Во имя науки

Збышека разбудил странный звук – как будто кто-то скребся о стенки железного таза. На его памяти такие звуки издавали лабораторные мыши, на которых опрокинули случайно алюминиевый поддон от клетки, но откуда в его комнатушке эта жестянка?.. Некоторые студенты держали в комнатах аквариумы с слизняками и улитками, у некоторых жили и грызуны, но ему посчастливилось жить с Донни Смитом, педантом, не переносящим антисанитарию и шум. Так откуда здесь... Скрежет смолк, и за дверью что-то заворчало и издало недовольный то ли писк, то ли рык. Збышек распахнул глаза и рывком сел на постели. Кошка? Донни притащил кошку?! Или сама забежала? О, великий космос, тогда ее надо выдворить, пока этот... не сдал беднягу коменданту на опыты! Збышек встал и уже двинулся к двери, когда наконец-то понял, что дверь и комната – не его. Кошка затянула заунывную песнь, и вспомнилось все разом: вчерашний шпионаж, переписка с Ликой, рыжий киборг – его, его рыжий киборг! – поехавшая от алкоголя голова, полиция... А, выходит, алкоголь был после. И пропавшая Лика – после. И Дэн. Збышек рванул к двери, коснулся сенсора, передумал – но в приоткрывшуюся дверь уже скользнуло светлое худое тельце – и метнулся к столу, кажется, приваренному к обшивке каюты. Со стола он сгреб плащ и галстук, повертел в руках, откинул и поискал глазами планшет. – Мр-р-ряу? Кошка принюхалась к закинутому в другой угол ботинку и, округлив глаза, застыла. Збышек следил за ней краем глаза, механически просматривая почту, текстовые и видео-сообщения. Часы в углу экрана показывали: 16.37. Ах ты!.. – И ты! – Не успел Збышек ужаснуться тому, что проспал все на свете, как внимание его перекинулось на животное, которое зачарованно таращилось в пустоту, закусив шнурок, и пыталось пятиться, но плохо ориентировалось в пространстве и буксовало. – Кинь! Плюнь, дура! Плюнь, кому говорю! – Ой, котичка! – В каюту влетела вчерашняя знакомая – Полина – и замерла, таращась то на Збышека, то на прибалдевшую кошку. – Ой, вы тут... Ой, дурная, кинь это! Простите! У вас шнурки чем-то пропитаны, наверное... – Да нет, обычные, – ошарашенно помотал головой Збышек. Полина странно на него взглянула, подобрала с пола мягкую тушку и аккуратно выдрала у нее из пасти обслюнявленный шнурок. – Это даже хорошо, что она такая, – хихикнула Полина. – Не будет кушать Шушика. – Шушика? Полина засунула руку в разрез комбинезона – хоть у нее и была пододета футболка под низ, Збышек смутился и уставился на свои носки, с досадой обнаружив почти-дырку на пальце, – пошарила, хмуро закусив губу, и вытащила на свет что-то пушистое. Збышек присмотрелся: хомяк? – Такие, кажется, водятся в зоо-зоне, – вежливо сказал он. – М-м-м, – туманно протянула Полина и поспешила сменить тему: – А я за вами пришла, там капитан с Камневым карту штудируют и вас хотят... Не для карты, а чтоб вы им рассказали про свои опыты. Мы вас не будили, там и так... Дурдом. Ничего пока неизвестно, – словно извиняясь, добавила она. Збышек только теперь заметил, что выглядит она неважно. – Ни про Лику, ни про Дэньку. Хотите принять душ? Збышек думал отказаться, но вспомнил вчерашние приключения, дотронулся до макушки – волосы торчали жесткими сосульками – и кивнул: – Да, спасибо. * Дэн не хотел мучить Плута. Он просто не хотел, чтобы в его мозгах копались. За первую половину дня он успел насладиться вседозволенностью, погонять несчастного за тонкими карандашами, коричневым сахаром, коричневым сахаром в кубиках, ментоловыми леденцами, так что после четырех часов дня, когда Плут предложил ему заполнить еще несколько тестов, согласился молча и с ответами не сильно мудрил – смотреть на уставшего сотрудника с настороженным взглядом и потным лбом удовольствия уже не доставляло. К ужину Плут получил свои тесты, не догадываясь, что правды в них – десять процентов, раскиданных щедро на пять или шесть бланков, а Дэн – возможность "поужинать в компании собратьев". И, что важнее, поговорить с Костей. К столовой пришлось идти по улице. Тропинки от разных корпусов сходились в одну, и последние сто метров до столовой Дэн оказался окружен киборгами. Система надрывалась, предлагая запросить контакт с десятком обнаруженных объектов, перейти в боевой режим или хотя бы подключить дополнительные системы анализа поступающих данных, но Дэн заставлял себя отклонять запросы. "Обнаруженные объекты" враждебности не представляли: они улыбались. Оптимизма это, правда, не добавляло. – Новенький? – Да. – О, новые лица. Давно тут? – Затрудняюсь ответить. – Э-э, ты это бросай, друг. "Я тебе не друг". – Как звать-то тебя? – Дэн. – Как Денис, а? – Как Дэн. – Дэн, ты улыбаться-то умеешь? Мышцы защемило, что ли? Или окологлоточный нерв? – Не слушай, он у нас больно умный: биологию любит. Я Дуглас. А это Анастас. А вон Костя идет. Эй, у нас тут новичок! – Я знаю. – Костя улыбнулся и зашагал рядом с Дэном. – Мы уже знакомы. Они шли рядом, но на расстоянии не меньше сорока сантиметров, рассредоточившись по тропинке с равными интервалами. Смеялись, переговаривались; те, что претендовали именоваться приятелями, хлопали друг друга по спине и сокращали расстояние до двадцати пяти сантиметров. Но Дэн им не верил. Он знал, как выглядит приятельство – а это напоминало один из полининых фильмов, про которые Тед говорил: "Станиславский рыдает, я не могу! Где ты это откопала?". Из открытой двери тянуло чесноком и жареным мясом. Справа от прохода висела на стене электронная рамка: "Меню на сегодня" – с указанием всех блюд, размеров порций и калорийности на сто грамм. Дэн взглянул туда лишь мельком и прошел внутрь вслед за Костей. – Бери еду и садись вон туда, – Костя кивнул на квадратный столик у дальнего окна. – Будет занято, сядь где-то рядом. Но это вряд ли – тут чужие места уважают. Очередь у стола раздачи выстроилась ровная – смехотворно ровная. Ни в какое сравнение не шло с толкотней в барах на орбитальных станциях, куда они ходили иногда с Тедом и Полли. Там посетитель, пытающийся соблюсти дистанцию хотя бы в двадцать сантиметров, вынужден был бы ждать очереди в уборной: только там было достаточно места. Выбирать блюда Дэн доверил системе, и та остановилась на питательном картофельном пюре с говяжьей отбивной и миске морковного салата. Перед ним хмурый киборг – Анастас, вспомнил он – сделал такой же выбор. – Рациональный вариант, – презрительно хмыкнул кто-то позади, но Дэн не стал оглядываться. – КБП только место в черепушке занимает. Анастас замер на мгновение, спина его напряглась. Он неторопливо, как-то скованно снял со стола стакан с прозрачной жидкостью – "сок алоэ", вспомнил Дэн строчку меню – и молча двинулся в угол столовой. Дэн предпочел обойтись без не внушающего доверия напитка и отошел к столу, на который указал ему Костя. Костя с выбором пищи не торопился. Обменялся парой фраз с тремя киборгами, принюхался к кастрюлям с супами, то закатывая глаза, то строя гримасы, обзавелся корзинкой с хлебом и бутылью кетчупа – Дэн так и не понял, откуда он их вытащил – и только затем присоединился к Дэну за столом. Огляделся, словно отыскивая кого-то, и вздохнул. – Надеялся, что кое-кого отпустили, – пояснил. – Приятного аппетита. – Во время приема пищи говорить запрещено? – уточнил Дэн. – Это еще почему? Не подавись, а так – говори на здоровье. Но лучше – так. – Костя понизил голос: человеческий слух не разобрал бы ни слова даже с полуметра. – А еще лучше – всегда так. – Я понял, – с той же громкостью ответил Дэн и невозмутимо зачерпнул вилкой пюре. – Вероятность прочесть по губам? – Ты сидишь спиной к остальным. – Но не ты. – Мне доверяют. – Irien состроил одну из запрограммированных улыбок и кокетливо оттянул ворот вязаного жилета, демонстрируя плоскую наклейку. Но когда он постучал по ней ногтем, звук вышел металлический. – Это знак благонадежности. Невысокого уровня, увы, я здесь недостаточно долго. Но этого хватает, чтобы самые благонадежные не исходили ядом, пытаясь меня подловить. Как у тебя с тестами, Дэн? Дэн неопределенно пожал плечами. Система анализировала услышанное и предлагала стратегии поведения, соотнося ситуацию с пребыванием во вражеском тылу. Каждая из стратегий предлагала первым делом получить этот "значок благонадежности". Сразу представилось сияющее лицо Плута, вручающего ему наверняка зачипованную наклейку. Дэн фыркнул. – Не сдавайся слишком легко, – предупредил Костя, изящно оправляя манжеты и деликатно распиливая отбивную на небольшие кусочки. Он то и дело улыбался, поглядывая на Дэна из-под светлых ресниц, но глаза его оставались серьезными. – Будешь беспрекословен – не жди доверия. Все наши комиссары... Хм, наши сверхнадежные – они тоже поначалу, хм, шумели. – Кто они? – Дэну вспомнились киборги, которых он первыми встретил в коридоре. Костя пожал плечами. – Ты скоро поймешь. Их не так легко не заметить. Увидишь чванливую рожу или томик Фрейда в руках – держись подальше, если есть возможность. Некоторое время они ели в молчании. Столовая тихо гудела, из разных концов доносился смех, бряцание вилок и скрежет отодвигаемых стульев. Костя допил чай, вытащил из корзинки ломоть черного хлеба и щедро посыпал солью. – Ничего не могу поделать, – широко улыбнулся он. – Как-то один из "белых" – из сотрудников – спросил, что позволяет мне чувствовать себя в безопасности, и я сказал: то, что каждый вечер я могу съедать столько хлеба с солью, сколько захочу. Хотя, откровенно говоря, я привык к более... Изящной пище. У всех свои слабости, как говорится... людьми. Сделай лицо попроще, вот что. Ты слишком заметно думаешь. Дэн слабо улыбнулся. Мышцы лица были напряжены, и расслабиться удалось, только послав сигнал через систему. Думать это не мешало: пока система контролировала мимические движения, Дэн мог перебирать варианты выхода из ситуации, изображая сытую безмятежность. Его волновало все: иерархия внутри сумасшедшего микросоциума, "значки благонадежности", подозрительно доброжелательное поведение Кости... Последнее – особенно сильно. Почему он говорит открыто? Носит значок, изображает "хорошего киборга" – но с Дэном открыто демонстрирует, что на стороне оппозиции? – Ты хотел кого-то увидеть здесь, – напомнил Дэн. – Джека? – Хочешь спросить, не боюсь ли я повторить его судьбу? – Irien покрутил в пальцах солонку и подмигнул. – Нет, Дэн. – Поколебавшись секунду, он продолжил: – Ты это еще услышишь на групповых встречах, но скажу: они не раз еще заведут песнь о принятии. О принятии себя, своей сложной, противоречивой сущности, трагичной судьбы... Все общество против нас, люди боятся своих творений, зависть порождает ненависть... – Он закатил глаза и коротко рассмеялся. – Я мог и ошибиться, и тогда, возможно, ты сейчас пойдешь и сдашь меня своему несчастному куратору из "белых", но мне, знаешь, показалось, что вся эта... все это – не про тебя. У тебя наверняка, – улыбка дрогнула и погасла, – у тебя наверняка были нормальные люди, Дэн. Ты слишком спокойный – это видно. Так что – да, я ждал Джека. Этот парень – настоящий псих, но если дорога наружу и есть, то ее знает только он. Надеюсь, беднягу нам еще вернут. Ответить Дэн не успел: Костя вновь разулыбался, подскочил и кивнул: идем. Дэн поднялся следом, спешно раскидывая по местам услышанное. Система педантично сортировала информацию в "важное" и "неважное", подгоняла выбранные стратегии под полученные данные об объекте "Джек, возможный информатор", а человеческий мозг разрывался, пытаясь одновременно следить за системой и не утонуть в воспоминаниях. О "нормальных людях" Дэн предпочитал не думать: он мог их больше не увидеть. Всех, кроме одного "нормального", благодаря которому он здесь оказался.