгов, тоже. – Привет, мамулечка, – начала Лика, мысленно представляя, как мать начнет паниковать уже с этого момента: "мамулечкой" Лика не называла ее с трех лет. – Или, если это открыл папа: привет, пап! Надеюсь, у вас все хорошо и погода не пакостит, как обычно в это время. Папа, наверное, уже закупил новое оборудование – он, вроде, хотел пару комбайнов и нового киборга взамен той "пятерки"? Обязательно расскажите, как обстоят дела. Вы, конечно, еще злитесь, что я удрала... – Она виновато улыбнулась. – Но я все равно за вас волнуюсь: в конце концов, всю жизнь провела на вашей дурацкой ферме. Не обижайтесь. И кстати говоря, чтоб вы знали: ваш блудный сын, которому теперь вдвойне чаще икается, вас скоро навестит. Он все еще уперт, как баран, но я знаю, что он скучает... К тому же... Лика мысленно извинилась перед Тедом и нахмурилась, изображая обеспокоенность. – Ну, вы не знаете, но он... Только недавно из больницы. Только не волнуйтесь, с ним все хорошо! Работа такая, попадутся клиенты агрессивные, вот и выходит... Еще всякие межрасовые недопонимания... Что-то у него там возникло с одним самцом амма – они жуть какие альфачи, чуть что, могут так отмутузить, мало не покажется... Но у него вроде ребра срослись, да и с шеей все нормально, так что... Ну, вы только не давите, когда он приедет. Понимаете ведь, как это бывает: потрясение, катарсис, возвращение к ценностям... В общем, он обещал приехать через месяц, как отпустят с работы, только вам никак не решится позвонить. Лика перевела дух. Мама, пожалуйста, додумайся позвонить сыну, перенесшему страшную травму! – А, и главное: в ближайшее время я редко буду на связи. Если что, скидывайте сообщения на этот номер. Я сейчас на практике: просто удивительно, на самом деле! Столько студентов хотели, конкурс – тридцать пять человек на место, представляете?! А выбрали меня! Так что я пока здесь, дел по горло, каждый день звонить времени нет. Мамочка, только не плачь: у меня все хорошо! Целую вас сильно! Пока-пока! Изобразив воздушный поцелуй и в последний раз улыбнувшись в экран, Лика завершила запись и стала вводить адрес домашней электронной почты. Почту просматривают и отец, и мать, но чаще мать – отец чаще занят деловыми переписками. Лика надеялась, что запись попадется матери. Отец на Теда злился сильнее и мог взбунтовать: зачем звонить этому шалопаю! – Ой, – она оглянулась на Плута, когда планшет запросил пароль для отправки. – Тут надо... – Да, да, – спохватился Плут и, дождавшись кивка от Самарского, подошел к Лике и быстро ввел пароль: запомнить она не успела. – Извини, забыл, что он стоит... – Бывает, – сдержанно ответила она, не в силах оторвать взгляд от Самарского. Этот гад улыбался снисходительно и задумчиво, словно пытался разгадать, что вложила она в свое послание. "Ничего не получится, девочка", – говорил его слащавый, насмешливый взгляд. Лика отвела глаза. Ее вдруг бросило в жар: вдохновение схлынуло, и теперь ей казалось, что задумка лежит на поверхности. И что бесполезна: даже если мама позвонит Теду, даже если Тед сообразит попытаться отследить, откуда был сигнал... Наверняка тут повсюду глушилки. Лика покусала губы, одернула себя и поднялась. – Я пойду, если вы не против. Устала. – Постойте, Лендер. – Самарский встал со стула, на котором восседал вальяжно, как римский наместник, объевшийся до тошноты маслин и куропаток, и поманил ее пальцем. – Я кое-что вам дам. Раз вы теперь с нами – возьмите. Он протянул ей серое плоское устройство. Лика молча взяла и повертела в руках. Экран был погашен, не реагировал на прикосновения, а на корпусе устройства не было кнопок, чтобы разблокировать экран. И в чем смысл? – Активация происходит автоматически, когда поступает сообщение, – объяснил Самарский. – Вы увидите. Утром вам сообщат, куда прийти на планерку. Оповещение приходит всем сотрудникам. Также может прийти "синий код"... – Он выдержал многозначительную паузу. Кустистые брови сошлись к переносице, одна чуть выше другой. Лика с трудом удержалась, чтоб не фыркнуть. – Пожалуйста, в этом случае не пытайтесь ничего предпринять, просто постарайтесь себя обезопасить. И будьте настороже. – Что значит синий код? – Лика сжала спящее устройство в кулаке. – Он значит, что нужно быть настороже, – улыбнулся Самарский. – Старшие сотрудники вам помогут. Инструкция будет озвучена по громкой связи. Это сигнал "внимание", Лендер. И, пожалуйста, без самодеятельности. "Синий код, значит. Сколько их у вас, этих кодов? После какого кода вы запираете Джека в изоляторе? А после какого – вкалываете препараты?" – хотелось язвительно спросить, но сдержалась. Вместо этого она взглянула исподлобья на Самарского и напомнила: – Так что... насчет Дэна? – Как только Марк обработает первичные тесты, мы рассмотрим возможность вашего... контакта. Придется потерпеть, Анжелика. Ее имя в устах Самарского звучала как-то издевательски, так, что хотелось скрипнуть зубами. Но вся неприязнь досталась Плуту – он отшатнулся от ее взгляда и нервно затеребил манжету, невнятно пробормотав, что все-все, конечно, сделает, и как можно скорее. * После горячего чая, ядрено-зеленой таблетки от аллергии и трех неизвестных уколов жить стало значительно лучше, и сумасшедшую историю Камнев выслушал, ничего не уточняя и почти не вставляя комментарии, которые так и вертелись на языке. По всему выходило, что команда транспортника жаждала его участия в любительских детективных похождениях, а именно в поисках похищенного киборга, которого почему-то никак нельзя показывать DEX-компани, и похищенной студентки АУИРа, сестры пилота, которые пропали предположительно вместе прошедшей ночью. – Трое суток не прошло, – возразил Камнев в самом начале, когда капитан озвучил суть проблемы. – Я правильно понимаю, что девушка совершеннолетняя? Мы не можем возбуждать дело. Девушка могла уйти к друзьям, отправиться на прогулку, могла ночевать у... Не дома, – деликатно закончил он. – Послезавтра утром можете написать заявление. – Мы знаем ваши кретинские правила, – грубовато ответил пилот, громко отхлебывая из дымящейся чашки и даже не морщась. Он смотрел куда-то мимо Камнева. – Поэтому ищите киборга. Кража имущества – статья, так? Вот и ищите. Проблемы? – Никаких, – не без сарказма отозвался Камнев. – Расскажите о похищении... киборга. Рассказывать начал капитан, жестом попросив пилота то ли замолчать, то ли не нарываться. Продемонстрировал документы на киборга, кратко поведал историю покупки, технические характеристики, основные обязанности "технической единицы" на транспортнике. Держать лицо в этой команде умели только капитан и доктор, а вот девушка и сомнительного вида парень-пилот строили гримасы, сами того не замечая. Да и у капитана на словах "техническая единица" руки дрогнули, явно желая сжаться в кулаки. – Когда молодежь идет развеяться, я отправляю с ними Дэ-кхм-са, декса. – Капитан глотнул чаю. – Так, знаете ли, спокойнее. Контингент на планетах встречается разный. После пары неприятных инцидентов мы стали перестраховываться. Лишиться, кроме всего прочего, еще и дополнительного охранного потенциала крайне неприятно. Что-то звучало неправильно. Камнев щурился, переводя взгляд с напряженно-спокойного капитана на взведенного пилота, с пилота – на молчаливую девушку, у которой заметно дрожали губы, потом – на доктора, который рассеянно и "вникуда" улыбался, помешивая сахар в чашке. Не покидало нелогичное ощущение, что между студенткой и этим "охранным потенциалом" эти люди ставят очевидный, хоть и негласный знак равенства. На скрягу, горюющего о потере ценного оборудования, капитан не походил. На человека, логично огорченного утратой дорогостоящей единицы оснащения, тоже. И уж точно не напоминал он сентименталиста, сердцу которого была дорога человекоподобная игрушка. Камнев вглядывался в мрачные лица и пытался понять, на черта им искать "единицу" своими силами. В DEX-компани эта процедура отлажена, подай заявку и радуйся, отдыхая в теньке: сами отыщут и в подарочной упаковке доставят! Но связываться с дексистами эти блаженные не хотели. Почему? Сенька сидел тише воды, ниже травы и только кидал на Камнева взволнованные взгляды, нервно прихлебывая из чашки. В том, что и братец толком ни черта не знает, Камнев не сомневался. Придурок или ударился в альтруизм, или жаждет славы – как с вчерашней наркотой, будь она неладна... – В компании поисковым мероприятиям предпочитают замену утраченной модели, – пояснил капитан, постукивая по кобуре на поясе. Что оружие наградное и разрешение на него имеется, Камнев выяснил в первую очередь, и предъявить ничего не мог. – Во-первых, не безвозмездно, а киборг, сами понимаете, не тумба – не копейки стоит. А во-вторых, к нашему дексу мы привыкли, модель проверенная, а нового отстраивать – дополнительные траты и нервов, и денег. И все-таки что-то в их показаниях напрягало. Когда пилот закончил излагать историю вчерашней полуночной пьянки, Камнев кашлянул. – Уточняю. Вы были в баре... "Мульти-рас". Употребляли алкоголь. Вместе с киборгом. – Угу, – промычал пилот и шумно шмыгнул носом. – Насколько я знаю, в заведения подобного типа киборги не допускаются. Пилот, которого Камнев изначально посчитал типом, возможно, агрессивным, моментально взбеленился и грохнул на стол чашку, расплескивая кипяток: – Если они не могут отличить кибера от некибера, это их проблемы! Нас никто не спросил! – Он не очень-то выглядел, как киборг, – вмешался Сенька. Пилот зло зыркнул на него. Сенька поспешил оправдаться: – Ну, я слышал, у них программы такие бывают – во, прям как живые себя ведут! Я вашего сначала за человека принял... – И вы решили угостить киборга парой коктейлей, – не обращая внимания на брата, продолжил Камнев. Доктор явно вколол ему что-то тонизирующее, и теперь в нем постепенно просыпался профессиональный азарт. Допрашивать ему нравилось всегда. – Я не знаток, но в заведении такого уровня, предполагаю, проще умереть от жажды, чем купить бутылку воды. Вы не пожалели своей зарплаты, чтобы позабавиться, напоив киборга? Пилот посмотрел на него исподлобья так, что впору было порадоваться, что право ношения оружия есть только у капитана, а потом зажмурился и резко согнулся к коленям, уперевшись в них локтями. – Я... – начал он, но Сенька – идиот! – снова посчитал нужным вмешаться: – Так он же сам платил, своей карточкой. Я тогда тоже удивился. Ну, не тогда, а после... Откуда у кибера-то карточка? – А это для забавы, – зло отчеканил пилот, выпрямляясь, и изобразил кривую усмешку. – Прикольно же, да, ребят? – он огляделся, подмигнув капитану. Тот неопределенно повел плечами. – Собаку на борт не притащишь, вон и кошки хватает с гаком, а киборг – самое то, обучается на раз-два, диван не грызет, углы не метит. – Девушка всхлипнула и уставилась на него с ужасом, но пилот продолжал ядовито: – Что, Полли? Признай, не провалился мой ход: с карточкой прокатило. Мы тут играем, знаете, – кивнул он Камневу, – кто больше преуспеет в дрессировке боевого декса. Полли вот его научила блинчики печь и с Котькой в веревочку играть, а я торможу, никак не научу эту железку в космобой играть как человек, без этих его прибамбахов. Зато имитацию личности ему прокачал без всяких инсталляций, через обучение: карточкой декс пользоваться умеет, даже анекдотов штук двадцать может рассказать... – Тед, хватит! – воскликнула девушка и, почти уронив на стол кружку, вскочила и быстрым шагом вышла из помещения. Пилот нахмурился, но только пожал плечами: нечего от правды отворачиваться. Камнев задумался. Пилоту он до конца не поверил – слишком демонстративно. С другой стороны, он знал по опыту, что в эксплуатации киборгов люди иногда словно упражняются в креативности. Или в жестокости. Опасность могла исходить от любой модели – даже бытовые Mary у особо криворуких или изобретательных хозяев могли послужить поводом для вызова "Скорой" или МЧС, а на такие вызовы всегда выезжали и сотрудники полиции. Что-то Камнев слышал от знакомых, что-то повидал своими глазами, и теперь на рассказ пилота не смог не поморщиться. Пилот в ответ только развел руками и, вытащив из вазы печенье, откинулся на диване и громко захрустел. – Мы поймем, если вы откажетесь, – доктор грустно улыбнулся и повторил жест пилота – развел руками, но словно извиняясь. – Несанкционированное расследование – это лишняя волокита, а у вас и так работы навалом, и на здоровье-то времени не остается... Но вы поймите. Мы боимся не успеть. Через три дня может быть слишком поздно. И в данных условиях проще возбудить дело о похищении имущества, нежели о пропаже человека. Камнев не торопился соглашаться, хотя внутренне давно признал: это так. "Три дня" – защита от дураков, пережиток прошлого, из-за этих трех дней половина висяков и остается. Но черт возьми, похищение киборга – это же просто смешно! "Смешно, а в базе обращений о пропаже хватает, – справедливо возразил он сам себе. – Половина, конечно, мимо, но все-таки...". В помещение вернулась девушка, держа в руках электрический чайник. – Еще горячего? – она улыбнулась и, шмыгая носом, долила кипятка во все чашки. – Полли, – доктор по-отечески взял ее за руку, ни слова больше не говоря. Девушка дернула плечом, поморгала и, удерживая напряженную улыбку, села рядом с ним. Исподлобья взглянула на пилота – у того только грубее очертились скулы: разжимать челюсти и извиняться он явно не собирался. – Мы хорошо заплатим за вашу помощь, если вы согласитесь, – мягко сказал доктор, поглаживая руку девушки и понимающе глядя на Камнева. – Об этом не беспокойтесь. Этого еще не хватало. – Я не промышляю взятничеством, – резко ответил Камнев. Он поймал себя на мысли, что последние несколько минут прикидывает, с чего можно начать поиски, и понял, что даже если сейчас откажет этим типам, то остановиться не сможет: дело выходило интересное. И через три дня могло действительно оказаться поздно. Он выпрямился и по-деловому коротко осведомился: – Надеюсь, у вашего киборга имеется идентификационный чип?